Гость

РАССКАЗ

Гул нарастал исподволь. Всё громче становился стук. Пока не перерос в грохот. Наконец он достиг предела, когда казалось, что стучатся во все стены и даже в пол и потолок. Закачалась люстра. В серванте мелодично зазвенела посуда, мелкая дрожь охватила всё. Что-то звякнуло на кухне. И вот гул стал затихать и удаляться, дрожание прекратилось. Вновь наступила тишина.

— Ты не спишь? — спросила она и приподнялась на локте.

— Конечно, сплю, — ответил он и вздохнул. Почти со страданием.

— Я же вижу, что ты не спишь уже третью ночь.

Она положила ему руку на плечо.

— Ты тоже не спишь.

— Как у тебя на работе? Какие-нибудь неприятности?

— Всё нормально.

— Ты сильно устаешь. И какой-то раздражительный! Я же всё вижу.

— Неужели?

Он снова вздохнул. И укусил себя за губу. Хотелось курить. Он было решил встать, но передумал. Ничего ему не надо.

— Знаешь, мы уже целый месяц не занимались этим. Как только он приехал. Причина в нем?

Она подушечками пальцев легко провела по его груди.

— Диван старый, — сказал он. И опять вздохнул. — От него столько шума.

Она оттянула резинку его трусов. Раньше она так не делала. Рука ее скользнула между его ног и замерла там.

— Перестань! Не надо!

— Давай ляжем на пол.

Он хмыкнул и опять укусил себя за губу.

— С какой стати я в своем бы доме еще на полу лежал?

Она резко выдернула руку и подтянула ему одеяло до подбородка.

— Надо было сразу положить его здесь на диване. Почему он должен спать на нашей кровати? Я не люблю дивана.

— Да это как-то неудобно. Всё-таки гость.

— Тебе всё время неудобно. А ему всё удобно. Бесцеремонный хам!

— О чем это ты?

— Он сегодня приставал ко мне. Ты еще был на работе.

— Прямо уж приставал?

— Не веришь? Я стояла у плиты, а он подошел сзади и взял меня за груди. И сжал их.

— Ну и?

— Что ну и?

— Что дальше-то было? Какое продолжение?

— А ничего не было.

— Ну, вот видишь!

— А знаешь, что он о тебе сказал? Сказать?

— Что сказал?

— Что ты кулёма.

— Кулёма? Словечко-то какое!

— Да, кулёма! Тюфяк! Что он давно бы на моем месте завел себе любовника. Или даже двух.

— Пошутил, наверно.

— Хороши шуточки! А знаешь, давай я его сегодня выгоню! Уже сил нет!

— Выгоняй! Только без меня.

— Действительно, кулёма. Тюфяк! Ну, это же надо! Сам живет в гостях, еще и приводит какую-то девицу с улицы. Проститутка, наверно. Ему, понимаете, необходим секс для поддержания физического здоровья. Секс стимулирует его гормонную систему.

— Да что ты! Не в подъезде же ему, на грязном заплеванном полу, прямо на бетоне?

— Совести у него нет! Целый месяц у нас живет. И вообще, кто он такой? Я никак не могу понять, кто он такой.

— Ну, я же тебе как-то говорил. Троюродный или четвероюродный брат. Я как-то в этом родстве не очень разбираюсь. Все эти шурины, свояки, кумовья…

— Вот какая великая родня! А ты его до этого знал? Вы раньше встречались?

— Откуда бы я его знал?

— А может, он врет?

— Нет! Откуда ему был бы известен наш адрес и как тебя и меня зовут. И о маме он рассказывал. И о каких-то еще родственниках. Встану покурить!

— Он тебе покурит! Сейчас же прибежит в трусах. «Если вы о своем здоровье не заботитесь, то своё я вам не позволю угроблять. Мне не нужно рака легкого!»

Она так подлинно передразнила гостя, что муж засмеялся.

— А сам смолит одну за другой. И рака не боится.

— Так он же только хорошие. «Парламент».

— Да! А сколько наших денег вылетает ему на «Парламент»! Наглец!

Вновь стал нарастать гул. Приближался трамвай.

— Наверно, последний. В парк идет. Теперь будет тихо.

— Нужно менять квартиру.

— Да кто сюда согласится?

— Продадим. Возьмем кредит и купим другую. В тихом районе.

— Подумать надо.

— А если ребенок родится? Он же заикой сделается от этого грохота. Или дураком.

— Ты была в больнице?

— Была.

— И что? Что тебе сказали?

— Кажется, я тебе уже говорила.

— Нет, не говорила.

— Да что там… Сказали прийти вместе?

— Зачем вместе?

— Разве ты не понимаешь? Сказали, чтобы ты обязательно пришел.

— Зачем я должен прийти?

— У меня всё нормально. Я могу рожать.

— Так.

— Они хотят взять твои анализы.

Он молчал. Она даже подумала: не заснул ли он.

— Чего ты молчишь?

— Думаю.

— О чем ты думаешь?

— Да как-то не очень это.

— Что не очень-то? Что опять не так?

— Да все эти анализы, обследования. Ох! Не нравится мне всё это.

— Да что же тут такого? Может, ничего страшного. Попьешь таблетки — и всё. У многих так бывает.

— Ну, вряд ли!

— Какой же ты всё-таки пессимист! Нельзя быть таким!

— Выходит, что у меня не может быть детей. Я бесплодный.

— Не говори так, милый! Я люблю тебя! Я очень тебя люблю!

— Я тоже люблю… Знаешь, ты не обидишься, если я скажу? Я давно уже думал об этом.

— Говори!

— Нет! Ты сначала скажи, что не обидишься! Иначе я ничего не буду говорить.

— Да не обижусь! Честное слово, не обижусь!

