Мелкий буржуа

Глава 1.

Лёгкая весенняя зелень щебетала на ветру. Лучезарный закат отливал из-за старого леса. Голубая туманная дымка расплылась по широкому кругозору великого неба. Где-то в деревне слышался лай дружелюбной собаки, где-то в поле задремали незабудки, где-то в высоте парили стаи птиц, улетающие далеко на запад. Душистый пар самовара вился вверх, и по вечернему сиреневому небу раздавался колокольный звон.

Небольшая слобода, граничащая с городом Ярославлем. Небольшой дом с покосившейся крышей. Маленький двор, старинный забор. Этот дом принадлежал артельщикам — семье Драгуновых. Кирилл Драгунов — хозяин дома, главный артельщик, главный знаток сапожного дела. Вся его родословная занималась пошивом обуви, все были видными мастерами в этом деле. Дед его — Фёдор Драгунов был известен на всю окрестность своим талантом шить крепкую, а главное долговечную обувь. Вся губерния одевалась у него. Он сам мастерил, сам чинил, был мастером своего дела. В преклонном возрасте стал шить сапоги и калоши со своим напарником Егором Устюжиным. Основали в подвале дома мастерскую, стали выполнять заказы, продавать свои товары, что в последствии перешло в более крупное производство. Так, дело, начатое Фёдором, перешло к его сыну Николаю, а тот в свою очередь шил не единолично, а нанял местных ремесленников и основал артель сапожного дела. Так, это дело перенял от своего отца и Кирилл Драгунов, с малых лет научившийся пошиву обуви. Он развил дело своей родословной, привлёк хороших ремесленников, нашёл хороших торговцев ткани в Ярославле, прославился на всю губернию, стал на своём деле зарабатывать состояние. У него одевались все: и дворяне, и купцы, и мещане. Многие специально приезжали к нему из Ярославля, Костромы, чтобы купить прославившиеся прочные сапожки. Как мы уже говорили, дом был достаточно маленьким, но одновременно привлекательным. Маленький и узкий коридор сразу вёл в большой зал, оклеенный зелёными обоями. В этом зале стоял огромный дубовый шкаф, по бокам стояли маленькие выдвижные шкафчики. Посредине стоял широкий обеденный стол, в окна всегда врывалось яркое солнце. Остальные три комнате были маленькими, там мало что помещалось. Но зато подвал этого дома был неизмеримых размеров. Это было просто чудо! Такой маленький дом имеет такой огромный подвал! Именно в нём и располагалась знаменитая мастерская, а на улицу выходил накрытый прилавок — касса лавки. Двор был тоже маленьким. Скамейка и старая качель — вот что на нём было. Участок был всегда ухоженным, всегда выделялся среди других простых и бедных домов. Было в нём что-то необыкновенное, что-то загадочное, он был особым. Семья Драгуновых никогда не обладала большим капиталом, но их дом больше походил на дачу, чем на домик мещан. В народе его прозвали «Буржуазным гнёздышком». Сами хозяева не вели роскошной жизни, но и не в чём себе не отказывали. Жена Кирилла — Валентина Кудряшова была чистоплотной и порядочной женщиной. Всю жизнь занималась уютом в доме, растила своего единственного сына Виктора, во всём поддерживала своего мужа, была дружелюбной и доброй. Отца у неё не было, вырастила мать. Позже про неё ходили слухи, что она дочь местного дворянина — Петра Усачёва, но этим слухам так и не нашлись официальные подтверждения. Сам Усачёв проживал в своей усадьбе в Ярославской губернии со своей женой Марией и двумя прелестными дочерями. Валентина ничего не рассказывала о своей семье, о своей матери, все только знали, что её мать такая же порядочная женщина, как и она. Её единственный сын Виктор рос в этом родовом маленьком доме. Отец с ранних лет хотел приучить его к обувному делу, но сын противился, капризничал, после чего мама всегда за него заступалась. Всё своё детство он провёл во дворе, играя с местными мальчишками в различные войнушки. То разобьют стекло в посудной лавке, то нападут на крестьянского мальчишку и выкрадут у него единственный кусок хлеба, то и вовсе начнут дразнить злых собак. Был он тяжёлым и неконтролируемым подростком. Часто отца вызывали в контору по поводу хулиганств сына, потом он пытался его наказать, но мать всегда заступалась и спасала Витю от ругани и порки. Так вырос молодой и слегка нарцистичный юноша. Он не хотел заниматься делом отца, он хотел податься в артисты, любил пародировать, играть разные роли, претворяться. Кирилл, узнав о намерениях своего сына, сразу запретил ему лезть в театр. Виктор долгое время думал, ждал возможности отправиться в дальнее путешествие со странствующим цирком, уйти из этой обыкновенной и обыденной жизни. Но отец каждый раз спускал его с небес на землю, и толковал о важности заработка капитала, о кубышке. Сам Виктор не прочь иметь капитал, но работать он не любил, даже ненавидел. Ему хотелось заниматься тем, что нравится, остальное всё не для него. Так и в этот упомянутый нами вечер за чаепитием был начат сложный разговор.

— Ты, балбес, когда работать начнёшь? 16 год уже, а всё за мамину юбку прячется. Война идёт, парни гибнут, а он тут баранки с вареньем уплетает! Как бы дал сейчас!

— Кирилл! Оставь его. Мальчик должен заниматься тем, чем хочет. Это его жизнь. Мы не должны диктовать ему условия. Мы должны принять любой его выбор.

— Любой выбор?! Ты хоть слышишь, что говоришь?! Мой отец, мой дед наживал это состояние, чтобы он щенок жил и не в чём не нуждался, и это такая благодарность?! Я это так не оставлю!

Виктор встал из-за стола и вышел с террасы на улицу. Уже полностью стемнело, лишь вдали горел одинокий белый фонарь, на дороге не било ни души. Лишь вдалеке раздавался весёлый крик пьяных мужиков, возвращающихся из соседней деревни. Он пошёл на реку, где часто любил сидеть. На ней раздавалось всякое кряканье, плеск воды, шум цикад и кузнечиков. Над рекой стоял густой туман, дальний лес скрылся под таинственной пеленой. Витя лёг на упругом влажном береге, устремил свой взгляд на звёздное небо. Вдалеке падала яркая комета, прямо над ним сияло прекрасное созвездие звёзд — судьбы сплетенья. На следующее утро он открыл глаза и увидел перед собой крестьянскую лопоухую девчонку с рыжей косой. Та устремила на него свой тупой взгляд, скривила свой тонкий рот, махнула своей косой, и ушла по песчаной дороге. Витя встал, отряхнулся, и поспешил домой.

Кирилл был зол с самого утра. Рабочие не успели выполнить заказ, недовольные клиенты стояли возле дома и бранили данную оплошность.

— Вот, черти поганые! Какой позор! Так и репутацию свою потеряем!

— Я говорила! Надо было давно уволить этого пьяницу Нефеда, от него одни проблемы!

Тут на крыльцо забежал Виктор, он со страхом посмотрел на своего отца, тот увидел и завопил.

— Ты где был?! Совсем все из ума выжили! Постоянные погромы, набеги взъярённых рабочих, а он дома не ночует! Нашёл время для гулянок, в разгар госпереворота!

— Тихо, Кирилл, не до этого сейчас! Проходи, Вить. Ты бы думал, как народ успокоить, который сейчас вот-вот двери нам выломит!

Тут на крыльцо поднялась пожилая дама в чёрном платье и с тёмной вуалью.

— Здравствуйте, Кирилл Николаевич! Здравствуйте, Валентина Михайловна!

Женщина обняла хозяйку дома, поцеловала её трижды.

— Я вижу у вас проблемы. Могу я чем-нибудь помочь?

— Да нет, что вы Агнесса Эммануиловна! Мы сами, сами. Спасибо большое за предложенную помощь.

— Ой, для меня это такие мелочи. В прочем, я по делу. Вы можете сшить мне на заказ новые туфли? Я объездила все городские лавки, и нигде не нашла подходящего размера и фасона. Сами знаете, у меня очень проблемная нога. Спасайте, голубчики, я уже не знаю, что мне делать!

— Конечно, мы вам поможем. Сейчас всё запишем.

— Ах, спасибо вам.

— Проходите, Агнесса Эммануиловна, попьём чайку.

— С удовольствием, но у меня сегодня много дел. Сейчас поеду к приказчику, потом в ателье. Извините, мне пора. До свидания, голубчики!

Роскошная дама вышла во двор, села в попутку, и уехала.

— Как не везёт! Опять придётся шить обувь этой капризной даме. Вот опять она будет недовольна, ей невозможно угодить. Одни проблемы! Почему все эти немцы так педантичны!

— Она замужем за немцем, сама русская. Брюне — фамилия по мужу. Сама она графиня Йоркская. Между прочим, сам должен понимать, какие это важные люди. Им нельзя перечить. С ними надо уметь разговаривать.

— Начинается. Хорошо, больше не буду ничего плохо говорить про твою графиню, которая уже и не графиня. У неё же проблемы какие-то?

— Проблемы сейчас у всех. Сейчас такое время, того гляди и рухнет государство. А титул у неё остался. На каком основании его заберут? Финансовые проблемы не причина лишать людей их титулов.

К вечеру толпа разошлась. Кому смогли, выплатили компенсацию, кого-то отпустили с пустыми руками. Дела в артели становились всё хуже и хуже. Сначала Первая Мировая война принесла большой урон прибыли, затем проблемы в государстве. Не хватало денег на покупку тканей, на зарплату работникам. Не хватало даже на пропитание, слишком возросла бедность. Кирилл понимал, что государство ослабло, вот-вот грядёт новый порядок. Именно этого он боялся больше всего. Потерять своё хозяйство, потерять свои доходы, свою привычную жизнь, которая давно стала походить на бесконечный ужас. Прошли те беззаботные и тихие года его молодости. Начался век войн, убийств, насилия, страшных непримиримых конфликтов внутри многонациональной страны. Семья Драгуновых старалась не брать много заказов, так как понимала, что не смогут выполнить всё в срок. Но даже малое количество становилось с каждым днём невыполнимым.

Они сидели на кухне и пили чай. На столе лежала газета, в которой описывалась страшная забастовка рабочих в Петрограде. С каждым выпуском новости были всё страшней. Постоянно ходили слухи, что в деревнях и мелких городах начинаются погромы. Бедные из-за нехватки средств обкрадывают богатых, порой лишают их жизни. Самосуд стал частым делом. После окончания ненавистной войны люди надеялись на благополучие, ждали спокойной жизни, но дела шли всё хуже. Народ потерял какую-либо веру, по улицам ходили поникшие лица, чувствовалось моральное напряжение. Среди рабочих вовсю ходили слухи о перевороте, о Ленине, о будущем, которое они могут построить, где будет социальная справедливость. Кирилл сидел тихо, не говорил ничего. Виктор водил пальцем по горячей чашке, и уныло глядел в тёмное окно.

— Чего молчим? Почему такие хмурые лица?

— Плохо всё, Валя. Падёт всё скоро. Денег нет, с каждым днём всё хуже. Силы на исходе, рабочие недовольны, народ озлоблен. Как дальше жить, не знаю.

— Чего хандришь раньше времени? Может ещё всё образумится. Всегда надо верить в лучшее.

— Я верю фактам и смотрю правде в глаза. Ты видела. Какую кровавую перестрелку устроили! Это всё, это война!

— Война закончилась, её больше не будет!

— Война начинается гражданская, всё к этому шло уже давно. На этот раз так и будет!

Кирилл бешено встал из-за стола, одел вязаную жилетку, и вышел во двор. Валентина заплакала, стала собирать посуду. Виктор вышел следом за отцом. Тот стоял возле калитки и смотрел на звёздное небо. По его глазам текли горячие слёзы, рот хныкал, боялся выпустить крик души.

— Настолько всё плохо?

— Тебе уже семнадцатый год, взрослый парень, неужели не понимаешь? Плохо тебя воспитали, избаловали совсем. Пропадёшь ты в новом мире, Витя, пропадёшь.

— Почему пропаду? В каком новом мире?

— Ты ведёшь себя, как ребёнок, но потом ты всё поймёшь. Захочешь жить, будешь бороться и повзрослеешь, не захочешь, то погибнешь. Это уже будет твой выбор.

— На улице холодно, пойдём в дом?

— Ты иди, я ещё постою.

Витя вернулся в дом, а отец стоял. Он стоял и тихо плакал, так, чтобы не видел сын. Тёмные осенние листья со свистом полетели на землю. С севера повеяло страшным холодом, на реке птицы перестали кричать, над слободой нависла тёмная туча, вот-вот полившая из своих грозных глаз. На улицы не било ни души, и даже злые соседские собаки, поджав хвост и жалобно скуля, забежали в свои будки, предчувствуя суровую пору. В эту ночь официально началась Гражданская война.

Шли месяцы, томительные будни тянулись мучительно. Страна разделилась на два лагеря. Кто враг? Кто свой? Никто этого не знал. По ночам люди предпочитали сидеть у себя дома. Народ перестал отмечать праздники, гулять свадьбы, петь застольные песни, влюблённые пары забыли, что такое поцелуй под вечерней берёзой. В городах постоянно проходили митинги, шествия, демонстрации. Регулярно происходили перестрелки, грабежи магазинов и лавок, массовое убийство купцов и зажиточных мещан. Одно знали все точно, если в дом постучится красноармеец, то ему нельзя перечить, лучше пустить и сделать то, что он попросит.

Семья Драгуновых продолжала свою работу. Они выполняли заказы, шили обувь, старались не думать о плохом. Нефед — непутёвый пьяница настолько спился, что уже стал забывать своё имя. Его держали из-за жалости. Понимали, что в самостоятельном мире он сразу сгинет, и никто не будет даже знать, что с ним случилось. Работать он давно не работал, только пил, обманывал своих хозяев, давил на жалость. Целыми днями он валялся на грязном полу, вечерами просиживал в кабаке, нередко влезал в различные неприятные ситуации, нарывался на драку.

В один день Виктор возвращался домой с другом Борисом. Тот рассказывал о скорой смене власти, о преимуществах большевиков, о бежавшей интеллигенции.

— Знаешь, был такой передвижной цирк Здравель?

— Слышал, я мечтал туда попасть.

— Так вот они собираются выехать заграницу, куда-то там в Польшу, затем в саму Германию.

— Зачем?

— Бегут, потому что понимают, что жизни им тут не будет. Все боятся. Самые влиятельные люди страны: профессора, врачи, творческая интеллигенция — уже там. У меня отец тоже хочет покинуть страну. Сейчас он связался со своим другом по службе, выясняет пути.

