Дельта времен Глава 12

Глава 12

Стремительно приближаясь, полоска земли превратилась в поле и уже не казалась такой ровной — стали видны бугорки, ямки, камешки. Самолет пару раз качнул крыльями и прижался к земле. Удар шасси о землю — сзади взмыла пыль облаком, по бокам замелькали зеленые кусты и мощные, корявые деревья. Самолет затрясло, словно телегу по грунтовке. Руки вцепились в подлокотники, зубы сжались собачьей хваткой. Покатились коробки по салону, с верхней полки упал баул. В иллюминаторе за деревьями показались соломенные хижины и убогие лачуги, собранные по принципу — что Боже дал. Ход шасси начал замедляться. Появилось прямоугольное строение из камня с маленькими окошками. На фоне первобытных жилищ оно выглядело роскошно — неуместным. Возле него толпились черные с синевой аборигены. На женщинах пестрые наряды, а на мужчинах — полинявшие футболки и шорты, у некоторых за плечами висели автоматы. Вид мужчин выражал радость — в ранних лучах солнца сияли зубы белизной и в знак приветствия покачивались розовые ладони. Настроение женщин оставалось загадкой — во рту у них были массивные бургуи*, сами аборигенки были сдержаны, а в их больших глазах тускнела тысячелетняя печаль.

Бургуй* — глиняная тарелка.

— Шефа, наверное, встречают, — предположил Гиря.

Агрипуло всего этого не видел — он с присвистом храпел, колыхая губами-пельменями.

— Пока его не разбудили надо валить из Тума, — Игорь отстегнул ремень безопасности.

Скачки по лугу подошли к концу — крылатый кораблик дернулся, мотор заглох, и наступила остановка.

— Олекимбо!

Проводник оторвался от созерцания родины прабабки:

— А?

— На всякий случай, узнай у пилота, когда следующий рейс на столицу, — Гиря поднялся с кресла. — Встаем, друг. Наш выход.

Пилот открыл дверь и опустил трап. Ступив на твердую землю, Игорь и Гиря оказались в черно-бушующем хаосе. Их тут же обступили возбужденные сурмяне, вернее они окружили трап. Среди кричащей речи, то и дело слышалось: «Агрипуло!» Взгляды аборигенов были устремлены внутрь самолета, и их абсолютно не интересовали парни с пустыми руками. Работая локтями, ребята вырвались из потного круга, и не испытывая судьбу, быстрым шагом двинулись к деревьям за которыми прятались хижины. Вскоре их догнал проводник:

— Следующий рейс только через две недели.

— Нормально, — присвистнул Гиря.

— Назад дороги нет, — Игорь обернулся и взглянул на самолет. — Прощай, цивилизация.

Навстречу со звонким гомоном бежали дети. Поравнявшись с ними, самый маленький остановился и, открыв рот, уставился на необычных людей. Гиря улыбаясь, сделал к нему шаг:

— Вот ис ё нэйм?

Неожиданно карапуз заревел и бросился за остальными.

— Мы идем своей дорогой молча, — сказал Игорь и боковым взглядом проводил малышей, которые уже крутились возле взрослых.

Ускорив шаг, они устремились к спасительным кронам. У большого дерева с могучими, вылезшими из земли корнями, ребята скинули рюкзаки на пожелтевшую траву. Напротив, метрах в пятидесяти, за высокими стеблями кукурузы, виднелась соломенная крыша. Игорь встал на колени, достал карту и развернул её на траве. Проводник и Гиря сели рядом.

— Вот место где мы находимся, — он ткнул пальцем в красный кружок. — А вот сюда, к этому флажку нам нужно попасть.

— По прямой идти километров пятнадцать на юго-восток. Да, Олекимбо?

Проводник выпучил глаза на топографический лист и кивнул крестом. Гиря усмехнулся и включил навигатор. За кустами с другой стороны дерева, что-то зашевелилось и подало утробный звук:

— Би-ии… Би-ии…

Туристы вздрогнули. Игорь быстро забрал с земли карту. Эфиоп подскочил мячиком и заглянул за дерево:

— Это, корова!

Напротив, из плантации кукурузы, возник абориген с мощным торсом и браслетами на руках. Он мельком взглянул на незнакомцев и исчез за высокими стеблями. Через минуту появился с длинной палкой. Быстрым пружинистым шагом абсолютно голый сурик направился прямо к ним.

— Если ударит, я ему эту палку… — уверенно произнес Гиря, в душе посмеиваясь над беспечностью людей из Тума.

В подтверждении слов он встал и зашатался маятником в ожидании удара. Но, абориген застыл в трех шагах, сотрясая воздух:

— Олекардо!

— Ан-дре-е-ей! — ударяя себя по груди, затрубил Тарзаном, Гиря.

Сбоку раздался треск веток, появились рога, и за кустами черной горой вырос бык:

— Би-ии.

