ЕГЕРЬ

ЕГЕРЬ

УАЗ, грохоча, прыгал по лесной дороге. Свет фар метался между деревьями. К вечеру дорога подмерзла, но вокруг большими пятнами уже виднелись проталины. Первая декада апреля. Глухариный ток в самом разгаре.

— Так, что, Семёнов, хороший говоришь егерь?

— Вы, что, Степан Артемьевич, чисто леший. — Разухабистый паренёк, вёл автомобиль вглубь леса, успевая отвечать на вопросы высокого солидного мужчины, одетого в военный камуфляж. Этим солидным мужчиной был ни кто иной, как глава администрации Таёжного района Булаватов Степан Артемьевич. — Его маманя на заимке родила. Он всю округу как свой карман знает.

— Ты погляди. — Степан Артемьевич поправил съехавшую на бок лисью шапку. — Значит, без петуха не уедем?

— Вы, что. Да ни в жисть.

— Гляди Семёнов. Я жене слово дал.

Из сгустившейся темноты, фары выхватили изгородь, сложенную из нескольких жердин, потом стену бревенчатого строения. Залаяла собака. Окна светились тусклым светом.

УАЗ подкатил к крыльцу, и паренёк заглушил двигатель. Всё мгновенно погрузилось в темень и тишину, и Степан Артемьевич пару секунд сидел оглушённый ею.

На крыльце их ждал, худощавый, с большими водянистыми глазами человек. Одет он был в ватник и заячью шапку ушанку. Его бледное лицо, пятном выделялось на фоне чернеющей избы. На ногах кирзовые сапоги. На плече мелкашка, с обшарпанным прикладом.

— Привет Егорка. — Паренёк соскочи на хрустнувший наст. — Поохотимся? Я вот человека хорошего привёз. Не забыл, разговор-то?

Егерь молчал, рассматривая водянистыми глазами вышедшего из УАЗа Степана Артемьевича.

— Так, что, Егорка, не забыл?

— А чего не поохотится. Пошли.

— Что прямо сейчас? — Степан Артемьевичь был озадачен.

— А чего. Вона и луна катится. Ток в разгаре.

Над верхушками елей показался край мертвенно-белой луны.

— Ну. — Степан Артемьевич развёл руками. — Пошли.

Все двинулись по черневшей в снегу тропе. Когда заимка скрылась из виду, егерь остановился.

— Ты чё, Егорка?

Егерь осмотрелся кругом, поводя носом. — Вы давайте по тропе. Я пойду через ельник и догоню. — Большая часть Луны уже поднялась над верхушками деревьев. В её свете лицо егеря казалось мёртвым.

— Ну, давай так.

Как только шум шагов затерялся за деревьями, егерь начал спешно раздеваться. Аккуратно укладывая одежду стопочкой, он не отрывал своих, ставших почти белыми, глаз от восходящей луны.

— Поохотимся. — Прошептал егерь.

В этот момент луна окончательно выкатилась из-за елей, и тишину разрезал протяжный вой оборотня.