Маленький шприц

Маленький шприц лежал на кровати в своей пустой и темной комнате. Пусто в ней было оттого, что все вещи, которые в ней находились были проданы, а темно, потому что было раннее зимнее утро выходного дня и Маленього шприца не по детски кумарило. Нужна была доза и срочно. Денег как всегда не было. Он оглядел комнату, с робкой надеждой, что хоть что-то еще можно вынести, но последний стул был продан вчера и оставалась только кровать. « Ничего, буду спать на полу, на матрасе» — подумал он и натянув рваные джинсы спустился к соседу с нижнего этажа. Тот молча выслушал его и дал нужную сумму. Все, еще один день жизни был у него в кармане.

Барыга долго не открывал, отсыпаясь после бурной ночной попойки. Наконец, дверь открылась и страждущему взору Маленького шприца предстал заспанный и вальяжно зевающий барыга. « А, это ты, ща.». Пошатываясь и спотыкаясь о пустые бутылки барыга скрылся в одной из комнат. Какая-то полуголая девица, явно перебравшая прошлой ночью, не продрав глаза, на ощупь, пробиралась в туалет и завидев стоящего в дверях торчка, безразлично взглянула на него и скрылась за дверью. Барыга вернулся с белым пакетиком в руке и обменяв его на купюру молча закрыл дверь. Маленький шприц сунул пакетик в карман и лихорадочно выбежал из подъезда. Быстрым шагом он направлялся домой, держа руку в кармане, словно боясь, что кто-то вытащит у него грамовый смысл его нынешней жизни. Он шел, накинув капюшон своей грязной толстовки, уставив взор на грязный снег у него под ногами. Вдруг кто-то окликнул его. Это был Петр-наркоман из соседнего подъезда. « Выручай, братишка, второй день ломает, боюсь сегодня сдохну». Маленький шприц взглянул на него из своего мрачного капюшона и понял, что тот не врет. На Петра было жалко смотреть. Его всего трясло а исколотые руки лихорадочно дрожали, как у паралитика. — «Пошли» — сказл Маленький шприц и на бледном, опухшем лице Петра просияла робкая надежда на спасение.

Они шли молча, лишь иногда перекидываясь последними новостями. Петр был последним из приятелей Маленького шприца. Именно приятелей, посокльку друзей у него уже давно не было. Кто-то отвернулся от него, кто-то помер от передозы, кто-то соскочил и перестал с ним общаться. Его отец давно умер. Он был алкоголиком и как-то возвращаясь после очередной пьянки, поднимался к себе домой по ступенькам, но не удержав равновесие упал, разбив затылок. Они жили с матерью и у той оставался только он-ее последняя надежда. Но ей не суждено было сбыться. В 18 лет он стал колоться, как и многие в его дворе из любопытства. А потом основательно подсел. Из дома тащил все, что мог. Все что зарабатывала мать он у нее воровал а бесконечные скитания по наркологическим клиникам ничего не давали. Мать умерла месяц назад от рака. На нервной почве у нее образовалась опухоль мозга, которая стала стремительно прогрессировать и в итоге свела ее в могилу. Родственники уже давно с ними не поддерживали никакой связи и Маленький шприц остался совсем один. Квартиру, оставшуюся от матери он продал, так как были нужны деньги на героин и теперь ютился в маленькой однушке. С работы его постоянно выгоняли, когда становилось ясно, какой «ценный» кадр им достался. Один раз, работая в магазине он украл из кассы крупную сумму, но тогда дело удалось замять, не доводя его до суда. Деньги разумеется пришлось вернуть. Вот тогда-то он и продал свою двушку. Отдал долги, купил себе комнату и какое-то время жил на вырученные деньги. Но вскоре и их не осталось, так как дозы требовались регулярно, и вот он снова был на мели. Проходя мимо коробки, залитой под коток он увидел играющих на ней детей, которые гоняли шайбу. Вдруг кто-то из них слишком сильно щелкнул по ней и та вылетела за бортик коробки, попав ему прямо под ноги. Он поднял шайбу и подошел к борту, чтобы отдать ребятам. И в этот момент увидел одного из них. Это был невысокий мальчуган, лет десяти в хоккейном шлеме и толстом свитере. Тот смотрел на него с детской, вселой улыбкой и стучал клюшкой по льду, призывая продолжить игру. На секунду Маленькому шприцу показалось, что он встретил призрак своего детства. Этот мальчик был так похож на него, того далекого милого ребенка, делающего свои первые, робкие шаги по скользкому льду жизни.Он вспомнил, как в первый раз пришел сюда с отцом таким же пацаном как и он, и как отец учил стоять его на коньках, а позже научил играть в хоккей. Но если раньше с ним рядом был тот, кто поддерживал его, всякий раз, когда он падал, то сейчас поддержать его было некому и он скользил все сильнее и сильнее на тонком, коварном льду своей пропащей жизни. Эта коробка была частью его самого, но того, другого, который остался в далеком прошлом, в том прошлом, в котором были живы его родители, и где мир казался таким счастиливым и добрым. Что же изменилось с тех пор? Коробка была той же, и дети были почти такими же, что и десять лет назад и сам двор почти ничуть не изменился. Но теперь он стоял по другую сторону борта от своего прошлого и вот так, просто взять и перелезть через него обратно в детство не получится. По эту сторону не было никаких надежд, никаких радостей а только лишь боль и дикая тоска от жизни, которую он более не хотел проживать. В какой то момент ему захотелось подойти к этому мальчику и сказать что-то доброе, как младшему брату, которого у него никогда не было, но тут его одернул Петр и кинув шайбу они пошли дальше.

Дозу поделили на двоих и до позднего вечера раскумаривались. Они сидели на кровати, безмерно счастливые в эти недолгие часы и о чем-то говорили. Они гнали от себя это чувство скорого отрезвления и как могли старались продлить свою эйфорию, ведь за ней их ждала новая боль, Потом Петр ушел и Маленький шприц снова остался один. Он лежал на своей старой, скрипучей софе, которую еще не успел забрать сосед и смотрел в потолок. Завтра его ждал новый день. Он вспомнил слова песни В. Цоя « Снова за окнами белый день, день вызывает меня на бой...» Завтра ему предстоял бой за новую дозу. Обычный день обычного нарколыги подходил к концу. Где то на улице с горки катались дети. Соседи за стенкой смотрели телевизор а из окна вкусно пахло чьим-то ужином. Маленький шприц лег на бок в позу зародыша и закрыл глаза. В этот момент во всей вселенной не было более одинокой души, чем он. Затерянная в бесконечных глубинах космоса вращалась планета Земля, и неслась куда-то в неведомые пространства, но куда и зачем никто не знал.