Наш Астрал 6 (1)

(После пианино. До Юдифь)

Однажды Лиля осталась дежурить на кухне, и пожилой индеец Марк Тохома остался в лагере с ней (он приболел).

Лиля с определённых пор чувствовала себя не счастливой, но стоящей на пороге счастья. А это в бесчисленное множество раз более захватывающе, чем уже быть в состоянии счастья. Ей вдруг становилось то радостно, до остроты, а то вдруг безудержно весело; иногда она сидела спокойно, тихо, в светлой задумчивости, вся в предвкушениях или воспоминаниях, а иногда она поспешно седлала свою Ничью и гнала в долину, чтобы никто из её друзей-индейцев не заметил, как превращается в ослепительный фейерверк частичка Лилиной Души. Да, Лиля вот так, по частичкам, отпускала Душу. Но взамен она постепенно принимала ЛЮБОВЬ. Постепенно, нерешительно, боязливо и радостно Душа Лили ПЕРЕРОЖДАЛАСЬ В ЛЮБОВЬ.

… Лиля готовила обед и негромко пела.

Марк Тохома невдалеке подковывал свою лошадь по имени Луч. Когда же, отпустив, наконец, Луча, Тохома принялся подковывать Лилину Ничью, он вдруг запел. Звуки индейской песни заставили Лилю замолчать. Девушка начала прислушиваться, изо всех сил стараясь, при этом, запомнить мелодию.

— Марк, пожалуйста, научи меня этой песне, — попросила Лиля индейца после того, как он допел.

— Кто тебе не даёт? Учись, — был ответ.

Марк Тохома повторил песню. И он сделал это ещё и ещё раз, пока Лиля не запомнила мелодию и слова.

После ужина, у ночного костра, под аккомпанемент цикад и кружащих голову звёзд, Марк Тохома и Лиля услаждали слух усталых пастухов древней индейской песней.

С тех пор Марк Тохома стал учить Лилю индейским песням.

Исполнение традиционных песен индейского народа после ужина у костра стало местной традицией. Обычно Марк и Лиля пели дуэтом. Их голоса совершенно не подходили друг другу, но в этом-то и заключалась особенность, завораживающая и слушателей, и самих исполнителей. Как дисгармония становилась гармонией — оставалось тайной, загадкой природы, которую никто не хотел разгадывать, так как совсем это было не важно.

Много песен Марк Тохома исполнял в одиночку. Но всё чаще, по мере крепнущей в нём уверенности относительно Лилиных навыков и музыкальных способностей, он предоставлял девушке право соло. При чём, в эти минуты мрачный индеец не мог скрыть гордости, бессознательно отражавшейся на его лице. Гордости учителя за успехи своего ученика. Он то и дело поглядывал на Антуана Джексона и Талума Ска-дука с таким победоносным видом, что те только посмеивались в сторонку.

Иногда устраивались индейские танцы! Марк Тохома, самый пожилой из четвёрки пастухов, обеспечивал музыкальное сопровождение. В качестве ударных инструментов шли посуда и пластмассовые вёдра. Когда, случалось, Марк Тохома не мог усидеть на месте и выходил танцевать, чтобы показать «молодняку» настоящий класс, за «ударной установкой» его заменял Антуан Джексон (он, кстати, тоже довольно хорошо владел песенным знанием своего народа).

Однажды, перед началом очередного индейского вечера, Антуан Джексон, то ли в шутку, то ли всерьёз, предложил всем украсить лица индейскими знаками. Так как возражений ни от кого не последовало, начали искать краску. Талум Ска-дук (истинный сын своего рода) предложил использовать рыбью кровь. Все посмотрели на Лилю. Та, естественно, воспротивилась. После того, как индейцы перестали выть и корчиться от безудержного смеха, девушка, немного обиженная, с индейским спокойствием удалилась в свою палатку. А, возвратившись, показала растерявшимся было мужчинам губную помаду карминно-кровавого цвета. На лицах индейцев появились гримасы отвращения и брезгливости. Но теперь настал черёд Лилиного злорадного хихиканья. Так или иначе, а губная помада была утверждена в качестве подходящей краски.

— Как у вас здесь весело…

Вот так неожиданно, однажды вечером у индейского костра, в разгар индейских танцев, появился Мик Анотэр.

— Боже! Какие вы все! Мне не соврали: здесь настоящие индейские пляски…

Индейцы поздоровались с актёром, а он — с ними и с Лилей.

— Как у вас тут дела? Как лошади?

— Всё в порядке, — держал ответ Марк Тохома, — Маньяк недавно получил рану, но мы её уже залечили. Беременность Россыпи Брызг протекает спокойно.

— Отлично, Марк! Лила, подойди ко мне, пожалуйста… Мой Бог, ты похожа на фурию!..