Моё имя Амели

Волонтёр

С восьмого класса Амели вступила в волонтёрскую организацию «Рука помощи», существовавшую на базе школы Амели. «Рука помощи» состояла из старшеклассников. Ребята быстро начинали дружить между собой, даже больше, чем с одноклассниками. Хотя часто волонтёрами становились несколько учеников из одного и того же класса. Руководителем организации была завуч по внеклассной работе. «Рука помощи» занималась самыми разными делами. Шефство над пенсионерами, помощь питомникам для бездомных животных, подарки детским домам, развлекательно-познавательные программы, связанные со здоровым образом жизни. Школьники могли раскрыть себя с разных сторон. Амели особенно любила работать с детьми, устраивать им праздники или ездить в лагеря как вожатая. В волонтёрском отряде Амели встретила любовь. Димка учился в параллельном классе. Они общались особенно тесно, когда стали волонтёрами. Амели и Димка жили довольно близко друг от друга. Стали ходить в гости, познакомились с родителями. В обеих семьях к их дружбе отнеслись доброжелательно. Никто не удивился тому, что вскоре дружба перешла в любовь.

Амели часто приходила к Димке и оставалась ночевать в комнате его сестры, живущей в квартире мужа. В Димкиной квартире у Амели имелись халат, чашка и зубная щётка. И Амели, и Димка, и родители знали, что влюблённые поженятся после школы. Тогда Амели просто перейдёт в Димкину комнату. Димка не особо нравился Анютке, подружке Амели с первого класса. Амели старалась останавливать Анюткины подколки в адрес Димки. Вообще, Анютка всегда так себя вела. Она довольно часто могла сказать Амели, что ей не идут новая кофточка или серёжки, которыми Амели хотела оживить школьный костюм. Анютка иронизировала по поводу фигуры Амели. Да, Амели не худенькая, но очень милая девочка с пушистыми русыми волосами и карими глазами. При этом Анютка срисовывала творческие работы Амели, списывала фразы из сочинений. Амели не умела долго сердиться на закидоны Анютки. Став волонтёром, Анютка ухаживала за зверюшками в питомниках, подолгу разговаривала с ними, искала им хозяев. Амели не смогла бы так дружить с животными. Зато Анютка вряд ли захотела бы возиться с детьми, каждому своё.

Амели удавалось ладить с Димкиными мамой и папой благодаря её весёлому характеру. Но Амели чувствовала, что между ними что-то не так. Она вообще робела перед Константином, Димкиным папой. Мужчина обращался к ней на «вы». Он никогда не заговаривал с Амели первым, как и со своей семьёй. Константину хватало общения с книгами. Он читал классическую литературу и делал какие-то заметки в отдельных тетрадях. Константин не скрывал, что ведёт записи, но ни жена, ни сын не считали себя способными это понять. Амели однажды набралась храбрости и спросила:

— Вы пишете исследование?

— Нет, Амели, это нельзя назвать исследованием, — возразил Константин.

Он объяснил, что записывает то, что интересно открыть ему самому, а исследователь должен открывать вещи, интересные для всех. Константин никогда не делился знаниями даже с сыном. Димка мало походил на сына интеллигентного отца. В понимании Амели человек, уделяющий много времени чтению — интеллигент. Она сама не относилась к интеллигенции. Амели втайне удивлялась, какой образованный папа у Димки. Жена Константина, тётя Наташа, не отличалась от женщин, которых Амели видела часто, начиная с мамы Амели: задёрганная, тянущая на себе хозяйство. Константина оскорбляло убожество жены. Амели слышала, как он со вздохом говорит друзьям по телефону или когда они приходили: «Вы знаете, моя супруга…» Дальше шёл рассказ об очередной глупости, которую ляпнула тётя Наташа. Амели как-то раз слышала и то, что тётя Наташа говорила соседке: «Он никогда не занимался детьми, вечно всё перекладывал на меня. Как у Островского: «У вас место не такое, чтобы вам взятки давали. Вот кабы вам давали, а вы не брали». Если бы он что-то делал в доме и у него оставалось время на чтение, а то я всё делаю одна». Тётя Наташа была не так проста, какой её считал Константин. Она знала литературные цитаты, но всегда нелепо выворачивала их, прилаживая к домашним проблемам.

Димка и Амели участвовали в детском спектакле «Здоровый образ жизни в тридевятом царстве». По ходу сюжета проводился слёт юных Василис по обмену премудростями. Амели и другие девочки играли Василис. Мальчики, среди которых находился Димка, играли Иванушек. Василисы учили Иванушек и зрителей, как оставаться здоровым и ловким, чтобы стать богатырём. Надо правильно питаться, не увлекаться сладостями, есть побольше фруктов и овощей (тут Василисы расстилали скатерть-самобранку с вышитыми фруктами и овощами). Надо заниматься спортом, делать зарядку, играть летом в футбол, а зимой ходить на лыжах. Спектакль показывали и в своей школе для начальных классов, и в других районных школах. Димка с восторгом останавливал взгляд на Амели. Она выглядела величавой русской девушкой в сарафане и с лентой в косе.

Димкина сестра Сашка выпустилась из той же школы. Там же учился и её муж Арсюха. Они тоже входили в «Руку помощи» и влюбились там. Сейчас Сашка родила двух дочек с разницей в год. Но они с Арсюхой не забывали «Руку помощи», поддерживали волонтёров при необходимости. Арсюха и Сашка поучаствовали в двух постановках «Здорового образа жизни в тридевятом царстве» Иванушкой и Василисой. Амели с тайным восхищением смотрела на высокого и статного Арсюху, весёлого, играющего на гитаре в походах. Она иногда говорила в шутку: «Димка, я на самом деле влюблена в Арсюху». Димка смеялся. Он тоже влюбился в Арсюху, что скрывать. И Амели понимала, что не может претендовать на интерес со стороны Арсюхи. Сашка, возможно, не роскошная красавица — небольшого роста, бывшая блондинка, перекрашенная в угольно-чёрный цвет. Но в ней заметно проявлялась дочь интеллигента.

Учась в старших классах, Сашка носила чёрную одежду. В школе нужно было носить тёмные костюмы, но Сашка одевалась абсолютно во всё чёрное. Она слушала печальные песни, по её лицу текли слёзы. Сашка рисовала качественные, но мрачные картины. Часто изображала разрушенные церкви, заросшие травой углы. Ей попался агрессивный класс. Сашку называли психопаткой и ведьмой. Как раз в это время она влюбилась в одного из мальчиков. Ему рассказали, что Сашка может навести на него порчу. Он стал говорить Сашке гадости, когда она приближалась к нему. Сашка огорчилась, поняв, что он относится к ней так же, как и все. От расстройства она ушла из дома. Потом выяснилось, что она примкнула к хиппи. Но довольно долго семья ничего не знала о Сашке. Родители извелись, думая о том, что с ней могло случиться. Сашка жила с хиппи в съёмных углах. Кое-кто из них тоже рисовал. Сашка научилась рисовать картины в светлых тонах с изображением религиозных символов. Потом она сама вернулась домой. Родители не знали, в лучшую или в худшую сторону она изменилась. Сашка улыбалась застывшей улыбкой, ни на что не реагировала, не снимала драных джинсов и шерстяной накидки. Ей нашли новый класс. Сашка присоединилась к отряду волонтёров. Там она мало-помалу пришла в себя, полюбила Арсюху. Только Амели уже давно не видела Сашку рисующей, если только это не были плакаты для «Руки помощи».

Амели иногда заглядывала в книги Константина, в частности, в поэзию Шекспира на английском языке. Она понимала смысл английских слов, правда, смысл каждого в отдельности, а не всего стихотворения. Константин говорил, что перевод Амели — технический, а для художественного перевода нужно проникать в суть целого.

Один раз Амели и Димка снимали клип в Димкиной квартире. Амели делала зарядку в Сашкиной комнате, нужно было снять клип про спорт. Потом они оставили камеру в комнате и пошли в школу. Волонтёры проводили много времени в штабе, скидывались на то, чтобы попить чай. В этот день распределяли, кто где будет сажать деревья. Потом Димка и Амели вернулись в Димкину квартиру. Стояла тишина. Ребята поняли, что квартира пуста. Димка хотел убрать камеру. Он решил ещё раз просмотреть запись и вдруг заметил, что она не выключена. На камеру записалась не только зарядка Амели, но и уход Димки и Амели. А потом появились кадры, которые Амели и Димка просматривали со страхом, с трудом веря глазам.

Когда они ушли, сюда пришла Сашка. Она сидела в своей комнате и плакала. Позже пришёл Арсюха. Он уговаривал Сашку вернуться в их квартиру. Сашка отказывалась и говорила, что теперь и она, и дочки Нина и Варя будут жить с её родителями. Тут Арсюха вцепился Сашке в горло и стал швырять её головой об пол. Он порвал на ней кофту и стал избивать по груди, ещё больше темнеющей. Сашка хрипела, но наконец перестала дёргаться, потеряв сознание. Арсюха выпустил её и ушёл. Потом вернулись Константин и тётя Наташа. Им удалось привести Сашку в чувство. Они повели её в ванную и больше не заходили в комнату.

Амели плакала, прижавшись к Димке. Димка гладил её по голове, но и ему стало не по себе. Тут Сашка, тётя Наташа и Константин привели Сашкиных дочек. Сашка пришла в тёмных очках. Варю и Нину уложили спать. Сашка, нервно трясясь, рассказала, что всё, попавшее на камеру, происходит не в первый раз. Арсюха ревнует её к друзьям, и из класса, и из отряда. Каждая встреча с гитарной музыкой кончалась избиением, когда Арсюха и Сашка приходили домой. Арсюха успевал это делать, когда дома не было ни малышек, ни его родителей. Правда, сегодня родители Арсюхи наговорили гадостей о Сашке Константину и тёте Наташе — мол, ваша дочь ошивается с кем попало, к ней не ходит только ленивый. Сашка боялась кому-то рассказать про злость Арсюхи. Она стала пробовать спиртные напитки, чтобы снять стресс, хотя в отряде пропагандировала ЗОЖ. Она содрогалась от отвращения, лёжа с Арсюхой в одной постели. А днём Арсюха казался всем первым парнем на деревне.

