Надежда

Когда живёшь обычной жизнью, тоска пропитывает всё:

желтеющие страницы книг, зубную щетку в ванной,

сообщения в мобильном телефоне…

Макото Синкай

«Пять сантиметров в секунду»

Обыденность поглощает тебя, и ты становишься её рабом. Сложно выбраться, потому что ты думаешь, будто это твой путь к чему-то, и ты что-то достиг, боишься потерять многое. Но это только иллюзия обладания. В обыденности ты пуст. И помыслы низки и цели бессмысленны. Работа становится твоей клеткой. Одни друзья уходят, другие поддерживают тебя, потому что также прикованы к своей жизни. Ты иногда садишься у телевизора в своей грязной футболке, жуя промасленный бутерброд с дешевой колбасой, и смотришь фильм о людях, способных мечтать, людях, которые не чувствуют края своих возможностей. Твой смех над ними не спасает тебя, он делает тебя еще беспомощнее. Наверное, самое страшное в тебе — это зависть. Иногда она чернее ночи, и ты даже готов убить всех, кто мешает тебе жить. Иногда она полна безысходности, и ты хочешь убить себя, в надежде избавиться от страданий. Думаю, в эти моменты твоя душа на секунду оживает от ужаса. А в целом ты доволен собой. Считаешь, что мир прост, и ты способен его менять, способен найти место в нем для себя, найти свою любовь. И вот ты бежишь после работы в парк, где ждет прекраснейшая из всех прекрасных. Зеленая трава, скрипучие лавочки, лай собак становятся твоими спутниками. Дни и ночи проходят в счастливых объятиях, секунды удовольствия превращаются в часы. Наконец-то в твоей жизни между возвращением с работы домой и утренним туалетом появляется какой-то смысл. Серость улиц, стен и даже твой старый черный плащ наполняются красками из её изумрудных глаз и алых, словно ягоды вишни, губ. Но ты боишься назвать это любовью. Эта привычка жить, как ты жил до нее, оставляет тебя на земле, когда она шепчет на ухо свои мечты и желания. Ты показываешь ей видео с последней гулянки и смеешься, как глупое дитя, а она лишь тычет пальцем в небо, где сияет самая яркая звезда и плачет от счастья, прижимаясь к твоей слабой груди. Постепенно твои поцелуи все меньше радуют ее, твои прикосновения лишь заставляют ее вздрагивать от холода. Мало того, что ты сам утонул в своей жизни, ты потащил ее за собой. Глупец, ты мог достичь той звезды вместе с ней, если бы хоть раз взглянул туда, куда она манила тебя своим взглядом. Вместо этого ты предпочел опускать взгляд вниз, всматриваясь в асфальт, считая свои шаги, рассматривая обрывки газет и сорванные чьей-то рукой объявления. Теперь асфальт начинался от порога твоего подъезда и снова заканчивался там же. Пиво, которое ты стал пить ящиками, не спасало даже от тяжелых мыслей, оно их обостряло, только уже в другом свете. Сидеть на кухне под светом лампочки над головой вошло в привычку. Твоим новым спутником стала маленькая алюминиевая баночка. Из нее ты поглощал еще большую горечь, вливал в себя отчаяние. Мир сузился для тебя еще сильнее. Стол, табуретка, лампочка, четыре стены. Понедельник, вторник, среда… Неделя за неделей ты убивал что-то внутри себя, но иссыхал сам. Ты часто стал задумываться о том, что у тебя никогда не было цели, никогда не было мечты. Слезы помогали понять, как ты несчастен и одинок. Слезы стали твоей последней надеждой на спасение. И только в самые странные моменты жизни ты вглядывался в окно, которое как тюремная решетка, делало тебя узником. Ты пытался найти звезду и увидеть, как кто-то машет тебе рукой и робко улыбается. Ты улыбался в ответ и мысленно отрывался от пола, притягиваемый необъяснимым магнетизмом звезд. Твое сердце колотилось под действием гормонов, а душа распускалась, как цветы распускаются навстречу восходящему солнцу. И ты начинал понимать, что надежда ещё жива в тебе.