Око Катрины

Третий день лил дождь. Хотя сегодня дождём это назвать было сложно: скорее разверзлись хляби небесные, и вся накопившаяся за лето влага рухнула с неба на совершенно не готовую к этому землю.

Собственно, мы знали, что грядёт нечто. Штормовое предупреждение каждый час передавали по всем теле— и радиоканалам. Но такого мы не ожидали. Особенно тоскливо стало, когда к потокам дождевой воды добавился шквальный ветер.

Дети радовались отмене школьных занятий. Взрослые тоже первый день наслаждались незапланированным выходным. Второй день был уже сложнее. Все дела по дому переделаны. Во все игры сыграно не по одному разу.

На третий день, казалось, всемирного потопа нервы стали шалить. Скучно. Очень. И тревожно.

Апогеем катаклизма стало отключение электричества. Совершенно внезапно. Аварийный генератор, конечно же, был, но его решили пока не запускать — стоило экономить топливо. Кто его знает, насколько это всё затянется.

За окном сплошной стеной лил дождь. При особенно сильном порыве ветра струи горизонтально чертили зигзаги по стеклу.

Радио молчало, и становилось страшно: а вдруг это реально всемирный потоп? И всех людей с их чувствами, недостатками и достоинствами смоет, как грязь, с лица Земли.

Дети тоже притихли. Даже их фантазия на развлечения иссякла. При свете масляной лампы я им читала «Волшебника из страны Оз». И мы много, очень много спали. Во снах нас радовали погожие деньки, светило солнце, океан был тих и ласков. Совершенно не хотелось просыпаться. Шум воды и вой ветра раздражали. Странные звуки на чердаке, где окно разбилось уже на третий час погодного кошмара, навевали мысли о привидениях и чём-то потустороннем.

Мы потерялись во времени и пространстве. За дверью была неизбывная, неутешительная мгла. Стёкла дрожали, и, казалось, — мы летим в фургоне вместе с Элли. Детям резко перестала нравиться её история.

Где мы? Который час? Какое время суток?

Решили так: когда спим — тогда ночь, когда проснулись — тогда и утро. Даже если оно наступило через час после того, как мы легли.

Радовало, что запасов еды и воды было достаточно.

На четвёртую «ночь» все проснулись от странного ощущения. Чего-то не хватало. В ушах звенело от тишины. Точно!

Внезапная тишина, абсолютная и непроглядная, как тот мрак за окном, который вдруг мы заметили, поднявшись из подвала.

Сын закричал: «Смотрите! Луна!»

Всё семейство приникло к окнам. Потом, особо не раздумывая, мы выскочили на крыльцо. Наш дом устоял в непогоде, никуда не улетел, и это даже немного расстроило детей.

Вокруг была оглушающая тишина. Над головой ярчайшим фонарём светила полная луна в обрамлении звёзд. Красота необыкновенная!

Дышалось легко и радостно. Ни малейшей тревожной нотки не трогало струн наших истомившихся душ.

Дружно решили прогуляться до парка, что раскинулся сразу за нашим домом.

В тишине раздавались звуки наших хлюпающих по лужам и ручьям шагов.

Внезапно всех разом охватило какое-то беспокойство. Захотелось вернуться в наше убежище, хоть оно и надоело безумно.

Не сговариваясь, развернулись и поспешно направились к дому. Всё ускоряясь, мы уже мчались бегом. Едва успели ворваться внутрь и захлопнуть дверь, как застонали стёкла, дом дрогнул, но устоял. За окна с еще большей силой вернулась круговерть. И опять стало ни зги не видно.

Мы спустились в подвал, по пути я опять прихватила книгу о девочке Элли из Канзаса.

Через несколько часов, моргнув, включились лампы. Заработали радио и телевизор.

Из новостей мы узнали, что, порезвившись на побережье Майами и набрав силу, ураган Катрина обрушился на Новый Орлеан, разрушив и почти смыв в океан целый город.

Мы с мужем стараемся не вспоминать о нашей прогулке в «глазу» урагана. Но иногда нам снится великолепная луна, сверкающие звёзды и умиротворяющая тишина Ока Катрины.