Бесполезная книга

В солнечном луче, чудом пробившемся сквозь щель между шторами спальни, танцевали пылинки. Потянувшись, Эрвин Кановски подошёл к окну и залюбовался утренним небом. Сегодня ему некуда спешить — ни лекций, ни экзаменов, ни заседаний редакции журнала, будь они неладны. А, главное, никаких коллег с кафедры, упорно пытающихся втянуть его в обсуждение международной политики и нынешней войны. Вояки кабинетные, чёрт бы их побрал. Эрвин временами просто зверел от их патриотического запала и кликушества пополам с шапкозакидательством. Для последнего к тому же не было никаких оснований: уж об этом-то он знал точно, и не из каких-то закрытых источников, а из обычных сводок новостей — благо психолингвистический анализ текстов был его коньком. Но своего мнения он старался не высказывать — делать ему больше нечего, только отбиваться от обвинений в «пораженческих настроениях» и «равнодушии к судьбам Отечества». Перебьются.

В глубине же души Эрвин радовался, что его научные труды никогда не станут инструментом в руках солдафонов, которым всё равно, кого убивать, лишь бы убить побольше. Ему судьба Оппенгеймера не грозит: с помощью статей и монографий по лингвистике не соорудишь ни атомной бомбы, ни даже плохонького фугаса. А вот когда рванём к звёздам и начнём искать общий язык с собратьями по разуму — тут-то его работы и пригодятся. Может быть…

От размышлений его оторвал звук затормозившей машины. Из чёрного джипа, остановившегося прямо возле калитки, вышли двое. В штатском, конечно. Один из них взглянул в свой блокнот, потом на табличку с адресом. И нажал кнопку звонка.

— Профессор Кановски?

— Да, — почему-то Эрвин понял, что с этими двумя лучше не валять дурака.

— Служба контрразведки, — один из них раскрыл тёмно-багровое удостоверение. Эрвин не успел прочитать, что было написано на корочке, не говоря уже о фамилии внутри, но это было неважно. — Вы поедете с нами.

— Могу я узнать, куда? Могу сообщить близким? Могу я собрать вещи, наконец?

— К сожалению, нет. Ни то, ни другое, ни третье. Идёмте, времени у нас мало…

***

Коридоры старинного здания, с высокими потолками, просторные, почему-то всё равно производили гнетущее впечатление. Первая паника прошла, на смену ей пришли равнодушие и расслабляющая покорность судьбе. Будь что будет, думалось Эрвину, всё равно я ничего никому не докажу. Сейчас, по крайней мере, выяснится, в чём меня обвиняют.

Дверь в кабинет открылась. Человек в форме полковника, сидящий в дальнем углу за письменным столом, жестом приказал подчинённым удалиться. Потом встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу Эрвину.

— Здравствуйте, профессор, — произнёс он радушно, глядя ему прямо в глаза. — Давно не виделись.

— Хильгер? — от изумления Эрвин потерял дар речи, — Не ожидал найти вас… в таком месте.

Хильгер был одним из самых талантливых его студентов. Однако, получив степень магистра, он наотрез отказался от предложения продолжить научную карьеру, и после этого о нём ничего не было слышно. Некоторое время Кановски пытался навести справки, но Хильгер как в воду канул. И вот…

— Садитесь, профессор.

— Спасибо. Может быть, по старому знакомству расскажете, в чём меня обвиняют? Хотелось бы знать, в чём мне надо сознаться, чтобы не тратить зря ваше драгоценное время…

— Вы и правда о нас так думаете? — Хильгер обезоруживающе улыбнулся. — Зря, профессор. Никто вас ни в чём не обвиняет и не собирается. Но дело действительно важное. Вот это вам знакомо?

Он поднял со стола книгу, в которой Кановски с удивлением узнал свою монографию о языке племени атуэйро, по структуре не похожем ни на один из человеческих языков. Вспомнилось почему-то, как профессор Ленц, поздравляя его с выходом этой работы, заметил с обычным ехидством: «Гениальная книга. И совершенно бесполезная».

— Вы следите за событиями на фронте? — продолжал между тем Хильгер. — Думаю, тогда вам известно, что наши успехи пока хм… отнюдь не блестящи. Разведка противника переигрывает нас, особенно по части дешифровки. Их лингвисты не зря едят свой хлеб. Но у нас есть вы. Единственный специалист по уникальному и никому не известному языку почти вымершего племени. Так что выбора у нас не было. Возьмите своё служебное удостоверение. К обязанностям приступите немедленно.

Он протянул Эрвину тёмно-багровую «корочку». И снова улыбнулся.

— Вы ведь в своё время хотели работать со мной, профессор? Что ж, постараюсь вас не разочаровать.