Как я на работу устраивался

Недавно по телевизору великий комик прошлого Геннадий Хазанов разоткровенничался:

— Меня, — говорит, — всё устраивает. И хищения, и коррупция. И вообще, у меня всё хорошо. Вот мы с Рогозиным в одну партию вступим и будем там…

Хазанов с широкой улыбкой взглянул на сидящего в студии вице-премьера. Тот улыбнулся.

Но не у всех же так хорошо. Например, у меня. Прочитал я в газете объявление. Институт НАМИ, а вернее охраняющее его госпредприятие, набирает людей.

Звоню. Мужской голос отвечает:

— Зарплата одиннадцать тысяч рублей. Охранять проходную. Люди ходят туда-сюда. Иногда машина проедет. Подходите к одиннадцати часам.

Надел я свой лучший костюм, парадные туфли и на автобусе подъезжаю к проходной. Это недалеко, в нашем районе.

Захожу в проходную. Бросаются в глаза грязные некрашеные стены, стёртый пол, заляпанные стёкла охранной будки. Двое охранников предпенсионного возраста рулят на входе. Передо мной мужчина средних лет спрашивает:

— Как мне найти сотрудника? Внутреннего телефона у меня нет, а мобильный не отвечает.

— Ничем не могу помочь, — равнодушно отвечает охранник.

Доходит очередь до меня. Охранник с красным носом и дрожащей рукой набрал номер отдела кадров и вызвал инспекторшу, полную женщину лет тридцати. Она проводила меня в комнату начальника отдела кадров, расположенную за проходной, через двор. Такую же обшарпанную и грязную. Боком ко мне сидела инспектор, а начальник — лицом к окну, спиной к посетителям. Пока мы шли через двор чиновник расматривал сеня сквозь тусклое стекло.

— Давайте вашу трудовую, — сказала инспектор.

Она полистала трудовую книжку.

— Почему уволились с последнего места работы?

Уволился я уже лет как пять, и не очень-то и помню.

— Что-то было не так. Давно. Наверное, мало платили.

Тут начальник отдела кадров, мужчина лет сорока с небольшим в сером костюме, с усами, с короткой стрижкой, сказал мне, не поворачиваясь:

— Оставьте ваш телефон. Мы вам позвоним.

Инспектор протянула мне листок.

Писать я, разумеется, ничего не стал, никакого телефона. И так понятно, что отказ.

— Уволился из-за мизерной оплаты. Да и к людям там по-скотски относились. Помещения отремонтируйте, — сказал я начальнику. — Сидите как в свинарнике. Грязно, пыльно, заляпано. Стыд и срам, — сказал и вышел.

Инспектор шла за мной до выхода. Боялась, что что-нибудь разобью? Окно какое-нибудь с досады.

— Живёте без ремонта лет двадцать, сидите как в болоте. И неизвестно чем занимаетесь. Пустоту вашу за одиннадцать тысяч кто охранять пойдёт? Да сейчас коммунальные платежи за квартиру четыре тысячи стоят, да за мобильный, интернет и прочее! И как семейный человек может прожить на такую зарплату? — не унимался я.

— Что же вы тогда сюда идёте? — равнодушно спросила инспектор.

— Да временно перебиться, когда денег нет. А уж если по-серьёзному, то я вашей конторой легко управлять бы смог! — показал я на серое здание института.

— И чего не управляете?

— Да нет сейчас спроса на порядочных людей в России. Повсюду нужны только жулики да прохиндеи.

И уже на КПП говорю ей:

— А ремонт всё-таки сделайте. Скоро к вам Путин приедет. Неудобно вам будет перед ним в такой грязи сидеть. Или в кабинет директора ремонт сделан?

«Что они здесь охраняют? — подумал я. — Двигатель давно изобретённый, который на Западе сделали намного лучше? Как можно сохранить какой-то секрет, если зарплата у охраны одиннадцать тысяч рублей? Просто позорная! И сидят эти пожилые охранники и молчат. Делают вид, что у них всё нормально. Что так и надо. Служить за нищенскую плату».

— А про Путина откуда вы взяли? — испуганно спросила инспектор.

— Знаю, — ответил я многозначительно.

И сколько ещё таких шаражек сидит на шее у налогоплательщиков и охраняет секрет полишинеля? Одному Богу известно. Да премьеру-президенту, или президенту-премьеру. Кто их там разберёт?

Вот так они и живут. И сидят в своём болоте. Но ненадолго всё это. Придут и другие времена. Обязательно придут.