Губительная жадность

ГУБИТЕЛЬНАЯ ЖАДНОСТЬ

Быль

Было это в далекие сказочные времена царя Гороха. Мы — сейчас в это не верится — были детьми.

Я сидел с Сережей за одной партой все годы, пока мы учились в школе. Это был красивый мальчик. Даже большие и очень тонкие уши, которые просвечивались на солнце, не портили его внешности. Другого бы уже давно называли Ушастиком. А вот его почему0то нет.

То, что называют имущественным неравенством, существовало всегда. В том числе и в те времена, хотя говорить об этом было не принято. Официально, разумеется. Неравенство не было таким разительным и вызывающим, как сейчас. Люди не стремились демонстрировать свое богатство. Даже как-то старались скрыть его. Сережину семью можно было назвать богатой. По тем временам, конечно. Его мама была начальником местного ЖЭКа, жили они в трехкомнатной квартире, в то время как большинство — в коммуналках (или как говорили на подселении). Об отдельной квартире приходилось только мечтать. Подавляющему большинству. А еще у них был мотоцикл с коляской и даже автомобиль «Москвич». Ну, это вообще уже роскошь. Многим мальчишкам даже о велосипеде приходилось мечтать. Конечно же, гараж недалеко от дома, где Сережин отец проводил все вечера.

Сережа приглашал нас в гости. Но совсем редко. В конце октября у него был день рождения. Многие не отмечали дни рождения своих детей. Или отдаривались какой-нибудь безделушкой. У Сережи была круглая дата. Десять лет. И наверно, его мама предложила пригласить друзей. А может быть, он сам предложил. Всё-таки мы, действительно, были друзья. А тут круглая дата!

Мы чинно сидим за большим столом, накрытым белой скатертью. Ладони спрятали между колен. Всё было вкусно. Ели чинно, боясь уронить крошку или капнуть чем-нибудь на белую скатерть. У нас-то дома всегда на столе была клеенка.

Не орали, как обычно. Яблоки, виноград. Каждому по мандаринке, которые пробовали только на Новый год. Арбуз! Был конец октября. Не то, чтобы эти фрукты были в диковинку. Но они очень редко появлялись у нас на столе. И только летом.

— А самое главное, Сережа? — спросила его мама. Мы ее звали тетей Зоей. И немного побаивались. — Не забыл?

— Нет! — как-то грустно произнес изменник. — Не забыл! Чего бы я забыл? И совсем не забыл.

— Ребята! Подождите!

Тетя Зоя ушла на кухню. «Что же это такое?» — гадали мы. Но не решались спросить.

Тетя Зоя внесла блюдо, на котором был торт. Воздух наполнился особым ароматом. Настоящий торт! Скорее всего, для Сережи торт и не был в диковинку. Но для нас! Вот я еще ни разу не ел торт. Думаю, и мои друзья тоже только мечтали о нем. Торты появлялись в нашем магазине, но быстро исчезали. Видно, их привозили по заказу. Смотреть на цены было страшно. Столько денег мы и в руках не держали. И никому не могло прийти в голову просить у родителей. Чтобы они купили торт. Мы не знали, что это такое. И не знали, как правильно нужно есть торт.

На этом чудеса не закончились. Тетя Зоя поставила торт на стол. На самую середину.

Небольшой прямоугольный вафельный торт. Они продавались в картонных коробках. В центре цветочек. Но самое удивительное, что в торт были воткнуты тоненькие белые свечки. Мы переглядывались, не могли понять, зачем здесь свечки. Может быть, они съедобные. Оказалось, что нет. Тетя Зоя чиркнула спичкой и стала поджигать одну свечку за другой. Одной спички не хватило. Она зажгла еще одну спичку. Ничего не понятно. Зачем всё это? За окном светло. Да и свет можно включить, если стемнеет.

— Есть такой обычай, — сказала тетя Зоя. — Нужно зажечь столько свечек, сколько лет имениннику. А свечки втыкают в торт. Разве вы об этом не слышали, ребята? Имениннику нужно за один раз потушить. А ну-ка, давай, Сережа! Все десять чтобы!

Сережа потянул воздух. Щеки его стали как мячик, глаза превратились в щелки. Он покраснел от натуги. Какое-то время держал воздух в себя. Видно сомневался, хватит ли ему воздуха. Уши его стали еще больше и светились ярко красным светом. Наконец он дунул так, что даже шторы на окне зашевелились. Огоньки затрепетали и потухли. Вместо них торчали черные точки веревочек. Маленькое облачко проплыло над столом.

Не то, что свечи, так и костер можно было затушить. Сережа тяжело дышал. Видно тушение свечей — нелегкое дело. Тетя Зоя чмокнула его в щечку и засмеялась.

— Сыночек! С днем рождения!