— То есть и ты убежишь?

— Если отец побежит, то и я. Сам посуди, иначе нас убьют. В Петербурге таких как мы уже сотни измучены или убиты. Нам оно надо?

— Каких таких, как мы?

— Буржуев.

— Но мы с отцом не настолько богаты, чтобы называться буржуями.

— Всё равно. Ты хоть где-нибудь работал? Хоть один день? Твои родители где-нибудь на фабрике или заводе числились? Нет! Вы жили ни в чём себе не отказывая, вы наоборот держали рабочих, которые на вас работали.

— Но мы же платили им за это, полностью содержали их. Пьяница Нефед вообще ничего не делает, кроме того, что живёт за наш счёт!

— Это не будет учитываться. Будет вам клеймо, будете врагами. Пьяница Нефед продастся им, наговорит про вас всяких гадостей, что вы над ним издевались. И всё, твоего отца к стенке, и тебя туда же.

— Какой ужас! Что же нам делать?

— Поговори с отцом, может у вас получится уехать хотя бы в другой город. Подальше от революции и войны.

— Вряд ли. У нас денег совсем нет.

— Рад бы помочь друг, но в последнее время себе бы найти способ помочь. Мда… Такое непростое время началось.

Они подошли к дому, во дворе были глубокие лужи от талого снега, на кухне раздавался крик отца.

— Он подписал отречение, он подписал!!!!

— Кто пап, кто?

— Николай второй! Он подписал отречение, он больше не правит! Всё кончено, это конец! Последняя надежда рухнула!

Кирилл бросил газету на стол, и ушёл в свой кабинет.

— Что и требовалось доказать. Я же говорил, что власть сменится. Прощай, Витя! Я к тебе ещё зайду!

— До свидания, Борис.

Отец целый день сидел у себя в кабинете, Валентина убралась в доме, накрыла на стол, и вместе с сыном стала ужинать.

— Госпожа Агнесса Эммануиловна забрала свои туфли?

— Нет, мой хороший, не забрала. Она сильно заболела, лежит у себя, встать не может. Врачи говорят тиф у неё.

— Её хоть кто-нибудь помогает?

— Осталась одна служанка, да и то старая, старуха совсем, того гляди и сама помрёт. Остальные ушли, платить графине же не чем.

— Её, наверное, врачи навещают?

— Навещают, только прока от них нет никакого. Большинство ещё в войну погибли, а эта часть — молодых студентов. Сами ещё ничего не знают. Сложно им, очень сложно. Бедная она, муж её ещё на войне погиб. Одна осталась в такое непростое время.

— Как ты думаешь, что будет с нами дальше?

— Что-то да будет. Не может ничего не быть. Жизнь продолжится, а уж какой она будет это, к сожалению, не от нас зависит.

— Бежать нам надо. Как можно скорей.

— Куда бежать? Посмотри на нас, мы же нищие. Всё наше состояние обесценилось, мы ничего из себя не представляем.

— Я договорюсь, нам Борис поможет. Они тоже собираются бежать.

— Кто они, и кто мы. Он — сын дворянина, благороднейший человек, и мы торговцы. Нет, это точно не про нас. В лучшем случае нас не тронут, пойдём на работу, в худшем убьют.

Прошёл месяц. Погода продолжала портиться. На смену холодной зиме пришла талая и скользкая весна. Грязь и постоянные затопления полностью уничтожали дороги. Повозки с трудом переезжали, стало поступать мало товаров, в городах и сёлах начался голод. Обувь Драгуновых перестали покупать, заказы перестали поступать, единственный доход был утрачен. Остались лишь маленькие накопления, на которые и существовало семейство. Поступила весть о гибели графини. Пьяница Нефед вовсе исчез. Ходили слухи, что он утонул в проруби, другие говорили, что он попался большевикам, но точной и правдивой информации о нём не было, да и не до него было. В Ярославле начались крупные забастовки. Большинство не хотело смены власти, прихода красноармейцев. Подполье начало громить магазины и лавки, было убито пара мещан. Возле дома Драгуновых ежедневно стала выстраиваться очередь из крестьян и рабочих. Целыми днями они кричали, вопили, угрожали.

— А ну-ка, буржуйка! Вынеси нам хлеба! Вынеси, я говорю! Мы тоже люди, и мы хотим есть!

— Бесстыжая! Открывай дверь, иначе сами выломаем!

— Деньги дай! Деньги дай!

— Нету у меня ничего, отстаньте, Ради Бога!

— Врёшь, буржуйка! Сама колбасу трескаешь!

— Какую колбасу, имейте совесть! Я также голодна, как и вы, только я не хожу по чужим домам и не ору целыми днями!

— Убью, скотина! Убью!

Кирилл не мог заступиться за жену. У него целыми днями болела голова, он лежал, не мог ходить и выяснять отношения. Виктор же иногда выбегал, но его сразу хватали разъярённые руки, начинали бить, рвать волосы на голове.

— Это конец! Они нас ненавидят! Я не знаю, что делать Витя!

— Не переживай, если что, спустимся в погреб.

— А ночью как? Они могут легко нам выбить окно и залезть!

В таком ужасе семья Драгуновых жила каждый день. Рабочие давно от них ушли, сами они были как в заперти. Выйти на улицу они боялись, сидели у себя дома, доедали последние запасы, становилось очень холодно и сыро. Блокада дома Драгуновых не отступала не на день. Какие бы уговоры не проводила Валентина, всё было бес толку. Одной тёмной ночью, когда всё семейство спало у себя в комнатах, окно в зале было выбито, в дверь постучались крепкие кулаки, с улицы послышался страшный и дерзкий крик.

— Что это? Дорогая? Аа? Чего они хотят?

— Двери выбьем! Открывайте, сказали!

В разбитое окно залетело пламя, весь зал наполнился огнём, по коридору потянулся душный запах гари, Валентина побежала в комнату Виктора.

— Витя! Проснись! Беги скорей, беги!!!!

Виктор скоро встал, натянул штаны, надел рубаху, выскочил из комнаты.

— Витя, беги!!! Беги, дурак!!!!

— Мама, я тебя не брошу!!!!

Дверь выбили, в горящий дом забежали мужики с вилами, с ружьями, кто с чем. Валентина сразу натолкнулась на них, один свирепый мужик двинул ей прикладом ружья в висок. Валентина упала, и застонала.

Горящий потолок обрушился, Виктор побежал за отцом.

— Отец! Проснись!

— Беги, Витя! Беги, мне уже не спастись! Беги, я сказал!!!!

В комнату влетели мужики, схватили Кирилла Николаевича, выстрелили в него, тот завопил, последний раз взглянул на сыну, и замолк.

— Ловите его!!!!

Виктор спрыгнул во двор и побежал прочь. Все дома горели, повсюду лежали убитые люди, запах гари был невыносимым.

— Стреляй, я говорю!!!!

Послышался выстрел, но Виктора он не задел.

— Помоги мне! Пожалуйста. Помоги!

Виктор бежал и не обращал ни на кого внимание, он был не в себе. Затаившись в лесу, он видел горящую слободу, откуда ещё доносились жалобные крики недобитых людей. Так и началась новая жизнь, жизнь, полная существенных перемен, переломов, перестройки человеческого сознания, неидеальных людей в неидеальном государстве.

Глава 2

На улице было очень холодно. Целый месяц валил снег, два раза в неделю всегда трещали лютые морозы. Небо преимущественно было хмурое, лишь изредка выходило ослепительное январское солнце. Вокруг зданий лежали огромные сугробы. Местный дворник Николай никак не успевал убрать груду белого зимнего сокровища. Это был небольшой посёлок, совсем маленький. Несколько старых и обветшалых домов, несколько рабочих бараков. Неподалёку располагалось небольшое озеро, в народе его называли зеркальным. Вода в нём была такой чистой, что её не стесняясь набирали на питьё местные жители. Летом на нём часто рыбачили местные мальчишки, зимой же оно отливало безупречной и холодной чистотой. Близко от озера располагались красочные дореволюционные домики, созданные талантливыми зодчими. Их белокаменные стены, пряничные крыши, милые флигельки в виде петухов создавали сказочный эффект, и напоминали волшебный дворец. На самом деле раньше здесь располагалась небольшая гостиница, после революции всего лишь заброшенная постройка. На дворе был 1924 год. Начало советской власти, создание нового государства.

Холодное зимнее утро. Белоснежные деревья, ослепительное солнце. По узкой дорожке шли на работу две подруги. Одну из них звали Татьяной. Это была худая и белолицая девушка с темной, но редкой косой. Её крупные голубые глаза выражали глубокий внутренний мир, широту души. Она шла и хихикала, пыталась прыгать, бросать в свою подружку снежки, её беззаботный вид сводил с ума. Другая же девушка звалась Мариной. Она была худа, но до безумия хороша собой. Красные от мороза щёки, весёлые и лукавые глаза, хохотливый голосочек — всё это было про неё. Они шли так весело, были счастливые, обе — дочки фабричных. Сами работали на местной ткацкой фабрике. Добравшись до предприятия, девушки приступили к своей работе, продолжали шутить, друг с другом строили планы.

— Слышь, Маринка! Может в кино сходим? Там выпустили какую-то новую немую картину.

— Можно, почему бы и нет.

— А ты с Гришей куда пойдёшь?

— Ха! С чего это я с ним куда-то пойду?

— Ну вы же встречаетесь.

— Таня, это сплетни. Я с ним никогда не встречалась и не собираюсь.

— Но он же вроде любит тебя.

— Этого мне мало. Я хочу взаимной любви, а его я совсем не люблю.

— Ты такая сказочница. Веришь во взаимность, в вечное семейное счастье.

— Верю! Меня мама так растила, она вон вышла замуж без любви, и всю жизнь потом жалела. Я так не хочу. Любой брак — это согласие на любовь, на заботу и поддержку.

— Ну посмотрим. Как у тебя жизнь потом сложится. А так, если не найдёшь своего суженного, то всю жизнь можешь в девках просидеть.

— Ну значит не судьба!

Тут в цех зашли оба начальника. Василий — жирный и низкий мужчина с красным лицом и с короткими усиками, всегда одевавшийся в старомодный кафтан, в низкие и изношенные сапожки. Его неприятный картавый голос всегда вызывал отвращение. Сам он был человеком необразованным, не умел читать и писать, и все обязанности по поводу документации перекладывал на своего помощника Сергея. Все рабочие знали, что он настоящий пьяница, транжир, и игрок. Его пристрастие к картам всегда создавало ему кучу проблем, он постоянно влезал в долги, проигрывал всё своё состояние. Также известно, что происходил он из кучеров, сам в молодые годы возил на повозке юного и высокомерного барина по имени Леон. После революции пополнил ряды большевиков, вступил в партию, вследствие чего и получил занимаемую им должность. Жил он в простом рабочем бараке, целыми вечерами и ночами просиживал с бутылкой водки, постоянно приглашал к себе собутыльников, с которыми веселился, играл и проигрывал в карты. Другой начальник был высокого роста, худощавого телосложения. Его звали Всеволодом. Он был глуп, как пробка, не знал даже самых элементарных вещей. Происходил из крестьян, никого другого в роду никогда не имел. Также, как и Василий, вступил в партию, после чего устроился на фабрику и выслужился до начальства. Это был противный мужчина с худыми руками и ногами, с рыжими и нечёсаными волосами, с рыжей и редкой бородкой. Его тупые глаза бегали из стороны в сторону, на любой заданный ему вопрос он предпочитал вместо ответа чесать свою немытую голову, хмыкать или молчать. Горе начальники зашли в рабочее помещение, Василий был слега выпившим, постоянно кричал на Всеволода, бешено топал ногами, сучил кулаками. Работницы ткачихи обернулись на проходившую парочку, те на них завопили.

— Чего глаза свои вылупили! Работать разучились! Как я вам сейчас покажу!!!

— Помолчал бы, Василий! Стыда у тебя совсем нет. Мы тут целыми днями работаем, как проклятые, а ты ещё смеешь на нас голос повышать! Сам из запоя не выходишь, какая от тебя польза!

— Это ты мне начальнику своему говоришь?? Да я тебя...

— Остынь, Василий! Как был ты глупым мужиком, так им и остался!

— Ну всё, стерва! Я добьюсь твоего увольнения! Сама виновата, Василиса!

— Не надо её увольнять— завопила Марина— Она лучше всех работает, она всегда перевыполняет план!

— Гляди, нашлась заступница! Ха! Бабы вы, глупые бабы!

— А ты глупый мужик!

— Так, ладно! Я пришёл по другому поводу. В общем зарплаты в этом месяце не будет, возникли проблемы у вышестоящего начальства. По всей стране идёт голод, постоянно не хватает запасов. Надеюсь, что это вы поймёте.

— Замечательно, и как же жить??

— Молчать! Не я тут всё решаю! Хочешь задать свои вопросы, иди в партию, или лучше к самому правительству!

Оба тупоголовых начальников ушло, многие фабричные разрыдались, все стали друг друга утешать.

— Что же мне делать? Как я маме буду помогать? Она же совсем плохая, жестокая болезнь её подкосила.

— Не реви, Матрёна! Я тебе помогу, у меня запасы есть. Потом с зарплаты отдашь.

После напряжённого рабочего дня Таня вместе с Мариной отправились домой. На улице было уже темно, пошёл крупный снег, никаких фонарей не было. Они шли мелким перелеском, вдалеке виднелись убогие бараки.

— Ох, как же это мне надоело. Вот бы стабильность. Сколько лет нам обещают красивой жизни, всё никак её не могут дать. Устали мы в нищете жить. Мы же тоже люди, хотим также отдыхать, не всё же работать.

— Я тебя понимаю, Тань, но мы ничего не можем поделать. Такое время сейчас непростое.

Тут девушки заметили, как по дорожке шли Василий и Всеволод. Оба тащили за собой какой-то мешок, пытались во грузить его на санки. Тут послышался резкий выстрел, Татьяна крикнула, Василий выхватил нож, резко им замахал, Всеволод нырнул в сугроб. Послышался ещё выстрел, Василий с грохотом упал на землю, завопил. Тут неожиданно из леса выпрыгнуло трое человек, они схватили огромный мешок, побежали в сторону девушек.

— Стой, скотина! Моё добро! — закричал Василий.

Таня резко побледнела, марина прижалась к ней. Раздался выстрел, обе девушки бросились спасаться. Они побежали по сугробам, всё дальше в лес. Выстрелы не прекращались. Тут Марина запнулась об дерево, упала на землю, её нагнал свирепый разбойник.

