Пасодобль

Легкий поворот головы — струящиеся белокурые волосы рассыпались по плечам. Карминовые губы улыбались, ясные голубые глаза, окаймленные черными ресницами приветливо смотрели на меня.

— Привет. Это ты — Джон Дрейм? — Спросила она на идеальном английском.

Я улыбнулся одной из своих коронных улыбок, которые очаровывают с первого взгляда.

— Да, это я. Рад встрече! Не думал, что ты такая красивая!

Илейн (буду называть ее по нику, который она использовала) обворожительно повела плечиком.

— Я — Илейн!.. Ну что, поехали, тебе надо отдохнуть после перелета.

Я подхватил свою сумку и последовал за своей новой подругой.

Дело в том, что однажды я попал на форум любителей тяжелой музыки. Сам я, конечно, тоже увлекаюсь музыкой, только в другом стиле. Я учусь в университете на предпоследнем курсе. В свободное время я занимаюсь своей музыкой.

Так вот… Илейн в это время тоже была на форуме. Мы стали переписываться. Потом обменялись e-mall, потом ушли в мессенджеры, переписка становилась все интереснее. Илейн жила в России, моя родина — туманная Англия. Мы переписывались почти год, потом она предложила встретиться.

Я давно упрашивал предков отпустить меня в далекое путешествие. Очень меня манили дикие леса России, где еще обитали обычаи жечь чучело на масленицу, и, если верить интернету, бродили по улицам медведи. Поэтому я и прилетел в Россию.

Илейн увлеченно рассказывала мне обо всех зданиях и улицах, мимо которых мы проезжали, так что, начало экскурсии было положено. Честно говоря, я слушал рассеяно, потому что жутко устал. Я терпеть не могу самолеты, долгие путешествия.

Меня больше занимала моя спутница. Было на что посмотреть! Кто-то счел бы Илейн обычной, ничем не примечательной девушкой. А я сразу уловил легкий блеск в ее глазах, когда она смеялась и улыбалась. Она совершенно не пользовалась косметикой!

Илейн много говорила, поигрывая взглядом, все время задавала какие-то вопросы. В общем, она оставалась такой, какой я ее представлял, когда мы еще переписывались.

Дом у нее был уютный. Конечно, не похож на мой английский, но ничуть не хуже. Это даже был не дом, а квартира. Но район был настолько живописен, что создавалось впечатление пригорода. Впрочем, сам город «Н» не большой. Две-три центральных улицы, пять районов, за три часа можно проехать из конца в конец. По сравнению с Лондоном, «Н» казался деревушкой.

— Хочешь чаю? Или, может быть, хочешь поужинать? — Предложила она, как только я вышел из ванной.

— Не откажусь. А чем мы сегодня займемся?

— Если хочешь, можем сходить в клуб. Или просто погуляем. А еще можно познакомиться с моими друзьями. — Ответила она, ловко раскладывая столовые приборы.

— Я предпочитаю прогуляться. Знаешь, я все-таки не в состоянии протусить ночь в клубе. Друзья твои, явно, английский не так хорошо знают…

— Как хочешь. Но учти, что завтра я тебя протащу по всем достопримечательностям.

Я уже представил, как буду зевать исподтишка, выслушивая лекцию в музее, которую будет читать какая-нибудь несвежая старушенция…

— Джон… Ты меня слышишь? — Илейн пристально смотрела на меня.

— Что? Кажется, я задумался.

— Я говорю: не воображай, что будешь торчать возле музейных экспонатов, у меня свое представление о достопримечательностях.

Думаю, вы меня поймете, если я скажу, что влюбился с первого взгляда! Она постоянно удивляла меня, в то же время, оставляла ощущение чего-то очень знакомого. Да что говорить! Красивая стройная девушка, с которой у нас было много общего! Несмотря на это, мы находили темы для споров и часто не сходились во мнениях.

