Лиловый закат

Никогда не ломайте забор,

Не узнав, зачем его поставили.

Г. Честертон.

Раннее утро поздней осени застало Рошана за компьютером. Он заканчивал работу, которую привык брать на дом, где ему лучше думалось. Уже светало и настольная лампа, едва разгоняющая темноту комнаты, блекла перед естественным освещением, проникающим в окно, перед которым стоял его рабочий стол. Кровать слева так и не была разобрана. Под ней лежали гантели и гири разной массы. Над ней на стене висели полки с книгами и огромные плакаты со Сталлоне, Шварценеггером и Ван Дамом, красноречиво говорящие о том, что юношество ещё не выветрилось из этой головы, покрытой густой волнистой шевелюрой. Свет монитора ложился мягкими красками на загорелой коже и отражался в светло каштановых глазах. Рошана клонило в сон, однако он верил, что вот-вот закончит работу и у него будет час, чтобы поспать, а через 2 уже нужно было ехать на работу. Но в дверь позвонили. В это раннее время к нему влетел его коллега и друг Фарид.

— Ну, надо же, — сонно семенил за другом Рошан в свою комнату, — в такую рань даже жаворонки ещё дремлют, как тебе удалось проснуться? Дай угадаю! Что же сегодня за день? — Рошан напрягся и его осенило, — точно, сегодня же выдадут зарплату. Я прав?

Фарид сидел в кресле справа от рабочего стола и ёрзал на месте. Его взгляд был безумен, он мечтательно разглядывал потолок.

— Дружбан, ты не поверишь, — раскачивая перекинутой через правую ногу левой поделился он, — я даже не ложился.

— С чего бы это?

— Сон просто не шёл ко мне, и я решил прогуляться. Я бродил по городу всю ночь. Ты даже не представляешь… я и не подозревал, что у нас в городе столько кленовых деревьев. Какую раскраску подарила им осень! Божественная осень… знаешь, я так вдохновлён, что кажется могу даже сочинить стих.

Рошан давно оставил своё занятие; щёлкая ручкой и полувращаясь на кресле на колесиках, не мигая смотрел на рыжеватого молодого человека, странное состояние которого уже начинало его беспокоить.

А Фарид тем временем вскочил с кресла и начал ходить по комнате. Было заметно, что ему трудно усидеть на месте. Он продолжал действительно вдохновенный лепет, а Рошан молча наблюдал за ним. Лицо друга за ночь, покрывшееся щетиной, выглядело непривычно, а рассеянный взгляд серых глаз, который ни на чём не останавливался, выглядел трогательно. И Рошан даже отметил, что изменения удивительно шли другу. Ему стало интересно чем вызваны перемены, и он робко спросил:

— Ты случаем не выпил вчера лишнего? Может лекарство какое?

На мгновение Фарид замер, а в следующее уже держал Рошана за мочки ушей (как же Рошан ненавидел эту его привычку), и шептал ему:

— Да, дружище, я пьян, ты даже не представляешь, как я пьян, — и совсем шёпотом, — Я влюбился.

— Когда это ты успел? — недоверчиво-удивленно спросил Рошан.

— Вчера! — коротко ответил он и отпустил уши друга. Рошан прижал уши ладонями, ему бесполезно говорить не делать так.

Вот и теперь, не обращая внимание на недовольство друга, Фарид упал без сил на кровать. Скрестив руки на груди и продолжая улыбаться, сомкнул глаза. Его щёки лихорадочно горели. Казалось, он иссяк и задремал. Но Рошан подкатил на кресле и дёргая за рукав куртки нетерпеливо спросил:

— Ну?

— Что ну? — словно очнувшись от сна непонимающе спросил Фарид.

— Кто она? Давай, рассказывай.

— Со мной такое впервые, — радостно воскликнул Фарид.

— Я это уже понял, — начинал раздражаться Рошан.

Фарид сел. Теперь он говорил без жара, медленно, как-то осторожно выговаривая каждое слово.

— Я увидел её вчера, когда закончился рабочий день. На остановке. Она прошла мимо меня. Остановилась. Ждала автобус. Ветер растрепал волнистые по-осеннему каштаново-рыжие волосы, а я стоял в сторонке, будто прибитый к асфальту, и ненавидел этот ветер, который посмел потревожить её. Потом у неё видимо озябли пальцы: она пыталась согреть их дыханием. Ах, Рошан, — простонал Фарид и схватился за голову, — я пропал, пропал безвозвратно. Жду, не дождусь, когда снова её увижу.

