Он часто видел сон и хотел его нарисовать. У него не получалось. От моей помощи, совершенно бескорыстной, он отказался. Он пробовал вновь и вновь изобразить тушью падающего с невероятной высоты человека. Скорее всего, он искал острые камни и любил на них падать. Это и был его сон. Я видел около двух десятков вариантов рисунка (не совсем удачных с его слов). Искаженное в гримасе боли лицо цеплялось глазами за небо. Именно за небо, а не за облака — до них он еще не долетел. Оскал до судорог разжатых зубов открытого рта… Глаза. В них нет страха, а скорее досада. Отчаяние из-за того, что финал близок, а сделать уже ничего нельзя.
Важно, как была представлена эта работа. Это случилось, когда в первый раз речь зашла об этом рисунке. Он тогда еще был женат. Они вдвоем с супругой начали искать этот, наиболее удавшийся вариант в ворохе бумаг на шкафу. Листы неоконченных и неудачных работ повсюду лежали в его квартире, на столе, в столе, на подоконнике, в диване, на телевизоре. Они доставали все новые и новые листы, и всякий раз мне было сказано: «Нет, это не то». Я докуривал уже третью или четвертую сигарету, когда альбомный листок все же нашелся.
Ни тогда, ни теперь я так и не понял чем он отличался от предыдущих. Это, как в игре «найти десять отличий». Но сравнивать мне не дали, убрав те, прежние работы. Наверное, автор счел удачным выражение глаз и подчеркнутую остроту каменных вершин.
Позже, мы стали с ним видеться все реже. Ушла от него жена и он упивался полной свободой. Отрывался по полной, ударяясь во все тяжкие и все легкие. Да только временами брала его в плен депрессия лютая. Брала и отпускала, и чем дальше, тем чаще. Как то присели мы портвейну профильтровать через печень. Хорошего портвейна, марочного. Без цели напиться — этим мы оба не страдаем. Как говорят — без фанатизма. Глоток массандровского вина, с обязательным любованием цветом напитка на свет, следом глоток чая. Черного, крепкого чая без сахара.
Рекомендую — такой способ употребления вина подчеркивает вкус напитка и в голову не сразу стучит. Разговорились, о том, о сем. Лениво сыграли партию в нарды. Вижу — не в духе мой приятель, взнуздал его депрессняк. Все повторяет: «Не жизнь, а полная ж…» Говорю, нельзя, мол так. Или мозгой свихнешься, или сопьешься. А спившись, с мозгами точно дружить перестанешь. Тут он мне и говорит: «Меня врасплох это не застанет. Всегда есть время спустить курок».
Тогда я особо не придал значения этим словам. Слова и слова, тем более под бахусом. Хотя знал, что резинострел есть у него, с разрешением. Теперь узнаю, что крючок он все же нажал. Неудачно. Самодельная пуля. Легкое скользящее. Всего два дня в реанимации.
Бледность в тон простыне, открыл глаза, усмехнулся. Поговорили ни о чем. Ствол изъяли, днем раньше следователь приходил. Рассуждает здраво, шутит. Одно сказал очень серьезно — сделал осознанно. Досадно, что в таком порыве. Рука не тот угол сделала. Что ему на это отвечать? Я еще не осмыслил.
Вчера был у него дома, собрал вещей, одежду, купил еды. Сложил все в большую спортивную сумку. Гляжу, а рисунок в прозрачном файле на стене скотчем закреплен. Стоя думать было тяжко, сидел долго, курил в пустой квартире и смотрел на мимику падающего человека. Как из его головы удалить этот пункт?
Он снова упал на острый камень. Упал, поднялся, а дальше? Снова взлетит? Не думаю, что поднимется выше облаков. А дальше? Выискивать острую вершину, на которую снова упадет… Я это уже понял. Я видел его ладонь и видел его взгляд. Махнуть рукой и пусть снимает сам свое «кино»? Он этого и хочет. А ведь уйдет и слушать никого не станет.
Досадно…
Второй день не отвечает на звонки, сбрасывает…
Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Если вы используете ВКонтакте, Facebook, Twitter, Google или Яндекс, то регистрация займет у вас несколько секунд, а никаких дополнительных логинов и паролей запоминать не потребуется.