Я был старше Илейн на 4 года, мне было не привычно слышать вполне зрелые мысли от той, что совсем недавно закончила школу.

Мы рассматривали фотографии, разговаривали о России, ее обычаях. Потом пошли прогуляться. В «Н» удивительно красиво! Я с наслаждением вдыхал свежий ночной воздух, всматривался в начинающее темнеть небо, бродил с Илейн по аллеям. Было такое чувство, будто эти обшарпанные пятиэтажки случайно очутились среди девственных лесов.

Шум машин стихал уже после десяти вечера, все прохожие здоровались друг с другом, с любопытством косились на меня, улыбались тепло и открыто, выслушивая радостную болтовню Илейн.

На следующее утро мы поехали в город. Гуляли по набережной, на которой тусовалась вся молодежь. Потом — самая длинная улица, где расположены элитные магазины и рестораны. Илейн привела меня в магазин рок-атрибутики. Там мы проторчали около часа, рассматривая множество браслетов из кожи, цепей, нашивок, долго разбирали музыкальные диски.

— У тебя очень интересные глаза. — Сказала она, убирая диски в светло-голубую джинсовую сумочку.

Она вообще любила голубой цвет. И он ей удивительно шел!

— В самом деле? — Окинув ее нескромным взглядом, спросил я.

— Они напоминают мне море. Не то зеленые, не то — голубые…

— Зеленые. А почему ты мне это говоришь?

— Ну, ты казался мне совсем другим, когда мы переписывались. — Чуть задумавшись, Илейн мило улыбнулась. — Я не ожидала, что ты такой милый. И я очень хочу послушать, как ты поешь! Ты скидывал свои записи, мне очень понравились твои песни!

Я улыбнулся и дотронулся до ее хрупкой ладошки.

Пока мы болтали, теплый летний день нарушили раскаты грома.

— По-моему, гроза начинается! — Илейн кинула беспокойный взгляд на небо, по которому стремительно ползла черная туча.

Ветер вдруг стал холодным и порывистым. Люди на улице торопливо зашагали к ближайшей остановке как и мы.

— Ты боишься промокнуть? — Рассмеялся я. — Где же вся твоя романтика? Мы с тобой вдвоем, под дождем…

— Иди к черту! — Она легонько толкнула меня в бок.

По закону подлости, как только мы вышли в нашем районе — с неба хлынул поток воды!

Сначала мы бежали в сторону дома, потом забили на все! Илейн задорно смеялась, она сняла бесполезные кеды, побежала по мокрой траве, закружилась, подставляя лицо безудержной стихии.

На душе было светло и радостно. Я поймал ее в свои объятия. Счастливое полудетское личико светилось восторгом. Люди непонимающе смотрели на нас, пытаясь как можно быстрее укрыться от дождя под каким-нибудь навесом.

Тогда я первый раз поцеловал Илейн. Ее губы были теплыми и мягкими. Она не противилась, но и не отвечала. Я немного смутился и отстранился от ее хрупкой фигуры.

— Ну что? Пойдем домой? — Как ни в чем не бывало, сказала она.

Было немного обидно от того, что она проигнорировала мое проявление симпатии. С другой стороны, я понимал, что «в живую» мы знакомы только сутки, Илейн не могла отреагировать по-другому.

Дома мы сушили одежду и отогревались горячим чаем. А в одиннадцать отправились в ночной клуб.

Семь дней мы провели в городе, осматривая самые важные, по мнению Илейн, места. К этому времени я уже привык к тому, что с утра начинаются телефонные звонки, потом Илейн мчится в одной футболке и нижнем белье к ноутбуку, долго отправляет голосовые сообщения, заходит в соц. сети, разговаривает на русском (как можно так тараторить?!). Ближе к полудню Илейн готовит завтрак. А дальше — решаем, чем займемся днем и вечером.

Она показала мне местный пляж, от которого у меня мурашки пошли по коже, мы посетили рок-клуб, где я впервые спел для нее.