— Больно тебе? Кому расскажешь, убью!

Тут парень бросил Марину и со своими товарищами убежал дальше в лес.

— Марина, ты жива??

— Да, но мне ногу больно!

— Ужас, идти можешь? Тут такой мороз, ты сейчас замёрзнешь!

— Да, я могу, пойдём.

Вернувшись домой, обе девушки стали сушить свою одежду, пить горячий чай, пытались успокоиться от пережитого ужаса.

— Кто же это был?? Неужели у нас завелись бандиты??

— Я не… не… не знаю....

— Вдруг это чекисты??

— Неет, нет… Какие? Они все уже при правительстве, это какие-то мелкие разбойники.

— Ничего себе мелкие, ты видела у них оружие? Это же ужас! Как теперь на работу ходить? Вдруг они нам снова попадутся!

— Не знаю. Не знаю, каким чудом я осталась жива.

— Это всё этот пьяница и шулер Василий виноват. Наверное, кому-то опять задолжал, каким-то бандитам, вот они к нему и пришли, мы же стали случайными свидетелями.

— Я на это надеюсь. Не Дай Бог...

Ночь прошла тревожно. Две подруги никак не могли заснуть. Марине приснился страшный сон, в котором она гуляет по зимнему лесу, из старых деревьев вдруг вырывается молодой бандит, он приставляет нож к горлу юной особы, снимает свой огромный капюшон, показывает своё молодое и прекрасное лицо. Девушка просыпается, смотрит в окно. Вдали виделся тёмный лес, во дворе сидела злая собака, которая иногда издавала грозный лай. Снег валил крупными хлопьями, заметал все дороги и пути. Марина стояла и думала о том парне из сна, она узнала его, это был он.

На следующее утро девушки как не бывало отправились на работу. На фабрике все рабочие узнали о страшном нападении на Василия и Всеволода, ходили сплетни и слухи.

— Мой друг из милиции рассказывал мне, что по нашей окрестности разгуливает банда, которая грабит богатых людей. Сначала они выслеживают жертву, потом готовят своё оружие, составляют стратегию, затем нападают, либо убивают, либо лишают сознания.

— Какой ужас! Мать моя...

— Чего ужас! Это ещё хорошо. Если они нападают на богатых, то нам это не грозит. У нас брать нечего. А вот недобитых буржуев пускай обкрадывают!

— А вдруг нет! Вдруг они на любого нападают??

— Да на кого хоть?? Зачем им на простых работяг нападать?? Смысл какой?

— Ну не знаю.

Тут в зал зашёл с подбитым глазом Василий, за ним плёлся Всеволод, он хромал.

— Так, куры! Оставить сплетни! За работу быстро!

Все рабочие разошлись, Василий пнул Всеволода, и они оба удалились к себе. В обеденное время Марина пошла выносить мусор, и застала обоих начальников за разговором.

— Слушай меня, дурак! Сегодня привезут ещё партию сервиза. Надо будет принять, расформировать. Понял?

— Понял. А тот мешок? Мы его не будем возвращать?

— Да включи ты свою тупорылую голову, нет, конечно! Как? Его украли у нас под носом, еле-еле остались в живых! Кто бы это не был, нам с ними лучше не связываться! Главное эту партию не упустить! Понял меня!

После рабочей смены Марина с Таней по-прежнему возвращались домой. Они также заметили Василия и Всеволода с огромным мешком, Таня ахнула, испугалась.

— Смотри, опять что-то тащат! Как бы эти не появились!

Тут раздался выстрел, Таня бросилась в бега, Василий выхватил нож, Всеволод приготовил кулаки, Марина встала в ступор, не могла пошевелиться.

— Ах, ты скотина! Кто же ты такой!

— Раздался выстрел, появилась троица бандитов. Василий напал с ножом на самого крупного, двоя стали драться с Всеволодом.

— Ай, отпусти! — завопил Всеволод.

Двоица его покрутила в воздухе, и отправила прямиком в сугроб. Василий не смог сопротивляться, его скрутили, швырнули в старую ель. Бандиты забрали мешок, стали возвращаться назад. Тут один из них заметил Марину, та стояла в ступоре, не могла моргнуть и глазом.

— Чего стоишь на морозе? — заботливо спросил молодой голос.

— Я… Я… Я...

— Не бойся. Мы девушек не трогаем.

Молодой разбойник потрепал девушку за плечо, слегка улыбнулся её, она его сразу узнала. Это был тот парень из её сна. Она обомлела, в глазах резко потемнело, через секунду другую Марина потеряла сознание и упала в сугроб.

Она медленно открыла глаза. Над ней висела яркая лампа, откуда-то доносились резкие голоса. Марина приподнялась и увидела небольшую комнату. Посреди стоял стол, за которым сидело трое молодых парней. Они были заняты мешком и не сразу заметили очнувшуюся девушку. Она же смотрела по сторонам, в комнате не было особо мебели. По трём стенам стояли три узких кроватей, на четвёртой стороне была сделана узкая дверь, ведущая в соседнюю комнату. Марина лежала около окна, она заглянула в тёмную раму, на улице была жестокая метель.

— Аа, очнулась! Мы уже начали переживать.

— Кто вы? Где я?

— Ну на первый вопрос, девушка, мы вам вряд ли дадим ответ, а вот на второй, вы находитесь на съёмном домике гражданина Иннокентия, он хозяин этой славной избы, утром явится в свои хоромы. А мы сейчас позволим себе скоро удалиться, а вы не переживайте, мы вас не гоним, можете остаться здесь до утра, как раз и передадите ключи хозяину.

— Ох, Игорь, Игорь. Разве так с девушками разговаривают. Как вас зовут, мисс?

— Марина, так меня зовут.

— Очень приятно, Марина. Меня зовут Виктором, этот приятный с виду молодой человек Игорь, а это Лев.

— Очень приятно.

— Вы не бойтесь, Марина. Мы вас не тронем. Мы не такие плохие, как вам кажется.

— Ну хорошо, я вас не знаю, ничего о вас судить не буду, я просто хочу вернуться домой.

— Вернётесь, это я вам обещаю. А эти ваши начальнички, так сказать новая ходячая бюрократия, заслужили того, что мы с ними сделали. Вот вам они не платят зарплату, а сами воруют, конфискуют у других людей их родовые и честно заработанные богатства, затем перепродают их спекулянтам, и на эти деньги живут ни в чём себе не отказывая. Так мы их наказываем, делаем с ними то, что они делают с другими.

— Это самосуд, на это существует милиция.

— Милиция не работает, ни один закон не действует в пользу рядового гражданина. Я не говорю, что мы правы, но и оставить всё это этим псевдо борцам за справедливость мы тоже не собираемся.

— Это ваше дело, мне это не обязательно знать.

— В этом вы правы.

— Зачем ей болтаешь, она потом нас сольёт!

— Не сольёт, я уверен, да, Марина? — Виктор подмигнул её глазом.

— Да, верно.

Троица так и не ушла никуда в ночь, все стали дожидаться утра. Пришёл старик Иннокентий, бандиты поблагодарили его, вернули ему ключи, старик перед ними раскланялся. Все вышли во двор. На улице стоял крепкий мороз, все щёки драло от холода. Высоко в голубом небе сияло яркое солнце, синие и былые деревья отдавали блики издалека.

— Прощай, Марина. Быть может, ещё встретимся! — посмеялся Виктор, и погладил Марину по голове. Их глаза сошлись, они смотрели друг на друга. Его приятная улыбка, её лучезарные глаза — всё это так красиво смотрелось, они никак не могли друг от друга оттолкнуться. Их притягивала некая сила, они чувствовали сближение.

— Может останешься? Хороша ты!

— Рада бы, да не знаю.

Марина была, как в тумане. Она не могла себя контролировать, она была в плену собственных желаний, своих мыслей.

— Куда вы сейчас? — спросила она.

— В соседнюю деревню. А там, быть может, в посёлок.

Марина никак не могла на него налюбоваться, уж больно он был красивым. Его голос её завораживал, его крепкие руки сжимали её худую ладошку, его глаза смеялись, манили за собой. Тут она вспомнила тот сон, его в нём.

«Вдруг это судьба», — подумала она.

— Вы можете меня подождать? Я сейчас схожу и соберу свои вещи.

— Подождём, ты точно готова разделить с нами участь?

— Готова! На всё готова!

Марина мигом вернулась в барак, её подруги Тани не было, та была на работе. Она быстро собрала свои вещи, выскочила на улицу, последний раз посмотрела на угрюмое строение, обернулась, и пошла прямиком в зимний лес. Там её встретили, и странная компания молодых людей пошла вперёд, туда, где сияет далёкое январское солнце.

Глава 3

Короткие зимние дни пролетали мгновенно. Вот уже прошло пару недель после того, как Марина покинула родной посёлок. Их компания направлялась всё дальше. Днём они всегда шли, переходили через лес или поле, ночью останавливались в какой-нибудь деревне, снимали комнату у крестьян. Так в начале февраля они и добрались до вожделенного посёлка.

— Вот, мы и пришли! Наконец, а то все руки и ноги от этого мороза колотит. Такая холодная зима выдалась, ужас!

— Да, где-то здесь проживает этот начальник.

— Вы о ком говорите? — спросила Марина.

— Да тут живёт один, зовут его Денисом Михайловичем. Он директор местного детского дома. Ходят слухи, что он ворует у несчастных и бедных детей. То украдёт у них еду, то заберёт поставку новых игрушек для своих детей, то и вовсе скупится на ремонте здания. Вон, смотрите, какое убогое здание.

Перед ними стоял огромный запущенный особняк. Это было холодное и тёмное здание с двумя этажами. Старые стены были полностью обшарпаны, кривое крыльцо трещало при дуновении ветра, хлипкие окна выпирали наружу, того и гляди выпадут прям на улицу. Вся большая территория была отгорожена забором, причём этот забор был настолько низким, что его мог перелезть любой подросток. Во дворе стояла мрачная скамья, напротив располагался маленький детский городок, вернее его подобие. Нежданные гости позвонили в висевший колокольчик, после чего на улицу выбежала крикливая старуха.

— Чего вы тут ходите? Ну-ка быстро вон отсюда!

— Постойте! Мы пришли к Денису Михайловичу. Скажите, он сегодня здесь?

— Кто такие будете? Не помню я вас! Денис Михайлович запретил мне кому попало открывать двери! Не верю я вам! Вы обманщики! Вы негодяи!

— Да нет же! Мы новые спонсоры, мы заинтересованы в делах этого детского дома.

— Я вам не открою! Вы лжецы!

— Ну хорошо, тогда по вашей милости маленькие детки лишатся возможности на благоприятную жизнь. Ваше право!

— Ты меня детьми не кори! Нашёлся тут!

— Значит не откроете?

— Нет!

— А если так?

Тут Виктор протягивает старухе мешочек с червонцами. Её глаза неожиданно блеснули, руки потянулись к мешочку, она посчитала монеты.

— Мм, правда спонсоры?

— Ну, конечно! Неужели мы будем обманывать столь приятную женщину?

— Ну хорошо, милости просим.

Тут калитка открылась, вся делегация зашла во двор. Марина оглядела эту мрачную территорию, ей стало не по себе. Они поднялись по кривому крыльцу, зашли в прихожую, в ней было так холодно, что даже из-за рта шёл пар.

— Проходите, Денис Михайлович у себя на втором этаже — пролепетала старуха.

Лестница, ведущая на второй этаж, была настолько угрюмой, что по ней было даже страшно идти. Сделаешь шаг — раздастся скрип, сделаешь второй— послышится стон. Осилив последнюю ступень, юная компания оказалась в длинном коридоре. Где-то слышались безутешные детские голоса, где-то тянуло тошнотворным запахом тухлых яиц и другой дешёвой похлёбки. Тёмный коридор был настолько длинным и узким, в нём было множество различных дверей, которые располагались друг напротив друга. Наконец, они добрались до двери, за которой находился кабинет директора. Эта дверь была в конце коридора. Виктор поднял руку, вежливо постучал в дверь, оттуда донёсся звук: «Войдите!».

Это был маленький кабинет. Два мрачных окна, обветшалая мебель, старый письменный стол, за которым сидел крупный мужчина. Он был одет в коричневый костюм, на шее был повязан лиловый галстук, на руке красовались наручные часы. Волосы были бережно уложены, лицо имело благородные черты, голос был приятным, но слегка двусмысленным.

— Здравствуйте, уважаемые господа! Зачем пожаловали?

— Здравствуйте, Денис Михайлович! Мы спонсоры, помогаем обедневшим детским домам, закупаем всё необходимое детям. Мы хотели вам предложить с нами сотрудничать. Если вас заинтересовали наши намерения, то мы можем продолжить этот разговор.

— Хм… А с чего это вы взяли, что мы относимся к числу обедневших детских домов? Между прочим, наш детский дом считается самым лучшим во всей окрестности. Наши дети живут в самых благоприятных условиях, у нас всё есть. Извините, но мы не в чём не нуждаемся.

— Не спешите отказываться, Денис Михайлович. Мы же видим, в каком состоянии это помещение. Кстати, чей это особняк?

— Раньше это была усадьба графа Никулина. Да, здание действительно имеет некоторые повреждения, некоторые упущения. Но мы этим непременно займёмся, этим же летом, деньги нам поступили. Сами посудите, граф Никулин построил эту усадьбу, потом вовсе переехал в Санкт-Петербург, имение простаивало пустым ровно пятьдесят лет, конечно, оно поизносится. Мы всё восстановим, вернём этому памятнику архитектуры прежний вид.

— А вы не знаете такую поговорку, что лишних денег не бывает? А, Денис Михайлович?

— Ну, почему же лишних. Нет, причём тут вообще это! Я вам сказал. Ваша помощь нам не нужна, а если продолжите настаивать, то я и вовсе вызову участкового, и пускай он с вами разбирается! Я даже не знаю, кто вы! Вдруг вы аферисты! Ну-ка вон пошли отсюда!

Тут в кабинет забежала рыжеволосая и миловидная девочка, похожая на ангела. Её тонкое белое платьице совсем её не грело. Ходила она босиком, из её груди раздавался хриплый кашель. В белоснежных ручках она держала плюшевого медведя. Смотрела она испуганно, всегда молчала.

— Чего тебе, Настя? — спросил директор девочку.

Настя быстро отвернула голову и испуганно убежала.

— Кто это? — спросила Марина.

