БЕЛОГОРКА. Второй рассказ.

«Я знаю, что смогу. У меня есть Сила. Я верну тебя. Давай, посмотри на меня, найди меня взглядом! Открой глаза! Молю!» Я уже кричу и вытираю ладонью мокрые глаза, губы и нос.

И в тот момент, когда глаза любимого человека открылись,… я проснулась.

… Очнувшись от сна-мозгодробилки, я лежу и не могу понять: где я. Почему потолок деревянный?

А-а!.. Есть контакт!..

Блин! Сколько сейчас времени?

(Сотик, где же ты?)

Блин! Девять: сорок! А мы с мамой условились при отъезде, что я буду выходить с ней на связь ежедневно в десять утра!

Беги, Лиля, беги!..

Куртка — кое-как, вязаная шапка-ушанка — набекрень, с развевающимися по ветру «ушами». Я бегу.

Взлетаю на первую ступень горы. Там дом нашего соседа Андрея Витальевича. А вот и он сам. Весело кричит мне:

— Стой, псих! Что бежишь, как сумасшедший? Что случилось? Куда торопишься?

— А? Туда-туда.

(Спонтанно проигрываем мы с Андреем Витальевичем сценку из нашего любимого советского фильма «Кавказская пленница, или Новые приключения Шурика»)

Соблюдая вежливость, быстренько объясняю соседу суть своей проблемы.

Андрей Витальевич показывает мне хорошо протоптанную им дорожку к самому высокому месту горы, где только и берёт связь.

…Десять: ноль пять. Я на вершине. Дыхание сбито, горло, похоже, отомстит мне за огромную порцию ледяного воздуха вместо обещанного накануне кипяточка.

Замёрзшим мизинцем набираю мамин номер.

Связь ужасная, но стабильная. Были, конечно, в ней моменты «у… сп… и… ам…», но, в общих чертах, мы с мамой поняли друг друга: у всех всё нормально, папа приедет навестить в субботу.

Возвращаюсь вниз потихонечку, уже радуясь прогулке. Куртку дозастегнула, шапкины «уши» завязала под подбородком, одела шерстяные варежки, — хорошо, можно жить.

Остановилась, смотрю с высоты на дальние просторы полей с перелесками. Слушаю тишину с ненавязчивым воробьиным чириканьем в яблоневом саду дяди Андрея. Смотрю поближе, вниз, на то место, где раньше стояли-жили дома Белогорки. Где ты, Белогорка?

Деревня исчезла с земли. Разрушились дома давно покинувших их и не существующих больше людей. Я знала почти всех этих людей. А теперь они спят под землёй, а дома их разрушились от горя и одиночества.

Мне сделалось очень грустно.

Ладно. Надо возвращаться в наш дом.

… Любите ли вы чеснок так, как люблю его я?...

Когда я живу в обществе, жёстко ограничиваю себя в употреблении этой острой вкусноты (вкусноты… вкус ноты): как же, аромат чесночный слишком агрессивный, видите ли, не всем он по вкусу. (А самое интересное: тот, кто воротит нос от запаха чеснока, сам же его с готовностью использует в личной кулинарии...) Однако, сейчас я за рамками цивилизации (дядя Андрей — исключение), поэтому… эх! оторвусь сейчас! наемся чеснока в удовольствие, благо привезла его с собой в успокаивающем нервы количестве.

Долго ли, коротко ли, приготовила я завтрак, он же обед. В суп из овощей и тушёнки щедрой рукой положила мелко порезанный сочный чесночок…

Что там говорят про чеснок? Что он отпугивает нечисть? Тогда, это я вовремя чеснока наелась…

Едва успев убраться после еды, я услышала стук в окно комнаты. Посмотрела — стоит у окна человек в белом комбинезоне, лицо красное, обветренное, заснеженные усы улыбаются. Я узнала в этом человеке обитающего в наших краях охотника.

Набросила куртку и вышла узнать, что ему нужно.

Поздоровались.

Оказывается, он принёс мне в пакете… (Лиля, держи сознание в узде) тело убитого зверька (в шоке я даже пропустила мимо ушей и не запомнила, — какого). С розовой улыбкой вежливости я стала всеми способами отказываться от "дара" и, в конце концов, отказ мой был принят. Охотник ушёл в свою жизнь. А я, еле передвигая трясущиеся ноги, добралась до двери нашего дома.

… Гады! Сволочи! С… ки! Убийцы! Садисты!..

… Ведь они, охотники, не от голода, а ради удовольствия убивают животных! Для них, этих людей, животное не живое существо, а — трофей. Эти люди маньяки, у них больная психика. А государство их поддерживает, и мы, общество, своим молчаливым попустительством, — тоже.

Мы все не лучше этих охотников.

Мы все...

Верну папе все банки с тушёнкой, когда он приедет в субботу.