Она слушала с напряженным лицом и, так как хорошо знала мой язык, я клянусь, поняла все, что я хотел сказать!

Пели ее знакомые. Слов я не знал, но голоса говорили все сами: от тоски до иронии, я чувствовал сердцем! Мы крепко напились тогда, и я в первый раз услышал стихи Есенина. Было странно: парнишка с жаром кричал, мотал головой, а на сердце становилось тоскливо.

Спустя годы я нашел эти стихи и перевод. Было гораздо сильнее, когда русский юноша кричал, а мы слушали, затаив дыхание…

Друзья Илейн тоже пели. И пели хорошо! Раскрашенные, в кожаных куртках на худое тело, они пили водку, а потом выдавали такое! Голоса от звонкого тенора до глубокого баритона скрывались в этих неказистых парнях с простыми и открытыми лицами.

На восьмые сутки, устав от городской духоты и пыли, мы решили отправиться на дачу тетки Илейн. Сборы много не заняли. На вокзал нас провожал какой-то парень, по-моему, его звали Трой. Илейн весело болтала с ним, а он постоянно приобнимал ее за талию или плечи. Я жутко злился. Точнее, ревновал. К этому времени я уже влюбился в Илейн по уши!

Пока мы ехали в электричке, я дулся на нее.

— Джон, ты на что-то обиделся? — Она непонимающе смотрела мне в глаза.

— Догадайся.

— Ты ревнуешь? К Трою?.. Это же мой двоюродный брат! — Рассмеялась Илейн.

Я вдруг почувствовал себя дураком, попытался обидеться еще больше, но не выдержал и сам захохотал.

Дача была обычным деревянным домиком в два этажа. Она стояла чуть поодаль от деревни, в которую мы ходили, чтобы посетить местный бар. Это место было рассчитано на туристов, которые каждый день проезжали мимо или снимали дома, выстроенные недалеко от деревни.

Мы жили вдвоем. Я и Илейн. Для меня это было просто катастрофой! Я боялся оставаться с ней наедине, потому что с каждым днем все больше и больше хотел быть ближе.

Здесь я узнал, что у нее есть свой мотоцикл. Она, как оказалось, гоняла по лесу на эндуро. Это японское чудо техники совсем не вписывалось в обстановку: деревянный колодец, совершенно не розовые свинки, чумазые коровы и Yamaha, за которым она тщательно ухаживала!

Я как-то раз прокатился с ней «вторым номером»… До сих пор мурашки по спине…

У меня была музыка, у нее — мотоцикл. Мы оба пытались увидеть что-то за гранью обыденной жизни.

За пять дней до моего отъезда, я понял, что не смогу покинуть Илейн.

Мы тогда сидели на берегу реки, распивая бутылку красного вина. Ночь была теплая, а мы заметно опьянели. Пойло было ужасным, но все же называлось вином.

— Я говорил тебе, что записал свой диск? — Едва шевеля языком, пробормотал я.

— Нет. И что?

— Я отправил его одному парню. Если ему понравится — у меня будет контракт.

— Я рада за тебя, Джон… Еще вина?

— Нет, подожди… — Я встал с покрывала. Чуть пошатываясь, выпрямился во весь рост. — Я хочу поговорить с тобой.

— Да? Как интересно! — Она встала рядом. — Что же ты хочешь мне рассказать?

Меня взбесило ее шутливое настроение. Я резко обнял ее и стал целовать. На этот раз, Илейн отвечала взаимностью… В общем, домой мы попали только утром.

С этого момента наши отношения приняли более серьезный и страстный характер. Мы всюду были вместе, не расставаясь ни на минуту. Я представить себе не мог, что буду делать, когда придет время возвращаться…

И это время пришло. Я твердо решил забрать Илейн с собой. Когда я ей об этом сказал, она вдруг нахмурилась.

— Зачем тебе это, Джон? — Спросила она, поглаживая свой мотоцикл.

