Плен

Ну продолжим тему рыбалки. И опять совершим путешествие во времена послемамонтового периода. Это был уже восемьдесят третий год прошлого столетия. Девки, всё ещё, были молодые, но я их уже не дёргал за косички. К девятнадцати годам я понял, что этих представителей фауны можно использовать и по другому. Нет, понял я это несколько раньше, но рассказ ведь не о женщинах, а о рыбалке.

Окончание очередной сессии в институте, как обычно совпало с пиком белых ночей, а что делать в белые ночи, (кроме, конечно ухаживаний, и т.д. за девушками) как не ловить рыбу? День длинный, ночь короткая. Вернее не так, вечер пытается вступить в свои права, но незаметно переходит в утро, и новый день уже заявляет о себе.

У меня есть двоюродный дядя. Он всего на семь лет старше меня, и тоже заядлый рыбак. Зовут его Миша. Рыбалка на удочку, спиннинг и другие, лёгкие снасти его особо не привлекала. Он предпочитал ловить на клетчатую удочку. И улов побольше, и ловить значительно проще. Но для такой рыбалки необходимо плавсредство. Именно оно и было предметом его мечтаний. Не знаю уж как, но его мечты осуществились, и он купил катер Прогресс на берегу Ладоги с мотором Нептун. Этот катер имел достаточно много заплат, которые слегка сочились, и приходилось частенько вычёрпывать воду, но устойчивость на воде он имел хорошую. На обмывание своей обновки и на испытание её в полевых, вернее в Ладожских условиях, он пригласил меня. По плану мы должны были добраться на катере до острова Зеленцы, поставит там сети и утром, сняв их, вернуться домой. А надо сказать, что группа островов, под названием Зеленцы расположена в одиннадцати километрах от Кобоны и в семнадцати от Морозовки, расположенной на нашем берегу. Именно в Морозовке и базировался катер.

Собирались мы не долго. Запас продуктов на сутки, запас водки на трое суток, нехитрая, летняя амуниция и мы уже в ушастом запорожце. Стартовали утром, часов в восемь. В девять мы были у катера. Час ушёл на выкачивание воды из нашего корабля, пол часа на погрузку и навеску мотора и ещё полчаса на попытки оживить его. Но наконец, старенький Нептун внял нашим просьбам и требованиям и, пару раз чихнув, утробно зарычал. Наше путешествие началось.

Ладога была предательски спокойная. Лёгкая рябь манила дать полный газ и испытать радость скорости. Водяная пыль, поднимаемая катером, приятно ласкала лицо, а берег стремительно удалялся. Направление держали по компасу, почти как настоящие моряки. Через пятнадцать-двадцать минут берег превратился в едва заметную полоску, а на горизонте показалось пятнышко Зеленцов. Радостное возбуждение, от предчувствия хорошей рыбалки нарастало с каждой минутой. Как же оно ошибалось.

Мы причалили к меньшему из двух островов. Удобная бухта, немного камыша и много камней. Весь остров, это куча валунов, на которых выросли деревья. Его длинна около полкилометра, а ширина не больше ста пятидесяти метров. До второго острова больше километра. Этот остров и стал нашим домом на некоторое время.

В надежде на вечернюю уху, мы первым делом, поставили сетки, и только после этого занялись обустройством лагеря. Естественно, в дело сразу пошла главная подруга рыбаков. Жонглирование кружками прерывалось несколько раз попытками заготовить дрова, но эти попытки были оставлены в связи с неактуальностью. К вечеру мы, вдрызг пьяные, проверили сети, и улов превзошёл все наши ожидания. Почти целый картофельный мешок рыбы был доставлен на остров. По причине достаточного количества питательной и веселящей жидкости, было решено уху сварить завтра. А если честно, мы просто отрубились, вытащив мешок из катера и приняв на радостях очередную порцию охлажденной, но горячей жидкости.

Пробуждение было безрадостным. И причина печали была не в больной голове. Нас разбудил грозный рокот прибоя. Ладога показала свой характер. Высокие и крутые волны обрушивались на береговые камни и не оставляли надежды на побег с острова. Мало того, наш катер смыло с берега и он затонул в нескольких метрах. Хорошо, что мы его хоть удосужились привязать. Мешок со вчерашним уловом Ладога забрала обратно, просто слизнув его с камня. Мы переглянулись и отправились проводить ревизию продовольствия. Неистовствовать озеро могло долго и на горизонте начала маячить очень действенная диета. Осмотр запасов привёл к ещё большему падению настроения. Вчера было весело. В наличии осталось только буханка хлеба, пара плавленых сырков, половина жареной курицы и два пирожка с капустой, которые сунула моя бабушка для Мишки.

— Дядька, чего делать то будем? — Спросил я уныло — Сколько это светопреставление может длиться?

— А чего делать. Ждать будем — без особого энтузиазма ответил Мишка — А продолжаться это может … — он на несколько секунд замолчал — от пары дней, до нескольких недель.

— Ладно, прорвёмся. Ты сколько весишь? — Начал я издалека зондировать почву насчёт дополнительных запасов продовольствия.

— Размечтался. У тебя мясо моложе, тебя и на консервы пустим — Поддержал мою шутку дядька.