Амели находилась в шоке. Она бы вряд ли поверила даже в Сашкин рассказ, если бы не видела записи на камере. Надо сказать правду, чтобы работать волонтёром, вовсе не нужен нежный и сентиментальный характер. Волонтёр должен не плакать от жалости, а иметь знания и навыки, чтобы помочь, причём очень разные. Оказать первую помощь, жить в походных условиях, рано вставать и чувствовать себя бодрым… Был случай, когда руководитель другого волонтёрского отряда попал под арест за избиение жены. Все знали его как энергичного человека, лёгкого на подъём, который мог работать без устали. Почти никто не видел его жену. Кто-то когда-то видел, но уже забыл, как она выглядела. Выяснилось, что он бил её постоянно, просто сейчас дело дошло до крайности.

Сашка развелась с Арсюхой. Шестилетней Нине и пятилетней Варе никто не объяснил настоящую причину развода. Они по-прежнему считали папу хорошим, скучали без него, плакали, особенно Варя. Нина родилась очень деликатным ребёнком, она боялась заплакать, потому что кто-то стал бы волноваться за неё. Сашка разрешила Арсюхе видеться с детьми. Но теперь Варя и Нина всё чаще задавали маме вопросы, когда они совсем вернутся к папе. Всё шло так до того времени, пока Сашка не привела в дом второго мужа Максима.

Амели не сразу поняла, чем объяснялось напряжение, возникшее в квартире. К сожалению, причина была очень простая. Максим, не очень красивый и, вообще, незаметный, не шёл ни в какое сравнение с видным Арсюхой. Все понимали умом, что Сашка счастлива с Максимом, но больше он никому не понравился. Глядя на него, семья невольно вспоминала Арсюху, он мог только повести бровью, и на него засматривались. Амели никогда бы не сказала, что влюблена в Максима. К тому же, Максим не принадлежал к волонтёрам. С ним нельзя было поговорить об общем деле. Однажды Сашка, Димка и Амели обсуждали, как провести концерт в интернате для детей-инвалидов. Максим еле-еле мог слушать эту беседу и наконец сказал:

— Ребята, может, хватит? Уже невозможно слушать, прямо тема как раз для вечера.

Все напряжённо замолчали. Амели сказала:

— Максим, если ты не видишь таких интернатов, это ещё не значит, что их нет.

Самой главной проблемой стали отношения Максима с девочками. Амели часто смотрела мелодрамы, где молодая мать с ребёнком уходят от отца-изверга. Там появляется мужчина, любящий и героиню, и её ребёнка. Почему-то в жизни получилось несколько иначе. Арсюха, избивавший Сашку, нежно любил дочек и никогда не мог даже сказать им что-то плохое. Они с радостью бежали к нему, когда он приходил по воскресеньям. Максим не обижал Нину и Варю, но просто не обращал на них внимания. Он не знал, о чём говорить с девочками, и вообще, как с ними говорить. Нина и Варя тоже чуждались его, потому что из-за плохого Максима с мамой нет хорошего папы, хотя Сашка встретила Максима уже после развода. Амели заметила, что Сашка перегибает палку с девочками. Сашка могла накричать на них, если Варя и Нина не знали, как сделать домашнее задание в садике. Амели не раз отводила Сашкин гнев от малышек. Дошло до того, что девочки стали просить тётю Амели сходить на собрание в их садик. Даже не обращались с этим к своему дяде Димке. Амели и Димка старались брать девочек в «Руку помощи» на детские мероприятия. Переодевая девочек, Амели замечала, какое на них грязное бельё, особенно на Нине, которая не умела беспокоить взрослых своими проблемами, вот не умела, и всё. Амели однажды в раздражении принесла Сашке грязное детское бельё. Сашка просто не понимала, с какой стати она должна думать о том, что надето на её дочках. Амели удивлялась, глядя на семью Димки. Здесь равнодушно относились к детям, то есть к младшему поколению. Начиная от книг Константина, которые он не читал с детьми, и кончая бельём, которое Сашка не меняла на дочках. Дети здесь были мебелью.

С тревогой Амели обнаружила ещё один подводный камень, уже в отношениях девочек. Нина очень нежная и добрая, даже чересчур. Варя — шаловливый ребёнок, любит подурачиться не больше и не меньше, чем другие дети. Общаясь с Ниной, Варя начинала командовать сестрёнкой, а Нина не могла этому противостоять. Варя выбирала, во что они будут играть. Она могла посмеяться над Ниной вместе с другими девочками. Если вдвоём сестрёнки как-то ладили, общение в коллективе становилось невыносимым. Кажется, Варя завидовала Нине, потому что Нина хорошо рисовала. Правда, Варя лучше каталась на велосипеде, каждому своё, думала Амели. Но Варю ослепляла её зависть. Она называла Нину некрасивой, и Нина расстраивалась, при этом девочки походили друг на друга, обе очень хорошенькие. Амели старалась унимать Варю. Вообще, глядя на них, Амели видела как на ладони себя и Анютку. Анютка точно так же пыталась утвердиться на фоне Амели. Амели всегда считала, что обе подруги должны радоваться одна за другую. Анютка, видимо, считала иначе. Амели боялась, что Нина и Варя останутся в таком же положении до их старших классов.

Амели собиралась на дискотеку. К ней зашла Анютка. Волонтёры хотели отдохнуть и повеселиться. Амели оделась в полупрозрачный красный топик с открытым животом и длинную красную юбку. Сверху она надела чёрную куртку и начала красить глаза.

— Амели, слушай, тебе вообще не идёт эта юбка, — сморщилась Анютка. — Ты как будто сидишь на чайнике.

Гардероб девочек возраста Амели и Анютки выглядел довольно своеобразно. В школе полагалось носить форму: тёмный костюм с юбкой и белую блузку. Блузку могла заменить футболка, вместо жакета иногда носили тёмную спортивную кофту. В отряд волонтёры приходили в джинсах, но с крупными серёжками. Часто бельё либо просвечивало через одежду, либо высовывалось наружу. Сейчас Анютка пришла в тонкой кофточке, коротком топике и штанах с низкой талией, всё ослепительно белого цвета. Амели растерялась: может быть, она и правда выглядит не классно?

— У меня ещё есть леггинсы, — вспомнила она.

— А так они тебя обтянут, будет видно, что у тебя много бёдер.

Тут пришла Танька в маленьком чёрном платье, одна из волонтёров.

— Амели, вау, какая здоровская юбка! — воскликнула она. — Димка упадёт и не встанет!

Амели докрасила глаза, и они пошли на дискотеку.

Димке нельзя было пить, но в последнем классе волонтёры уже устраивали праздники с алкоголем. Однажды Димка пришёл домой навеселе. Амели ждала его там. Ей очень не понравился Димкин вид. Идя мимо собачьей миски, Димка запнулся за неё и рассыпал корм.

— Быстро подбери! — закричал он на пса.

Пёс стал есть корм с пола.

— Чего ты орёшь на собаку, козёл! — закричала Амели и обняла пса. — Для меня он — человек, а ты — козёл, потому что нажрался!

Димка лёг спать, а Амели ушла к себе домой. На следующий день Димка пришёл к ней извиняться. Амели разбушевалась — что это такое, они делают рекламу ЗОЖ, а волонтёр приходит домой на бровях.

— Ещё раз попробуй напиться! — предупредила Амели. — Мне не нужен муж-алконавт!

Им уже исполнилось восемнадцать лет, и Амели с Димкой готовились к свадьбе. Амели показывала волонтёрам белое свадебное платье в стиле ампир.

— Да, ты правильно выбрала платье, у которого подол от груди, — кивнула Анютка. — А то у тебя талия толстоватая, чтобы не видно.

Амели обсуждала с мамой список гостей.

— Вот ещё запишу дядю Вову и его жену, — предложила Амели.

— Слушай, как хочешь, но я не обрадуюсь, если он придёт на свадьбу! — возразила мама. — После того, как он развёлся с Тосей…

— Мама, но у них с тётей Тосей уже шло к этому, а женился он после развода! Он не делал нам ничего плохого, хотя мы и не родня! Давай уж запишем его, что выяснять!

Перед выпуском несколько волонтёров ходили в поход. С ними был Димка. Он решил выпить столько же, сколько и все, потому что Амели не пошла в этот поход и не будет его останавливать. У него быстро закружилась голова. Утром Димка проснулся в палатке рядом с Анюткой.

— Анютка, а ты чего здесь? — удивился он.

— Теперь тебя Амели бросит, — засмеялась она. — Все вы, мужики, одинаковы.

Димка просил Анютку не говорить Амели правду и забыть про его измену. Но остальные тоже поняли, что произошло, и сказали Анютке, что она может больше не общаться с ними и не приходить в «Руку помощи». Анютка разозлилась и, вернувшись в город, рассказала Амели обо всём.

— Я проверила твоего жениха, — сказала она. — По-моему, ты ему не нужна. Это что дальше будет, он не пропустит мимо себя ни одной твоей подружки.

Амели бросилась к Димке за объяснениями. Он оправдывался, что Анютка придумала бред. Те, кто был в том походе, договорились ни за что не открывать Амели отвратительную правду. Все хором уверяли её, что у него ничего не было с Анюткой, что Анютка без конца мешала Амели радоваться. Амели понимала, что это так и есть. Но она уже не могла безоговорочно верить Димке. Одна из девочек-волонтёров подошла к Амели с вопросом:

— Слушай, ну, может, ты простишь Димку?

— Не знаю…

— Амели, ну, всякое бывает, что из-за этого отменять свадьбу?

— Что бывает? — у Амели появилось нехорошее предчувствие. — Из-за чего отменять свадьбу?