Мы стояли возле какого-то кафе вместе с ее друзьями.

— Я люблю тебя. — Горячо воскликнул я.

— Мы с тобою очень разные. — Возразила Илейн. — Наши культуры, наш образ жизни.

— Конечно! — Я улыбнулся и поцеловал Илейн. — Но разве это может помешать?

— Я не могу покинуть Россию без визы, без гарантии на образование, без шанса на возвращение…

— Не переживай! Приедешь по гостевой, присмотришься. Может, ты думаешь, что я какой-то маньяк…

— Я боюсь только одного. — Оборвала меня Илейн.

— Что ты имеешь в виду?

— Я боюсь, что все это — влюбленность двух подростков.

— Как? — Меня это зацепило! Я поверить не мог, что она сомневается в моих чувствах.

— Трой! — Позвала она.

Дальше разговор шел на русском. После чего мне вручили шлем и ключи от мотоцикла.

— Если ты догонишь меня — я поеду с тобой хоть на край света. — Сказала Илейн. — Трой с ребятами поедут на «финиш». Тот, кто первый до них доедет — победил.

Мы выехали на загородную трассу, где не было дорожных постовых. Затем, выбрали маршрут и…

Я давно не водил мотоцикл. Мои руки дрожали. Я понимал, что Илейн гоняет гораздо лучше, но гордость не позволяла сдаться без боя. Мне хотелось забрать Илейн с собой.

Мы рванули с места. Она сразу выбилась вперед. Скорость была немыслимой, я старался сосредоточиться на дороге, но паника все больше охватывала мой мозг. Иногда попадались встречные машины, тогда мое сердце падало в пятки, но я каждый раз шел на обгон, рискуя жизнью, потому что Илейн и вовсе ехала по осевой линии…

Резкие повороты, мелькающие дорожные столбы и животный страх…

Ближе к финишу я поравнялся с ней. Она улыбалась. Я чувствовал это. Мне удалось выдавить из мотоцикла последние силы, я промчался вперед и пришел к финишу первым…

Илейн, отстав на две секунды, завернула мотоцикл и остановилась. Меня била крупная дрожь, но Илейн, довольная гонкой, уже обнимала меня. Все было позади, мы летели в Англию вместе…

Сумасшедшая, она получала удовольствие, рискуя своей жизнью, точно так же, как я, исполняя свою музыку.

Англия, милая Англия! Я был счастлив оказаться дома! Меня встречали друзья, радостно пожимая мне руку, они расспрашивали о моем путешествии. Илейн робко стояла чуть поодаль, сосредоточенно рассматривая аэропорт.

Наконец, ее тоже заметили.

— Ты привез с собой настоящую красавицу! — Воскликнул Майкл, мой лучший друг. — Меня зовут Майкл.

— Илейн. — Скромно опуская глаза, представилась моя возлюбленная.

— Я ожидал увидеть здоровенную женщину в русском сарафане, а ты такая… — Продолжал Майкл.

— Прости, медведя не пустили в самолет. — Вмешался я. — Гармошку и матрешку отобрали.

— А ты научишь меня ругаться по-русски? — Тараторил Майкл.

— Конечно! — Илейн быстро адаптировалась в новой компании.

Думаю, стоит сказать пару слов о моих друзьях. Все мы играем в одной группе, знакомы еще со школы. Несмотря на то, что каждый учился в своем университете, мы находили время для записей и репетиций. Майкл — мой лучший друг, играет на соло-гитаре. Этой гитарой он доканывает не только своих соседей, но и всю группу. Потому что готов играть сутки напролет.

Я бы не назвал Майкла раскрасавцем, но девушки в нем что-то находят. Он слегка полноват, темноволос, его черные глаза обладают детским наивным взглядом. Он любил дурачиться, так что, можно сказать, с детством он еще не расстался.

