Медуза

Современный мир… Серые облака простираются от зачатка луны до зарева, дым и пары сливаются с алыми лучами заката. Высокие дома гудят, вибрируют, глубоко засев в землю, да так, что не сдвинуть. Наступает ночь, облака синеют, проскальзывая над высотками, над остывшими строительными кранами и громоотводами.

Стоишь на верху, обнимаешь, проникаешь взглядом в уснувший город. Пусть спит, монотонно посапывая. Не смотреть вниз, дабы не прервать мечтания. Только вдаль, над спутниковыми антеннами и крышами.

Наверху пахнет по-другому, не пылью и почками деревьев, а стенами, теплотой, исходящей от крыши и… неприятный запах молочного завода. Но резкий поток воздуха забирает неприятность и дарит настоящее ночное наслаждение, а когда поднимаешь голову — поблескивают звезды и душа чувствует не что иное, как гармонию.

Подкрадывается рассвет… хотя нет, не так: бредет устало, отворяя окна дня. Лениво, цепляясь за хвосты туч, поднимается солнце, а за ним и люди.

Подходит окончание очередного будничного дня, ученики стремятся домой, взрослые тоже, а в одной из комнат квартиры на набережной уже зажгли свет. Шторы в комнате темные, полупрозрачные, а зимний свет с улицы придает комнате более мрачный вид, но хозяйку не волнует ничего, кроме ее занятия. Треск клавиатуры нарушает тишину, девушка с не расчесанными волосами ниже плеч лежа переписывается с новой подругой. Люба — обычная блондинка, ее подруги в первый день ее пропуска позвонили: "Любочка, где ты? Куда пропала?.. А… ну, выздоравливай. Только не забудь принести тот диск, нам он нужен". На большее они не способны, да и саму Любу ничего не волнует, только подруга из интернета. Много стало девушек, меняющих в социальных сетях свою фамилию на фамилию нынешнего парня, но не изменяющих статуса "зая, я тебя люблю". Люба уже не помнит настоящих фамилий, так называемых, подруг.

Подругу из интернета зовут София Милосская, живет на противоположном конце города, из-за графика работы пока не предлагала встретиться. Работает фотографом для модных журналов и календарей, для рекламных агентств, но чаще ищет простых девушек для фотосессии в пригороде и в заброшенных местах. Любе пока и в голову не приходило предложить Софи поработать с ней, пока не взглянула на отражение. Зеркало на дверце шкафа-купе, высотой в два метра, отражало реальную, растрепанную и неухоженную девушку, с помятым лицом и рубашкой. Нижние веки напоминали мешки с подарками на новый год, кожа побледнела, и от нее пахло грязным потным телом. "Фу, ну надо же! Надо бы помыться… ну и урод..."-подумала неряха и услышала короткий звук — пришло сообщение.

На другом конце города дома не выше пятиэтажек, дальше частный сектор и река. Один домик в частном секторе, по сути, снаружи не привлекает внимания прохожих и мальчиков-разбойников, что рыщут в поисках "халявы", но именно в нем обитает София Милосская.

Совсем необычная женщина. Домом называлось нагромождение камней посередине сада, окруженного колоннами и живой изгородью. На колоннах рельефом вырисовывались герои мифов. Вот Гермес и его крылатые сандалии, есть Аид, цербер трехголовый и медуза Горгона. По легенде, медуза Горгона могла превращать в камень только мужчин, при чем у нее был змеиный хвост. И, получается, во многих фильмах и сказках есть грубая, невежественная ошибка, и когда Софи видела ошибку, она злостно шипела на экран небольшого телевизора, ломала пульт и бросала его в груду изуродованных собратьев. Еще ее странные для нынешнего мира хоромы украшали изящные статуи девушек и зверей. Одна сидит на стуле, грустно подперев голову рукой, другая стоит, руки в боки, губы трубочкой. Но что-то неправильное в них есть. У каждой фигуры шрамы на лбу.