— Где ты собираешься увидеть её?

— На работе.

— Что? Она работает у нас? Откуда знаешь?

— Когда она уехала, и я очнулся от ступора, я спросил у этой, ну у очкарика, ты её знаешь…

— У Раи?

— Да, у неё. Она работает этажом ниже. Представляешь целую неделю, а я её только вчера увидел.

— На работу надо чаще ходить.

— Она осенняя, Айна! — Улыбался он, не обращая внимания на колкости друга, — так её зовут, Айна.

Рошану захотелось врезать ему, чтобы тот пришёл в себя и стал прежним, но вместо этого он предложил.

— Давай завтракать, — он поднялся, выключил лампу и вынул диск из компа. Фарид зевнул и снова лёг. На вопрос «Ты будешь бриться?» раздался храп.

Спустя час Рошану удалось стащить со своей постели друга. Небритый, полусонный Фарид, разжёвывая бутерброд и счастливо улыбаясь другу, ехал на работу.

С тех пор Фарид приезжал на работу вовремя и уходил не раньше, чем у неё закончится рабочий день. Однако горячка, так напугавшая Рошана, прошла, и в течении недели он восстановился в глазах друга. Но его увлечение, не смотря на непостоянство характера оставалось стабильным, и вызывая удивление, всё же внушало уважение.

Вот уже несколько дней Фарид тщетно пытался уговорить Рошана глянуть на Айну, но тот всё время упускал возможность. Спустя неделю, видя, как недужится Фариду, он сам загорелся желанием увидеть девушку, укравшую сердце друга. И признался об этом Фариду.

— Ну что ты возишься? — дёргал Рошана, теряющий терпение Фарид, — мы же упустим её.

— Я сейчас, — уже в который раз повторял Рошан, нажимая квадратики клавиатуры, и никак не мог оторваться от компьютера.

Фарид смотрел на него, как на врага. Единственным общением с Айной были брошенные взгляды утром или вечером. Иногда ему совсем везло, он видел её несколько раз в день, как обычно каменея. Но сегодня был из тех невезучих дней, а упрямство Рошана лишало возможности полюбоваться ею хоть краем глаза. Этого он позволить не мог.

Когда экран пред Рошаном погас, он ещё не сообразил, что случилось, но увидев шнур в руках друга, вскочил со своего места, однако занятия боксом не прошли даром, Фарид ловко увернулся и рабочий стол помешал Рошану схватить пакостника за горло.

— Что ты наделал? — взревел он, — я же почти доделал. Теперь всё стёрлось к чёрту.

— Плевать, — равнодушно сказал Фарид, возвращая ему шнур. — Дома доделаешь. Пошли!

Рошан безнадежно махнул рукой и, схватив куртку со спинки стула, едва успевая за другом спустился на улицу. Они простояли минут 10.

— Она уехала, уехала, всё из-за тебя, — дёргало во все стороны Фарида.

Рошан бесстрастно слушал его, тёр озябшие пальцы и совсем неравнодушно всматривался в пасмурное небо, грозящее дождём, но Фарид, видя его беспокойство, словно в отмщение, не желал уезжать домой. Автобусы уезжали один за другим, зазывая пеших в свои душные пыльные салоны, но, несмотря на надвигающуюся непогоду, толпы людей предпочли пространство осенних улиц и радость пешей прогулки. Считая, что успеется искать убежище в пузе четырёхколесного авто. Впереди была долгая холодная зима.

Понимая, что Фарид ни за что сейчас не уедет, Рошан смирился с мыслью, что промокнет под дождём, и стал безучастно изучать прохожих, чтобы отвлечься. Всё чаще на глаза попадались симпатичные девушки в вязанных манто и шалях. Они мило улыбались и даже подмигивали молодому человеку. Он провожал их взглядом, продолжая тереть руки, которые окончательно замёрзли, но настроение заметно улучшилось, и его уже не могли испортить колкие, хмурые, высокомерные, забивающие, как кол в землю, взгляды прохожих мужчин. Ему было весело, но холодно. Он решил пройтись, чтобы согреться и заметил одеревеневшего друга. Проследив за его взглядом Рошан увидел Айну.