Майкл с усердием следил за своей фигурой и ходил в спорт зал, но не мог побороть желания съесть на ночь что-нибудь вкусное, а лучше — выпить бутылочку пива. Поэтому все его старания ни к чему не приводили. Он оставался полноватым, хотя лишнего веса не набирл.

На этой почве у нас рождалась куча шуточек: Майкл, за мою худобу, называет меня «треской», я его — «пончиком».

Я бы еще многое мог сказать про Майкла, но он достоин целой повести, а я хочу поскорее закончить это все: слишком много боли мне причиняет прошлое.

Майкл и Илейн сразу нашли общий язык: она до слез хохотала над его шутками, а он не переставал расспрашивать ее о ненормативной лексике, России и… мотоциклах (будь они прокляты!). Мой друг с терпением учился не только ругаться, но и говорить на русском.

Я и Илейн стали жить вместе. Я познакомил ее со своими родителями, она им понравилась, но отец потом долго отчитывал меня за то, что я выбрал себе девушку не по возрасту.

Наши отношения с Илейн оставались теми же. Они напоминали испанский пасодоболь: страсть, движения, в то же время, какая-то обреченность. Она все время подчеркивала свою любовь, а я лишь находился рядом. Мы, точно танцоры, то сходились, то расходились, исполняя замысловатые движения.

А однажды Стив, наш барабанщик, принес радостную новость: наш альбом произвел фурор! В одну минуту мы стали настоящими звездами! Мы подписали контракт с известной звукозаписывающей фирмой, за нас взялся профессиональный менеджер, приглашения на участие во все возможных музыкальных программах посыпались дождем.

На фоне этого разыгрывалась настоящая трагедия. Я был настолько поглощен работой, что не заметил, как Майкл влюбился в мою девушку. Русский язык был лишь предлогом для того, чтобы видеться с ней. Илейн оставалась преданна мне. Все выяснилось на одной из наших попоек.

Мы праздновали очередной контракт. Начали пить мы еще в клубе. За пару часов все успели значительно набраться. Тогда Майкл пригласил Илейн танцевать. Я уже тогда бесился от того, что он проводит с ней больше времени, чем я. Бесился и ничего не мог с этим поделать: я был занят, слишком увлечен своими делами. А Майкл… Я не знаю, как он находил время на Илейн!

Он то водил ее в парк, то в кино. Он даже пригласил ее к себе домой, где вся семья (двое братьев, сестра и родители) с радостью познакомились с девушкой из далекой загадочной России. Они нашли ее милой и вполне образованной, а под конец вечера вовсе были очарованы открытой и улыбчивой Илейн.

Я тогда заехал за ней, и матушка Майкла удивилась, почему я забираю девушку своего друга. Это прозвучало шепотом за моей спиной, но я все хорошо слышал.

И так, они танцевали и о чем-то разговаривали. Я с ненавистью наблюдал, как его руки обнимают мою девушку. А Илейн улыбалась и весело смотрела ему в глаза. Я не выдержал, когда рука Майкла спустилась ниже по бедру…

— Пойдем, поговорим! — Бросил я, врываясь в их танец.

Мы спустились на первый этаж, где дымили какие-то девицы и двое парней. Майкл последовал за нами. Мне так хотелось подраться с ним! Клянусь, я мечтал расквасить нос этому толстяку!

— Что случилось? — Спокойно поинтересовалась Илейн.

— Да ничего особенного, милая! — Зло прошипел я. — Просто моя девушка флиртует с моим лучшим другом!

— Джон, ты в своем уме? — Вмешался Майкл. — Мы просто танцевали!

— Тебя вообще не спрашивают! Мне казалось, я хотел поговорить не с тобой! — Напустился я на друга.

— Я не хочу, чтобы ты ссорился с Илейн из-за такой мелочи, вот и все. — Парировал Майкл. — Посмотри на меня и на себя. — Усмехнулся Майкл. — Все твои подозрения рассеются сами.