Девочка растерялась.

— А, да ничего, всё нормально, — она попыталась улыбнуться.

Амели поняла, что всё-таки в том походе явно произошло что-то, о чём она не знает. В «Руке помощи» уже шли разговоры по углам. Когда Амели куда-то приходила, ребята терялись и замолкали на полуслове. Сомнений не оставалось — в походе случилось то, что случилось.

Амели в гневе объявила Димке, что она не станет его женой. Это поразило и семьи жениха и невесты, и друзей. В школе Амели учились дети из простых семей. В этой среде не понимали, как можно отменить свадьбу, если уже заказан праздник. Но Амели больше не могла доверять Димке.

После школы Амели поступила на факультет иностранных языков. Ей хотелось поделиться радостью, например, с Сашкой. Но после разрыва с Димкой Амели больше не встречалась с его семьёй и боялась представить, что о ней теперь думают. Положа руку на сердце, тётя Наташа наверняка могла обидеться на Амели за отказ от её ребёнка и за громкую историю с несостоявшейся свадьбой. Если честно, Амели, даже обидевшись на Димку, никак не могла привыкнуть, что она больше не войдёт в его квартиру и не увидит ковры, столы и торшеры, которые она знала до самых маленьких дефектов. Она уже не ночевала там со времени возвращения Сашки, но всё равно считала квартиру родной. Амели казалось, что её халат сохраняет запах той квартиры и Димки.

Амели вспоминала Константина с его загадочными книгами. Не раз лились слёзы, когда Амели думала о Нине и Варе. Но если бы она попыталась с ними подружиться, как объяснишь, почему она рассталась с Димкой, не говоря о Димке плохо? Амели когда-то не понимала, почему Сашка не может объяснить детям суть развода с Арсюхой. А сейчас Амели оказалась почти в такой же ситуации.

Танька из «Руки помощи» училась в музыкальном колледже. Она пригласила Амели в кафе послушать пение музыкальной группы, состоящей из студенток колледжа. Девочки в русских народных костюмах пели стилизованные фольклорные песни. Амели чувствовала, что Танька жалеет её, и стеснялась этого. Но выступление группы очень понравилось Амели. Ей стало веселее, ведь вхождение в студенческую жизнь — тоже победа.

Девочка в очках одиночество

Во время недели иностранных языков Амели поучаствовала в играх и конкурсах. Студенты переодевались в персонажей из западноевропейских сказок. Амели изображала пажа феи из сказки «Золушка», во фраке и джинсах. Она говорила по-французски фразу: «Je ne suis pas un magician, je ne fais qu’ appendre» («Я ещё не волшебник, я ещё только учусь»).

Амели приходила в гости к семье, которую называла родственниками. На самом деле у неё ни с кем не было общей крови. Мужчина и женщина поженились вторым браком. Они жили в квартире женщины вместе с её детьми. Точнее, с её сыном от первого брака Мишей, женой сына Соней и младшей сестрой жены сына Лидой. Потом у мужчины и женщины распался и этот поздний брак. Мать семейства поняла, что не нашла во втором браке то, чего хотела. Она всё равно хорошо относилась ко второму мужу и оставила его жить в квартире с детьми, потому что ему было почти некуда возвращаться, пришлось бы делить с их первой женой квартиру. Сама вторая жена после развода переехала в их домик на огород. Она по-современному относилась к семейным ценностям. Если даже у них ничего не получилось в браке, всё равно, пусть мужчине будет хорошо. Дети не испытывали большого восторга от такого соседства, но скоро привыкли. В квартиру часто приходила Амели. Она считалась племянницей мужчины, которого все дети называли дядей Вовой, но на самом деле не приходилась ему родственницей. Дядя Вова был женат на сестре её мамы, тёте Тосе. Амели поддерживала отношения и после всего, что случилось с семейной жизнью дяди Вовы.

Все люди в семье, не связанной общим родством, чем-то напоминали друг друга. Сёстры Соня и Лида походили как родственницы, хотя Лида выше и красит волосы в чёрный цвет. Однажды сосед по площадке спросил дядю Вову: «У вас невестка такая модная, как она так часто красит волосы?» Дядя Вова удивился — вроде бы Соня не красится. Сосед объяснил: «Она ходит то блондинкой, то брюнеткой, то какая-то пегая, уже третий раз за месяц меняет цвет». Дядя Вова понял, что сосед говорил по очереди про Соню, Лиду и Амели. Амели и мужская часть семьи тоже выглядели как-то одинаково неприметно.

Дядя Вова трудно уживался с детьми второй жены, не умел договариваться, привык командовать. Особенно напряжённые отношения у него сложились с Лидой. Она была самолюбивее остальных, ей точно так же хотелось, чтобы всё происходило как она хочет, и при этом Лиду меньше всех связывало родство с дядей Вовой. Лида ясно давала ему понять, что не собирается подчиняться постороннему человеку. Учась в старших классах школы, Лида привлекала внимание мальчиков. Она смотрела на них свысока и требовала исполнения её желаний. Лида могла позвонить влюблённому в неё мальчику и сказать: «Приди ко мне и вынеси мусор из ведра», если мальчик жил с ней в одном доме. Мальчик слепо соглашался на всё. Кажется, кое-кто хотел покончить с собой из-за гордости Лиды, Соня старалась успокоить таких.

Лида стала жить в семье сестры, заканчивая школу. Она мечтала о карьере манекенщицы. Ради этого Лида не готовилась к выпускным экзаменам и не старалась поступать. Она ходила на модные тусовки, общалась со странными людьми, возвращалась домой почти ночью. Лида не во всём соответствовала модельным параметрам, даже при высоком росте, и пыталась удержаться в мире моды. Мишина мама не засыпала по ночам до прихода Лиды. Наконец женщина сорвалась, накричала на Лиду и пригрозила вернуть её к родителям. Лида обычно не позволяла так с собой обращаться, но и возвращаться в родной дом не хотела. Она поступила учиться моделированию. Лида и Амели учились в одном университете и общались там, студенческая жизнь не была для них совсем одинокой после школы. Сейчас они обе не могли найти работу по образованию, учась на последних курсах, и устроились в финно-угорский музей. Амели переводила финно-угорские тексты на русский и английский, Лида делала коллекции народных костюмов. Амели успевала и работать, и учиться, писала диплом по творчеству Шекспира.

Хрупкая, почти прозрачная Амели как будто сливалась с облаками и воздухом, становилась то явственней, то прозрачней. Её глаза и волосы то темнели, то светлели. Амели считала себя непривлекательной и старалась не вступать в контакты с людьми. Внешне Амели выглядела как неразвившаяся девочка-подросток, но при этом вела себя чопорно, говорила витиеватыми фразами. Трудно определить, как к ней относиться.

В отделе Амели работали ещё четыре человека. Один из них — Лида. Екатерина и Николай, уже не юные женщина и мужчина, когда-то приехавшие в город из финно-угорских деревень. Андрей, разведённый историк. Николай часто заводил с Андреем разговор о том, как трудно жить одному. Андрей стал свободным не так давно, ему ещё не успела надоесть холостяцкая жизнь. Он соглашался скорее из вежливости. Екатерина жаловалась девушкам на свою внешность, особенно на полноту. Лида искала ей диеты, но пока что Екатерине не удавалось победить природу. Её просто доводила до слёз нестандартная фигура.

— Девчонки, вам хорошо, — вздыхала она, — вы красивые.

Лида не чувствовала себя счастливой, несмотря на стройность. Она любила женатого сотрудника музея. Амели время от времени видела, как они то держатся за руки, то ссорятся. Лида уже даже не особенно скрывалась.

Дядя Вова не переносил ни Лиду, ни Амели, и даже не знал, кого из них больше. Лида могла закричать и наскандалить, но тогда он хотя бы сразу понимал, чего от неё ожидать. Амели вела себя сдержанно-вежливо, это и настораживало. По мнению дяди Вовы, она что-то прятала за безукоризненными манерами. Он не мог разгадать, что на самом деле думает о нём Амели, и раздражался из-за этого. Дядя Вова часто мог нагрубить Амели. Она отвечала ему так, словно не замечала или не понимала его агрессивного тона.

— Амели, я не буду тебя кормить, потому что нечем, — предупреждал дядя Вова, когда приходила Амели.

— Да я не голодная, я поела в столовой.

— Мне без разницы, голодная ты или нет, я говорю, что тут нет еды.

Ни дети, ни соседи не понимали, почему Амели приходит в дом к человеку, у которого перекашивается лицо при виде неё. Кто-то из соседей пустил слух, что Амели, наверное, влюблена в дядю Вову. Когда это дошло до Амели, она ужаснулась. Но потом, подумав, Амели решила не опровергать эту версию, чтобы скрыть настоящую причину симпатии к этой квартире.

К Андрею на работу пришёл его сын, шестиклассник Игорь. Игорь боялся рассказать маме, что они с ребятами уронили два стула со второго этажа. Хорошо ещё, что стулья упали в сторону хозяйственного двора, никто не пострадал, но стулья рассыпались на составные части.

— Слушай, что это творится в вашей школе? — возмутился Андрей. — Вы что, бомбите стульями хозяйственный двор?

— Мы, это, типа не бомбили, — оправдывался Игорь.

Оказалось, что ученики делали уборку. Они открыли окна, чтобы их помыть. Игорь мыл пол и поставил стулья на подоконник, чтобы они не мешали. От сквозняка окно захлопнулось в сторону стульев. Теперь Игоря обвиняли в порче школьного имущества.

— Да что ты за свинтус! — не успокаивался Андрей. — Ты думал, что мама тебя убьёт, а я не убью?

В кабинете в этот момент сидела только Амели.

— Андрей, вообще-то, я всё это слышу, — вмешалась она.

— Да, извините. Игорь, пошли в коридор!

— Подождите, что я хочу сказать. Андрей, успокойтесь. Надо подумать, тут должен быть какой-то выход.

— Какой уже выход, придётся покупать стулья, прямо грабительская школа.