— Ваше какое дело? Это сирота! Никому не нужная сирота!

— Почему она ходит босиком? На улице мороз, здание не прогрето, у неё кашель. Вдруг она больна, а вы об этом даже не знаете? — завопила Марина.

— Значит так! Сейчас же вы убираетесь отсюда, чтобы я вас больше не видел! В противном случае я сообщу участковому, он с вами разберётся. Уж поверьте мне!

— Ты бессовестный подлый подонок! Тебе доверили юные жизни, а ты их губишь! Чем виноваты эти дети? Чем? Тем, что потеряли своих родителей?

Начальник нахмурился, поднял трубку телефона, стал набирать номер.

Марина не выдержала, вышла в коридор, захлопнув за собой дверь.

— И чтобы я вас больше здесь никогда не видел! — завопил им вслед начальник.

Марина пронеслась по тёмному коридору, резко запнулась, и покатилась по крутой лестнице вниз.

— Марина! — закричал Лев.

— Скорей, Виктор! — раздался голос Игоря.

Марина лежала на холодном полу, в её глазах всё потемнело. Вот она стоит на белой опушке, возле неё зеркальное озеро, по которому бегают весёлые мальчишки. Вот стоит сказочный городок, пряничные домики, наводящие на людей своё безусловное величие. Холодное и яркое январское солнце светит так высоко, крепкий мороз дерёт щёки. Она такая молодая и красивая беззаботно скачет на белоснежной опушке, падает в сугробы, катается в снегу. Весёлая компания мальчишек скачет вокруг неё, она кидается в них снежками, в ответ слышит безутешный детский смех.

— Марина! — возносится голос откуда-то сверху.

Она очнулась, над ней возвышалось лицо Виктора. Рядом сидел Игорь, за ним уже Лев.

— Как ты, Марина? Ты цела?

— Да, вроде. Пока чувствую себя хорошо.

— Ну и главное — сказала какая-та пожилая женщина в фартуке.

— Мы уж испугались за тебя, девица. Такая молодая, не Дай Бог сейчас расшибёт себе голову — продолжила дама.

Тут Марина заметила горящий камин, около которого играла та самая маленькая девочка Настя. Она посмотрела на неё с изумлением, сразу спрятала свою куколку, захотела убежать.

— Постой-постой! Я тебя не трону! Не уходи.

Девочка остановилась, посмотрела на Марину, поняла, что никакая опасность ей не грозит, подошла к ней.

— Какая хорошенькая девочка! Ты такая прелестная, словно ангел.

— Она и есть ангел. Сама отроду не видела таких ослепительных детей. Я ведь раньше была повитухой, многих детей за свою долгую жизнь перевидала.

— Почему она оказалась здесь? В столь неприятном месте?

— Кто ж его знает? Нашли её на улице, та бережно была закутана, потом принесли сюда. Она тогда совсем младенцем была, сейчас подвыросла.

Марина обнаружила на шее девочки золотой медальон. Она слегка его приоткрыла, внутри была надпись «Любимой Анастасии».

— Говорил народ, что она дочка дворян. Уж не знаю, насколько это правда. Но если учитывать её миловидные черты, то вполне вероятно.

— Как тебе тут, Настя? Тебе тут плохо? — заговорила Марина с девочкой.

— Бесполезно, она вам не ответит. Всегда молчит, ни слова не говорит. Врач смотрел, говорит немая.

— Какой ужас! Лишится своих родителей, потерять свой дар речи. Страшная судьба!

— У каждого, деточка, своя судьба. Какой бы она не была — её нужно пройти.

Тут пожилая женщина встала, подправила свой фартук, свои белые воротнички, взяла девочку за руку.

— Пойдём, Анастасия. Спать пора — заботливо сказала женщина.

Девочка послушно кивнула, посмотрела на Марину, и ушла вместе с дамой куда-то наверх.

Ночь была очень холодной. В окно постоянно дул ледяной ветер, из потухшего камина веяло жутким морозом. Таинственным спонсорам разрешили переночевать одну ночь в гостиной, и всё лишь только потому, что Марина упала с лестницы. Денис Михайлович был в страшном гневе, но большинство было за то, чтобы оставить молодых людей у себя. Так они и остались. Внезапно Марина вновь проснулась, и увидела, что никого из ребят рядом с ней нет. «Куда все делись?» — подумала она. Ближе к утру она заметила чьи-то фигуры, тихо спускающиеся по лестнице. Это были они. Её удалось разглядеть набитые чем-то сумки, позже она поняла — там деньги. Утром они собрались, поблагодарили персонал за приют, и вышли во двор. Марина оглянулась назад, в своём кабинете стоял и смотрел в окно Денис Михайлович. На улицу выбежала маленькая рыжеволосая девочка Анастасия. В своём лёгком полушубке она подбежала к Марине, слегка её обняла.

— Прости, Анастасия, но боюсь, что нам придётся с тобой расстаться. Мне очень жаль.

Тут она сняла с своего пальца крохотное колечко, которое её подарил один фабричный, и передала его девочке.

— Тебе на память. Будь счастлива, Анастасия.

Марина зарыдала тёплыми слезами, девочка всего лишь улыбнулась, поцеловала её в щёчку, и вернулась обратно в дом. Компания бандитов вышла со двора детского дома, и навсегда покинула этот посёлок. Ещё долго был виден им этот детский дом, так как это самое высокое здание в посёлке. Марина много раз смотрела на него, смотрела и рыдала.

— Тебе так жаль эту девочку? — спросил Игорь.

— Конечно, такая милая, невинная душа живёт в таких условиях. Не понимаю, за что ей это? Она же этого не переживёт. Погибнет она там.

— Ну что же. Это, конечно, ужасно, но мы вряд ли можем на это как-то повлиять.

— Куда мы теперь? — спросила Марина. Чтобы наконец перевести разговор.

— Ко мне на дачу — сказал Лев.

— На какую дачу?

— Он шутит, не дача у него. Простая изба. Тут недалеко, к ночи придём. А там решим, что делать дальше.

— Да, от родителей мне досталась. Я там вырос, так хочу поскорей вернуться домой. Ох, как хочу.

Тут Лев и Игорь стали между собой кое о чём спорить, и незаметно для себя слегка ушли вперёд. Виктор с Мариной стали идти вместе сзади.

— Вы ограбили того Дениса Михайловича?

— Да, не оставлять же этому подлецу казённых денег. Всё равно они не пойдут на детей, прокрутит их на себя любимого.

— Такой с виду приятный мужчина. Даже не вериться, что он на такое способен.

— Мещанин он самовлюблённый. Такие умеют создать приятный эффект.

— Может быть.

— Слушай, ты же понимаешь, что я испытываю к тебе чувства? Ведь понимаешь?

— Понимаю.

— Ага, а сама? Ты же согласилась пойти с нами, встала на путь разбоя. Я думаю, что это не просто так.

— Не просто так.

— Так, что тобой руководствовало? Испытываешь ко мне чувства? Или может нажива лёгких денег заманила?

— Последнее меня очень сильно обидело. Я никогда не за чей чужой счёт не жила! Я всё зарабатывала своими честными руками! Меня мама так воспитала!

— Хорошо, извини. Не хотел тебя обидеть.

— А вот первое — это правда.

Тут Виктор слегка улыбнулся, сам себе усмехнулся, приобнял Марину.

— Что с тобой? Али так радуешься?

— Радуюсь, Маринка! Радуюсь! Теперь всё будет по-другому!

Марина посмотрела на него, сама засмеялась. Они обняли друг друга, шли вместе рука в ручку, и только холодный ветер сопровождал их в дальний путь.

Глава 4

Прошло так уже два года. Марина вышла замуж за Виктора, взяла его фамилию Драгунов, родила ему сына Дмитрия. Жили они в доме Льва, который располагался в деревне Аганино. Своего дома у них не было, пришлось делить жилплощадь со своим напарником, к счастью, он не был против. Жены у него не было, Марина прекрасно выполняла роль хозяйки, всегда накормит своих мужчин и уберётся в доме. Льва устраивала такая жизнь, он был счастлив. Игорь же уходил к себе в соседнюю деревню, но на сборы и различные тёмные дела всегда приходил вовремя. За два года ужасных ограблений и нападений милиция дала банде разбойников название «Неуловимые стрелки». Виктор понимал, что рано или поздно их всё равно вычислят и поймают, поэтому принял решение колесить по всей стране, не останавливаться на одной Ярославской области. Так, они отправились в Подмосковье, туда, где некогда стояло множество величественных усадеб самых знатных аристократов всей империи. Марина решила поехать на дело вместе с мужем, ребёнка она оставила с няней Феклушой — пожилой, но ответственной женщиной.

Это было благоприятное и комфортное лето 1926 года. Большая деревня, где быт шёл своим чередом. Красивые укромные аллеи, по которым нередко в старину прогуливались величественные дамы со своими кавалерами. Недалеко протекала серебристая река, отдающая свои яркие блики. Ровные и крепкие избы сопровождали всю улицу, изредка встречались бывшие усадьбы купцов, отданные теперь под склад. Народу на улице было много. Крепкие женщины шли с полей на обед, мужики работали в колхозе, дети беззаботно играли в песке, старики со старухами сидели во дворах и узнавали все основные новости. В этот день была солнечная и жаркая погода. Солнце светило так высоко и ярко, что с первых же минут начинало жечь кожу. На реке купались множество ребят, где-то с поля доносилось мычание добрых коров.

— Долго ещё идти? Ноги аж жжёт! — завопил Игорь.

— Нет, этот дом где-то рядом — ответил Виктор.

Тут они завернули в небольшой проулок и вышли на главную улицу. Пройдя немного по широкой дороге, они увидели перед собой величественный резной дом, с красивыми и цветными наличниками, с ровным забором, с идеально чистым двором. Возле дома стоял накрытый стол, а на столе возвышался золотой самовар. Это был особый дом, он выделялся среди всех остальных. Выглядел он как барская усадьба. Рядом с ней росли стройные берёзы, сзади возвышались молодые дубы, молодая дубрава. Сделав ещё несколько шагов, путники услышали голоса хозяев. Виктор остановился у калитки, выжидал момента, чтобы постучаться.

— Мулентий, чай готов, прошу ко столу.

— Иду, Лидия, иду!

Из открытой двери показалась женская фигура в лёгком летнем сарафане, вслед за ней вышел коренастый мужчина в махровом халате, с лёгкой сединой в волосах.

— Извините, не хочу испортить вам чаепитие, но нам очень нужно вас побеспокоить — заговорил Виктор.

Тут мужчина резко обернулся, нахлобучил свои густые брови, издал неприятный звук, похожий на пыхтение, сжал кулаки.

— Чего вам надобно, господа никудышные! Вас с детства не учили этикету? Разве вы не знаете, что каждый приличный человек ровно в полдень садится куда-нибудь в тенёк и пьёт чай?

— Муля, не нарывайся — сказала женщина.

— Извините, мы правда не знали, что в полдень вы всегда пьёте чай. Если хотите, то мы можем прийти позже.

— Молодой человек, я вообще не хочу, чтобы вы ко мне приходили. Не в полдень, не в час, не в два, не в три! Вы меня поняли? Нет? Тогда я объясню вам по-другому! Вызову сюда милицию, пускай она разбирается!

— Зачем же милицию, мы не делаем ничего противозаконного. Мы благодетели, помогаем бедным людям, улучшаем качества жизни.

— Какая дерзость! Какая дерзость! Нет, ты видела, Лидия! Они нас считают беспомощными и бедными людьми! Да как вы смеете! Мы никогда не в чём не нуждались! Вы! Вы! Да вы вообще знаете кто мы!

— Догадываемся, но всё же мы обязаны предложить вам свою помощь.

— Обязаны! И кто же вас обязал? Значит так, убирайтесь вон от моего дома, иначе я вам устрою проблемы!

— Муля! Хватит пугать молодых ребят! Проходите, присаживайтесь, хотите чаю?

— Лидия! С ума сошла? Не нужен мне этот пролетариат за столом! И эти глупые мещане мне тоже не нужны! Ну-ка, освободите двор от своего присутствия! Я вам говорю освободите!

— Муля! Не зли меня, Муля! Всё, кончилась дискуссия. Проходите, вы, наверное, устали с дороги.

— Да — говорит Лев — очень устали.

— Вы откуда к нам пожаловали? — спрашивает хозяйка.

— Ооо, с самой Ярославской губернии, мы работаем в комитете по оказанию помощи нуждающимся.

— Никогда не слышал о таком — заявил Муля и отвернулся от гостей.

— О, поверьте, он есть.

— Верю — говорит Лидия.

Муля встал из-за стола и вернулся в дом. Гости тем временем продолжали сидеть за столом с хозяйкой и отвечать на её вопросы.

— Не обращайте внимания, мой муж достаточно строгий человек, судит всех всегда с высока. Такова уж его натура, всю жизнь был таким.

— Ничего страшного, мы всё понимаем.

— Так, вы говорите, из комитета по оказанию помощи нуждающимся?

— Да-да, верно поняли. Мы объезжаем все населённые пункты, проверяем, как живёт простой честный и трудолюбивый народ, и если кому-то нужна наша помощь, то мы её оказываем. Вот вам она часом не нужна?

— Как вам сказать, помощь нужна всегда, но не думаю, что вы этим занимаетесь. Вы всё же больше касаетесь, наверное, материальных вопросов.

— Почему же, совсем нет. Что вам нужно? Не стесняйтесь.

— Видите ли, мы с мужем совсем не приручены к земле, а сейчас были такие голодные зимы, мы еле-еле выжили. Раньше у нас были свои крестьяне, но потом всё поменялось, мы больше не имеем возможности, что-либо выращивать. Каждая крестьянская семья имеет огород, а нам где его взять? Если бы вы могли привести сюда рабочих, то мы были бы вам благодарны. Нет, не подумайте, любой труд я оплачу, просто никто из местных не соглашается, я уже и не знаю, что делать.

— Вопрос, конечно, сложный. Сами понимаете, в нашем новом государстве не то что не приветствуется эксплантация чужого труда, а вовсе запрещается. Мы, конечно, поговорим с нашей активной молодёжью, быть может, кто-то и согласится. Но это всё надо делать по-тихому. Сами понимаете.

— Ах, понимаю.