— Ну… это… Может быть, тебе забеременеть от другого мужчины?

— Чего? Ты что? Дурак?

— Нет! Нет! Послушай! И не кричи, пожалуйста! Я уже давно думал об этом.

— Я не кричу. А за него не беспокойся! Он спит, как сурок. Его и пушкой не разбудишь. Кабан!

— Ты всё равно потише! Я же люблю тебя! А это так! Ребенок-то всё равно будет мой. Потому что это твой ребенок. Потому что я так захотел. Это всё только ради ребенка. Ну, делают же искусственное оплодотворение. Это же в порядке вещей. Если бы у нас делали искусственное оплодотворение, то какой бы разговор! А ведь там тоже вводят семя другого мужчины. И никто по этому поводу не комплексует.

— Ну, ты точно малахольный! Ты свою жену заставляешь спать с чужим мужиком! Как тебе могло только такое прийти в голову!

— Да не спать! Ну, только один раз! Может быть, два раза! Чтобы он только оплодотворил тебя. Это же чисто механический акт!

— Ну, ладно! Хорошо! Не беспокойся, милый! Я всё устрою.

— Нет! Ты уж постой! Тут подумать надо! Не со всяким же! Надо подумать, с кем. Нужно, чтобы он здоровый был, молодой, без вредных привычек. И чтобы никто не узнал. Ну, и он, чтобы никаких прав потом не предъявил.

— Ты серьезно, дорогой?

— Конечно! Или тебе не нужен ребенок? Может быть, тебе уже не нужен ребенок?

— Господи! Да что же это такое?

Она рассмеялась.

— А чего искать-то? Вон он за стеной! Никуда не нужно идти! Молодой, здоровый, без вредных привычек! Если не считать, что подлец последний. И на халяву любит пожрать и водку потрескать. Но уже дня три не пил. А потом выгоним его. Пускай едет в свою деревню! И никто ничего не будет знать! Что еще может быть лучше?

— Ну, вообще-то…

— Что вообще-то? Чего ты мычишь?

— Ты только ему не говори, что ради ребенка. Он ни о чем не должен догадываться.

— Не догадается!

— Ты ему скажи, что у тебя там спиралька или что-нибудь еще, что ты никак не забеременеешь, чтобы он на счет этого был в полном спокойствии.

— Всё понятно! Понятно! Чтобы у него в будущем не возникло никаких претензий по поводу ребенка! Какой ты у меня умный! А может быть, сейчас и пойти? У меня как раз сейчас такие дни, когда можно забеременеть. Зачем откладывать-то?

— Но всё-таки не надо торопиться! Надо всё обдумать.

— А чего обдумывать? Это тебе что? Докторская диссертация? Дурное де-ло — нехитрое. Чего тянуть-то? Так и до старости можно дотянуть. Или гость уедет.

Она поднялась, подошла к шифонеру. Скрипнула дверцей.

— Ты чего? Что ты задумала?

— Да вот ищу свои сексуальные трусики. Помнишь? Те самые?

— Да ты чего? Ну, не сейчас же! Не придуряйся!

— Да нет! Сейчас! Я хочу сейчас? Или ты передумал? Или это была шутка? Ты пошутил?

— Да… вообщем-то …

— Ладно! Не скучай без меня! Я недолго! Я мигом!

Она вышла. Какое-то время было тихо. Потом за стеной раздались приглушенные голоса. Но о чем они говорили, он разобрать не мог. Затем заскрипела кровать. Он заткнул уши. Когда убрал пальцы. Снова услышал скрип и вскрикиванья. Такие ритмичные вскрикиванья. Ее вскрикиванья! Его любимой жены. «Ой! Ой! Хорошо! Не останавливайся! Давай!»

— Мразь! Тварь! Проститутка! Убью! — выругался он и снова заткнул уши. Со всей силы! Даже в висках заломило. Тишина продолжалась долго-долго. Убрал пальцы. Всё уже, конечно, должно быть закончено. Но по-прежнему скрип и вскрикиванья. Да что он! Гигант секса? Уже, наверно, по третьему или четвертому разу. А что? Парень молодой! Кровь с молоком! Это дело любит. И я когда-то вот так мог за ночь по несколько раз.

Опять за стенами нарастающий шум. Звякает посуда. Что это? Опять трамвай? Значит, наступило утро. Как быстро пролетала ночь! Она же говорила, что сразу же вернется! Как только он сделает свое дело, она сразу вернется! А пробыла у него чуть ли не всю ночь! Он прислушался. За стеной было тихо. Ему даже показалось, что он услышал сонное сопение. Выходит, что она уснула с ним. Он представил, как ее голова лежит на его плече. Они лежат совершенно голые. От ярости сжал кулаки, заскрипел зубами, потом ударил кулаком по дивану.

— Сейчас встану и убью обоих!

Но едва он это прошептал, как вошла она. В полумраке он разглядел ее голое тело. Она перелезла через него, легла к стене и повернулась к нему спиной. Через несколько минут он услышал ее ровное дыхание. Он долго молчал, кусая губы, потом не выдержал и спросил:

— Ну и что?

— Что тебе?

— Как?

— Никак! Спи!

— Как же никак! Я всё слышал! Вы же всю ночь кувыркались! Со мной ты так не верещала.

— И что из того?

— Как «что из того»?

— Ну, потрахались. Ты сам этого хотел. А он-то, оказывается, мой милый, без презервативов этим не занимается. У него в плавках есть такой карманчик, где он эти резинки держит.

Она прыснула и засмеялась. Сначала тихо, а потом всё громче и громче. И смеялась до тех пор, пока гость не постучал в стену. Слышно было, как он ругался. Еще бы! Ее смех разбудил его. И он был этим очень-очень недоволен этим. Как он часто повторял, крепкий сон — залог здоровья.