Грань

Слезинка медленно сползла по щеке Алексея и замерла на подбородке, сверкая в лучах утреннего солнца, которое беспощадно светило в глаза мужчине, ослепляя, заставляя прикрывать лицо рукой, и не давая рассмотреть лицо любимой. То были слёзы отчаяния и бессилия, которые затуманили его разум. Он вспомнил… И снова забыл… Вряд ли он смог бы выразить свои чувства сейчас, высказать их ей… Он мог только плакать и гладить её по абсолютно сухой и прохладной щеке, на что она не обращала ни малейшего внимания.

С трудом сдерживая всхлипывания Алексей всё-таки выдавил из себя:

— Неужели ты так и не ответишь мне? Но почему? — его собственный голос вызвал у него отвращение: хриплый, едва слышный, он словно царапал тишину комнаты.

В ответ — молчание. Алексей достал из кармана пачку «Честерфилда» и, придвинув ближе пепельницу, нервно закурил. Она даже не повернула голову в его сторону, а ведь ему было запрещено курить при ней.

— Ну почему ты молчишь? — эти слова уже больше походили на человеческую речь. — Знаешь, я очень боюсь твоего молчания, оно сводит меня с ума. Прошу, прости меня, вчера я немного перегнул палку. А ведь я очень тебя люблю, люблю до безумия...

Прищурившись он взглянул в лицо любимой — никакой реакции. Да, видимо сильно он её обидел и вряд ли сможет загладить свою вину лишь словами. «Ну конечно! — Алексея вдруг осенило, — а что, если купить ей букет цветов? Она ведь так любит тюльпаны». Он уже вскочил со стула, как вдруг его что-то остановило. Он не знал что. Что-то было не так в этой квартире, в этой комнате… Нет, что-то не так было с его женой, но он никак не мог понять в чём же дело, однако, предпочёл остаться рядом с ней.

— Милая, я беспокоюсь за тебя, твоё молчание сводит меня с ума, — сам не осознавая того он повторил это снова.

Странно, но Алексей почему-то постоянно забывал что случилось вчерашним вечером, а когда вспоминал очередная слезинка скатывалась по щеке, замирала какое-то время на подбородке и сверкая падала вниз, на пол. А потом всё снова забывалось, и он снова и снова просил у неё прощения, а она всё молчала...

— Ответь мне, любимая, — мужчина снова погладил девушку по щеке...

Такая холодная… Его рука уже в который раз оставила на лице девушки кровавый след. Глаза её были открыты и смотрели куда-то в пустоту, вверх. Он снова всё вспомнил… Руки затрясло мелкой дрожью, а из глаз снова выкатились крупные солёные капли, чтобы проскользить по щеке и замереть на подбородке, сверкая в лучах утреннего солнца. Забыл, опять забыл...

— Я люблю тебя...