Не судьба

Соавтор рассказа Миша Дар

Сейчас в свои когда уже «за» но еще нет того, что называется «после» он часто мысленно начал возвращаться к той романтической, или, скорее, даже эротической истории, произошедшей с ним когда он был еще «в самом» расцвете. Не помнилось как это началось, вернее, помнил, что телефон понравившейся девушки дала ему ее сослуживица и его старая знакомая по совместительству. Девушки работали вместе в школе и потому знали друг про друга почти все. Так вот и получилось, что номер телефона перекочевал из рук знакомой к нему в карман пиджака, где и пролежал нетронутым, вернее тронутым, но не использованным ни разу. Хорошо еще, что догадался положить в пиджак, а не в брюки, а то точно постирал бы их вместе с заветной запиской. Да, тогда ему потребовалось без малого два месяца для того чтобы решиться на этот шаг. Он много раз подходил к телефону и брал трубку, слушал гудок, набирал несколько цифр из номера и клал трубку обратно. Делал это спешно, словно боясь чего-то, просто кидал ее на рычажок, который от такого использования готов был скоро сломаться. Он это помнил до мельчайших подробностей, но вот то, как же все таки решился дозвониться и пригласить первый раз погулять он не помнил точно, лишь обрывки воспоминаний, видимо волнение сказалось и он просто делал это на автопилоте. Что-то болтал, смешил, она не верила, думала, что разыгрывает кто-то из знакомых, потом согласилась встретиться.

Она была прекрасна! Пришла на встречу в лиловом платье, ей очень шел этот цвет, к голубым глазам и светло-русой косе, которую она сегодня расплела. Но он так ее всегда и помнил и представлял с косой, просто иногда она заплетена, иногда распущена, иногда сложена в затейливую прическу, но это по-прежнему всегда была коса-краса. Высокая, не хрупкая, а скорее крепкая красавица, приехавшая к ним из Украины, про таких еще мужики меж собой иногда говорят «породистая» или «племенная», то ли из желания задеть и показать своё превосходство над истинной красотой, то ли просто из зависти, что не каждому дано такой обладать. Да, на неё оглядывались, а она хоть и ненадолго, но вошла в его жизнь. Пожалуй это была самая красивая девушка из всех тех, с которыми он когда-либо встречался, и точно уже не будет встречаться впредь. Что называется нашел приют в кругу семьи, жены, детей и тихих радостей домашних. А тогда буря поселилась в нем. Хотя сказать, чтобы он полюбил ту девушку он не мог ни тогда, ни сейчас. Он с самого начала понимал, что его влечет к ней скорее как к объекту сексуальному, нежели духовная близость объединяет их. Знала ли она это, догадывалась ли? Скорее да, чем нет, хотя они об этом не говорили и он не знал наверняка.

Еще он точно не помнил момента когда и как впервые поцеловал ее. Они почти каждый вечер сидели в баре или кафешке и много говорили, смеялись, танцевали, потом он на машине отвозил ее до дома, у подъезда она выходила и шла в квартирку, которую снимали на двоих с подружкой. Так было проще и дешевле. Ведь приходилось рассчитывать только на себя, родители остались за границей, в Киеве.

И вот сейчас сидя в кресле и перебирая в памяти отрывочные эпизоды воспоминаний об их свиданиях, он точно не мог припомнить, когда впервые решился прикоснуться к этой гордой красоте. То ли в танце разгоряченный смелостью своей и взволнованный ее близостью и частым дыханием он прикоснулся к ее губам, то ли чуть позже уже в машине на него вновь нахлынуло и окатило это чувство возбуждения, что он решился на это… Но он отчетливо помнил, что она была совсем не против, а наоборот еще больше привлекла своей податливостью и горячностью ответного поцелуя.

Ах как же горячо она умела целоваться. До сих пор от воспоминаний, как перед ласками его рук она распахивала ноги, бросает в жар и приливает кровь. Красота не только внешняя, но и внутри красиво умела она себя открыть для ласк и поцелуев, без стыда и потому это было не вульгарно, а честно и шло из глубины, оттуда где скрывается то, что кому-то дано, а кому-то — нет, и называется сексуальностью. Она была естественна и сексуальна! Она умела и твердеть и разнежено вдруг расслабляться, за это он хотел ее еще больше, чтобы она стонала у него в объятиях, чтобы кричала она под ним и билась сжигаемая огнем, который он в ней разжигает. Да, он точно помнит, как её хотел!