Она была в тёмном твидовом пальто до колен с широкими лацканами и поясом. Её волнистые рыжеватые волосы с красноватым оттенком подчеркивали осенний наряд города, который вдруг предстал в красках, словно взошло солнце. Однако напряженное и грустное лицо оказалось не таким красивым, как ожидал он. Упрямо опущенные вниз глаза, словно не желая ничего и никого замечать, ни разу не посмотрели вокруг. Зато рядом, в четыре глаза дырявила Фарида и раз метнула взгляд на сторону Рошана тощая, кудрявая Рая. Она исчезала на фоне малоприметной Айны. Сложив руки на груди, не смея поправить сползающую с плеча сумку, она прошла мимо с вездесущей Раей. Рошан заметил румянец смущения на её щеках. Было в ней что-то, что превращало мужчин в монументы, но это была не красота. Рошан отметил, что девушка ему совсем не понравилась. И когда через секунду её увёз автобус, он затолкал друга, всё ещё не пришедшего в себя в следующий, и отправился домой отсыпаться.

Фарид молчал в автобусе. Молчал и утром на работе. Лишь, когда рабочий день закончился он, наконец, выговорился:

— Знаю, ты не можешь понять почему она, и я не могу. Но я влюблен в неё. Ты можешь мне помочь… или же нет, если не хочешь… но это не изменит моего к ней отношения.

Рошану не хотелось что-то делать, но ради друга он спросил:

— Что я могу для тебя сделать?

— Просто будь рядом!

Действительно просто, это устраивало Рошана. С этого дня они вместе ждали Айну. Девушка появлялась неизменно с Раей, присосавшейся к ней словно пиявка. Завидя друзей, она непременно брала Айну под руку и громко разговаривая о чём-то, косилась сквозь стёкла на них. Её присутствие было неприятно обоим. Оно портило, нарушало гармонию, которую создавала Айна. Однако опыт подсказывал, что подруга (хотя какой она была подругой), и всё же могла быть полезной. Фарид старался её задобрить, совал конфеты на чай, делал комплименты, заговаривал зубы. Но сам ни за что не решался подойти к самой Айне, словно вокруг неё было какое-то невидимое поле, отбивающее, мало того, убивающее даже желание и мысль об этом.

Они часто встречались на работе: пересекались в коридоре, сталкивались на лестнице, поднимались в лифте. Вскоре Рошан стал ловить себя на том, что слишком много думает о ней. Это ей не подходит, то, напротив, очень идёт. Ему не нравилось, когда она закалывала или собирала волосы в пучок, он обожал, как она жестикулировала при разговоре. Он строго следил, чтобы никто не отозвался о ней непочтительно, но все уважали новую сотрудницу. Больше всего он боялся того, чего так желал раньше, что она обратит внимание на Фарида: заметит его, подружится, а что еще хуже влюбится в него. Когда же он начал мысленно вести с ней диалоги, молодой человек нашёл в себе мужество признать, что без ума влюблён. И чем тщательнее изучал её, чем больше недостатков находил в ней, тем сильнее любил. Он любил всё несовершенное в ней, то, что делало её реальной, живой. Его смятение началось в тот день, когда она, подняв взор, подарила ему свой потрясающий взгляд. Взгляд, оживляющий миры, скользнув при этом сквозь Фарида.

Рошан обещал себе, что как только ему выпадет шанс, он его не упустит. А пока он помогал другу, моля небеса о том, чтобы она его не замечала. К счастью, четырёхглазик приносила неутешительные вести. Айна и слышать не хотела ни о каких поклонниках.

К великому удивлению Фарида, Рошан всегда предчувствовал появление Айны, и безошибочно определял, где она находится. Доверяя интуиции друга, он собирался на новогодний вечер. В этот день он решил всё ей рассказать.

— В конце концов это должно когда-нибудь закончиться. Все уже смеются надо мной, — выслушивал Рошан, завязывая другу галстук, — я, как идиот тащусь за ней, а она даже замечать не хочет. Пусть она мне в лицо скажет, что ничего ко мне не чувствует. Что я ей не нужен, и что…

Он подошел к зеркалу и разочарованно вздохнул:

— Зря я надел костюм. Как думаешь?

