На трубах.

Стены трещат. Медленно капает потолок. Из метрового отверстия дует заразный синий воздух. Где-то пищат знакомые крысы, подшучивают над нами. Чертовски холодно. Пальцы не двигаются, здешние люди замолкли, ждут представления. Возле меня на длинной трубе, скрючившись, сидит худой мальчик Степан. Он сидит или, если быть вернее, полулежит и баюкает себя, а из его рта клубками выпускается непрозрачный смоляной пар, и глаза его пустеют поминутно, и тише становится его дыхание. Он поднял глаза вверх, точно увидел свет Его, и, погладив подбородок, сказал:

— Дядь Вить, приготовьте чего-нибудь. Уж больно есть хочется.

— А что ты хочешь съесть?

— Не знаю, чего-нибудь, — не смотря на меня, произнёс он с какой-то тревогой в его голосе.

— Хорошо. Вам на углях?

— Обязательно! — восторженно вскрикнул Степан, приподымая свою голову.

— А ты ходил сегодня на рыбалку?

— Да! Целых два карпа и одного окуня поймал.

— Иду в старый дубовый лес и беру с собой пару сухих веточек. Кладу их в одну кучу и разжигаю костёр. Пока костёр слабый, беру всю рыбу… О! Ты их даже почистил. Молодец! Нечего сказать. Беру всю рыбу, перчу и солю их снаружи и изнутри. Хорошо солю. Даю ей немного пропитаться специями. Минут пять… не больше. Та-ак… теперь можно подышать лесом и костром. Вы чувствуете, как пахнет? Это природа! — Люди никак не реагировали, одна женщина напротив меня засунула голову под свитер и не высовывала, другой старик спал на бетонном полу в одной телогрейке, Степан всё полулежал на своём месте, только иногда приоткрывая правый глаз и улыбаясь мне, — Вижу, что угли готовы. Отодвигаю горящие ветки, ложу рыбу на искрящиеся угли. Воздух наполняется ароматом наисвежайшей рыбы, перчинки горят, мясо золотится.

Я замолчал. Прошло две минуты. Сквозняк усилился, точно февральский буран по воскресеньям.

— Дядь Мить, ну готова рыба ваша? Есть хочется, — ещё сильнее он ушел в себя, окончательно сделавшись крюком.

— Так, вижу, что… что… рыбий сок сочится изо всех щелей. Нужно подбирать рыбу, пока весь жир не пропал. А там оно самое вкусное, уж поверьте. Вы когда-нибудь ели рыбу на углях?

Молчание. Лишь туманный визг ветра всё не унимается, перебивая священные звоны церковных колоколов.

— Не всё потеряно.

Спавший старик перевернулся на другой бок и что-то пробубнил. Степан молчал. Его подбородок уткнулся к груди, руки скрещены, тень из-под его шапки скрывает голубые глаза.

— Рыба готова! Слышите?! Рыба готова! На углях! Как вы просили!.. Что же мне это одному всю порцию поглощать?!

— Тише будь, — ноюще произнесла женщина напротив меня.

Лишь стены трещат. Потолок затухающе капает. Буран звереет. Какая-то темнота окружила меня. Мне стало плохо. Степан всё молчал, губы его посинели, глаза примёрзли друг к другу. Я прикрыл его лицо шапкой. Насыщенный аромат жаренных на углях рыб всё крепко стоял в воздухе. Я им наслаждался, уж поверьте.