— Игорь, а эти стулья сильно переломаны? — спросила Амели.

— Да не особо сильно, там ножки железные, отлетели деревянные спинки.

— Узнаю нашу школьную мебель. Так ты мог бы починить их на уроке труда или остаться после уроков.

— Ой, точно. Я не больно люблю уроки труда.

— Зато теперь поймёшь, зачем они нужны, — улыбнулась Амели.

Андрей и его сын успокоились, слушая Амели. Уже после ухода Игоря Амели сказала:

— Андрей, вы зря начинаете повышать голос на сына, даже не выслушав, в чём дело.

— Так он мается дурью. Может быть, это и не его вина. Он, конечно, привыкает к нашему разводу с его мамой.

— И это тоже, но, вообще-то, можно всегда найти контакт.

— У вас хорошо получилось.

— У меня просто нормально получилось, тут нет ничего трудного.

Екатерина не ходила на обед, но и сидеть за столом, когда все расслаблялись, ей было скучно. Она гуляла по кабинету, подходила к Лиде и Амели поболтать. Хотя вечной темой оставалась её одинокая жизнь. Девочки только иногда кивали или задавали наводящие вопросы.

— Ой, как вам везёт, девоньки! — говорила Екатерина. — Молодые, красивые — всё впереди! Я вон всегда была толстой, поэтому и осталась одна. Я так хочу понравиться, но такие невесты, как я, не котируются. Что такое, если есть внешность, всё получится, а если нет внешности, никому нет дела, какой у тебя характер. Можно сколько угодно находиться в двух шагах от человека, а он никогда тебя не заметит как женщину.

Николай заговаривал с Андреем в курилке о том, как пообщаться с женщиной.

— Ну, можно походить на танцы, — вспоминал Андрей, — хотя мне некогда, например.

— А если встретишь её не на танцах, а, допустим, в здании, где ты каждый день сидишь?

— Тогда ещё проще. Можно поговорить о чём-нибудь во время обеда…

— Да на работе люди и так говорят.

— Вы не поняли, надо узнать о чём-нибудь, что ей интересно. Попробуйте проводить её домой…

— Бывает, что женщина такая красавица, что даже не знаешь, как к ней подступиться.

— Шансы есть всегда. Например, Екатерина любит финно-угорский театр. Почему вам не сходить с ней на спектакль?

— Прямо не знаю, чем угодить Екатерине, она такая умная…

Весной все сотрудники отдела ездили в санаторий по путёвкам. Андрей и Амели разговаривали о Шекспире, пока отдыхали. Андрей не знал Шекспира в подлиннике, но читал переводы его сонетов. Амели объясняла ему разницу между переводами, почему один из них ближе к тексту, другой — дальше. Андрею часто нравились неверные переводы, звучащие красиво для русскоязычного человека. Во время бесед Андрей как бы между прочим предложил Амели сходить на дискотеку и привести туда же Николая и Екатерину.

— А при чём тут Николай и Екатерина? — удивилась Амели.

— Понимаете, я заметил, что они хотят быть счастливыми, но не решаются сделать первый шаг навстречу друг другу.

— Но это называется сводничество.

— Амели, это называется — пусть их жизнь будет радостней. Неужели вам их не жалко?

— Ну, да, Екатерина страдает от одиночества, как я поняла. Попробуем, хотя я уже сто лет не танцевала.

— Я тоже. Так что выберемся и сами.

Лида выбирала Екатерине одежду для дискотеки. Остановились на платье с тропическими цветами.

— Позитивный принт! — восхитилась Амели.

— Амели, давай подберём и тебе платье! — предложила Лида.

— Нет, Лид, не надо, я уже разучилась в них ходить.

— Ну, давай, я тебя хоть накрашу.

Амели с недоверием села перед зеркалом. Но Лида хорошо чувствовала, какие оттенки подходят разным лицам. Она сделала Амели нежный макияж и мелко завила ей волосы.

— Спасибо! — Амели понравился результат. — Как тебе удаётся создавать такую прелесть?

— Да ничего хитрого нет, ты сама могла бы это делать, если бы уделяла время внешности. Не понимаю, почему ты никогда не наденешь платье и не подкрасишь глаза и губы?

— Потому что это форма обмана. Люди видят красивую оболочку, а не сущность человека.

— Амели, я не знаю, но тогда почему ты думаешь, что джинсы, пиджак и шерстяной шарф — это твоя сущность?

У Амели имелась причина не носить платья и юбки. Она стеснялась своей бестелесности, не знала, как подобрать одежду, чтобы её тонкость не бросалась в глаза. О том, что кто-то может заинтересоваться ею, Амели даже не могла подумать всерьёз.

На дискотеке Николай и Екатерина танцевали вдвоём, их руки часто соприкасались. Лиду наперебой приглашали парни. Андрей загляделся на Амели — с завитыми волосами, в шерстяной кофте цвета неба. Он впервые видел её без гладкой причёски, не в окружении толстых словарей — финно-угорских и английских. Амели стала как будто ещё моложе и воздушней, чем раньше, обозначилась её беззащитность. Андрею и ещё больше хотелось пообщаться с ней, и в то же время он робел подойти к такому бесплотному существу. Они с Амели всё же пошли танцевать вслед за всеми.

Андрей и Амели договорились звать с собой на прогулку Екатерину и Николая. Компания какое-то время гуляла на природе, потом Амели и Андрей сворачивали в сторону, говоря, что хотят посмотреть на что-нибудь ещё. В самом деле, они всё время видели что-то красивое и новое. Амели садилась среди одуванчиков. Яркое солнце блестело в её глазах и на кудряшках. Амели походила на тёплый солнечный лучик или одуванчик. Потом Амели подошла к яблоне в белых цветах. Ствол яблони повторял гибкость Амели, белые лепестки — прозрачность Амели.

— В детстве вы, наверное, были очень тихим ребёнком, углублённым в себя. — рассказывал Андрей. — Другие дети бегали и играли, как мой Игорёк, например, а вы сидели и читали книги. Вы очень старательно учились в школе на одни пятёрки, немного стеснялись ваших очков, носили пакеты книг из библиотеки. Ваши мысли с трудом понимали не только дети, но и взрослые. Поэтому вы уходили в мир фантазий. Сейчас вы тоже не решаетесь рассказать о себе больше, чем то, что про вас знают в кабинете.

Амели улыбнулась и пошла к санаторию. Андрей направился за ней.

После лета Амели поступила в аспирантуру. В музее она опять сидела за столом, обложившись книгами, с чашкой кофе, забрав волосы в пучок. Её отпускная мечтательность развеялась, пришлось возвращаться к обычной жизни. Николай и Екатерина теперь ходили на обед вместе и шли с работы тоже вместе. Екатерина перестала беспокоиться из-за полноты. Хотя сейчас она так светилась улыбкой, что люди засматривались на неё.

В один из визитов Амели к семье дяди Вовы Соня спросила:

— Амели, твоя тётя вышла замуж?

— Соня, знаешь, что, это бестактный вопрос, какая разница?

— Я просто спросила.

— Это называется собирать сплетни!

На самом деле тётя Тося с болью вспоминала дядю Вову. Она всегда терялась рядом с ним, незаметная и непривлекательная. Тётя Тося стеснялась сказать лишнее слово. Она работала в торговле, там на неё перекладывали обязанности все, кому не лень. Дома на неё тоже перекладывали обязанности муж и сын. Перед разводом с дядей Вовой тётя Тося забеременела дочкой. Кое-кто говорил, что она пытается так привязать мужа. Амели знала, что это никак не может быть правдой. Тётя Тося называла дочку принцессой. Дядя Вова навещал детей. Тётя Тося готовила ему еду в эти дни. После развода с ним она стала интереснее, может быть, потому, что теперь решала всё сама за себя. Амели только недавно заметила достоинства тёти Тоси. Тётя Тося пела нежным голосом песни под гитару, в заботах о муже на это не оставалось времени. Любимый бард тёти Тоси — певица, когда-то выступавшая под псевдонимом Сольвейг. Голос тёти Тоси с ласковой интонацией красивее самой тёти Тоси. Голос — это душа. Тоскуя без дяди Вовы, тётя Тося стала религиозной. Она знала и церковное пение. Религия придавала ей прелесть и загадочность.

— Трудно выбрать между двумя женщинами, — заговорила Амели при дяде Вове, как будто не обращаясь к нему. — Одна красивая и эффектная, но она не будет оберегать и защищать, это не её функция. Другая даст мужчине жалость и заботу, но вряд ли она настроена на то, чтобы украшать.

— Слушай, заткнись, пока не швырнул в тебя чем-нибудь! — огрызнулся дядя Вова.

— Вы можете возражать мне, но попробуйте возразить сами себе.

Дядя Вова с ненавистью смотрел на Амели, пылая жаром. Она легко произносила вслух то, что он напряжённо обдумывал и старался не признаваться себе в этом.

Миша, Соня и Лида подозревали, что Амели сватает дядю Вову обратно тёте Тосе. Они уже не представляли себе, что дядя Вова куда-то денется из их семьи, как неизбежное зло.

Однажды Амели вышла из музея купить воздушные шары для мероприятия. Она несла в руках связку разноцветных шаров, возвращаясь на работу. Андрей видел её в окно. Ему вдруг показалось, что Амели летит на шариках по воздуху. Она пришла в кабинет и привязала шарики к стулу. Андрей весь тот день так и ждал, когда Амели взлетит в небо.

Отношения Лиды с женатым человеком накалялись. Они и раздражали друг друга, и не могли расстаться. Амели предупредила Лиду, что романы на работе не кончаются хорошо и что Амели придётся написать докладную записку директору, если Лида не остановит интрижку. Лида огрызнулась: «Да иди ты на фиг, синий чулок, без тебя тошно!»

Амели, придя в кабинет, села за стол и начала писать записку. Внезапно ей позвонили и сказали, что наконец-то привезли финно-угорские переводы сонетов Шекспира. Амели помчалась принимать книги. Когда она вернулась, возле её стола стоял Андрей.

