У окна

Эта история очень коротка и может быть её не каждый поймёт, но я решился на опубликование этой бессмысленной, бессвязной истории и просто потому, что на мой взгляд она проникает в душу и может быть кто— то поймёт её, а кто-то осудит, но как бы там ни было, читайте, может быть эта небольшая история найдёт своего или своих читателей. Морфей

За окном бушевала гроза, отблески молнии озаряли комнату, в которой были они. Их было двое там, в этой пустой квартире, их было двое у этого окна. Они стояли и молчали, не зная о чём говорить, они были едва знакомы, чтобы говорить о чём-либо.

Он был чужд разговорам, больше любил как-то молчать, он любил тишину, гулять под дождём.

Она… а кто была она? Пришедшая ниоткуда она была мечтательна и любила мистику, даже сейчас в обычной грозе она видела что-то мистическое, — поклонница Цоя и эмо, — она слушая их, часто открывала окно, впуская идущий за окном дождь… Кратковременная вспышка грозы озарила её лицо, он увидел эти глаза, подведённые розовой тенью, губы окрашенные всё в тот же розовый цвет, розовая «висюлька», скатывающаяся на глаз, закрывала его, всё это показалось ему знакомым вдруг, казалось он видел её в своих снах… Он смотрел на неё, вспоминая свои сны, да она приходила к нему в его снах, этот розовый, чувственный, томный изгиб её губ, он касался их…

Не кажется ли вам, что в грозе есть что— то мистическое быть может? — спросила она.

— Не знаю, вообще я не сторонник мистики, для меня это всего лишь гроза не более того.

Отблеск молнии вновь озарил её. Она по прежнему смотрела в ночь. Он вдруг разглядел в уголках её глаз прерванные рассветом сны.

— Почему вы всё время смотрите на грозу?

— Потому что там пустота и ночь, а впрочем, на что бы я не смотрела, я всегда буду видеть лишь только её— ночь, я ведь слепая… Я живу в этом мире тенью. Я тень, бездушная тень…

слепая

Ему показалось вдруг, что она застонала…

— Ты плачешь?

— И рада бы, но не могу…

Ему вдруг захотелось обнять её, желание, странное, вспыхнувшее желание…

— Можно я обниму тебя?

— Можно, — сказала она, — но только можно ли обнять тень?, — Он обнял её, просто обнял.

— Ночь, — сказала она

— А что там за гранью её бездны?

— Ничего, ничего кроме всё той же пустоты…

Он вдруг представил себе её — идущую во мраке, а над ней было небо. Огромное бесконечное небо, на котором мерцали яркие звёзды; большая, жёлтая луна бросала на неё свои лучи, дующий ветер играл её волосами… Молния рождала в его воображении странные. порой невероятные картины, ему казалось, что она прозрела и смотрит на него своими ясными, красивыми глазами… Её глаза — редкие, миндалевидные глаза, в уголках которых томились прерванные рассветом сны. Что видела она в своих снах, она не говорила, и он не знал, не знал как хотелось заплакать ей сейчас, не знал что она в бессонные ночи, стоя у окна мечтает о любви…

— Знаешь, — сказала она, — каждую ночь, я стою у окна, но мало кто знает что комната пуста и холодна… я стою у окна и мечтаю о любви, вы испытали её. Я не могу… Он обнял её ещё крепче, а она положила ему свою голову на грудь…

— Девочка, моя девочка, как ты юна ещё…