БЕЛОГОРКА. Танцы Один. Четвёртая Участь девятая Глубина.

Музыка Nora Van Elken — All Night Long

Во всех реальностях семь утра.

Лиля не спит уже. Она встала, приняла звуковой душ, напитала ВСЁ своё тело шоколадным ароматом Жизни. Завтракать не стала: многие ещё спали сладко, не стоило шуметь. Поцеловала спящую в позе «звёздочки» Лютю, взяла лиру и исчезла в прабабушкину реальность.

Прабабушка запаздывала, берег пустовал. Зато русалка Мира (так её назвала прабабушка) медленно плавала из стороны в сторону, плавя мягкую с ленивыми полуволнами воду.

Лиля присела на сухое, без слёз-росинок, место.

— Ох, прабабушка, ты, как всегда, — опоздун первой гильдии, предводитель всех опоздунов, Опоздун Опозду́нович Опоздунов. Ведь договаривались же на семь: сорок… Мира, скажи: вот где твоя подружка ходит?

Мира вдруг улыбнулась и ласково посмотрела за спину Лили.

— Бегу-бегу! — бодро заявляет о себе прабабушка, подбегающая к берегу. За спиной у неё мелькает и светится маленький рюкзачок ярко-оранжевого цвета.

— Фух, извини, Лилёк! Чуток задержалась: дожаривала твои любимые морковные оладушки с сыром. Вот…принесла тебе…держи…покушай, моя родная. Мира, как водичка после ночи? О, прекрасный венок из кувшинок! Сплети и мне такой, пожалуйста...

Лиля никогда не отказывалась от прабабушкиных морковных оладушек. С какой стати? Они, хотя и приготовленные из искусственных продуктов, но такие вкусные!

Лиля уплетает оладушки и про себя недоумевает: почему прабабушка лишний раз отказывается телепортироваться...

… Русалка Мира хлопочет возле кувшинок, старается, свивает их стебельки. Прабабушка тактичным полувзглядом поглядывает на завтракающую внучку: "Вроде бы держится. Сильная девчонка, алмазный стержень…"

У Лили застревает в горле оладушек из-за бабушкиных мыслей (благо, бабушка тут же подаёт ей сок из садовых яблок. В первородной реальности сейчас — август).

… Мира сплела венок и сравнивает его с Небом, подняв к Небу. Набирающая энергию синева одобряет творение Мириных рук.

Прабабушка подошла к воде, чтобы взять венок из кувшинок себе. Но русалка с виноватой улыбочкой прячет венок за спину и взглядом зовёт Лилю. Этот венок она сплела для неё, извини подружка…

Лиля в венке из кувшинок, сидя на берегу под длиннорукой ивой, размышляет-играет на семиструнной лире. Прабабушка стоит у самой воды и любуется внучкой и звуками лиры. Каждый звук, как нетронутый человеком драгоценный камень, пульсирующий приглушённым, матовым сиянием; как капельки холодного осеннего дождя; как капельки лёгкой печали, не губящей, а, наоборот, — взращивающей Душу…

Мира тоже слушает неведомые звуки. Она с удивлением и звериным вниманием заглядывает то в одну, то в другую точку пространства, по-птичьи двигая головой, словно видя всполох каждого звука в воздухе.

Но русалки — шалуньи и озорницы по своей природе. Они не могут долго жить без баловства и без любования водой. Русалка Мира подплывает ближе к берегу и посылает на погрустневшую подругу весёлую дугу брызг. Есть! Внимание подруги в русалкиных мокрых лапках. Поиграем?

Прабабушка достаёт из апельсинового рюкзачка мешочек с гладкими овальными разноцветными камушками из стекла. И начинает игру. Бросает по одному камушку русалке. Та ловко ловит, рассматривает, соединяет камушек с солнечным лучом и любуется результатом, а дальше — плывёт к зарослям кувшинок и аккуратно кладёт камушек в центр бутона одного из цветков. И так продолжается до тех пор, пока Мира не наполняет камушками все кувшинки. Аккурат к этому моменту в дом кувшинок приходит гость — утреннее Солнышко… Цветы танцуют на воде и горят… Мира мечется вдоль зарослей кувшинок, пытаясь охватить всё счастье, которое здесь упало с Неба. Русалка то и дело ищет взглядом взгляд подруги, чтобы убедиться, что и она участвует в волшебстве...