— Амели, извините, — он показал на записку. — Проходил мимо и нечаянно прочитал. Что это, зачем вы это пишете? Хотя я и так, кажется, понимаю, но…

— Лида уже совсем забыла о субординации, — ответила Амели. — Я предупреждала её, что поставлю в известность директора.

— Амели, давайте сядем, — предложил Андрей.

Он сел возле её стола, Амели — на своё рабочее место.

— Вы такая молоденькая, как вы можете такое писать? В наше время это называлось кляузами. Я вообще удивляюсь, почему вам так хорошо известно, что происходит с Лидой. В её возрасте люди боятся не успеть устроить счастье. Вы почти девочка…

— Я — девочка? — не удержалась от смеха Амели. — По-вашему, сколько мне?

— Восемнадцать или семнадцать.

— Андрей, я выпустилась с факультета иностранных языков, кстати, я пропускала один год по некоторым обстоятельствам.

— Да вы что! — удивился Андрей. — Но про вас говорили, что вы учитесь на первом курсе…

— На первом курсе аспирантуры. Я только на полгода моложе Лиды.

— Ну и ну… Амели, но, всё же, зачем вы обращаете вашу записку к директору? По-вашему, директор должен запретить двум людям общаться?

— Да. Такое общение недопустимо на работе.

— Знаете, что, я давно знаю директора по вузу. У неё тоже не всё в жизни складывается легко. Нет, мы только друзья, но я надеюсь, у неё всё наладится. Екатерину и Николая я тоже вижу не первый год. Тогда вы должны написать бумаги на всех. Мы в любом случае старше вас, вы думаете, нам не хочется ничего изменить в жизни?

Амели растерялась.

— Если вы допишете эту записку и отправите туда, куда хотели, вы только разрушите отношения с Лидой. Вы так хорошо мне объяснили, что я должен уметь договариваться с Игорем. Я честно говорю, я не думал о чувствах Игоря, а сейчас вы точно так же не думаете о чувствах подруги.

— Андрей, спасибо, я сама теперь понимаю, — Амели порвала и выбросила записку. — Вот, видите, можно считать, что ничего не было.

Амели пришла в квартиру дяди Вовы. Он встретил её непривычно весёлый.

— Амели, садись, ешь суп! — предложил он.

— Спасибо, я в столовой поела, всегда там обедаю.

— Да ладно, что ты там поела, котлеты из хлеба! Садись, у меня сегодня много получилось!

Амели начала есть.

В восемнадцать лет Амели гордилась тем, что она сохраняет порядочность и что её уважают. Теперь ей двадцать пять. Для двадцати пяти очень странно, если девушка до сих пор хранит порядочность. На неё смотрят как на убогую.

Амели как будто разделялась надвое. В ней билось два сердца. Одно хранило память о жизни волонтёров, трудной и в то же время беспечной, о скорой свадьбе, о дружбе со сверстниками, даже с Анюткой было весело. Другое жило в настоящем: вузовская программа, музей, упорядоченная работа, которую скрашивали оптимизм Лиды и влюблённости коллег, да и семья дяди Вовы не чужая. Амели не знала, можно ли сделать выбор между двумя состояниями — юностью и уже взрослой жизнью, взрослой потому, что восемнадцать и двадцать пять — то же самое, что восемнадцать и пятьдесят? С другой стороны, ей нечего выбирать. Время не повернёшь вспять, она уже не будет пухленькой, смеющейся, в платье невесты, верящей Димке во всём, уже не забудет университетскую программу и не станет обратно полуграмотной, не отягощённой знаниями. Но неужели Амели сейчас находится в новой среде только потому, что потеряла дорогу в старую? Если бы Амели вернулась в «Руку помощи» и общалась только и исключительно с теми, кого знала в школе, она скучала бы без людей, с которыми сблизилась за годы студенчества. С другой стороны, сейчас, общаясь со студенческими знакомыми, она вспоминает школьных и не удерживается, чтобы не сравнивать. Волонтёры уже давно не собирались вместе. «Рука помощи» теперь не существовала в школе Амели. Новый директор не поддержал деятельность волонтёров, на это не хватало средств. Те, кто входил в «Руку помощи» при Амели, не собирались и просто так. Странно, куда все делись? Неужели Амели не понимает, куда? Да во взрослую жизнь. Кое-кто не стал поступать в вуз и сразу пошёл работать. Девочки рожали детей и сидели в декрете. Это учёба Амели затянулась, и Амели не живёт жизнью взрослого человека, она и внешне на него не похожа. Если бы даже она пошла куда-то с волонтёрами, она бы столкнулась там с Димкой и его женой. Он женился, когда она училась на втором курсе.

Амели часто подолгу останавливалась перед окнами и смотрела в небо. Её успокаивало пространство чистоты и воздуха. Перед окнами Амели обдумывала всё, что её волновало, мысли выстраивались в ряд. Амели не придавала значения тому, что сейчас на неё заглядываются с большим интересом, чем когда она училась в выпускных классах. Да, раньше её речь и манеры были такими же, как у всех ребят из её школы, там никто не хватал звёзд с неба. Сейчас она разговаривала изящно, даже немного старомодно, могла цитировать наизусть сонеты Шекспира и по-английски, и по-русски. Когда Амели сбросила вес, новая фигура сделала её похожей на нежное эльфийское создание. Очки не портили её, она выглядела в них трогательно. Но Амели не чувствовала себя счастливой при всех благоприобретённых достоинствах. Она нравилась себе, когда была обычной девчонкой из двора. Её всё устраивало в прежней жизни. Димкина любовь, «Рука помощи» — лучшего ей было не надо. Почему же Амели достались интеллект и хрупкая фигура, когда она вовсе не просила об этом? Ей хотелось личного счастья, а не успехов в образовании, когда у неё на душе так тяжело.

Лида предложила Амели сделать новую причёску. Амели решила рискнуть. Лида сводила Амели в парикмахерскую, где волосы Амели постригли выше плеч. Конечно, детскость никуда не делась, но всё же Амели чувствовала себя обновлённой.

Дядя Вова думал сдать одну из комнат в квартире. Это происходило при Амели. Миша возмутился и сказал, что не пустит в квартиру чужих людей. Дядя Вова говорил, что это даст дополнительные деньги.

— Дядя Вова, в одной комнате живёте вы, во второй я и Соня, в третьей Лида. Где вы видите свободную комнату, единственно, если сдавать шкаф!

— Лида может переселиться к вам, если ещё Амели перестанет сюда таскаться, появится койко-место!

— Почему Лида к нам, а вы будете жить один в комнате? Тогда Лида может жить с вами…

— Фига с два! — закричала Лида.

— Лид, мы всё равно не будем ничего сдавать, — подвёл итог Миша. — Пусть дядя Вова сдаёт его квартиру, а не мамину. Не хватало ещё тут сброда с вокзала.

— Ну, всё! — закричал дядя Вова. — Детей надо наказывать!

Он взял ремень. На это никто не обратил внимания, Мишина мама тоже могла пошуметь на детей. Но дядя Вова не шутил, ребята зря оставались спокойными. Он начал бить ремнём Мишу. Миша схватил дядю Вову за воротник. Девушки завизжали, Соня стала оттаскивать в сторону Мишу, Амели прыгнула на дядю Вову и повисла на нём, не давая ему двигать руками. Кое-как удалось успокоить мужскую половину. Амели долго не соглашалась слезть с дяди Вовы, разрыдалась, слёзы заволокли ей очки. Тогда Амели разжала руки, чтобы вытереть стёкла.

— Как вы могли! — кричала она на дядю Вову, покрываясь пятнами. — Как можно наказывать детей! Они не могут защититься от вас! Сильный человек должен прощать, даже когда ему обидно! Вы могли бы поговорить по-хорошему! Ну, почему вам обязательно нужно кого-то подавить? Почему вы как зверь? Если кто-то наказывает детей, за это надо убивать!

Дядя Вова, тихо ругаясь, ушёл в кухню и долго не выходил.

Лида предполагала, почему Амели общается с их семьёй и терпит выходки дяди Вовы. Наверное, Амели скучает по жениху Димке, а вместе с ним — по юности, по Димкиной семье и по его отцу Константину. Может быть, Амели ведёт себя с семьёй Лиды так же, как раньше с семьёй Димки, и, кто знает — с дядей Вовой так же, как с Константином, которого сейчас нет рядом с ней. Но, возможно, это тоже не объяснение поведения Амели.

Амели вспоминала Константина с тайной грустью. Можно было бы пообщаться с ним. Но Амели боялась, что ни он, ни его жена не поймут, какие отношения связывают немолодого мужчину и девочку, если она не его дочь или невестка. Ещё пойдут подозрения…

Андрей видит её такой, какой она стала в студенчестве и пришла в музей — тоненькой, в очках, строгой, запоем читающей научную литературу, пьющей кофе за книгами. Она нравится ему такой, и Андрей не представляет, что у неё была иная жизнь. Что Амели жила в простой семье, ездила с «Рукой помощи» в питомники и лагеря, собраться — только подпоясаться, что Амели ходила на дискотеки в красной юбке и чуть не вышла замуж за Димку. Конечно, можно было бы и сейчас встретиться со школьной компанией, взять над кем-нибудь шефство, предложить Андрею помочь с этим, сходить вместе с ним в поход… Интересно, а доверие Амели к жизни тоже можно как-то вернуть?

Амели слышала то, что говорили о её разрыве с Димкой — и сказанное вслух, и не сказанное. Зачем было всё рушить перед свадьбой, на банкет ушли деньги, неужели нельзя простить то, что случилось один-единственный раз, и чем гордилась, вон как спала с лица, кто теперь на ней женится? Может быть, всё это правда. Амели открывала следующее издание Шекспира и выпивала очередную чашку кофе.