Местный положил деревянный шест на плечо, и горячо заговорил, вращая красными глазами. Проводник перевел:

— Он говорит, что буми сегодня ночью у соседа корову и жену украли. Будет сагне*.

Сагне* — бой на палках донга между племенами.

— Спроси у Олекардо как на Кангини пройти.

Проводник задал вопрос — абориген замотал головой, быстро затараторил, и подпрыгивая, махнул палкой в сторону большой горы.

— Олекардо — это бык, а он Бар-Той. А идти далеко. Два дня.

— Он нас туда сможет проводить? — Игорь спрятал карту в рюкзак, и тоже встал.

— Бар-Той не сможет, у него сагне. Сможет его брат, Бар — Канья, он сейчас в шалмане, — перевел проводник и потер руки. — Гессо пьет.

— Идем? — кивнул аборигену Гиря, и щелкнул пальцем по горлу, позабыв о наставлениях сержанта.

И как ни удивительно местный пошел! Без объяснений переводчика. Шалман находился в конце села. Жители Тума, занятые по хозяйству, не обращали внимания на праздно шествующих мужчин по пыльной дороге. Вначале они шли в относительной тишине. Лишь иногда кричали петухи не по-нашему. Отрываясь от скупой травы, с удивлением блеяли козьи рожи, да бикали коровы с бугаями, желая воды. Солнце поднялось над макушками деревьев и стало конкретно припекать. Игорь снял куртку. Абориген заметил на его руке зеленый браслет и показал два своих, размахивая палкой:

— Сагне!

После этого крика из хижины, мимо которой они проходили, вышел тощий абориген и пошел вслед за ними. В его руке тоже была палка.

— Сагне!!! — крикнуло на все село двое бойцов.

Через пять дворов, компания, направляющаяся в шалман, возросла до десяти человек с палками.

В большой соломенной хижине, стояло два длинных стола из срубленных стволов молодых деревьев и пеньки-табуреты. За одним из столов сидел единственный посетитель с повязанной тряпкой на ноге. Возле него стояла глиняная кружка и миска, а над посудой летала куча мух.

— Бар-Канья, — указал на родича Бар-Той.

Брат повернулся. Его левое око смотрело в оба — правый глаз был наглухо прищурен:

— Тенай!*

Тенай* — приветствую.

Односельчане ответили тем же, и расселись за столами. В дальнем, правом углу, колыхнулось грязное покрывало, висевшее вместо двери, и показалась полная дама, в радужном платье. Её хищный взгляд темно-карих зрачков в бело-багряных орбитах внимательно изучал потенциальные жертвы. Бар-Той сделал заказ, хозяйка, выражая одобрение, выпятила мясистую, нижнюю губу и тот час скрылась за тряпичной дверью. Вскоре она вынесла на столы два полных кувшина и две миски с мясом. Несмотря на голод, в отличие от проводника, Игорь и Гиря не спешили садиться. Тощий абориген, что-то сказал Олекимбо.

— Присаживайтесь. Не обижайте людей, — перевел проводник.

— А мы чего? Мы ничего, — Игорь поднял кулак и сверкнул браслетом. — Сагне!

— Сагне!!! — хором поддержали его зрелые мальчики с палками, позвякивая своими причиндалами.

И ребята вздохнув, сели рядом. Игорь наклонился к проводнику:

— Спроси у кривого, он нас до места доведет?

После вопроса, Бар-Канья поднял кружку и долго говорил. Затем выпил. Раздался одобрительный гул и все последовали его примеру.

— За сто быр доведет, — переводчик был краток, отгоняя муху от куска мяса.

— А о чем же он пять минут вещал? — поинтересовался Игорь, заглядывая в кружку с мутной жидкостью. — Что это?

— Гессе. Местная водка.

Двое перекрестившись, выпили.

— Он говорил о доблести воинов сурма… — Олекимбо задумался, а затем махнул рукой. — Короче, извинялся перед всеми, за то, что не сможет из-за ноги в сагне биться.

— А ходить-то он может?

— Еще раз спросить?

За стенкой из камыша послышался гул мотора.

— Шеф приехал… — сказал Андрей и зачем-то отодвинул от себя кружку.

В опровержении его слов донеслась… русская речь. Причем голос принадлежал девушке. Парни прислушиваясь — выпрямились. В шалман зашел цивилизованно одетый эфиоп — на нем кеды, джинсы, футболка. Он обратился с короткой речью к посетителям и через мгновение их как ветром сдуло. Ребята поднялись следом, но перед ними стеной выросла хозяйка, указывая толстым пальцем на стол:

— Арба быр!

— С вас сорок быр, — перевел Олекимбо.

— За что? — округлил глаза Гиря.

Хозяйка усмехаясь, объяснила, кивая вслед испарившимся воинам в невидимой одежде:

— У них же карманов нет.

— Убедительно, — согласился Игорь и полез за деньгами.