Лиля импровизирует. Её пальцы снимают со струн музыку, в один миг рождающуюся и исчезающую тут же. Нерешительность — это карман для страхов. Лиля запомнила эти прабабушкины слова. Недавно Лиля совершила один решительный поступок. Такой, что… О нём знает только прабабушка. Только рядом с ней, только в этом месте Лиля находит опору и силу для шага вперёд.

… Отныне Лиля будет импровизировать.

— Бабуль, мне надо идти: сегодня хочу пораньше попасть в Школу Движения.

Объятия, поцелуи в обе щёки.

— Жизнь, Лиля. Я с тобой.

Мира дерётся хвостом с водной гладью. На тёмном лице — детская обида.

— Хм, да-да, и Мира тоже с тобой...

Лиля возродилась в Школе Движения где-то за час до начала занятия. Из зала штормовыми волнами ежесекундно неслись два звука: дёргающийся на одной высоте звук струны электрогитары и поддерживающий его глухой глубокий барабанный удар.

Зайдя в зал, Лиля оказалась под тяжёлой мощью этой якобы музыки и в кромешной темноте. Тонкий прожекторный луч сверху освещал середину зала. В его белом свете металась тень. То была учительница Лайна. Она не танцевала, это был излив паники посредством движений тела. Всё, что Лайна умела, она сейчас вытворяла. Были такие движения, которые Лиля даже не могла представить подвластными человеку. Например, тройное сальто через голову в идеальном поперечном шпагате; словно зависание над обрывом перед падением, зависание в воздухе под углом сорок пять градусов… Возможно, учительница Лайна хотела разорвать себе сердце. Перед этим в кровь раскрошив свою плоть. Лиля чувствовала, что попала в чёрный час Лайны, в час изгнания. Лиля проверила, — Лайна ни о чём не думала, ноль сознания. Только одна мысль — ПОТЕРЯ, как многократное вдалбливание иголки в тело при накалывании рисунка. Сейчас по этому залу Лайну носил смерч продравшейся на свободу потери.

Концентрируясь на сокрытии собственных мыслей, чтобы не выдать себя (для чего Лиля почти вжилась в эти два звука-мозгодава), девушка прокрадывается через зал к пульту управления светом и звуком. В темноте вертикально в воздухе светятся разноцветные кнопочки, управляющие освещением, и фиолетово-розовые названия музыкальных композиций.

Лиля на скорости хватает с полочек полотенце, бутылочку с водой, включает чуть больше тёплого света и запускает выбранную интуитивно композицию, тем отключая, наконец-то, однонотную мозгодавильню.

На первых звуках новой музыки Лиля выбегает к учительнице, бросает ей в руки воду и полотенце, улыбкой приветствует её. Лайна, мокрая и задыхающаяся, ловко ловит, с трудом приходит в себя, сбрасывая наземь энергию потери, с трудом ещё фокусируется на начавшей плавно двигаться ученице. Во взгляде Лайны растревожен интерес.

Происходит одновременно:

Лиля, плавно покачиваясь, изображает скрещёнными у груди руками летящую птицу. Птица поднимается выше, выше, и над Лилиной головой превращается в раскинувшуюся влево и вправо крону дерева, гладящую и будто поддерживающую воздушную сферу над собой.

Лайна жадно глотает воду из бутылочки, быстро проходит полотенцем лицо, шею и подключичную область, бросает подальше на пол полотенце и пустую бутылочку. Улыбается Лиле и начинает входить в ритмику её танца: повторяет Лилины покачивания. Во взгляде Лайны просыпается Танец.