Тут Лидия — стройная женщина средних лет взяла в руку чашечку чаю, сделала маленький глоток, поставила её обратно на расписное блюдце. Её синий сарафан с прелестными красными узорами напоминал заливной луг с полевыми цветами, её тёмные и бережно заплетённые волосы придавали ей красоту, белая и безупречная кожа отливала чистотой, ровный стан и ровная шея показывали её благородное происхождение, мягкий и приятный голос наполнял собеседника положительными впечатлениями, лучезарные голубые глаза издавали свет, а аккуратные и тонкие губы вот-вот заговорят по-французски. В этой женщине смешалось два мира. Что-то было в ней европейское — французское, что-то и вовсе русское. Она была благородной, это ощущалась в каждой черте лица, в каждой манере, в каждом поступке. Марина смотрела на неё, её стало жаль женщину, но она не могла ничего поделать.

После чаепития хозяйка разрешила гостям пройти в дом. Крыльцо было настолько крепким, сложенным из самых лучших брёвен, как и весь остальной дом. Внутри всё выглядело тоже по-особому. В гостиной стояло совсем мало мебели, в комнатах, особенно в зале стояли различные дубовые шкафы и стенки. На стенах висели старые портреты знатных людей. В столовой было много фамильной посуды, различных чайных сервизов, расписных тарелок. В спальне хозяев стояла огромная кровать, был красный угол. Складывалось такое ощущение, будто в этом доме остановилось время. Имение выглядело не как иначе, как настоящая барская усадьба, да и часы в нём шли как-то по-другому, словно медленней, чем на улице.

«Мда, настоящий помещик» — подумал Виктор, оглядывая дом.

— Что вы тут делаете? Какая дерзость! Да вам дуэль мало назначить, молодой человек! Быстро вон из дому!

— Прошу прощения, нас пустила хозяйка.

— Значит так, юноша! Вы точно не обучены этикету! Тут я решаю, кто будет гостить в моём доме, а кто нет! Я вам сразу сказал, что ноги вашей не будет здесь! Освободите мою частную собственность, немедленно!

— Вы, конечно, извините, но закон на нашей стороне. Мы обязаны сделать обход, оказать вам помощь, да и к тому же ваша жена нас сама пустила. Вы же уважаете мнение своей супруги?

— Какая дерзость! — завопил Муля и сжал кулаки — немедленно убирайтесь! Он ещё меня учит! Он ещё меня учит! Это я не уважаю свою супругу? Как вы смеете мне такое говорить? Я дворянин, я благородный и ответственный человек, я не могу не уважать свою супругу! В отличие от вас в меня заложили порядочность! А теперь вон! Чтобы я вас больше здесь не видел!

— Значит так, Муля! — строго сказал Виктор — если вы сейчас же не смените тон, то я тотчас обращусь в партию, и они быстро натравят сюда проверку. А ещё я приплету ваше признание о благородном происхождении, и о том, как ваша супруга предлагает эксплуатировать труд честных рабочих, и уж поверьте, жить спокойно вы уже не сможете. Готовы вы отказаться от своей беззаботной жизни или нет — зависит только от вас. Так что не рекомендую вам с нами ругаться.

— Вы подлец! Вы самый низкий человек, которого я только встречал! Вы угрожаете человеку, в доме которого сейчас находитесь. Да кто вы вообще такой?

— Это неважно, важно то, что ваша судьба зависит от моего настроения. Не играйте со мной. Вы меня поняли, Муля?

Тут барин ещё больше нахмурил свои густые брови, сжал свои кулаки, издал знакомое пыхтение, и кивнул головой.

— Я рад, что мы нашли общий язык — сказал Виктор.

Выйдя из дома, его окликнула Лидия.

— Виктор, я уже сказала вашим друзьям, вы можете сегодня переночевать у нас. Я уже приготовила вам комплект.

— Спасибо огромное, Лидия! Я рад, что на нашем свете ещё не перевелись хорошие люди.

Тут Виктор вернулся в дом, зашёл в гостевую комнату. Там сидели все его товарищи, в том числе и Марина. Она уныло смотрела в широкое и светлое окно, из которого доносились весёлые крики играющих деревенских детей.

— Ты уверен, что хочешь их обокрасть? Она такая хорошая, мне жаль её.

— Ты их не знаешь! У самих спрятано огромное состояние, а тут видите ли прикидываются бедными и обнищавшими помещиками, не могут сами своими ручками посадить огород. Никто к ним не идёт, никто не хочет им помочь. Тьфу, барины проклятые! Как были хозяевами жизни, так ими же и остались. Ничего, мы им ещё покажем!

— Он правду говорит, Марина — отозвался Игорь — у них всю жизнь всё было, и даже сейчас есть после революции. Пора бы им поделиться земными благами.

— Ха, этот старый пень скорей с собой кубышку на тот свет заберёт, чем поделиться со своими бедными крестьянами — сказал Виктор.

Ближе к вечеру нежданные гости полностью расположились в барской усадьбе. Марина сидела и зашивала свою одежду, Лев вовсе задремал, Игорь пытался начистить себе обувь. Только Виктор сидел во дворе и наблюдал за уходящим солнцем. Тут из дому вышел наряженный Муля, в красивом чёрном фраке, в белом галстуке, с чёрным котелком на голове. Его массивные руки в белых перчатках держали великолепную трость с алмазным набалдашником, его элегантные чёрные лаковые туфли отдавали отблеск. Он медленно спустился во двор, затем вышел на улицу, и побрёл по дороге. Виктору стало интересно проследить за барином, куда он пошёл.

«Хм, уж не предпринять чего решил?» — задумался Витя.

Выйдя на широкую дорогу, он направился прямиком за ним. Муля шёл ровной походкой, иногда морщил своё лицо, иногда фыркал. Навстречу шла худощавая девушка с заплетённой тонкой косой. В обоих руках она несла вёдра с водой, одета была бедно.

— Ах, Марья! Неужели вы не видите, куда идёте? Вы меня чуть не облили!

— Извините, Мулентий, не вижу! Устала я!

— Устала! Устала она! Как я от вас устал! Тут даже поговорить не с кем.

— Несу три ведра, семью свою поить мне надо!

— Ну какие же три ведра, Марья! — завопил Муля — Вы несёте два ведра, два! Ох, так и не научились вы математике. Я ведь вам предлагал учиться, приводил к вам учителя. Ай, всё в пустую.

— Зачем мне ваша барская грамота сдалась? Мне бы условия хорошие, а остальное это уж прихоти для вашего мира.

— Господи, как такими можно быть? Наука — это всё для нас, понимаете, всё! Если бы не было грамоты, не было бы науки, то тогда даже вашего ведра никто не смог бы собрать! Хотя, чего я с вами говорю? Всё в пустую.

Тут худощавая девушка недовольно махнула своей тонкой косой, и побрела дальше со своими вёдрами. Следующая, кто встретилась Мулентию, была совсем юная девочка. Он махнул её рукой, приостановил её своим жестом.

— Крестьянка, стойте! Как ваше имя?

— Зовут Катей — ответила девочка в платье.

— Катюша, скажите, новая власть обеспечивает вам образование? Вы учитесь грамоте?

— Храмоте? Это что? Не знаю я никакую храмоту.

— Не храмоту, а грамоту! Боже, что творится с этими людьми! Боже мой!

Затем после девочки ему встретился местный мужик. Его рыжая борода напоминала стог сена, жилистые и мускулистые руки несли мотыгу и лопату.

— Григорий, Здравствуйте! Идёте с работы?

— Иду, барин, иду.

— Ну какой же я вам барин? Вы больше не работаете на меня. Вы сами по себе, я сам по себе.

— Чего? А разница какая?

— Как какая? Не понял вашего вопроса.

— Вы бохатый, имеете дом, капитал, нигде не работаете. Значит вы барин.

— Причём здесь это! Хотя, пусть для вас будет так. Мне всё равно.

Следующими ему встретились три бабёнки. Одна несла коромысло, другая шла и весело пела русскую народную песню, третья мечтательно смотрела по сторонам.

— Ой, смотрите кто пожаловал пройтись по нашим улицам. Здравствуйте, Муля — сказала поющая бабёнка.

— Здравствуйте, Клавдия! Всё поёте? А ведь есть у вас талант, есть. Что же вы отказались от моего предложения тогда? Сейчас бы пели где-нибудь в городском ансамбле. Ох, всё вы упустили, всё. Сюда приехали такие люди, из музыкального училища. Я их сюда пригласил. А вы отказались уехать в город, бросили свои способности, теперь пашите с утра до ночи в поле. Самим не жаль?

— Чего ей жалеть, барин? Она не из ваших, она девушка простая. Настоящая русская баба! — сказала бабёнка с коромыслом.

— Аннушка, говорите, пожалуйста, вежливей. У вас у самой были способности к вязанию. Вас готовы были взять ученицей в мастерскую. Сейчас бы шили себе одежду, а не воду бы таскали целыми днями. Ничему не хотите учиться, ничему.

— Много вы, барин, понимаете — завопила третья девушка.

— А уж вы, Алёна, могли бы и вовсе в барском доме жить. За вами приехала такая семья, сами Красинские. «Какая чудная девочка», — говорили они мне — «Вот бы нам такую няню». Нет же, отказались. Они благородные люди, честные, никогда тебя бы не обидели, лелеяли бы тебя, как свою дочь. Эх, и жизнь бы у тебя сейчас совсем по-другому сложилась.

— У нас и так сложится, без ваших подачек! Тут же революцию провели! Теперь вы утратили свой авторитет, доживаете свой век. А у нас всё будут лучше и лучше складываться. Дядя Ленин и Маркс так сказали.

— Да, сложится у вас. Не вижу я за эти десять лет никаких улучшений. А ваш дядя Ленин и Маркс настоящие лгуны, идиоты, люди, управляющие вами дураками. Не будет так, как они говорили. Это невозможно. Ну, что я с вами разговариваю, вы же самые умные, захотели, снесли всё, стройте теперь своё новое — лучшее государство.

Тут Муля шагнул дальше, и ушёл в небольшую рощу. На её конце располагался небольшой обрыв, а внизу текла прекрасная река, отливающая лучи заката. Муля стоял и смотрел на неё, на его глазах проявились слёзы, тем временем лёгкий вечерний ветерок развивал его фрак.

— А ведь когда-то здесь мы с Лидией совсем молодые гуляли. Здесь втайне от всех целовались, проводили ночи напролёт, наши года ушедшей молодости. Тогда всё было совсем по-другому. Всё изменилось, жизнь не та, что мы видели. Глупая молодёжь, не разумеют взрослых. Не понимает простой народ, какие богатства расстилаются перед ним. Всё бы отдал за этот закат, за эту реку, за русскую природу, так славно манящей меня. Я бы тоже мог сбежать, но я давно для себя решил, что никогда не покину свой родной уголок, свой отчий дом. Кем я родился, тем и помру, где я вырос, там и проведу свои последние минуты.

Тут Муля обернулся, стёр с лица все слёзы, и пошёл обратно в посёлок. Всё это время за ним наблюдал Виктор. Он обрадовался, что помещик не стал никому сообщать о нежданных гостях. Когда солнце окончательно зашло и на небе проявились яркие звёзды, Витя со своими товарищами начал готовить ограбление. К счастью, барская семья ложилась спать рано, после своего чаепития они вернулись к себе в спальню и затихли. Игорь тихонько проник в тёмный зал, стал поочерёдно раскрывать шкатулки, но ни в одной не мог найти драгоценностей. Затем он облазил все шкафы и тумбы, но там также ничего не оказалось. Лев тем временем обчистил всю прихожую и столовую, но там тоже ничего не оказалось. Только Виктор сообразил проверить картины, и именно за портретом юного Мули, висевшего в зале, нашёлся тайник, а там и заветный мешок с фамильными украшениями и деньгами. Все трое поспешно собрались, Витя разбудил Марину, та быстро натянула на себя своё платье, и все четверо аккуратно и незаметно вышли во двор. Спустя ещё полчаса таинственная компания вовсе ушла из посёлка. Их ждала долгая ночная дорога по лесу, наутро им предстояло обойти болото, днём поймать любую попутку и доехать до любого маленького поселения, да так, чтобы их никто не смог распознать и задержать.

Глава 5

Одесса. 1930 год. Жаркое лето, душные улочки, запыленные дороги. Яркое солнце светило так высоко в голубом небе, что на него было больно смотреть. Загруженные повозки ехали по дорогам, солидные пароходы и корабли причаливали к портам. Виктор шёл в надежде сорвать большой куш, ведь именно сюда, по его данным, должен был приплыть пароход с дефицитом и незаконной валютой. Все трое шли по жаркой и душной улице. Одна лишь Марина вместе с пятилетнем сыном осталась в деревне. Совсем старая крестьянка Феклуша продолжала помогать ей как могла. Узнав о том, что муж собрался ехать на Украину, Марина ужаснулась, испугалась за Виктора, побоялась, что он может не вернуться.

— Куда ты? Подумай, мало ли что. Вдруг тебя там поймают, а я даже не буду об этом знать. Что с нами потом будет? Я прошу тебя, подумай о нас.

Виктор не мог отказаться от столь заманчивого предложения и всё же отправился в путь. Попрощавшись с сыном, он одел свой рюкзак, и вместе с напарниками покинули деревню. Теперь он идёт по душной улице Одессы, и вспоминает их разговор с женой. Вокруг него стояли огромные корабли, то и дело раздавались пароходные гудки, чайки кружили над пристанью, издавая безутешный крик.

— Эй! Витя, ты живой вообще?

— Аа?

— Говорю, ты сам не свой сегодня. С тобой всё хорошо?

— Да, просто жарко очень, солнце так палит. Голова что-то кружится.

— Может присядешь? Воды хочешь?

— Нет, не надо. Сейчас всё пройдёт.

Виктор взглянул на палящее солнце, его глаза испытали горячую боль. Он тут же зажмурился, вытер пот со лба, и пошёл дальше. Они дошли до маленькой будки, где сидел старик, постоянно гладивший свою длинную бороду.

— Здравствуй, отец! Не подскажешь, как нам пройти к продавцам?

— Здравствуй, сын мой. Какие тебя интересуют продавцы? Купить что-то хочешь, али наоборот сбыть?

— Купить хочу, что же ещё?

— Хм, знаю я вас спекулянтов. Ладно, не моё дело, идите вон туда, там контора главного.

