Наш Астрал 13(1)

К концу дня ветер накачал ещё больше мышечной силы и превратился в настоящего культуриста по прозвищу Шторм. На улице находиться было нельзя — ветро-дождевые торпеды мощного заряда сбивали с ног. Я боялась, что таким хрупким на вид бунгало придёт конец, и тогда рассвирепевший от свободы ветер подхватит нас всех и унесёт на небеса, в самые настоящие райские угодья. А, впрочем, за себя я на этот счёт не очень-то волновалась: так ли или эдак ли, а проснуться придётся...

Итак, за окном не желающего разрушаться нашего с Юдифь бунгало возникли сумерки, грохотал дождь. А мы с Юдифь при свете толстотелой свечи (электричество, видимо, гикнулось) валялись на моей кровати, читали припасённые библиотечные книги и поглощали неприкосновенный пищевой запас, всегда хранящийся в каждом холодильнике в каждом жилище на этом острове, специально для таких вот, как сегодняшняя, погодных феерий.

Мик полчаса, как перестал атаковывать нас еже-пятиминутными звонками на сотик Юдифь. Потом угомонился, вместе с угомонившимся электричеством. А всё равно мне было приятно, когда он каждые пять-десять минут спрашивал моего телохранителя: как я, каково моё настроение и самочувствие, не нуждаемся ли мы в чём…

Этим получасовым затишьем мы с Юдифь воспользовались, чтобы отдохнуть от дурацкого дня, который, кстати, ещё длился и лился вместе с дождём.

…Дочитав до завершения очередной главы, я закрыла книгу и стала думать о Флавии, о её роли. Нервы снова распрямились и натянулись режущими ноющими струнками. Я то и дело посматривала в окно.

…Сейчас я вижу в нём шторм по вечерней поре, дождевую ткань, извивающуюся на ветру, сонм стекающих по стеклу капель, белое лицо женщины в обрамлении мокрых длинных волос…

БЛИН! ОНА ЗДЕСЬ!

Её глаза взяли меня, как мишень. Гипнотизируют с такой силой, что я потеряла надежду даже открыть рот. Они, эти глаза в пучине буйства дождя и ветра, зовут меня в солнечную страну Бразилия, с одной лишь целью, — прибить. Но Бразилия ещё не ясно где, а времени у этой женщины, ясно, — очень мало. Поэтому в следующее мгновение к двум прицелам глаз присоединяется третий — над чёрной дырой какого-то оружия в спокойных руках Флавии.

Флавия движением робота переводит прицел на Юдифь, которая читает и не подозревает о см… ти рядом.

А вот с этого мига ко мне возвращается способность кричать; просыпается способность ощущать время оооочень вязким и еле текущим; ещё теперь я умею рассматривать доли секунды.

Юдифь реагирует на мой крик молниеносно. Она намеревается схватить меня в охапку и уронить на пол, за кровать. Она начинает осуществлять задуманное.

Но ей явно не успеть, потому что до выстрела осталась небольшая часть секунды.

К тому же, чтобы осуществить своё намерение, Юдифь сначала надо стать удобной мишенью для убийцы за окном. Юдифь подставляет себя.

Наше время истекло. "Кап". Точка. Вязкость и торможение. Мне бы зажмурить глаза, но я всё ещё продолжаю, из объятий Юдифь, таращиться в окно.

А там, за спиной Флавии, уже надавившей на пуск пули, возникает голубой свет в чётких рамках человеческой фигуры.

Свет-человек проходит Флавию и становится перед ней, и хватает её за руку, гружёную оружием.

И вот только после этого рвёт дыру в дождевой ткани звук выстрела.

Мы с Юдифь падаем на пол; я обо что-то ударяюсь головой; с приходом боли время для меня начинает жить в своём обычном виде и темпе.

Лёжа на мне, Юдифь первым делом набирает номер Мика.

—… Лиля жива, я тоже...

—… Да, у неё оружие… Не знаю...

—… Дом закрыт мною...

—… Попробую высунуться...

—… Поняла. Быстрее!...

Жестом приказав мне оставаться полом, Юдифь стала медленно приподниматься над краем кровати. Приподнявшись, она за две секунды осмотрела окно и комнату. Вскочила, перемахнула через кровать, стрелой метнулась к своей полке, схватила что-то с неё и быстрее быстрого вернулась ко мне. Показала, чем обзавелась: маленьким ножом с ручкой-кастетом и косметическим зеркальцем.

Юдифь приподняла руку с зеркальцем так, чтобы в нём отражалось окно, и замерла. Понятно: она пока больше ничего не могла сделать.

Мой телохранитель, я это знала, не имела при себе оружия, кроме этого ножа и своего тела. Её тело владело не одним боевым искусством. Хорошо владело. Грозно владело. Но в нашей ситуёвине это, наверное, не помогло бы...

Я тоже смотрела на отражение окна в зеркальце. Стекло было изуродовано пулей, и через угловатое отверстие в комнату с писклявым завыванием вторгались импульсы радостных ветра и дождя. Занавеска металась у потолка, почти сорванная.

Флавии за окном пока не наблюдалось.

—… Юдифь, знаешь, кто спас нас с тобой?

— Знаю. Ты и твоя осторожность.

— Нет. Я ни при чём совсем.

—… Тогда… кто?

— Виоль.

Может, Душа Юдифь и дрогнула от этой новости. Внешне Юдифь осталась телохранителем, твёрдо исполняющим долг. Но после долгого времени стальная произнесла с горькой улыбкой: "Спасибо, Виоль. Ты не опоздала..."

… Вскоре у нашего бунгало послышались мужские голоса; во входную дверь заколотили.

— Лиля, Юдифь, откройте! Я пришёл, — сообщал о себе Мик Анотэр.