На третий день, проснувшись утром, мы посмотрели в глаза друг другу и поняли, что это была не совсем шутка, вернее совсем не шутка. Мысль о людоедстве начала точить мозг. От греха подальше мы разошлись в разные концы острова и остались наедине, каждый со своими мыслями. Вчера утром мы доели последний сырок. Китайские философы говорят, что на голодный желудок мозг работает лучше, кровь больше приливает к мозгу и заставляет шевелиться извилины. Не знаю, так ли это, но мне в голову пришла идея, которая могла родиться только от голода.

— Мишка, ты где — Заорал я — Есть идея.

— Отстань, от греха подальше, консерва ходячая — Зло, но с заинтересованностью в голосе промычал дядька — Что ты можешь предложить, камни погрызть или листья пожевать? Хотя с листьями это идея.

— Ну, ты можешь изображать козла и жевать траву, а я попытаюсь добыть что-то посущественнее — С обидой сказал я

— Излагай — выдавил из себя мой родственник, не особо рассчитывая услышать дельное предложение.

— Ну, вдвоём добыть провизию будет значительно проще и безопаснее — Улыбнулся я

— Не тяни кота за причиндалы, говори — Услышал я уже более заинтересованный голос.

— Да всё просто, у нас стоят сети. Расстояние до них около ста пятидесяти метров. На катере до них мы доплыть не можем, но я плаваю хорошо и могу попробовать добраться до них вплавь.

— И что ты будешь с ними делать, когда доплывёшь? Ну, допустим, ты можешь нырнуть и вынуть несколько рыбин, но куда ты их сунешь, в плавки?

— А рюкзак твой для чего?

Так начал потихоньку вырисовываться план рискованной вылазки за продуктами питания. Через полчаса я пристегнул ремнём Мишкин рюкзак к груди и привязал к нему кончик крепкого шпагата. Дядька должен был ждать на берегу моей команды и вытащить за верёвку на остров рюкзак с уловом. Мы очень надеялись, что длинны капронового шпагата хватит.

Я нырнул в волну и поплыл. Первые метры давались очень трудно, прибой пытался выкинуть меня обратно на берег, но я опять проплыл под водой и вынырнул уже подальше. Волны поднимали меня и потом резко бросали вниз, но молодость и голод помогли преодолеть расстояние. Увидев бутылку-поплавок, обозначающую начало сети, я нырнул и сразу увидел окуня, крепко запутавшегося в снасти. Как не велико было желание достать именно его, я понял, что не смогу этого сделать. Он намотал на себя больше метра полотна, и на его распутывание мне бы не хватило дыхания. Через пару метров я увидел леща. Это был мой трофей. Я вынырнул и, глотнув воздуха, опять погрузился в воду. Сеть я не жалел. С силой выдрав рыбину, я сунул её в мешок. Через десять минут в рюкзаке было уже четыре солидных трофея. Я всплыл и, когда волна подняла меня наверх, крикнул — ТЯНИ. Мешок сразу рванулся из рук и начал движение к берегу. Обратно я добрался почти без приключений. Только уже при выходе на берег, волна подхватила меня и больно приложила об камень, как бы в отместку за взятую у неё рыбу.

Наелись мы до отвала. Никогда не думал, что рыба, приготовленная на костре, на обычной палке, без соли и всего остального, может быть такой вкусной. Мысли о людоедстве на время отошли на второй план.

На следующий день уже Мишка отправился в плавание за суточным пайком. Его заплыв был не менее удачным и проблема питания отпала. Я вспомнил недавно прочитанную книгу, в которой описывался способ добычи соли туземцами и решил попробовать. Они жгли тростник и потом растворяли золу в воде, процеживали и, после выпаривания жидкости получали немного соли. Первый эксперимент принёс лишь намёк на соль. Мы сожгли лишь маленькую охапку тросты. Вторая порция водной растительности была на порядок больше и к вечеру у нас была пара щепоток драгоценного порошка. Конечно, она имела вид далёкий от идеала, жёлтого цвета, слипшаяся, но … солёная, зараза.

Так мы продержались ещё три дня. Мишкин излишний вес постепенно улетучился, я моя тощая фигура стала напоминать скелет. Рыбная диета хорошая штука, но у нас начали появляться мысли, что ещё пара дней, и мы начнём светиться от фосфора, которым изобилуют дары моря. Но Ладога решила сжалиться над нами. На восьмое утро нашего заточения мы проснулись от тишины. Ветер стих. Волна, конечно, была ещё приличная, но это были уже просто качели. Без ветра волны не могли нам помешать покинуть остров.

Как же быстро мы собрались. Уже через полчаса катер был спущен на воду (мы его в первый же день шторма достали со дна и вытащили на берег), мотор внял нашим молитвам и завёлся с полуоборота, и наше заточение кончилось. Сети мы сняли, просто покидав их в катер. Обратная дорога была пропитана запахом тухлой рыбы, которую я вытаскивал из сетей и выкидывал за борт, изобиловала патриотическими песнями, которые мы просто орали и насыщена радостью освобождения и отсутствием у нас морской болезни.

Дома нас уже похоронили. Нет, надежду родители не теряли, но наше появление вызвало Ниагару слёз, потом пару ударов в ухо от Мишкиного отца и моей мамы и невероятно вкусное и шумное застолье. На копчёную, как и на всю остальную рыбу, у нас появилась аллергия, а вот мясо мы хватали со сковородки, пока нас не выгнали с кухни.

Так закончилась наша рыбалка, запланированная на сутки, а продолжавшаяся больше недели.