Старик указал пальцем на красивое здание выполненное в восточном стиле. Банда стрелков тут же направилась туда. Возле высокого дома толпились чурки, пытающиеся прохожим продать ковры и различные чайники. Отсюда начиналась торговая улица, кругом ходил народ, повсюду веяло запахом фиников, бананов, едких специй. Трое напарников поднялись по каменной лестнице верх, и очутились внутри огромного зала, полностью увешанного расписными коврами. Возле окна стоял массивный диван, на котором сидел смуглый человек, одетый в яркий халат. Перед ним стоял стол с финиками и орехами. По другой стене стояли большие горшки с домашними деревьями. Около двери в другое помещение стояли арабские книги, к низкому потолку были привешены маленькие лампы. Всё в этом здании было восточное, начиная от фасада, заканчивая внутренним убранством. Сам хозяин, сидевший в ярком халате, чем-то напоминал героя из восточных сказок.

— Кто это тут заявился? — сладким голосом отозвался хозяин.

— Здравствуйте! Мы ищем Ангара Рашидова. Скажите, где мы можем его найти?

— Это я. Кто вы и зачем пожаловали?

— Мы хотим предложить вам сделку. Я знаю, что сегодня ночью к вам приплывёт корабль с контрабандой, а также с драгоценными металлами и валютой. Слышал, что вы заключили договор с турецкой бандой «Крепкие бивни» и теперь к вам регулярно будут плавать корабли. Мы же знаем другую банду, они могут поставлять вам оружие, сами понимаете, мало ли что. Мы вам даём большую партию оружия, вы нам малую часть вашего добра.

Тут Ангар захохотал в полный голос, что есть мощи. Его чёрные усы поднимались верх, глаза сузились. Он хохотал, трясся как будто его качало, он никак не мог остановиться. Тут он выхватил из-под халата расписной кинжал, с силой воткнул его в стол, и принял строгий вид.

— Ты знаешь откуда я? У нас на родине таким как ты руки отрубают! Если ещё раз я тебя увижу, то ты не только руки лишишься, но ещё и голову потеряешь.

— Ты не грозись, Ангар! — крикнул Игорь — А то и ты потеряешь кое-что.

Тут Игорь достал из кармана пистолет, и нацелил его прямо на Ангара. Тот встал, показал свой высокий рост и ровный стан, слегка усмехнулся, выказал свои золотые зубы. Затем он сел, закурил сигару, и стал медленно выпускать терпкий дым.

— Вижу вы серьёзные люди. Ладно, сегодня ночью на пристани буду ждать ящик со стволами. Если выполните свою часть сделки, то я выполню свою. А сейчас вас проводит мой человек. Юлий!

Тут в зал вошёл молодой парниша в расписной жилетке и с короткими штанами. Внешне он напоминал лакея.

— Юлий! Проводи наших гостей к выходу.

— Сию минуту, мой господин.

Тут парниша вывел напарников на душную улицу, и исчез в тёмном проулке.

— Как думаешь, получится его провести? — спросил Лев.

— Не знаю, шишка он и в правду серьёзная. Надо будет подготовиться.

Все трое вышли на набережную, зашли в зелёный парк, где играл уличный оркестр, затем вышли к маленьким домам, договорились с местной старухой об аренде дома. Игорь тут же принялся чистить ствол ружья, Лев приготавливал пистолеты, Виктор готовил ящик для аферы. Тут на улице опустились сумерки, по длинным проулкам возвращались домой весёлые жители. Окончательно дождавшись ночи, все трое вышли во двор, и прямиком направились к пристани. По пути никого не встретили, все улицы были безлюдными и тихими. Дневной зной полностью исчез, сменившись с вечерней прохладой. Вдоль пристани горели маленькие белые фонари, тёмное море застыло, не испуская ничего, кроме тишины. Лев поставил ящик, вернулся к напарникам, которые спрятались за привезённым грузом. Ждали они долго, никто не появлялся. Виктор предложил разделиться, и отправиться на поиски Ангара. Все так и сделали. Он ходил между кораблями, внимательно прислушивался и пытался разглядеть хоть одну фигуру. Тут он поднялся на грузовые ящики, чтобы посмотреть повыше, и ощутил у себя под горлом острое лезвие. Виктор тотчас выхватил кинжал, прижал своего врага, тот его пнул, повалил на спину, прижал его к ящику.

— Попался, гад заморский! Сейчас я тебе покажу, что значит водить за нос, ангара!

Тут Ангар оскалил свои золотые зубы, замахнулся своим расписным кинжалом, Виктор сжал ему руки, но сверху спрыгнул ещё человек. Внезапно появившейся громила пнул Виктора, схватил его за руки, скрутил их сверху. Вдруг послышался выстрел, громила рухнул вниз со свистом, Ангар посмотрел по сторонам, тем временем Виктор сбросил его с ящика, и тот обрушился в воду.

— Витя, ты живой! Витя!

— Да, я здесь.

Виктор спрыгнул с ящика, все трое стояли на пристани.

— Гад! Обманул нас! Что теперь делать? — спросил Лев.

— Где корабль? Без наживы не уйдём! — сказал Виктор.

Тут они пошли по пристани и увидели прибывший корабль. Его тщательно выгружали какие-то чурки, сверху смотрел здоровый мужчина.

— Вон добро! Наверное, Ангара ждут.

— Нам не забрать это, нам его не отдадут.

— Он прав, даже если мы применим оружие, мы всё равно не сможет это приобрести. Сюда тут же приедет милиция.

— Ангар жив, он сейчас придёт.

И правда, тут откуда не возьмись появился Ангар в новом синем халате. Он свистнул здоровому бандиту, тот спустился на пристань, они о чём-то поговорили, через пол часа все рабочие поднялись на корабль, и он уплыл. Когда на то место пришли напарники, там не било ни Ангара с бандитом, ни ящиков.

— Вот чёрт! Ушли уже!

Все трое вернулись обратно домой, наутро вновь отправились на пристань.

На набережной стояли машины милиции, кругом толпились люди, Виктор и его товарищи не понимали в чём дело. Позже они заметили Юлия, сидевшего на скамейке и читавшего книгу.

— Юлий, здравствуй! Не подскажешь, что здесь происходит?

— Шайку Ангара разгромили сегодня ночью. Почти все мертвы. Милиция и выясняет причины убийства.

— А сам Ангар где не знаешь?

— Так тоже погиб. Местные торговцы считают, что его труп сбросили в воду.

Тут трое напарников пошли по улице, им всем было не по себе.

— Что же теперь делать? Они все мертвы, вдруг за нами тоже придут?

— Не говори глупостей, нас никто не знает.

Тут Виктор заметил похожего на Ангара мужчину. Тот шёл в длинном плаще с капюшоном, и свернул куда-то в проулок.

— Вон он! — указал Виктор — за ним!

Им удалось проследить за Ангаром, тот зашёл в какой-то заброшенный гараж, затем вышел оттуда с набитым мешком.

— Это валюта! Это то, что нам нужно! — торжественно сказал Виктор.

После гаража Ангар зашёл в старый дом на берегу моря. Там его встретила местная женщина. Лев решил пробраться в дом через открытое окно, и вынести оттуда мешок. Виктор и Игорь остались его ждать снаружи. Из дома доносились голоса, один из них был украинским. Тут из дому вышла коротконогая женщина, увидела их.

— Ах, вы проклятые, хого вам надобно? Яти ща тебя проучу!

Тут хохлушка вытащила вилы, и стала ими гнать напарников.

— Стой, баба! Стой! — закричал Игорь.

— Нашёл меня, тварь! — завопил из дому Ангар— тебе не жить!

Тут из окна выпрыгнул Лев с мешком, за ним Ангар, оба они понеслись к обрыву. Тем временем хохлушка бегала с вилами, Виктор стал кидать в неё камни, пытался выхватить у неё холодное оружие.

— Не отдаю, не отдаю, яти ща проучу! Ять, ах, ять проучу!

Игорь выхватил вилы, хохлушка крикнула и убежала. Двое напарников побежали помогать Льву. Тот боролся с Ангаром на обрыве, оба пытались выхватить друг у друга мешок.

— Не отдам, моё! Убью гада, убью! — кричал Ангар.

— Нет, он мой! Он мой!

— Лёва! Держись! Ты сейчас упадёшь!

Тут Ангар бросил в их сторону бешеный взгляд, его нога поехала, он с криком обрушился вниз. Лев еле-еле смог зацепиться за корни старого дерева.

— Лёва! Уходи оттуда, скорей!

Лев вместе с мешком подошёл к напарникам, те заглянули внутрь, и увидели золотой металл и валюту.

— Ну Слава Богу! Получили!

— Мы так испугались за тебя, Лёва! Хорошо, что ты спасся.

— Надо уходить отсюда, как можно скорей!

Все трое быстро вернулись домой, собрали свои вещи, разложили золото и валюту по чемоданам, вышли во двор, и направились к вокзалу. Там быстро купили билеты на вечерний рейс до Киева, к ночи были уже там. Наутро в новом выпуске газеты появилась статья о страшной бандитской разборке в Одесском порту. По всему городу расползлись слухи, всюду ездила милиция. Виктор принял решение вернуться домой, уехать по дальше от Украины, уж слишком был высок риск. Днём же купили билеты на поезд, доехали до Москвы. Оттуда добирались попутками. Весь месяц милиция искала разбойников, опрашивала жителей ближайших городов и сёл. Позже след вывел их на таинственных стрелков, и в газетах то и дело печаталась статья «Неуловимые стрелки вернулись!». Всей банде пришлось приостановить свою деятельность, так как случай в Одессе вызвал страшный переполох. Ещё через месяц в газетах стали появляться портреты возможных преступников. Каждый день Виктор пересчитывал деньги, полученные за сбыт золота и валюты, их было много. Он и Марина смогли купить себе дом у старой крестьянки, пятилетнего Диму устроили в местный садик, Марина пошла работать ткачихой на завод, он же подрабатывал шофёром, водил общественный автобус. Часть денег он приберёг, другую часть отдал напарникам. Сейчас главное было затеряться в толпе, в массе честных и трудолюбивых советских граждан, чтобы никто и подумать не мог, что они бандиты. Жили не так скромно, как показывали это на виду. У спекулянтов то и дело покупали дорогие продукты и дефицит, заказывали в ателье одежду из качественной элитной ткани, которую себе могли позволить только начальники. Марина всегда одевалась по последнему писку моды. Она носила прекрасные платья, милые шляпки, тёплые пальто с беретами, даже имела шубу. Приобретала она и драгоценности. Все в округе знали их с хорошей стороны. Марина и Виктор дружили с коллегами, постоянно приглашали их в гости, все вместе ходили в клуб. Казалось, что Виктор выбрал спокойную жизнь простого рядового гражданина, но это только казалось. На самом деле он просто выжидал момента, того самого, чтобы вновь нанести свой удар.

Глава 6

Дождь лил на протяжении месяца. Грязные и изуродованные дороги усложняли путь автобусу. Виктор работал на Ивановском автовокзале, иногда развозил рабочих. Ему не нравилась своя работа, но это было лучше, чем с утра до вечера работать за станком. Дома его всегда ждала заботливая жена и маленький сын. Она устала от такой жизни, она корила себя, корила своего мужа за все совершённые ограбления. Ей было стыдно смотреть в глаза своих коллег и подруг. Все в округе считали их идеальной семьёй, но внутри этих отношений всегда пробегала нотка неприязни и осуждения. В один из дождливых вечеров они лежали у себя в комнате, маленький Дима спал у себя в детской. Виктор думал о новом деле, кривая дорожка привлекала его, ему хотелось вернуться к разбою. Марина смотрела на него своими добрыми глазами, гладила его короткие волосы, чувствовала в нём пустоту и отчуждённость от реальной жизни.

— Что ты такой печальный лежишь? М? Может мне тебе чай заварить?

— Не надо чай. Устал я просто, хочу отдохнуть.

— Знаю, ты опять думаешь о своих разбоях. Так и хочется тебе вернуться ко всему этому.

— Хочу, да хочу! И вернусь!

— Зачем? Хватит уже. Подумай о нас с сыном. У нас только всё наладилось, у нас есть работа, средства для существования, давай заживём как все простые советские граждане, я прошу тебя!

— Нет, этого никогда не будет! Никогда!

Виктор вскочил с кровати, подошёл к окну. Марина с ужасом смотрела на него, она его никогда таким не видела.

— Ты не понимаешь. Ты ничего обо мне не знаешь.

— Так расскажи.

Виктор убавил свет в лампе, в комнате стало мрачно, и лишь бледная струйка света освещала один из углов.

— Мою семью убили большевики. Они были владельцами обувной артели, всё наше состояние наживалось несколькими поколениями, мы были далеко не бедными, могли многое себе позволить. У нас одевались самые влиятельные люди Ярославской губернии. И дворяне, и зажиточные купцы, и чиновники. Как началась революция, так и сразу их убили, в один миг.

Тут Виктор закурил сигарету, и своими стеклянными глазами посмотрел в унылое и тёмное окно, за которым то и дело стучал дождь.

— А что с тобой было? Ты выжил.

— Я сбежал тогда, родителей убили на моих глазах. Я долго прятался, жил у местных и добродушных старух, затем повстречал Игоря и его друга Лёву, затем и организовали банду. Грабили, убивали новых зажиточных людей, так сказать советскую бюрократию.

— Виктор, это бессердечно, это жестоко! Вы такие же убийцы, как и они! Насилие насилием не наказывается!

— У каждого она своя месть! Они лишили меня всего, мне терять нечего! Давай больше не будем никогда заводить этот разговор! Понятно? Я тебе и так слишком многого рассказал!

Виктор лёг спать, Марина долгое время не могла заснуть. Она не знала, что делать. Сбежать от мужа с маленьким сыном, или терпеть и жить с убийцей. Перед ней стоял тяжёлый выбор. Если она уйдёт, то общество не примет её решения, она нарушит моральную норму. Если же останется и её мужа потом поймают, то на ней и на её ребёнке пожизненно останется клеймо «семья убийцы». На следующее утро она приняла решение остаться. Как бы то ни было она любила своего мужа и не хотела разрушать свою семью. Предпочла до конца верить, что рано или поздно её супруг образумится и встанет на путь истины.

Шли года, Дима рос, пошёл в школу. Марина купила ему тетради, проводила его в новое место, удивилась тому, как быстро идёт время. Тем временем Виктор собрался со своими напарниками. Они решили выйти на дело, на самое долгожданное. Вечером он собрал чемодан, попрощался со своей женой, и отправился в соседнюю деревню к Игорю. Там все втроём встретились, на дороге поймали попутку, и отправились в Саратов. Спустя сутки они добрались. Идя по длинным и вечерним улицам, они думали, где им можно снять жильё. Обращаясь к местным старикам, они получали отрицательный ответ. В гостинице селиться им было нельзя, слишком рискованно. Один пожилой дед им сказал: «Так это вам надо к Степанычу идти! Он живёт на конце вон той улицы». Уставшие путники дошли до указанного места. Это был маленький, но уютный дом с маленьким балконом на втором этаже. Маленькую территорию ограждал маленький и низкий забор, во дворе стояла маленькая качель и скамейка. В одном из окон горел тусклый свет. Виктор постучал в маленькую калитку, после чего из слегка отворившейся двери послышалось: «Кто?».