В музыке, тем временем, — толчок и начало чёткого, захватывающего танцевальное воображение ритма. Лиля превращается в юлу и на скорости мощного хода горной реки проходит круг, в центре которого тоже захваченная в плен ритмом Лайна.

Внимая Лилиным движениям, Лайна единожды взвивается смерчем, но остаётся пока на своём месте.

Лиля начинает танцевать бой. Невидимый противник получает от её рук прямые, сильные удары-молнии. Уходя от ответных ударов противника, Лиля грациозно, по-звериному уворачивается и делает сальто вперёд и назад, с прямыми ногами, вытянутыми в носочках (по-балетному).

Лайна следит. Её тело всё сильнее отзывается на ритм. Лайна интуитивно понимает, что скоро её очередь отвечать ученице и музыке.

Лиля останавливает бой. Её руки вскидываются в сторону учительницы, как две взбешённые змеи на охоте, руки ладонями к учительнице. Танцуя, Лиля сконцентрировала огромную светлую энергию, и сейчас, через свои ладони, запускает золотой поток этой энергии прямо в Душу Лайны.

К ритму присоединяется мелодия. (По воздействию ритм, наверное, похож на прямой массаж сердца.) Это сигнал для Лайны. Она вступает в танец.

Лайна прижимает руки к сердцу, принимая Лилин Свет. Секунда улыбки. Но потеря снова возвращает Лайну в старый круговорот темноты. Лайна это показывает движениями. Она изображает своё сердце, чьи удары только и заставляют понимать, что она ещё жива. Она рассказывает своей ученице, всеми движениями следящей сейчас за чувствами учительницы, в каком коконе горя и безнадёжности находится, как пытается продрать кокон и выбраться на свободу от воспоминаний… О потере. Лайна изображает того, кто её оставил, и как она до сих пор ищет его, долетая до Космоса, но — тщетны её поиски. Лайна угасает, останавливает рассказ и с опущенными долу руками и головой замирает.

Лиля подходит к ней, дотрагивается до того места, где у Ангелов крылья. Учительница не реагирует. Тогда Лиля нежно поворачивает её за плечи, чтобы смотреть ей в глаза. Лайна вдруг меняется: она увидела, что Лиля тоже в зубах у Одиночества. На несколько секунд происходит объятие. Но Лиля отталкивается от учительницы. Девушка хочет показать Лайне ВАЖНОЕ, то, что, может быть, сможет унять потерю.

Следя за Лилей, Лайна покачивается, извивается и в движении создания магических узоров показывает свои красивые жилистые, как у балерин, руки. Во взгляде Лайны решается на жизнь НАДЕЖДА.

Лиля танцует птицу, живущую в Космосе. Девушка изображает волновыми движениями и взрывами все известные человечеству Участи и Глубины Космоса. Лиля доходит до девятой Глубины. Это граница, до которой долетела сегодняшняя людская Стая. Дальше — Новые Космосы. Вопрос времени, и мы будем в Них. А пока, на девятой Глубине, Лиля показывает Лайне, как создавать вокруг себя Ауру Покоя. В ней Душа может «обсохнуть» и перестать быть приёмником боли. Лиля показывает, как появляется и окружает её зелёно-голубой с золотыми бликами Шар.

Лиля возвращается к учительнице. В момент возвращения в музыку ритма, они касаются ладоней друг друга.

…Теперь они бегут по простору летнего поля первородной реальности. Бегут, редко касаясь земли. Лайна научила своих девочек этому трюку. Чтобы он удался, нужно высоко подпрыгнуть, и, во время падения, представить, что не падаешь, а спускаешься по ступеням лестницы. Получается забавно, будто зависаешь в воздухе, преодолев гравитацию.

…Теперь Лайна и Лиля весело прыгают в Небо. Им не нужны батуты, они могут и без них набирать такую высоту, которая позволяет телу делать разные сальто, вращения и винтовые движения.

…Теперь они, запыхавшиеся и взмокшие, смотрят друг другу в глаза.

«Ты готова, девочка моя?» — мысленно спрашивает учительница.

«Я готова».

Лиля отходит назад для разбега.