Если не я, то кто же?

Кровь была повсюду. Даже при свете единственной прикроватной лампы видны были черные пятна на полу. Кровавые потеки на столе с любимыми тетрадями и ручками, на стуле напротив кровати, на стене. Эта стена была голой, белой, просто стеной, а теперь она вся в пятнах и брызгах.

Она никогда не думала, что крови может быть столько. Он слишком долго умирал.

Надо было все убрать. Она выкрутится и на этот раз. Уже наступила ночь, и у нее оставалось много времени.

Он все так же лежал на окровавленной кровати с торчащими из шеи большими ножницами.

Она избавила мир еще от одного мерзавца.

— Нора…

Кейн зашел в комнату в тот момент, когда она расторопно, но уверенно вытирала пол.

Нора вскочила с тряпкой, с которой закапала кровь.

Кейн нашел в себе силы отвести взгляд от мужчины в черном, лежащем среди окровавленных простыней, наполовину свезенных на пол, и в ужасе посмотрел на подругу:

— Ты что наделала?!

Нора напряглась, но быстро нашла, что ответить:

— Если не я, то кто же?

Она была уверена в своей правоте. Фраза звучала, как вызов.

— Кто это?! — спросил Кейн. У него подкашивались ноги.

— Какая разница?! Он убийца! Я спасла вас от него. Скажи мне «спасибо».

Нора опустилась на колени и продолжила возить тряпкой по полу.

— Господи… Ты с ума сошла… — прошептал Кейн и опустился на стул. Его взгляд снова притянулся к трупу с торчащими ножницами. — А кто нас теперь спасет от тебя?.. — будто высказал свою мысль вслух.

Нора остановилась. Она опять напряглась и обернулась. Острый взгляд вонзился в Кейна, как те портняжные ножницы. Его недолгое понимание и мимолетная догадка. Бесконечно тянущаяся минута вязкой тяжелой тишины и принятие решения.

Нора выкинула тряпку и бросилась к письменному столу. Она не успела схватить одну из ручек — Кейн поймал ее и стал душить. Нора пыталась освободиться, но ее голые ноги скользили по полу. Она царапала Кейна, пыталась ударить ногой, схватить какой-нибудь смертоносный предмет, но борьба была бесполезной. Кейн все сильнее сдавливал горло. Нора оборвала занавеску. Наконец Кейн прижал Нору к углу комнаты и давил, давил, давил…

Когда все было кончено, Кейн сел на кровать, вытер вспотевший лоб рукавом рубашки и заметил, что он тоже весь в крови. Нора успела его испачкать. Она сидела в углу в странной кукольной позе с упавшей на грудь головой.

Кейн вздохнул и обвел взглядом комнату. Лужи крови, следы Норы, разбросанные вещи, задетые во время борьбы, скошенная гардина с одной занавеской, мужчина с воткнутыми в шею большими ножницами сжимал в кулаке белую простыню...

Лампа на прикроватном столике вдруг заморгала и загудела.

— Мне плохо… — прошептал Кейн, посмотрел на моргающую лампу и заплакал.

Он знал, что и Нора, и он сам, и этот мужчина в черном ни в чем не виноваты. И что все они когда-то будут счастливы.