— Здравствуйте! Извините, что мы так поздно. Мы ищем место для ночлега, нам сказали, что вы предоставляете съёмные комнаты.

— Представляю. Входите.

Все трое путников вошли во двор, на крыльце дома они увидели пожилого, но очень упитанного мужчину.

— Заходите в дом, милости просим!

Маленькая гостиная была очень светлой и уютной.

— Чай хотите? Наверное, устали с дороги?

— Не откажемся, спасибо.

— Дуняша! Поставь, милая, чаю. У нас гости.

Тут вышла юная красавица с самоваром.

— А чай, батюшка, уже готов — мелодично ответила хозяюшка.

— Ну раз готов. Тогда угощай гостей — усмехнулся старик.

— Садитесь, гости дорогие, сейчас вас угостим.

Тут в мгновении ока на столе очутился самовар, пряники, вкусное бисквитное печенье.

— Спасибо, Дуняша! Можешь идти отдыхать, мы дальше сами управимся.

— Как скажите, батюшка!

Красавица ушла к себе в комнату, в столовой остались хозяин и гости.

— Ну, рассказывайте, откуда идёте? Кто вы?

— Мы с проверкой пришли. Работаем в комитете по обслуживанию безопасности. Вот, пойдём завтра проверять ваш завод силикатного кирпича. Кстати, забыли представиться, меня зовут Виктор Кириллович.

— Очень приятно, Дементий Степанович.

— А это дочь ваша? Дуняша.

— Аа, да. Моя дочурка. Эх, красивая девка вышла. От парней покоя нет. Весь город за ней таскается.

— Ох, понимаю.

— Чего? Пригляделась?

— Али и пригляделась, чего такого? Хороша ваша дочь, хороша.

— Да, в мамку свою. Она тоже была первой красавицей.

После томного чаепития Игорь и Лев отправились в отведённую комнату. Виктор вышел во двор, и обратил внимание на необыкновенно красивую и звёздную ночь. На улице было прохладно. Тут он закурил, и принялся смотреть на далёкие звёзды. Услышав лёгкий смешок, он повернулся. На балконе второго этажа стояла Дуняша, она смотрела на него своими лукавыми глазами, изредка испускала смешки.

— Стоите воздухом дышите? А я тоже люблю выходить по вечерам и наслаждаться прохладой.

— Ну раз любите, может тогда с вами немного прогуляемся? Покажете мне здешние окрестности.

— Гулять с вами? Ха! На каком же основании? Вы мне жених, али друг? Я вас не знаю, мало ли что?

— Вы мне не доверяете? Я вам не причиню вреда.

— Все так говорят, а потом начнётся.

— Боже, я к вам не думал приставать. Просто предложил прогуляться. Если не хотите, то это ваше право.

— Отчего? Хочу. Подождите меня, я сейчас накину шаль, и к вам спущусь.

Через некоторое время юная красавица вышла из дому, тихонько закрыла дверь, и подошла к Виктору, затем взяла его за руку.

— Пойдёмте, сударь. Я вас проведу вдоль реки.

— Ведите, Дуняша.

Они шли по ночной улице совсем одни, и только звёзды освещали им дорогу. Они спустились к реке, стали идти вдоль неё. Где-то на том берегу виднелись одинокие огни далёкой деревни, среди стройных берёз расплывался загадочный туман, по тёмной и спокойной воде тихо плыла загруженная баржа.

— Это моё любимое место. Сюда я часто прихожу. Здесь мало людей, а я так люблю побыть в одиночестве, наедине со своими мыслями.

— Волга — великая русская река. Такая красивая.

— Да, Волга.

Тут Виктор посмотрел на юную красавицу. Её лукавый взгляд, манящие губы, белая и безупречная кожа, гладкие и волнистые каштановые волосы. Он любовался ею, при свете звёзд он любовался ею. Она иногда хихикала, дразнила его, поддёргивала.

— Никак влюбились, сударь?

— Дуняша, вы даже не представляете, как.

Тут она усмехнулась, побрела дальше вдоль реки.

— Хотите я вам себя покажу? М? Хи-хи-хи.

Она начала спускать себя своё платье, стала кружиться вокруг него. Он потерял над собой контроль, схватил её, и они повалились в страстном притяжении. Всё произошло быстро. Возвращались они ближе к утру.

— Идите к себе, Виктор. А то заподозрят чего.

— Конечно, Дуня.

Утром все трое быстро позавтракали, и отправились прямиком на завод. На предприятии было много рабочих, все везли нагруженные телеги, где-то слышались приказные крики.

— Здорово, молодец! Не подскажешь, где мы можем найти Алексея Олеговича?

— Здорово! Он у себя в конторе.

Напарники вошли в огромный и душный цех. Там было очень шумно. Поднявшись по железной лестнице наверх, они постучались в громадную и крепкую дверь. «Войдите!», — послышалось оттуда. Контора была такой же огромной, как и цех. Повсюду стояли огромные столы, на которых лежали различные чертежи, в конце кабинета сидел высокий и крепкий мужчина, он что-то усердно писал.

— Здравствуйте! Мы из комитета по обеспечению безопасности. Пришли проверить ваши кирпичи и условия труда рабочих. Вы Алексей Олегович?

— КГБ? Да, я...

— Нет, мы не КГБ.

— Уххх, ну тогда хорошо. Вижу ваше удостоверение. Мы можем прямо сейчас провести проверку, если вы не против? У нас сегодня вечером посиделки, поэтому лучше вам закончить побыстрее.

— Ну это уж нам решать во сколько нам лучше закончить.

— А, ну да. Конечно, извините. Когда готовы идти?

— Прямо сейчас.

— Да, давайте сейчас.

Крепкий мужчина с твёрдым и резким басом вышел из-за стола, тщательно собрал все документы, убрал их в выдвижной ящик. Затем они отправились прямиком в цех, резкий и жгучий запах ударил в ноздри напарников.

— Рабочие! Встречайте проверку! Идут проверять вашу работу! — заголосил начальник.

Все рабочие не спеша отошли от станков, слега нахмурились, испустили недовольные звуки. Виктор подошёл к одному из станков, запустил его, несколько минут послушал его звук и сказал: «Оборудование работает исправно». Затем он осмотрел сам цех, поводил своими руками, померил что-то рулеткой.

— Ну что я могу вам сказать, всё в норме, господа, поздравляю. Как вам братцы тут работается? Всё ли у вас хорошо? Зарплату не задерживают?

— Всё хорошо, всё нормально. Не жалуемся, наше дело маленькое.

— Ну раз всех всё устраивает, то тогда предлагаю это отметить — сказал начальник.

Вот уже через несколько минут в заводской столовой накрыли стол, стали звучать весёлые крики, слышался плеск шампанского.

— Итак, дорогие мои гости, предлагаю тост за нашего великого Ленина, за революцию, за наше светлое будущее! Ура!

— Ура! Ура! Ура! Ура! Ура!

Все подняли свои бокалы, затем выпили их до дна, и каждый принялся за свою трапезу. Виктор с товарищами практически ничего не ел и не пил. Обстановка была достаточно шумной, все рабочие громко говорили и кричали.

— Сейчас они напьются, и мы сходим в контору — произнёс Игорь.

— Да, скоро пойдём — заключил Виктор.

Вскоре все рабочие впали в беспамятство, начальник и вовсе заснул. Все трое направились прямиком в контору, там стали рыскать по ящикам.

— У него денег немерено, всех своих рабочих обокрал. Вот подлец! — завопил Игорь.

— Да, куда не глянь, кругом заначка. От жены что ли прячет? Чего дома не хранить?

— Тише, берите скорей и уходим! — сказал Виктор.

Они забрали все деньги, тихонько вышли на улицу. Во дворе было уже темно, лишь только где-то далеко в жилом секторе слышался лай старой собаки. Напарники пробирались лесными тропинками, чтобы никто не смог их увидеть.

— Завтра быстро соберём свои вещи и смотаемся отсюда. Здесь нам больше делать нечего — скомандовал Виктор.

Добравшись до дома, все быстро собрали свои чемоданы, легли спать. Утром отблагодарили Дементия Степановича за приют.

— Уже уезжаете? Так скоро? А что проверка уже прошла?

— Да, мы закончили. Не переживайте, дела на вашем заводе идут хорошо!

— Ну и Слава Богу! Рад был вам помочь.

Тут Виктор увидел в дверях Дуняшу в ярком летнем сарафане. Она прошла к себе в комнату, слегка кивнула головой, приглашая его на разговор. Виктор оставил своих друзей, пошёл за ней.

— Ты решил уехать? Так быстро?

— Да, мне пора. Было приятно иметь с тобой дело.

— Значит, мы с тобой больше не увидимся? Как же так?

— А что так? Прости меня, Дуня, но между нами нет никаких обязательств. Я женат, у меня есть сын, я не уйду из семьи.

— Ну да. Примерный семьянин, гулящий при живой жене. Как красиво! Не строй из себя благородного, я тебя насквозь вижу.

— Прости, Дуня, мне пора. Прощай!

— До свидания, Виктор Кириллович!

Виктор вышел во двор, там его ждали напарники. Они быстро добрались до железнодорожного вокзала, там сели на поезд, и навсегда покинули Саратов. Милиция знала, кто осуществляет ограбления. Все союзные органы принялись за масштабное расследование. «Неуловимые стрелки» стали самой опасной бандой в стране, про них каждый месяц печатали в газетах. Все были заинтересованы в поимке ненасытных стрелков, даже само КГБ.

Вовсю шёл 1932 год. Дима закончил первый класс школы, Марина продолжала работать ткачихой, Виктор вновь приостановил свою кровавую деятельность, и вернулся к своей мирной работе. За эти года он значительно возмужал, окреп, стал носить небольшую бородку, зачёсывать свои редкие волосы назад. Витя был далёк от семьи, а Марина не могла представить своей жизни без него. Она его любила, жила ради семьи, делала всё, чтобы её муж понял, как он дорог ей. С сыном Димой у него тоже были холодные отношения. Без всяких преувеличений, но за последние лета Виктор огрубел, стал вспыльчивым. Его ничто не радовало в жизни, он был опустошён, проживал пустую и никчёмную жизнь, не несущей ничего полезного ни себе, ни окружающим. В один прекрасный выходной Дима нарисовал рисунок и решил показать его отцу.

— Папа, смотри какую я киску нарисовал.

Виктор недовольно приподнялся на диване, взглянул на картинку, нахмурился, и обратно лёг. Марина чувствовала, что с её мужем что-то происходит, что она его теряет, но при этом ничего не могла поделать. Коллеги по работе стали замечать некий разлад в семье Драгуновых, и даже начали задавать вопросы.

— Скажите, Марина, а вы с мужем решили развестись?

— Да, Марина, у меня соседка по комнате недавно бросила своего мужа и стала жить со своим любовником.

— Сейчас семьи долго не держаться. Эх, молодёжь пошла.

— Все по началу счастливые, а потом расставания и годовалая печаль.

— У нас всё хорошо с Виктором, просто он очень много работает и устаёт. Я надеюсь, что вы перестанете распространять различные слухи и займётесь своей жизнью.

В общем, всё становилось только хуже. По деревне пошли слухи, Виктор запил, Марина только и успевала покупать ему водку. В скором времени умерла Феклуша, помощи негде было взять. Из-за длительных запоев Витя не всегда мог выйти на работу, Марине приходилось брать подработки, целыми днями и ночами шить одежду на заказ. Началось тяжёлое время, пик репрессий и чисток. Постоянные проверки, скандалы дома — всё это изводило Марину. Она сильно похудела, побледнела. Ей пришлось тратить награбленные деньги, так как зарплаты уже не хватало. Единственное что её радовало, так это сын. Первый год в школе прошёл успешно, его хвалили все учителя. Именно ради него она и жила. Спустя месяцы стали ходить сплетни, что у Виктора завелись любовницы. Марина понимала, что это правда, Витя часто не ночевал дома, а тратить свои последние силы на выяснения отношений она не хотела, хоть ей и было тяжело осознавать, что больше не интересна любимому мужу. В один летний и солнечный день она шла мимо местной церкви и решила зайти. В тихом и тёмном храме было уютно, она обрела некий покой. Поставив свечки, она вышла на улицу, посмотрела на сверкающие на солнце купола, ощутила в себе силу и надежду, ту самую, которую так долго искала.

— Здравствуй, чадо! — подошла к ней женщина в платке.

— Здравствуйте!

— Беда на тебя нашла? Печаль тебя томит? Не переживай, Бог всегда поможет, если ты этого заслуживаешь. Главное не совершать грехов, любить людей, помогать им, какими бы они не были.

— Да, спасибо. Я знаю. Знаете, в детстве я с мамой часто ходила в церковь. Я так давно не была в храме. Сейчас вот зашла, так спокойно сразу стало, душа аж засияла. Такие приятные воспоминания всплыли. Мне её так не хватает, как я скучаю по прошлому.

— Не скучай, девушка, отпусти его. Жить настоящим надо, никогда нельзя на чём0то останавливаться.

— Вы правы, но это так сложно, особенно если в этом настоящем нет ничего хорошего.

— Ну, Бог всем шлёт испытания, а пройдёте вы их или нет — от вас зависит. Не печалься, всегда наступают светлые времена.

— Да, верно. Спасибо вам, матушка.

— Иди, дитя моё. К тебе гость приехал.

— Да, с чего вы это взяли?

— Ну а к кому же ты несёшь гостинцы? Ароматные пряники, такими только гостей можно угощать. Чревоугодие до добра не доводит.

— Да, верно. До свидания, матушка! Спасибо вам!

— Тебе спасибо, дитя!

Марина свернула в небольшую рощу, погуляла одна в тишине, подумала, ближе к вечеру вернулась домой. Она решила, что будет терпеть, надеяться, что рано или поздно её любимый одумается, и решит вернуться к нормальной жизни, к своей семье.