В последнее время Софи тратит время на пиво и виртуальный мир, ей надоело постоянно что-то изобретать для достижения цели. Она что-то искала, нечто ценное, что-то в роде "чистого разума".

Она смяла последнюю банку пива и написала девушке, что желает встретиться, и все думала "Она не кажется наивной дурой, да и поспорить с ней приятно. Она моя надежда..."

"Слушай, Люба-любовь моя! А приезжай-ка ко мне. Ты сегодня возненавидела себя, а я покажу, какая ты красавица и умница." И Люба не торопясь начинает собираться. Расческа запуталась в локонах, блеск размазался по щеке, тушь заляпала брови — все само как-то. Через полчаса, уже у порога, Люба осматривается: квартира будто нежилая. Пыль в два слоя легла на полки, кошачья шерсть Мурки, о которой совсем забыла, клочьями свисает с дивана и стульев, пара тройка вещей не на месте… Ай, потом хозяйка вернется и приберется.

Параллельно Любе, приводит себя в порядок Софи. Ее кудрявые светло-голубые волосы толстыми прядями ложатся на плечи. Но не будем обманываться, это вовсе не волосы. Полупрозрачные щупальца извиваются, лаская лицо Софи, родственницы Горгоны. У Софи не было хвоста, но от правого бедра до пятки правой ноги тянулась голубая полоска, приросшая к коже, по всему видимому, служащая плавником, немного адаптированным к современному миру. Самое противное, как впоследствии показалось Любе, что голова вечно покрыта слизью, напоминающей кисель.

Люба проходит в ворота, зовя подругу — она почему-то не вышла встречать. Люба чуть не поскользнулась на замерзшей луже.

"Странно, — подумала она, — а ведь лужа выпуклая и на ровном месте..." Ее мысли прервала темная фигура в красном платке и солнцезащитных очках.

— София! Это ты! Какая ты красивая… тебе не холодно в платье?

— Нет, что ты, дорогая. Ну, что? Приступим.

— Вот так сразу? — смутилась модель — ну, что ж… Как встать?

— Облокотись на камни и приподними ножку, да, вот так.

Щелчок и фото на карте памяти, еще пару фотографий и фотографу стало скучно. Софи подошла вплотную к Любе и, сорвав платок и очки, впилась своими глазами ее. Люба оцепенела и долго стояла неподвижно, потом отодвинула подругу и, словно зомби, направилась к выходу.

— Нет! — заорала медуза, — не может быть!

Софи накинулась на жертву и с помощью щупалец парализовала ее. Она подняла окаменелую Любу за руки, поставила около камней и приступила к завершению. От пяток до макушки блондинки пробежали искры и все тело стало глиняным. Медуза облила ее жидкостью и

подожгла. Через пару минут, когда пламя исчезло, Софи нашла старомодный кинжал и стала отколупывать верх черепной коробки. Она не вытерпела и стукнула по голове статуи и череп наполовину раскрошился. Медуза выругалась, потому что снова не обнаружила человеческого серого вещества в жертве. Громкий вой отчаяния разлился над домами. Дело в том, что ее практически бессмертная жизнь бессмысленна без напитка, который изготавливается из разума, точнее, из мозга привлекательных девушек, не старше тридцати лет. Медуза умела превращать живых существ в статуи, в сохранности оставив внутренние органы. Иногда попадались фигуры мужчин, что служили табуретом или вешалкой. Как раз ноутбук расположился на господине, что стоит на карачках в поисках своих линз, но, увы, не суждено ему больше видеть.

Злость и досада взрывают сознание фотографа, она не перестает ругаться, наступая на грабли, но по сей день, Медуза ищет разум в социальных сетях, и так же выпивает по десятку банок пива в день и от горечи в душе, не может найти себе места.

Наступает вечер, город освещается белым снегом и огнями. Все по-прежнему серые облака, вперемешку с дымом и смогом, плывут себе, и им нет дела ни до человечества, ни до его разума.