Амели поняла, что любит Димку, где-то в пятнадцать лет. В восемнадцать они выпустились из школы и хотели пожениться, но свадьба не состоялась. Амели проучилась пять лет в университете, при этом она пропустила один год. Восемнадцать плюс шесть лет — двадцать четыре. Сейчас она работает в музее и учится на первом курсе аспирантуры, отметила двадцатипятилетие. Юбилярша. Между пятнадцатью и двадцатью пятью годами прошло ровно десять лет. Получается, уже десять лет Амели живёт, ожидая счастье, которое так и не становится реальностью — его можно только ждать, мечтать о нём, как о горизонте, до которого в принципе нельзя дойти.

Тётя Тося ушла в монастырское поселение. Конечно, не навсегда, но сейчас ею овладело грустное настроение, она хотела гармонизироваться. Амели с тревогой провожала тётю Тосю. В тёте Тосе нет ни природной красоты, ни желания производить эффект. Но, может быть, это и хорошо? Дядя Вова — пижон, его вторая жена — непростая женщина. В этой истории и так хватает людей, которые любуются собой. Пусть уж тётя Тося останется просто добрым, неиспорченным существом.

Печалясь о второй жене, дядя Вова стал общаться с плохими компаниями. Он никогда не пил раньше, а с недавних пор стал часто возвращаться домой под хмельком. После одного такого вечера дядя Вова сел с друзьями в машину. Нетрезвый водитель попал в аварию. Хуже всех пришлось дяде Вове — он сидел рядом с водителем. Теперь он не мог ходить, лежал на кровати в больнице, в гипсе.

Амели понимала мысли ребят, не высказанные вслух. Миша с трудом скрывал радость из-за травмы дяди Вовы, помня их скандал. Соня, Лида и Миша осторожно советовались, но уже не стесняясь Амели, что надо бы договориться с тётей Амели, чтобы она вернулась из монастыря и ухаживала за дядей Вовой.

— Ребята, вы что придумали? — спросила Амели напрямую. — Я знаю, что он не хочет возвращаться к моей тёте, он что, виноват?

— А почему с ним должны возиться мы? — нахмурился Миша.

— Миша, надо забывать обиды, когда человек в таком состоянии. А если бы любой из нас, не дай Бог, тоже?..

Никто не возражал Амели, но никто и не соглашался с ней.

— Когда я была волонтёром в «Руке помощи», я ухаживала за неходячими, хотя и нечасто. Я могла бы с ним сидеть, и мы бы распределили дежурства.

Соню проняла речь Амели, Лиду тоже, хотя и не сразу. Теперь все понимали, что нужно встать выше обид. Ребята составили расписание, кто и когда будет оставаться при дяде Вове. Амели радовалась, что сумела изменить отношение детей к нему.

Дяде Вове нечему было радоваться в его положении. Его стресс усиливало и то, что теперь его видели таким девушки, ладно бы, если только Миша. Особенно дядя Вова возненавидел Амели. Он воображал, что, не появись она в его квартире, он бы не начал пить и не сел бы в ту машину. Теперь эта девка с её глазами воблы в очках видит его распластанным на больничной кровати. Дядя Вова мечтал, чтобы весь этот кошмар случился не с ним, а с Амели. Ненависть изводила его сильнее боли.

Однажды, когда Амели пришла на дежурство в больницу, дядя Вова лежал на кровати без одежды. Её что-то испугало в его злом взгляде, но Амели постаралась не придавать этому значения.

— Дядя Вова, всё в порядке? — спросила она.

— Слушай, тут, это, мне бы помыться и одеться.

Амели приблизилась к дяде Вове. Вдруг он обхватил её руками и притянул к себе. Амели дёргалась, пытаясь освободиться, и не могла.

— Ах ты, шмара! — прохрипел дядя Вова. — Думаешь, я ничего не понимаю? Ты пытаешься соблазнить меня, трясёшь передо мной костями, вон, отрезала волосы, думаешь, что это тебя украсит! Ты стала тощей и страшной, ты ни у кого не вызовешь желание! Тебя бросил твой женишок из волонтёрского отряда! Я знаю, почему ты пропустила год в университете! Ты тогда сделала аборт от того придурка из Ялты! А теперь в твоей жизни уже ничего не изменится! Ты взрослый человек! Ты взрослая женщина! Хватит навязываться в нашу семью! Ты никому здесь не нужна и нигде не нужна! Ты унизишь любого мужчину, который с тобой ляжет!

Амели всё же вырвалась и выбежала из палаты. Она ушла домой, вконец потеряв терпение. Ей неважно, что дядя Вова останется без помощи до дежурства Сони. Он сам довёл Амели до этого. Амели вздрагивала, вспоминая его поступок. Амели никак не могла забеременеть от человека из Ялты, и никому не приходится восстанавливаться после аборта год, но разве в этом дело? Она ехидно спрашивала сама себя: «А ты хотела благодарности, хотела, чтобы он прослезился и пожалел о том, что презирал тебя?» Да что скрывать, Амели думала, что так и случится. Не всегда сентиментальные истории претворяются в жизнь.

Когда Амели пришла на работу, Лида обрушила на неё возмущение — почему Амели бросила дядю Вову без еды и мытья? Амели не стала объяснять ситуацию, они с Лидой поругались и перестали смотреть в сторону друг друга.

В конце дня Андрей вышел из музея вместе с Амели.

— Амели, какая у вас стильная стрижка, — похвалил он.

— Спасибо, если бы Лида не завела меня в парикмахерскую, я бы не решилась что-то изменить в себе, — призналась Амели.

— Скоро юбилей музея. Придите на праздник, а то вы никогда не участвуете в наших посиделках. После праздника я могу повести вас в кафе…

— Андрей, когда вы на меня смотрите, что вы обо мне думаете? — спросила Амели даже резче, чем того хотела.

— Я думаю о вас только самое хорошее, вы можете всегда это знать.

— Знаете, что, я ведь понимаю, когда вы видите меня с книгами и словарями, вы думаете, что я такая рафинированная девочка из среды интеллектуалов. Что я всегда была тоненькой, в очках и проводила много времени наедине с собой. Такой ребёнок не от мира сего, который читает взрослые серьёзные книги и не играет с обычными детьми. Но на самом деле я в детстве была одной из тех самых обычных детей. Я играла с ребятами во дворе в то же, что и они. Для меня это было веселее, чем закапываться в книги. Я и мои одноклассники жили в простой среде. Да, мои друзья в школе не могли запомнить, кого задушил Отелло — Офелию или Дездемону. Это были очень хорошие и весёлые люди, но обычные. Мы входили в школьный волонтёрский отряд "Рука помощи". Наши ребята не гнушались помочь нуждающимся, потому что они знали, что такое есть, и трезво смотрели на жизнь. Если кого-то нельзя вылечить, его можно просто покормить. Не всегда правильно утверждение: «Не давай голодному рыбу, дай удочку». Я тогда выглядела по-другому, была полнее, и у меня ещё не сдавало зрение. Вы поверите, если я скажу, что я после школы чуть-чуть не вышла замуж? — Амели вздохнула. — Тогда я была неэрудированной, у меня не было благородных манер, я не умела повернуться, но я чувствовала себя счастливой, ждала с радостью каждого дня. Светит солнце — и уже хорошо. Со мной легко сходились люди. Теперь меня называют изящной, аристократичной, умной, только не понимаю, зачем мне всё это. Ко мне стесняются подступиться, стесняются со мной заговорить, потому что всё равно никто не знает столько, сколько я. Глядя на моё лицо, меня сразу опасаются, думают, что я высокомерная. Когда я что-нибудь говорю, мне сразу начинают отвечать резко, просто потому, что у меня мрачное выражение лица. Мой интеллект всех отпугивает, разве я стала счастливее от знаний?

— Амели, мы можем каждый день отказываться от наших прежних мыслей в пользу новых, — ответил Андрей. — Но мне кажется, что вы способны привлечь внимание везде, где бы вы ни находились и чем бы ни занимались. И дело даже не в культурном опыте, которым обладает человек. Вы знаете, чего хотите, умеете идти к цели. При этом вы светлый человек, вы бы не стали строить счастье на несчастье других. И ещё вы красивая девушка…

Амели растерялась, слушая Андрея.

— Ну, давайте выполним идею с праздником, — продолжал он. — Мне интересно с вами пообщаться.

— Я подумаю, — кивнула Амели.

Они дошли до дома Амели вместе. Придя домой, Амели зашла в свою комнату и долго ничего не делала, обдумывая всё, что случилось в последнее время. Когда она собиралась замуж за Димку, её ровесника, давно знакомого по школе, можно было легко представить себе жизнь с ним. Они жили бы молодёжными интересами, одновременно поступили бы на высшее, приходили бы в «Руку помощи», ну, до того, как там начались проблемы. А что будет, если рядом с Амели окажется Андрей, разведённый и с сыном? Как Игорь отнесётся к присутствию Амели? Андрей считал Амели моложе её реальных лет, но и их настоящая разница в возрасте не такая уж маленькая. Амели не знала, чего ждать, если её избранник будет таким, как Андрей.

Амели вышла в коридор принести сумку из прихожей. Её родители сидели в кухне. До коридора донёсся мамин голос:

— Так вот, его мать мне звонит и говорит: «Скажите вашей дочке, чтобы она отстала от моего сына. Она постоянно накидывается на него с претензиями, он приходит не в себе, дёргается, нервничает». Я отвечаю: «Да, у неё характер, она голова, а не шея». Господи, сколько сил выжала эта круговерть со свадьбой…

Амели тихо, стараясь не шуметь, вернулась в комнату. Она до боли закусила губы, уже чувствуя слёзы за очками. Невозможно не понять, чья мама звонила её маме с просьбой сказать Амели, от кого именно Амели должна «отстать». Неужели можно было не уважать Амели до последней степени? Ведь она и так отказалась от свадьбы после поступка Димки. Надо было ещё и закрепить результат, чтобы Амели оказалась совсем отрезанной от бывшего жениха. Амели нервно усмехнулась. Их с Димкой свадьба распалась. Наверное, тётя Наташа подумала, что мама Амели передала Амели её распоряжение, и Амели послушалась.