— Нет, сегодня же праздник.

— И все-таки это глупо.

— Скажи, что просто не хочешь идти.

— Я хочу!

— Вот и отлично, — Рошан отворил дверь и сделал пригласительный жест. — Идём же, или мы пропустим всё веселье.

Фарид продолжал разглядывать своё отражение в зеркале, и наконец успокоил себя:

— Ну ладно, если она в меня влюблена, я ей по любому понравлюсь, если нет, — тяжело вдохнул он, выходя в дверь, — ей будет всё равно.

Кто-то из коллег обладал незаурядным организаторским даром, так как ещё вчера скучнейший зал на нижнем этаже был превращен в настоящую диско площадку. Лампы мигали спектральным светом, который призмами ложился на стены и пол. Ёлка стояла в углу, освободив место для танцев и была настоящим украшением вечера.

Под потолком висели бесконечно перекрещивающиеся разноцветные блестящие гирлянды, на которых переливались привязанные ёлочные шары. Организатор добился эффекта домашнего праздника. Зал был полон людьми, которые громкими разговорами заглушали звуки центра.

Оба, и Рошан, и Фарид тщетно пытались отыскать Айну в этой толпе.

— Может она не пришла? — кричал в ухо Рошана Фарид.

— Не может быть, она должна быть здесь. — И тут он заметил Раю в толпе едва двигающихся пар, немного унявших разговоры. «Ну, — сказал про себя Рошан очкарику, — покажи мне, где она». Он проследил взглядом за ней, и когда та остановилась у колонны, потянул туда за собой Фарида.

Айна действительно была там и выглядела бесподобно. Волны рыжеватых волос стекали на зелёное облегающее платье. Она улыбалась и одно это способно было сделать её королевой бала. Оба парни замерли на месте. Желание Фарида расставить все точки над и, улетучилось. Он понял, что у него не хватит мужества подойти к ней.

— Мне надо выпить, — только и сказал он другу, и испарился в толпе.

Зазвучала музыка, которая точно передавала настроение и чувства Рошана. Никогда не поднимающая глаз Айна, смотрела на него и улыбалась. В этом взгляде была любовь, безошибочно читалась нежность, и этот взгляд звал его без слов. Рошан, не чувствуя ног, направился к ней. Взгляд вёл, словно волна лодку. Рошан подошёл к ней и не произнося ни слова протянул ей руку, приглашая на танец. Она приняла приглашение и вместе с рукой отдала и сердце, и жизнь. Молодые люди понимали друг друга без слов.

Фарид пытался успокоить себя крепкими напитками, но ни первая, ни вторая рюмки не принесли ожидаемого спокойствия и уверенности.

Особенно его раздражал галстук. Он, словно удав, сжимал ему горло и мешал дышать полной грудью. В тот момент, как он пытался стянуть тугую удавку, его плеча коснулась чья-то рука. Поправив кудрявую чёлку, на него в четыре глаза, улыбалась Рая. Невольно взгляд Фарида устремился в зал. Предчувствие его не обмануло, он тут же заметил танцующую пару среди других. В ту же секунду для него погас свет и шум в ушах залил свинцом музыку. Галстук уже не мешал, появилась другая удавка, которая была глубоко под грудной клеткой, и которую невозможно было ослабить. Она сжимала в ледяном кольце сердце.

Небрежно схватив Раю за руку, он потащил девушку в центр зала. Танцуя с растрепанной подругой, он сверлил глазами друга, но тот не видел никого, кроме своей партнёрши. Глаза влюбленных сияли. Эта пара бросалась в глаза.

На Фарида полная немого обожания смотрела другая девушка, а его сердце обливалось кровью. Чем дольше он смотрел на Рошана и Айну, тем яснее понимал, что в этой истории, которую начал он, ему нет места. Голос рассудка говорил ему, что чем скорее он это переварит, тем скорее станет легче. Он потянул в объятия Раю и, закрыв глаза, уткнулся в плечо девушки. Рае показалось, что она теряет сознание, но девушка взяла себя в руки.

В эту новогоднюю ночь сбылись мечты троих молодых людей. Четвёртый был убит горем, но не подавал виду.