— Да мы всегда ссоримся по мелочам! — Вдруг сорвалась Илейн. — Я торчу в Англии уже больше месяца! Мной интересуются вся твоя группа, но не ты! Единственный парень, который обращает на меня внимание — твой друг! Зачем ты меня сюда привез? Чтобы я сидела в четырех стенах, дожидаясь, когда ты вспомнишь о том, что у тебя есть девушка?

Она заплакала и побежала к выходу. Майкл бросил на меня осуждающий взгляд и побежал за ней. Я вдруг понял, что не смогу совмещать музыку и личную жизнь. Дело было не в том, что это слишком сложно. Это сложно, когда твоя девушка — Илейн. Стоит оставить ее хотя бы на минуту — сразу теряешь с ней общий язык. Она притягивала к себе людей, все время куда-то бежала, что-то искала… На месте Илейн никогда не сидела. Она была не в состоянии ждать меня, пока я работал в студии, выступал или давал интервью. А я бесился от ревности и злости, когда вдруг обнаруживал, что мои друзья знают ее больше, чем я сам.

В общем, ближе к утру, мы переместились ко мне домой. Илейн со мной не разговаривала. Она закрылась в ванной вместе с Майклом, я слышал, что они разговаривали по-русски, о чем — не знаю. Но через час она вышла уже спокойная, заново накрашенная и причесанная. Глаза ее чуть припухли от слез и покраснели.

— Джон. Прости, я вела себя глупо. — Сказала она.

— Нет, это я был полным дураком. — К этому моменту виски напрочь вылетел из моей головы.

— Я тоже хочу кое-что тебе сказать, дружище. — Майкл как-то грустно потупил взгляд, его руки засуетились возле бутылки с пивом. — Ты бы поберег ее, Джон. Она — золото.

Майкл выглядел не важно. На душе у него явно было не спокойно, да и на сердце тоже. Но он старался выглядеть, как ни в чем не бывало. Он — мой лучший друг, но и Илейн явно что-то значила для него.

Для меня это уже не было новостью. Мне было достаточно того, что произошло в клубе. Странное злорадство заполнило меня: Илейн любила меня, она отказала Майклу!

Через неделю Илейн улетела в Россию: ей надо было учиться. Я обещал ждать и звонить раз в неделю. Майкл надеялся забыть о ней.

Жизнь ускорила свой темп. По началу я действительно звонил Илейн, потом в мою жизнь ворвалась Кэт…

Не буду вдаваться в подробности нашего романа. К лету я уже женился на ней. А через пол месяца прилетела Илейн. Я не осмелился ей сообщить. Да, я струсил! И надеялся, что эта безумная русская красавица все поймет сама, но!

Встречал ее Майкл. Все, что я от него смог узнать — Илейн была больше чем расстроена. Она была раздавлена. Не скажу, что для меня это не имело значения. Нет. Я переживал и терзался угрызениями совести, но не мог набраться смелости поговорить с ней. Она уехала так же быстро, хотя семья Майкла приняла девушку радушно.

Пасодобль закончился. Так я тогда считал.

Мы с Майклом стали чужими. Да, работали мы вместе, но дружба сошла на «нет». Я ничего не знал и не стремился узнать, настолько увлекли меня слава и деньги.

Представьте мое удивлении, когда я узнал, что Илейн вышла замуж за Майкла. Он просто расцвел. Их отношения напоминали идиллию, но Илейн по-прежнему не появлялась на тех вечеринках, где были я и Кэт.

А через два года я зашел к Майклу. Мне нужны были какие-то записи. Его не было, Илейн была одна.

— Привет. — Чуть улыбнувшись, сказала она.

Илейн оставалась все той же красавицей. Более того, передо мной была уже не девушка, а настоящая женщина.

Я оторопело уставился на нее, прежде чем ответить.

— Привет. А Майкл где?

— Он уехал к родителям, повез к ним Вики. Скоро будет. Да ты проходи.

Мы сидели напротив друг друга, изредка нарушая тишину банальными вопросами, вроде «как дела?», пили зеленый чай.