У Амели шла кругом голова. Она столько времени разрывалась между двумя жизнями, двумя сердцами — жизнью в школе с Димкой и жизнью в студенчестве. Теперь Амели поняла, что могла не мучиться выбором. Из прежней жизни её прогнали, а в новую жизнь не приняли. И правда, она нигде не нужна. Как удивлялись когда-то люди, когда Амели отказалась выходить замуж за Димку. А она после этого ждала каждый день, что он придёт к ней и скажет, что не может без неё жить. Ждала от своего отказа вплоть до этой минуты, когда услышала нечаянный разговор. Амели знала, что её папа втайне радовался тому, что свадьба отменилась. Он так любит Амели, что не хочет, чтобы она перешла жить в другой дом. Не было бы счастья, да несчастье помогло.

Амели открыла окно, чтобы глотнуть воздуха. Ей стало так больно от предательства Димки, настигшего её сейчас, что она стала постепенно растворяться в воздухе. Наконец Амели взлетела, лёгкая, как облачко, и вылетела в окно. Она летела по воздуху и смотрела на город сверху. Мало-помалу Амели привыкла к воздуху, могла не только летать под дуновением ветра, но и ходить — в разные стороны, подниматься, опускаться. Амели пошла по небу, пока не увидела воздушный замок. Амели с любопытством вошла внутрь, немного забыв о том, что её расстраивало.

Барышня из восемнадцатого века

Амели стала такой же лёгкой, как воздух, и превратилась в мечту. Когда у человека долго не сбывается мечта, он сам становится мечтой. Теперь Амели должна быть воздушной феей и делать добрые дела. Тогда её мечта исполнится, и Амели станет обратно реальным человеком, при этом у неё останутся грациозные движения, нежный взгляд и идеальное лицо. Сейчас у Амели отросли волосы, она летает над миром в прекрасных платьях, похожих на облака. Амели живёт в воздушном замке вместе с другими неисполненными мечтами. Среди них она встретила Таню, которая вместе с ней ходила в «Руку помощи» и потом поступила в музыкальный колледж. Таня хотела петь в опере, но, оказавшись в театральной среде, увидела, что там часто подставляют друг друга, чтобы добиться успеха. Таня сомневалась, решится ли она войти в такой мир. Её жених ревновал Таню к опере. Она понимала, что он в глубине души радуется её растерянности и ждёт, когда она откажется от оперы. Тане было неприятно видеть и поступки людей из театра, и поведение жениха. Она не знала, в какую сторону пойти, точнее, боялась пойти в любую из двух сторон. Танина мечта не сбывалась, поэтому она сама превратилась в мечту.

Как только вставало солнце, Амели летала над городом утренним лучом, смотрела, для кого она может сотворить чудо. Амели смотрела на маму и папу. Они не волновались из-за её отсутствия, думали, что она отправилась в какую-то поездку вместе с волонтёрами, хотя компания давно распалась.

Амели знала, что сейчас Лида, наоборот, ушла из дома дяди Вовы к родителям. Лида обдумывала, где она может состояться, кроме музея, Амели теперь могла читать мысли людей. Пока что Лида нашла заказ только на коллекцию комбинезонов для собак из питомника для бездомных животных. Там работал один из волонтёров «Руки помощи», Серёжа. Он рассказал Лиде, что до брошенных собак никому нет дела, не всем понятно, зачем нужно делать для них одежду и составлять режим питания. Лида понимала, что ей нужно что-то большее. Но увлечённый Серёжа заинтересовал её рассказом о собаках. Лида даже загорелась поработать над костюмчиками, в которых бедные зверюшки станут очень стильными.

Амели подлетела к окну Лиды. Она постаралась стать настолько видимой, чтобы Лида разглядела в небе очертания девушки. Лида посмотрела в небо и увидела плавающее облако, но не рассыпающееся, а очерченное тонкими линиями, где можно разглядеть кружева, ленточки, несколько слоёв лёгкой ткани — белой, розовой, золотистой, оливковой.

— Какая прелесть! — восхитилась Лида. — Просто галантный век!

Амели снова слилась с воздухом. Лида, отложив эскизы костюмов для собак, стала набрасывать рисунки полупрозрачных летающих платьев старомодного покроя. Такие платья должен кто-то надеть, чтобы они не улетели в небо и не поплыли воздушными букетами. Лида назвала коллекцию «Амели».

Амели рассказывала Тане о студенческой жизни и не могла удержаться, чтобы не перевести разговор на Димку.

— Если бы тогда я согласилась выйти замуж, я бы прожила ту жизнь, какой собиралась жить… — проговорилась Амели.

— Ты думаешь, что стала бы счастливее, чем потом?

— Там хотя бы знаешь, чего ожидать.

— Там могло бы всё получиться ещё хуже.

— Почему?

— Ты можешь прилететь к дому Димки и узнаешь, почему.

— Таня, нет, я не хочу. Зачем мне смотреть, как им хорошо с женой?

— Откуда ты знаешь, что там всё настолько хорошо? Прежде чем огорчаться, надо увидеть близко жизнь, от которой ты отказалась. Тогда, возможно, ты перестанешь о ней жалеть.

Амели и сама давно мечтала посмотреть на жизнь Димкиной семьи. Теперь ей представилась возможность появиться там незамеченной. А если даже она станет осязаемой, её уже вряд ли кто-то узнает.

На следующий день Амели прилетела к окну Димкиной квартиры. Если бы она не обладала даром слышать всё, что говорят люди, она бы и так услышала через стекло крики тёти Наташи и Сашки.

— Да как ты можешь, он же твой брат! — возмущалась тётя Наташа. — Почему ты покупаешь себе курицу, а Димка должен есть бепешки?

— Мама, что значит — я покупаю курицу себе? Я купила её моей семье! А Димка должен сам зарабатывать на его семью!

— Как это — твоя и его семья? У вас одна семья!

— Только почему-то «у нас» я должна покупать продукты, а он — водку! Хоть бы раз мы поменялись!

В другой комнате Димка скандалил с женой, вполне симпатичной девушкой, если бы её не портили усталость и злость.

— Когда ты уже напьёшься, паразит? — ругалась девушка.

— Пока я буду видеть твою рожу, пока мы будем жить в одной комнате! Меня от тебя уже рвёт!

— Да пусть провалится твоя комната, если бы я знала, я бы тогда так и жила в общежитии!

— Я не хочу от тебя детей, они родятся такими же вампирами, как ты!

— И такими же алкашами, как ты!

Димка спустился во двор и пошёл к киоску. Не доходя до киоска, он посчитал деньги, на какую выпивку ему хватит. Амели спустилась на землю и подошла к нему.

— Слушай, может быть, обойдёшься без этого? — спросила она.

— Да меня так достали дома…

Он машинально ответил девушке во дворе, не узнавая Амели с новой фигурой, в очках и роскошном платье.

— Это тебя достали? — нахмурилась Амели. — Почему ты так по-хамски разговариваешь с женщиной? А если бы так разговаривали с твоими племянницами?

— А как ещё разговаривать? — удивился Димка.

— Зачем ты соглашался с ней жить? Она тебя не обманывала, ты знал, что она хочет иметь жильё в городе и не возвращаться в её посёлок.

— Я тогда ничего кругом не видел, — вздохнул он. — Когда-то я потерял своё счастье, вот и хотел убежать от этого. А теперь уж ничего не исправишь.

— Может быть, твоё счастье совсем близко, надо только протянуть руку.

— Нет, далеко моё счастье.

Расстроенный Димка пошёл к киоску. Ему ещё хватало на водку.

Во дворе Амели увидела Константина, сидящего на лавочке. Он, как всегда, ушёл из дома, отвернувшись от семейных разборок.

— Может быть, вы успокоите младшее поколение? — предложила Амели.

— Но что я могу поделать? — вздохнул Константин.

— Вы старший в семье, почему вы никогда не занимались делами ваших детей?

— А они когда-нибудь интересовались тем, что делаю я? Они никогда не проявляли интереса ни к моим занятиям, ни к тому, что у меня внутри, равно как и моя супруга.

— Вы считаете себя джентльменом, но вы часто относитесь без уважения к вашей жене. Она берёт на себя все бытовые проблемы, чтобы вы могли жить мечтами. Лучше бы вы развелись с ней, чтобы не унижать и себя, и её.

— Моя дочка развелась с мужем, из-за этого у внучек был стресс. Что будет, если ещё и мы сделаем то же самое?.. — Он посмотрел на Амели. — Знаете, что, мне сочувствовала только девушка сына. Они встречались в школе и уже хотели пожениться, но потом мой дурак изменил ей перед свадьбой. Она не могла его простить. Но я никогда не поверю, что она простила бы это. У неё были такие же добрые глаза, как у вас. Только она была простой девушкой, не обременённой знаниями, не очень красивой. А у вас аристократические манеры, чувствуется, что вы принадлежите к высшим кругам…

— Нет, вы преувеличиваете.

У Константина странно заблестели глаза. Он взял Амели за руку и стал проводить пальцами по её запястью.

— Какая вы красивая юная леди, — Константин расплылся в улыбке. — Знаете, что, у нас через дорогу открыли кафе, давайте посидим там…

— Перестаньте! — Амели с гневом вырвала у него руку. — Почему вы можете сказать девушке приятное, только если у вас есть на неё какие-то планы? Девушке вашего сына было очень нужно ваше внимание! Значит, вы с ней не общались просто потому, что у вас не было к ней интереса? Но она ничем не отличалась от меня, просто у неё не было изящной талии, кружевного платья и знаний в иностранной литературе, а в остальном она была такая же, как я!

Уйдя от Константина, Амели прилетела к окнам больницы, где лежал дядя Вова. Сейчас у него дежурила Соня. Он уже ходил с палкой по больничному коридору, Соня держала дядю Вову под руку.