За те два месяца, что они встречались, у них ни разу не было секса в том понимании, как мы привыкли его считать, но была ежевечерняя близость. Когда он вечерами привозил ее к подъезду, то они начинали целоваться в машине, потом заходили в подъезд и опять «прощались», после того как не в состоянии расстаться опять возвращались в машину. Вновь ласки и поцелуи, которые свидетельствовали об их страсти и готовности перейти дальше, к большему. Ласкали они друг друга без меры и преград, о комплексах не было и речи, но она не приглашала его подняться к себе, хотя вся горела и убегала под утро из машины изможденная, но до конца не сдавшаяся. Он тоже не мог ее к себе позвать потому что жил с родителями, а приглашать в дешевый мотель не смел, она была не того полета птичка. Он считал, что этим может ее унизить. А ему с ней хотелось быть достойным. Хотя и не было любви, но он всегда был порядочным со всеми.

И вот настал тот миг отчаяния, когда совпала возможность и желание. Родители его уехали и они опять в машине зацелованные и утомленные страстью опять перед ее домом. Он её позвал к себе, она не отказала, лишь попросила разрешения зайти домой, чтоб подготовиться. Он разумеется согласился.

Сначала пока её он ждал, то всё ещё кипел. Он запах ее еще ловил и чувствовал в машине. К лицу он пальцы подносил, которыми её касался и ласкал. Так было примерно полчаса. После которых возбуждение сменилось легким раздражением и непониманием. Быть может подружка ее отговорила ехать? И что это за подружка с такой властью и правом лезть в ее любовные дела? Подняться к ней в квартиру он не мог, так как не знал её номера. Они всегда созванивались и встречались где-нибудь, потом он ее привозил сюда. Вот так ни разу и не был у неё в квартире. Она не приглашала, он тактично и не навязывался.

Прошло еще полчаса, гордость и самолюбие, наверное даже гордыня его были задеты. Он молчал и ждал представляя, как она возможно из окна смеется испытывая его терпение. Но он дождется, потому что порядочность его об этом говорит. Она не дождавшись, что он сам уедет или просто из жалости все же вышла два часа спустя. Зашла домой в час, вышла в три с четвертью примерно, когда уже многие начинают просыпаться на работу.

-Ну что, поехали к тебе,- она села в машину и посмотрела на него.

Ничто в ней внешне не изменилось. Та же прическа, тот же макияж, даже платье то же. Какая заходила, такая и вышла. Зачем ей это понадобилось?

-Ты знаешь, я пошутил.

Он тогда увидел что сделал больно ей своими словами. Но из-за незнания почему она так поступила с ним он был уязвлен. Он и правда больше не хотел. Лишь желание приехать домой и лечь спать. Отбилось не то что желание и охота, а внутри что-то надломилось.

И вот он сказал что пошутил, а сейчас сидит одиноко в кресле и вспоминает, как он смотрел ей в глаза, когда сказал это, и увидел там боль и разочарование. Он точно это ощутил и увидел. Словно бы тень пробежала по ее лицу.

Потом опять долго и горячо прощались и в конце разошлись, каждый на свое место.

Он до сих пор не знает, почему и чем была вызвана ее задержка. Может она так решила испытать или так ей ее подружка посоветовала проверить, а может она и не жила уже в том доме, или с подружкой ее связывала больше чем просто дружба. Причины известны только ей и богу.

Он не звонил ей где-то два дня, а потом сломался и решил позвонить. Взял телефон и набрал номер. Попал не туда. Опять набрал… опять не то. Записку с номером давно выбросил. Он был у него в памяти. Когда звонил ей, то набирал номер на автомате… по движениям пальцев и расположению кнопок на телефоне. И вдруг этот автомат вышел из строя… и он не мог его наладить, он не возвращался к нему. Просто ушел. Он забыл номер, хотя до сих пор проигрывает его комбинации в голове, пытаясь их составить. Конечно в том давно уже нет смысла, но…

В течение дня и на следующий он опробовал десятки вариаций, но безуспешно. Номера были активные, но адресат ошибочный, и он попадал не туда куда надо. И… он осекся и остановился.

Если бы он был охотником, то наверное в тот момент, когда она села в машину, плюнул бы на гордость и на самолюбие прищемленное слегка, и вероятно последовал бы изначальному замыслу — уложить ее в постель. А потом уже самому повернуть ей спину.

Но наверно он на такое не способен, или тогда не был способен. Или может подумал что зачем ему такая странная по ее этой выходке девушка? А может потому что и не любил ее, ведь глубоких чувств не было, потому не очень жалел о потери такой возможности.

Жалел и каялся лишь в том, что нанес ей боль. Неправильно сказал ей что отменилось. Надо было придумать что-то другое… Например, что по биперу получил сообщение и вызывают срочно на работу или еще что-то подобное. В смысле план отменяется по техническим, а не личным причинам. Жалеет до сих пор, что идея такая тогда даже не пришла ему в голову.

Вероятно это Судьба или Не Судьба. В принципе эти разные и противоположные по построению и значению выражения в Жизни на самом деле имеют Одинаковый Смысл.