Илейн предложила поискать записи, Майкл задерживался.

Она потянулась за какой-то коробкой, и тут на пол упал альбом. Его содержимое высыпалось, и я увидел множество вырезок из журналов. Там были мои интервью.

Илейн растерянно посмотрела на них. Я наклонился и стал собирать вырезки обратно. Моя рука нащупала глянцевую твердую бумагу. Это были фотографии: я и Илейн в России, в Англии, возле того самого домика, в пригороде «Н»…

— Илейн…

— Замолчи! — Подавленно потребовала она. — Я любила тебя… И до сих пор люблю…

— Илейн, я тоже…

Я хотел обнять ее. Волна чувств нахлынула на меня. Мои чувства, которые я так наивно считал мимолетными, разгорелись с новой силой.

— Я замужем, не забывай.

— Но ты любишь меня.

Все промелькнуло перед глазами: смеющаяся девчонка под дождем, густой лес вокруг дачи, наши горячие поцелуи, поездка на мотоциклах…

— Ты предлагаешь мне предать Майкла? — Вскинулась она. — Он вытащил меня из депрессии, научил заново жить… Он любит меня!.. Твоя Кэти…

— Мы разводимся! Мы уже давно не живем вместе! — Не помня себя, я снова снова пытался обнять ее, прижать к себе, коснуться губами.

— А я не собираюсь разводиться! — Илейн вскочила с места, разъяренная, уязвлённая в своей гордости.

Я в отчаянии сел на диван, обхватив голову руками. Не знаю, сколько я так просидел, но вдруг почувствовал руку на своем колене. Я порывисто схватил ее и стал целовать. Илейн прижималась ко мне, стараясь сдержать слезы…

— А давай сыграем, как тогда. — Вдруг сказала она, отстраняясь от моих губ. — Если ты догонишь меня — я вернусь, если нет — все останется, как есть…

Это было безумием! Но Пасодобль — танец страсти, а страсть далека от разумного.

Я оставлю подробности. Илейн не прекращала гнаться за смертью, мотоциклы по-прежнему оставались ее страстью. Были новые знакомые, что разделяли эту любовь. Было не просто, но она организовала это. Я шел за ней как пьяный.

Прошло пять лет, а в моей жизни была только одна яркая звезда — Илейн. Даже мое творчество потеряло свой огонь, когда я женился на Кэти. Тогда я особенно остро ощущал, что если не верну Илейн, то потеряю все: себя, ее, смысл жизни!

Снова я мчался вслед за ней. Илейн на этот раз не делала мне поблажек. Я отставал на пять метров, разрыв постоянно увеличивался. Впереди был перекресток, на котором мы условились финишировать. Илейн обернулась, чтобы убедиться, что я безнадежно отстал и в этот момент…

Остальное я помню с трудом. Испуганный водитель, который пытается поднять и привести в чувства безжизненное тело, «Скорую помощь», перевернутую на бок Yamaha.

Одного я никогда не забуду — глаза моего друга. В тот момент я проклинал себя за то, что вмешался в его тихую счастливую жизнь. Он стоял возле больничной койки, наблюдая за тем, как затухает кардиограмма сердца Илейн…

На третьи сутки она умерла. Майкл держал ее за руку, не веря в случившееся, а монотонный писк оповещал о том, что она никогда не вернется в его жизнь…

Прошло уже десять лет. Я и Майкл каждую осень ходим к могиле Илейн. Он ведет за руку свою дочь. Белокурую и голубоглазую.

Опечаленный ангел-памятник с укором смотрит на нас. Каждую осень мое сердце ноет от боли, а в глазах стоит образ той, которую мне никогда не догнать. До сих пор я вижу в раз погасшие глаза Майкла и прямую черту кардиограммы…

…Пасодобль закончен. Все сказано в этом прекрасном, но непредсказуемом танце… Танце, в котором нет места для троих…