— Мы дойдём до цветочного горшка, — приказал он.

— Врач не велел ходить до цветов.

— Я сказал, дойдём до цветочного горшка!

— Как вы мне надоели! Не понимаю, как Амели вас терпела!

Соня повела его дальше.

Амели заглянула и в окно Андрея. В этот день к нему пришёл сын.

— Игорь, знаешь, что, если у тебя случится какая-то неприятность или просто ты не будешь чего-то понимать, сразу говори мне, — сказал Андрей. — Ничего не стесняйся, мы должны всё решать сообща.

— Спасибо. Папа, а где у вас девушка Амели? Почему я её не видел, когда заходил в музей?

— Она теперь не работает в музее, наверное, ей трудно совмещать с учёбой.

— Жалко.

— Игорь, а что бы ты сказал, если бы я женился на Амели? — спросил Андрей, пытаясь скрыть смущение. — Тогда ты мог бы с ней общаться.

— О, ну, здорово! Я не против.

Теперь Амели знала, как живут без неё мужчины, с которыми она общалась. Амели с горечью вспоминала бывшую подругу Анютку. Не вмешайся Анютка в её любовь, жизнь Амели проходила бы легко. Анютка не общалась с Димкой после выпуска, после третьего курса вышла замуж, и у неё родился сын. Амели прилетела к новой квартире Анютки, посмотрела на бывшую подругу, её мужа и маленького сына. Раздражение Амели начало угасать. Разве можно обвинять в неудачах Амели Анютку? Ведь Димка сам должен был оберегать их любовь. Не окажись Анютка рядом с ним в походе, на её месте была бы любая девушка. Значит, у Димки некрепкая любовь, если он когда угодно может уйти в сторону. Амели ещё раз с нежностью посмотрела на Анюткиного сына и полетела дальше.

Вернувшись в воздушный замок, Амели задумалась над тем, что она увидела, над тем, что делали мужчины, близкие ей каждый по-своему.

— Я знаю, как они живут, — поделилась Амели с Таней. — Я сравнила то, что они выбрали. Знаешь, говорят: «Если бы всё было хорошо с первым мужчиной, не появился бы второй».

— Сейчас ты сравниваешь, — возразила Таня, — а когда любят, не сравнивают. К любимому человеку зовёт сердце, неважно, как бы верно ты ни оценивала ситуацию. Когда ты кого-то полюбишь, ты просто захочешь быть рядом.

Лида пришла в питомник показывать коллекцию собачьей одежды. Серёжа в это время разговаривал с другим волонтёром из «Руки помощи», они обсуждали, где можно снять помещение под офис.

— Простите, а зачем вам офис? — заинтересовалась Лида.

— Знает, что, у нас в школе была волонтёрская организация «Рука помощи», но потом она рухнула. Мы задумались, может быть, возродить отряд, собрать выпускников школы, но нам ещё нужен штаб.

— Сейчас финно-угорский музей в кризисном состоянии, — рассказала Лида. — Он мог бы сдать вам помещение, только тогда волонтёры будут помогать в первую очередь финно-уграм.

— Отлично! — обрадовался Серёжа. — Ни один финно-угр не останется без помощи!

Его обрадовала возможность находиться рядом с привлекательным модельером не меньше, чем возвращение отряда, и даже больше.

Амели радовалась, видя счастье Лиды. Но вскоре случилось страшное событие, кроме которого Амели не могла ни о чём думать. Сестрёнки Варя и Нина нашли старую видеозапись, где нечаянно осталось, как Арсюха избил Сашку. Девочки с ужасом смотрели на издевательства папы над мамой. Для них всё встало на свои места. Варя отказалась общаться с папой, а Нина вскрыла себе вены. Её успели спасти, но сейчас она лежала в больнице. Врачом Нины был ещё один волонтёр из «Руки помощи». Амели зашла в палату, когда у Нины сидела Варя. Варя плакала, а Нина вытирала ей слёзы, как всегда, огорчаясь, что семья отвлекается на её недуг. Сейчас Нине исполнилось тринадцать, а Варе двенадцать, они ещё больше похорошели и всё же сохранили детские черты. Амели обняла обеих девочек.

— Малышки, вы так многого не понимали, но только потому, что этого не понимали в первую очередь взрослые, — сказала Амели. — Ваш папа всегда так вёл себя с вашей мамой, но вам боялись рассказать. Вы считали, что папа очень хороший, приходит в гости по выходным и дарит вам подарки, а мама плохая, потому что ругается, когда вы что-то делаете неправильно. Но он всё равно не имел права её бить. Вся семья восхищалась вашим папой, но теперь, когда прошло время, непонятно, за что? За то, что он рассказывал скользкие анекдоты и пел под гитару «Изгиб гитары жёлтой»? Есть гораздо более осмысленные вещи, которыми можно интересоваться. В семью пришёл Максим. Почему к нему отнеслись с таким предубеждением? Вы совсем не обязаны с ним дружить, но ведь можно хотя бы относиться к нему спокойно? Он же не делал ничего плохого ни вам, ни маме. Как он должен себя чувствовать, зная, что он живёт в семье, где к нему никто не чувствует ничего хорошего?

Амели говорила это не только девочкам, но, главное, самой себе.

— Варя, ты могла сейчас потерять сестру, — обратилась Амели к Варе. — Ты часто придумываешь какие-то глупые проделки, чтобы посмеяться над Ниной. Варя, зачем? Что вам делить? Разве надо соревноваться, у кого что лучше получается? Вы обе очень красивые, у каждой из вас есть какой-то талант. Вы могли бы объединиться и делать всё вместе, плечом к плечу. Если вы потеряете друг друга, каждая из вас потеряет половину себя.

Амели погладила головы девочек и вышла из палаты.

— Варя, я думаю, что это была тётя Амели, — сказала Нина.

— Да ну, не может быть. Тётя Амели не такая худая, и она не носила платья, как у принцессы.

— И всё-таки это она.

В коридоре Амели встретила расстроенную Сашку.

— Саш, когда придёшь к девочкам, попробуй порисовать с ними, — посоветовала Амели.

— Спасибо, попытаюсь, — машинально кивнула Сашка, даже не обратив внимания, кто это сказал.

В палате Сашка нарисовала парный портрет Нины и Вари. Красота девочек отразилась на бумаге. Глядя на своё изображение, Нина поняла, что она достойно того, чтобы её замечали, и что её трудности должны быть важны для тех. кто её окружает. Увидев своё нарисованное лицо, Варя заметила, что она очень интересная и привлекательная, и не стоит кому-то завидовать и сравнивать себя с другими. А особенно красивой девочка становится, когда она доброжелательно смотрит на того, кто рядом.

Константин отправился в монастырь за чертой города. Там его встретила тётя Тося. В монастыре она могла думать только о душе — своей идеальной стороне. В любимых песнях тёти Тоси упоминались два пути, два выбора. Или скромная судьба без шумного успеха, или яркая, в которой всё время происходит новое. Обычно восхищаются яркой судьбой, а тётя Тося — образец скромной судьбы. Такое тоже должно существовать, чтобы оттенять. Константин заметил, какой спокойной добротой светились глаза тёти Тоси. В этом существе, закутанном в монашескую одежду, скрывалось что-то удивительное. Для тёти Тоси в Константине отразилось всё прекрасное и радостное, что она оставила в мире. Эта встреча дала пищу для долгих плодотворных бесед.

Работники музея Николай и Екатерина ходили в оперный театр. Они уже слушали оперу «Фауст». Им понравилась певица Татьяна, исполняющая роль Маргариты. Но сегодня Маргариту играла женщина примерно их возраста. По мнению Екатерины и Николая актриса выглядела странно. После спектакля они написали «Вконтакте» в группу оперного театра, что зрители хотят видеть актрису Татьяну в понравившейся роли и что постановщики должны адекватно оценивать возможности актёров. Кроме Екатерины и Николая похожие сообщения отправили и другие театралы.

Миша приехал домой из огорода, где навещал маму. Он рассказал Соне историю, разволновавшую его. Их сосед по огороду, молодой парень, скучает без невесты Тани, которую довёл до белого каления ревностью к оперному пению. Они с Мишей не такие уж друзья, а тут парень разговорился.

— Не дай Бог, чтобы я точно так же потерял тебя, — сказал Миша, всё ещё под впечатлением от услышанного.

Нина поправилась. Когда ей стало легче, они с Варей записались в секцию настольного тенниса. Туда же ходили Игорь и его друг из класса. Игорю понравилась Нина, а его другу — Варя. Они часто играли в теннис вчетвером.

Танина мечта исполнилась. Для любимого человека она стала дороже его амбиций, и в театре ждали её возвращения. Таня пожелала остальным мечтам поскорее стать реальностью. Теперь она снова превратилась в человека, только очень романтичного.

Амели наконец поняла, о чём она мечтает. Когда человек знает, чего хочет, ему легко осуществить мечту. Амели прилетела к окну Андрея и прошла в комнату сквозь стекло.

— Андрей, — позвала она.

Он увидел Амели, стоящую в его комнате, сегодня особенно хрупкую. Андрей бросился к Амели с раскрытыми объятиями. Амели очень хотела остаться в его руках, не раствориться в воздухе. И Амели почувствовала, что её тело становится всё тяжелее. Скоро она могла твёрдо стоять на полу, почувствовала, как руки Андрея прикасаются к ней, а её руки прикасаются к нему. Амели увидела себя в его глазах. В них отражалась очень любимая, молодая и красивая девушка, вернее, она не отличалась от девочки. С лица Амели исчезло хмурое выражение, теперь она смотрела на Андрея просветлённым взглядом.

Амели вышла замуж за Андрея. Она волновалась перед свадьбой, не решалась поверить, что теперь она будет женой. Андрей понимал это и шутил, что для него свадьба с Амели тоже вторая попытка. Свадебным нарядом Амели стало платье из коллекции «Амели», летящее, светлое и воздушное.