Клоун

Генри Робертсон работал клоуном вот уже пятнадцать лет. Он показывал фокусы, шутил, изображал смешные миниатюры, мастерил из воздушных шариков те самые фигурки, что так нравятся детям и забавляют взрослых. Да, работал он целых пятнадцать лет, но помнил себя клоуном гораздо дольше. Всю свою жизнь он рассказывал анекдоты, дурачился, устраивал незатейливые розыгрыши. Он просто был клоуном, а работа скорее узаконила его право на веселость.

Он любил выступать на городской площади. Просто так, бесплатно, по велению сердца. И вот, нахлобучив на голову свой рыжий парик, раскрасив лицо белой, желтой и зеленой краской, нарисовав огромные красные губы и прилепив непременный красный клоунский нос, и, наконец, одев традиционный разноцветный клоунский костюм с нелепыми огромными башмаками, он шлепал к площади. Там он занимал свое обычное место, предварительно разложив вокруг все свои клоунские принадлежности. Бывало, он проводил на площади целые часы, а то и целые дни, если у него выдавался выходной. Вокруг него собиралась внушительная толпа, все смеялись, хлопали в ладоши. Этот искренний смех был настоящей музыкой для всегда счастливого клоуна.

И вот однажды Генри в очередной раз показывал, будто он — беспечно-прогуливающийся аристократ, который вдруг спотыкается, долго размахивает руками, старается устоять на ногах, но все-таки падает. Упав, клоун быстро поднимался, долго оглядывался по сторонам с видом застуканного вора, потом резко взмахивал головой и горделивыми шагами удалялся прочь. Все смеялись, все просили показать «на бис».

Генри в очередной раз неторопливо зашагал вдоль бордюра, но вдруг лицо клоуна перекосила страшная гримаса, он вцепился руками в свой парик и упал на землю. Он долго катался по асфальту, будто с кем-то борясь.

— вот умора! — кричал мальчик с игрушечным пистолетиком.

— Графчик-то, чай, сейчас помрет! — пожилой мужчина толкал в бок своего сослуживца и без устали хохотал.

И тут клоун вдруг замер. Все затаили дыхание, ожидая особенно смешной шутки. Но прошло 30 секунд, минута, а клоун все не двигался. Веселье стало утихать.

Кто-то с опаской окликнул:

— Эй, мужик, ты живой?

— Он в роль вжился! — раздалось откуда-то.

Раздался нервный смешок.

Когда спустя несколько минут к клоуну наконец подошли, похлопали по раскрашенным щекам, проверили пульс…клоун оказался мертв.