Глава 7

Прошло так пять лет, наступил 1937 год. Осунувшаяся и потерявшая свою природную красоту Марина работала на двух работах. Виктор выезжал на свои рейсы, но этих денег семье не хватало. Награбленные давно ушли на дефицит, на прихоти и гуляния самого Виктора. Ему было всё равно на жену и на сына, он думал только о себе, о своих забавах и пристрастиях. Порой нередко играл в подпольные азартные игры. Местный шулер Исидор Михалков всячески заманивал его, обещал ему золотые горы, но Вите ничего не удавалось выиграть, наоборот спускал все последние деньги, а то и вовсе влезал в долги. Марина жила ради семьи, полностью себя ей отдавала. Днём она работала ткачихой на фабрике, вечером мыла полы в кафе и клубе. Сын Дима пошёл в шестой класс, рос умницей и отличником, хотя поведение иногда хромало, но он старался не разочаровывать свою мать, пытался ей помогать. Отношения между Дмитрием и Виктором не клеились. Сын осуждал отца, отец не понимал сына — частая ситуация. Как-то в майский денёк к ним в гости заглянул Игорь. Тот предложил Виктору одно дело, от которого нельзя было отказаться. За пять лет ситуация более-менее успокоилась, азартная компания была готова на новые преступления. Рядом с Рыбинском жил один председатель колхоза, который был не чист на руку. У него было огромное состояние.

— Я предлагаю тебе — говорил Игорь — надо его грабануть, давно мы денег больших не видали.

— Надо, Лев уже знает?

— Ему я ещё не говорил, но это дело времени. Главное, что ты согласился.

— Не сиди, иди и действуй. Скоро выдвигаться надо.

Так через две недели они собрались и отправились в Арефино. Марина прекрасно знала, куда собрался её муж, она не стала с ним прощаться, ей стало противно. К обеду профессиональные спутники добрались до деревни. Это было маленькое поселение, но достаточно уютное. Возле старых и покосившихся домов росли берёзы, дорожки были просторными. Они встретили очень красивую настоящую русскую избу. «Да… Таких в России мало осталось», — подумал Виктор. Он решил зайти во двор. Слегка приоткрыл узорчатую и красочную калитку, вошёл во внутрь.

— Эй, хозяева, есть кто?

— Не кричи, чего раскричался? Тут я. Чего хотели?

— Мы хотели узнать, где проживает Сергей Глебович? Он же председатель колхоза?

— Ну он. А живёт он на той стороне, его дом самый большой. Чего вам от него надо?

— Мы хотели устроиться на работу, понимаете, потянула в сельскую глубинку.

— Ну уж не такая у нас тут и глубинка, живём на хорошем месте.

— Вижу, поэтому мы и пришли.

Тут послышался чей-то юный и девичий голосок, настолько приятный и мелодичный, его было радостно слушать.

— Вашему пономарю нашего пономаря не перепономарить: наш пономарь вашего пономаря перепономарит, перевыпономарит — звучал лёгкий голосок.

Тут во двор спустилась юная девушка с книжкой в руке. Она читала скороговорку, отражала в своём голосе интонацию.

— Ой, дедушка! А у нас гости?

— Как видишь, но они уже уходят.

— Ну почему же? — удивился Виктор — мы не прочь остаться у вас на обед, если позволите?

Тут девушка артистично усмехнулась, пожала своими худенькими плечиками.

— А чего же? Позволяю — игриво произнесла красавица.

— Как же вас зовут, милая особа?

— Люсьена Горох.

— Очень приятно, Виктор Драгунов.

— Очень мило, ну проходите, гости дорогие. Чай к столу!

Тут все обустроились на маленькой, но уютной столовой. Юная особа в своём голубом платье выпила чашечку чаю, взяла в руки свою книгу, и вернулась к себе в комнату.

— Внучка моя! В театральный институт хочет поступать. Вы видели, какой у неё талант. Как она умеет читать стихи и монологи, как она меняет голос, как она пародирует. Это талант, настоящий талант!

— Да, ваша внучка очень талантлива. И не только талантлива, но и красива. Наверное, самая красивая девушка на деревне?

— Ха-ха, хитрый лис! Клинья решил подбить? Она у нас чистая, никому не позволю опорочить её достоинство. Усёк?

— Усёк, правда я и не намекал.

— Знаем мы вас городских. С крестьянками забавитесь, а у самих жёны да дети в городе.

Тут обед стал проходить в полной тишине. После все трое поблагодарили за уют, и вышли во двор. Напротив самой избы росли яблони, за ними простирались груши, а у самого забора тянулись сливы и ягодные кусты. Сам дом был настолько красив. Он был сложен из самых крепких брёвен, на окнах были установлены красивые и вырезанные наличники, крыльцо имело свою крышу, некоторые окна, особенно в столовой, были сделаны из витражного стекла. Во дворе стояла огромная и крепкая качель. Выходя на улицу, Виктор вновь услышал прелестный девичий голос, который доносился со второго этажа из открытого окна.

После преступная компания отправилась прямиком к председателю колхоза. Его дом был не далеко от дома будущей артистки. Это была крепкая и самая большая изба во всей деревне, как и говорил старик. Лев постучал в массивную дверь, позже её открыла пухлая и здоровая женщина.

— Кого надо?

— Нам нужен Сергей Глебович. Скажите, он здесь проживает?

— Здесь он, а вы кто? Неужто собутыльники? Я вас не пущу!

— Да нет же, мы не собутыльники, вы нас неправильно поняли. Мы ищем работу, он председатель колхоза, значит может нам её дать.

— Ничего он не может дать, он неделю уже пьяный валяется.

— И всё же мы можем с ним поговорить?

— Нет!

— Чего ты там орёшь? — раздался пьяный голос — твоё дело щи варить, а не язык высовывать. Кто вы?

— Мы пришли к вам искать работу. Скажите, мы можем устроиться к вам в колхоз?

— Нет! Я никого не беру! Нам своих деревенских хватает! Вон со двора! Вон!

— Чего встали? Вон вам сказали! — завопила женщина.

Тут их всех прогнали со двора, толстозадая женщина закрыла за ними калитку и вернулась обратно в дом.

— Мда… Что же нам делать? Мы зря ехали целый день?

— Я знаю, что делать. Пойдём за водкой.

Рядом находился небольшой сельский магазин, там они купили бутылку советской водки, и вновь вернулись в недоступный дом.

— Кто там стучится? Вы! А ну-ка вон отсюда! Шастают тут всякие!

— Смотрите, что у нас есть!

— Водка! Проходи сюда, скорей!

— Я те сейчас дам проходите! Ну-ка вон!

— Заткнись, дура! Идите сюда, идите!

Троица вошла в огромную гостиную, там их встретил пропитой и упитанный хозяин в тёплом халате и с маленькими усиками под крупным носом.

— Проходите, друзья мои! Что же вы раньше не сказали, что с гостинцем? Я бы вас сразу впустил.

— Да вот, ваша жена была против.

— А ну её дуру, нечего про неё говорить.

Тут хлопнула входная дверь, во дворе показалась та самая женщина, она куда-то очень спешила. «Ушла, и Слава Богу», — подумал Виктор. Тут хозяин достал из дубовой стенки хрустальные стопки, поставил их на стол, открыл вожделенную бутылку, и пригласил всех сесть.

— Так что, братцы! Работу, говорите, ищете? Пристрою вас, без проблем! Вижу вы люди серьёзные, всё у вас хорошо, никаких проблем не наблюдается. Так что всё хорошо будет, выйдете вы на работу. Кем хотите? Жильё есть?

— Кем угодно, мы всё умеем делать. Жильё есть.

— Ха-ха, где же вы городские научились всему? Нет, пройдёте испытания, я их сам придумаю. Вы пейте, не стесняйтесь, я вам разрешаю.

— Умеем, потом вам продемонстрируем свои способности.

— Обязательно, а сейчас за нас, за рабочих, за тружеников советского союза! Ура!

— Ура!

Через полчаса хозяин заснул на диване, Игорь принялся осматривать шкафы, Лев погреб и чердак, Виктор ковры и диван. Вскоре они нашли большой запас денег, он хранился в подушке.

— Да, наконец нажива! Валим отсюда?

— Пока нет, ещё не всё обыскали. Вдруг ещё есть?

Тут вдруг в дверь зашли какие-то люди, из-за стены показался человек в форме.

— Вон они! Это они! Аа! У него наши деньги! А ну верни их живо!

— Тихо, гражданка Екатерина, разберёмся — сказал милиционер — гражданин, кладите деньги вниз.

Всех троих задержали и отвезли в контору. Поздним вечером туда прибыло двое сотрудников КГБ. Дело было кончено, «Неуловимые стрелки» были пойманы.

— Удивительно, как же вы долго от нас бегали, Виктор Кириллович. Теперь всё, нет никаких стрелков, ваша деятельность подошла к концу. Итак слишком много шума наделали за последние года.

Виктор, Игорь, Лев — все были арестованы. Милиция и КГБ сопоставила все факты, они доказали причастность злополучной компании к банде стрелков. Теперь их ждал суд. Марина узнала обо всём спустя неделю. Она была шокирована, она не знала, как будет жить, что будет с ней и с её сыном. Виктор совершил единственный благородный поступок за всю свою жизнь. Он взял всю вину на себя, нигде не упомянул о своих напарниках и о своей жене. Не стал говорить о том, что Марина знала обо всём. Ей повезло, её не стали допрашивать, никто не предъявлял к ней никаких обвинений, с ней и с её сыном всё было хорошо. Спустя полгода состоялся суд, на него пришла Марина. Всем троим назначили высшую меру наказания. Виктор не смотрел на свою жену, он всячески отводил от неё взгляд. Его холодное лицо не выражало ничего, только пустоту. В начале 1939 года его расстреляли, также, как и остальных. Марина осталась одна вместе со своим сыном. Они продолжили жить в той самой деревне, никто из местных жителей её не дразнил, не угнетал, все знали, какой она была порядочной женщиной. Её ничего не оставалось, как жить ради своего сына. Она работала, он продолжал ходить в школу. Отца он не ждал, они всегда были далеки, всю свою любовь он всегда отдавал своей матери. Учился хорошо, все учителя его хвалили. Однажды, они вместе с друзьями отправились на Волгу. Марина долго стояла на берегу, смотрела на уходящее за горизонт солнце.

— Марин, чего какая грустная сегодня? — спросила её подруга Дарья.

— Ничего, просто переживаю. Дима растёт, я совсем одна. Боюсь, что не смогу его поднять.

— Брось, всё хорошо будет. Раньше ты тянула и сына, и непутёвого мужа, а теперь можешь посвятить всю себя только ему. Если что, то мы всегда готовы прийти на помощь.

— Спасибо, Даша.

— Эй, девчонки! Чего стоите одинокие? Пойдёмте напоследок искупаемся? Солнце уже почти зашло.

— Да, давайте. Марин, ты с нами?

— Да, я иду.

— Вы представляете, мне сегодня приснился сон, будто я в военной форме направляюсь куда-то в поля, кругом такая тишина, никого нет.

— Странный сон, достаточно тревожный.

— Мариш, давай отдыхать, а не глупости говорить.

Тут Марина зашла в прохладную воду, взглянула на своего веселящегося сына, затем на стаю птиц, тревожно улетающий в пелену розового заката.

***

2000 год.

Это была красивая и светлая квартира на Ленинградском проспекте. В просторном зале стояла большая стенка, в ней было множество книг. На зелёных стенах висели старые портреты. На длинном диване лежала хрупкая старуха, она смотрела в открытое окно на проходящую рядом трассу. Своей худой и дрожащей рукой она держала чашечку чая, которую изредка отпивала. Лёгкая зелёная тюль колыхалась на ветру. Майское солнце светило прямо в комнату, отчего старая хрустальная ваза отдавала блики. В коридоре раздался стук входной двери.

— Прабабушка, я вернулась!

— Молодец, проходи. Суп на плите стоит.

— Хорошо, я сейчас быстро пообедаю, а потом побегу к Машке.

— Опять вместе уроки учить будете? Надеюсь не в клуб собрались?

— Да нет, бабуль. У нас на носу курсовая, мы просто друг другу помогаем.

— Ну хорошо, беги, пока суп не остыл.

Тут хрупкая старушка посмотрела на портрет молодого человека, слегка вздохнула. «Да… Какой же он был красивым. Мой сыночек. Тяжело нам было, перенесли всю войну, весь голод и все бомбардировки. Я круглыми сутками работала на заводе, он на фабрике. Всё перенесли, все страшные года войны. Потом жизнь начала налаживаться. Дима восстановился в школе, с хорошим аттестатом закончил её, поступил потом в Ярославский университет, стал инженером. Я вернулась на фабрику, продолжила работу ткачихой. Затем свадьба, знакомство с невесткой, ой, хорошая же она была. Потом родился мой внучок Павел. Его растила, во всём им помогала. Потом родилась Варенька, моя внучка. Жили мы все дружной семьёй в одном доме. В 1960-х получили квартиру в Ярославле, переехали туда. Я была на пенсии, вся отдалась своим внукам. Павел закончил технический вуз, работал главным мастером на заводе, Варя стала юристом. Позже Паша увлёкся пошивом обуви, начал мастерить. В 1990-х открыл своё дело, до сих пор его имеет, шьют и продают обувь. Сам женат, имеет троих детей, одна уже заканчивает университет, будет, моя Лизочка, экономистом. Другая профессиональна занимается художественной гимнастикой, Кристиной её зовут. А другой, как и отец, планирует закончить обувное дело, Максимом назвали. Да, сама я полностью отдалась своим детям, всю жизнь прожила ради них. Свою вторую половинку так и не встретила, а те года, проведённые с самым опасным и неуловимым советским преступником, мне и вовсе хочется забыть. Только сейчас поняла, что это был не мой человек, тяжело мне было с ним. Я благодарна Богу, что он мне даровал такую длинную жизнь. В ней были свои невзгоды, свои печали и тревоги, но много было и хорошего, того самого, которое никогда не хочется забывать. Я не жалею о прожитой мною жизни, я счастлива, я счастлива видеть своих детей счастливыми, своих внуков радостными. Это такое наслаждение видеть их, как они растут, кем они становятся. Иногда я вспоминаю свою мать, добрую и заботливую, как мы с ней ходили в церковь, как она ласково и нежно читала мне по ночам сказки. Года прошли, многое уже поменялось. Вот и мне пора. Мне было очень приятно изложить свои мысли на листок бумаги, я очень хочу, чтобы вы, мои дорогие, единственные и любимые, прочитали его. Знайте, дети, жизнь — это протяжённая дорога, длиной в века, которая рано или поздно выведет вас к счастью.

Конец