Почему-то мы были уверены, что после этого она заберет торт и унесет на кухню. Еще не хватало его скармливать таким архаровцам, как мы. Одних фруктов уже достаточно. Нет! Такая роскошь не для нас. Мы бы даже не обиделись, если бы она сделала именно так.

Чудо продолжалось. Тетя Зоя взяла нож и порезала торт. Кусочков было столько, сколько нас за столом. Розочку тоже не пожалела. Возле каждого стояло блюдце, на который она металлической лопаткой положила по кусочку торта. Мы молча следили за ней. В стаканах был компот.

— Чегоже вы сидите? Угощайтесь! Как не родные право! Ну же! Ну же! Давайте!

Оказалось, что торт нужно есть маленькой ложечкой. Каждый из нас с опаской подносил ложечку. Опасаясь, что тор упадет на белоснежную скатерть. Это был бы конец! Мы едим торт. Скажешь дома или в школе, даже и не поверят. Сяс! Еще тортами вас не кормили! Ну, врать! Ну, врать! Да вы хоть знаете, сколько он стоит?

На зубах хрустело, как хворост под ногами. Очень сладко, чуть кисловато. Как будто недозревшая малина. Она тогда и сластит, и с кислинкой. Мне нравилась именно такая ягода. На блюдцах не осталось и крошки. И компот не успели допить, а торта уже нет.

Это было первое день рождения, такое вкусное. Если бы и у нас были такие праздники!

Главное с тортом, вкус которого еще долго хранился на языке. Неповторимый вкус!

История с тортом имела продолжение на следующий день. Для именинника не очень приятное.

Уроки закончились. Сережа нас снова пригласил к себе. Мы удивились. Но в общем-то были рады.

— Ну, мои сказали, компот там попьем, то сё… Пойдем! Тем более, что вы голодные.

Мы сидели на кухне. Сначала была картошка с котлеткой, потом компот. Очень вкусный! Самое удивительное — снова торт. Но не целый. Но больше половины. После компота тетя Зоя разлила по чашкам чай. Чай был индийский. Его не спутаешь ни с каким другим. От него сразу чувствуешь запах, особый, терпкий. Горячий чай мы наливали в блюдца. Так всегда пили дома. Только в школьном буфете пили из стаканов. Брали блюдце кончиками пальцев за края и осторожно подносили к губам. Главное не расплескать. Поэтому наливали половину блюдца.

Чай нужно втягивать.

Тортика досталось каждому поменьше, чем вчера. Но мы и этому были несказанно рады. Мы не торопились. Брали торт маленькими кусочками, растягивая удовольствие. Когда еще предстоит снова полакомиться тортом? Даже и мечтать не могли об этом. Именинник сидел в сторонке, подперев подбородок кулаком и смотрел мимо нас в окно, за которым ничего не происходило. Самое интересное сейчас было за столом. Сережа был грустен. Что-то случилось. Но мы не решались спросить об этом. Если он не говорит, значит, не хочет, значит, что-то неприятное.

Тетя Зоя села с нами.

— Ой! — тяжело вздохнула она. — Кушайте, кушайте, ребята! Хороший тортик, вкусный. А, может, Сережа, чуть-чуть?

— Мам! — простонал он. На нас он глядел с ненавистью. — — Ты что моей смерти хочешь?

— К чему приводит жадность! — сказала она.

Мы переглянулись. О чем это? Вроде бы мы не жадничали, вели себя очень вежливо.

— Хотела два тортика сразу выставить на стол. Они же небольшие. Что там на компанию? Сережа: «Нет! Нет! У меня же день рождения, а не у них. Я тоже очень люблю торт! Поставь один!» Ну, а когда вы ушли, он достал второй торт и давай его уплетать за обе щеки. Даже измазал все лицо. Так ел, как будто в первый раз ест торт. Говорю ему: «Много-то нельзя, а то плохо будет. Оставь на завтра. Придешь из школы и доешь». — «Не будет!» Я вышла, а когда вернулась в зал, смотрю он сидит с открытым ртом, а глаза вот такие. По пятаку. И дышит, как рыба, выброшенная на берег. «Что с тобой?» — «Мам! Мне плохо! У меня живот болит». Сам белый, как стена. «Что случилось-то? Может быть, подавился?» хотя как тортом можно подавиться? Он молча подскочил и бегом на кухню. Там его вырвало. Я уже хотела врача вызвать. Мало ли что? Перепугалась вся. Но вроде обошлось.

— Никогда в жизни не буду есть торты! — сквозь зубы процедил Сережа. — Ненавижу их!

Мы бы еще не отказались от кусочка торта. Его оказалось так мало. До обидного мало. Коробка была пуста. Только в нескольких местах были темные пятна от масла. Мы уходили от Сережи. Вчерашнего именинника, который подарил нам минуты счастья.