Возле помятого джипа «Ниссан Патрол», возможно пережившего не одну войну, и точно пережившего более двух десятков лет, собралась куча народа. Правильнее будет сказать — их собрали четыре туриста с фотокамерами. Отдавая приказания на английском проводнику, между собой они общались на русском.

Воины с палками сделали круг, в центр вышел тощий абориген — и под задорные крики и хлопки односельчан, встал на одну ногу, поднял на уровне колена вторую — и начал быстро размахивать ею из стороны в сторону, держа перед собою палку. Круг закачался, затопал ногами, и крики перешли в грозное выдыхание: «У! У! У!» Тощий согнулся и, то завывая, то плача как дитё, начал ходить туда-сюда вприсядку. «Это у него буми спёрли корову ночью. Сосед!», — так назвал его Игорь.

Все это увлеченно снимали два парня и светловолосая девушка. Третья, брюнетка, лет тридцати, увлеклась съемкой старой африканки.

— Скажи ей, что бы она на голову что-нибудь надела, — приказала хрупкая девушка в хаки, своему проводнику.

Он перевел как смог, старуха пошарила вокруг глазами — возле шалмана увидела рога забитой коровы, подобрала их и приставила к голове, беззубо, улыбаясь.

— Зачет! — курносая брюнетка пару раз щелкнула старушенцию и дала ей пять быр.

За ней столпились женщины и дети. Перед съемкой дети друг друга разукрашивали порошком типа гипса, а женщины наспех вставляли в обвисшие губы — нарядные глиняные тарелки. Следующим подошел размалёванный неровными кругами ребенок лет десяти.

— Почему нет в ушах колец? — строго спросила девушка и опустила камеру. — Следующий.

Проводник что-то сказал мальцу и тот умчал, сверкая пятками.

— Обиделся что ли? — спросила фотограф у гида.

— Побежал дырки в ушах делать.

— Ужас. Какая дикость… — вслух на русском сказал она.

— Добрый день, — внезапно за ее спиной, подал голос Игорь. — А вы откуда?

— Из Москвы, — ничему не удивляясь, туристка повернулась к нему. — А вы?

— Из Франции, — за него ответил Гиря.

— Приехали на сегне?

— Нет, мы двигаемся дальше, — вздохнул Игорь.

— А где ваша машина?

— Мы пешком. «По следам бабуинов», так называется наш тур.

— О-о… фуль пауэр*… И дорого?

Круто!*

— Почти даром. Шестьсот евро на двоих.

— А с нас три тысячи зеленых содрали… — загрустила брюнетка, но ненадолго. — А как ваше агентство называется?

— «Эфиоп бинк трэвэл», проводник Олекимбо. Говорит на русском. Веселый малый, с ним не соскучишься.

— Гран мерси. Друзьям посоветую — хотят Новый Год тут встретить.

— Сочувствую… Вам случайно не в Кангини? — Игорь с завистью посмотрел на джип.

— Нет, мы уже возвращаемся в столицу. А в Кангини не пускают, да и на машине туда не доедешь.

— А почему не пускают? — полюбопытствовал Игорь.

— Говорят, там пропадают туристы и вообще очень опасно. Хотя, врут, наверное. Сохранить племя хотят в первозданном виде…

Рядом шум безумных звуков нарастал — очередь на фото стала смещаться в сторону мужчин с палками. Девушка вежливо улыбаясь, взяла фотоаппарат в руки:

— Пардон, тусовка расходится — надо работать.

— Удачи!

— Взаимно. Следующий!

Между тем, два проводника о чем-то оживленно беседовали возле машины. Олекимбо в очередной раз взмахнул руками и направился к ребятам.

— Пока эти туристы ждут сагне, мы можем сэкономить один день, или десять километров ходьбы по джунглям, — новость которую он принес, обрадовала.

— Нас подвезут?

— За шесть тысяч.

— Ого! Недешево тут стоит авто.

— Я чего-то не понимаю — двадцать километров за сто евро? В Москве и то расценки дешевле.

— Там дороги. А тут… — и Олекимбо указал на лежащие впереди валуны и заросли.

Ребята задумались. Их смущали шеф и проводник. И с тем и другим можно было протянуть ноги — с одним от пули, с другим от дури. Начал Гиря:

— Сто евро дорого. У нас два дня в запасе, может лучше пешком?

— А я думаю надо уже ехать, — и Игорь указал в направлении самолета — от него отделилась маленькая белая точка. — Шефа везут.

Это был весомый аргумент, и через минуту, закинув рюкзаки в багажник, команда была в машине. Открылась задняя дверь — показался прищуренный Бар-Канья. Он протянул руку и стал часто упоминать слово — быр.

— Обещанных денег хочет, — перевел Олекимбо.

— Затаскивай его, и поехали! — выкрикнул Гиря, наблюдая за приближающейся машиной. — Трогай!

Эфиоп в кедах включил зажигание, Олекимбо за плечи затащил аборигена и, машина тронулась в юго-западном направлении по накатанной колее.