Виски, кофе, шоколад

Это случилось со мной в одном городе, где я провёл несколько дней в командировке. Это был мой первый день там, и работа закончилась чуть раньше обычного. Но от осмотра местных достопримечательностей я отказался. Сослался на головную боль. И даже не солгал ничуть, только преувеличил.

Планировал отоспаться, но перед тем как подняться в номер зашёл в бар. Не успел обрадоваться тому, что там никого нет, как на стул рядом со мной опустилась девица в красном.

— Как обычно? — разулыбался ей бармен, подтверждая мои подозрения о роде занятий соседки, на что она согласно кивнула.

Мысленно я приготовился отшить, но вместо того, чтобы попытаться завести со мной разговор, она сложила руки на стол и устроила на них подбородок, наблюдала за работой бармена.

Не поймите меня неправильно, я никого не осуждаю, но когда командировки минимум два раза в месяц, постоянное назойливое внимание начинает раздражать. Поэтому я заранее готовился к атаке.

Но мамзель вела себя совершенно непрофессионально. Не пыталась закурить, заговорить, уронить что-нибудь. Я даже подумал, что она заснула, с открытыми глазами. Рассмотрел её детальнее — блондинка, ухоженная, симпатичная, но слишком простая для подобного рода занятий. Даже ярко-красная водолазка, красиво обтягивающая грудь, не спасала. Ей бы накраситься ярче, юбку покороче, волосы распустить, тогда бы...

«А что тогда?» — озадачился я, делая знак бармену повторить мне виски, но ответ так и не успел придумать. Девица повернулась ко мне и уставилась прямо мне в глаза, таким взглядом, будто я наступил ей на ногу.

— Что? — невольно спросил я.

Вместо ответа она приподняла тонкую бровь и отвернулась, чтобы получить у бармена кружку, что дышала ароматом шоколада, тончайшими струйками пара вбрызгивая в вены мира терпкую сладость.

Сделала глоток и прикрыла глаза. Выражение лица у неё стало такое, словно она хлебнула блаженства.

— Что это? — задал я вопрос бармену, но шёпотом, очень уж меня впечатлил взгляд.

— Горячий шоколад, — ответила она, облизывая испачканные шоколадом губы, — самый лучший в городе. Да и во всём мире.

— Прям таки лучший?! Как же так получилось, что в целом мире не научились готовить шоколад?

— Откуда мне знать? — пожала она плечами, не реагируя на иронию в моём голосе. — Главное, что нам повезло. Андрей, приготовьте нам ещё по чашечке, пусть сеньор попробует вкуснотищу, — попросила она бармена, заставив меня вздрогнуть на имени.

Пока я сообразил, что она обращается не ко мне, девица успела оплатить заказ, и снова погрузилась наблюдение за барменом.

— Зачем? — попытался узнать я, на что она снова внимательно посмотрела на меня, но заметно мягче, чем первый раз.

— Зачем… — протянула она, смакуя это слово, так же как перед этим шоколад. — Затем, что дождь на улице, — кивнула она на потемневшее окно, ветер бомбардировал его каплями дождя вперемешку со снегом, будто пытаясь прорваться в помещение, — и совсем не хочется туда идти.

Тут она улыбнулась, но в глазах её, отчётливо читалось, что она действительно этого не хочет, и что-то ещё...

— Совсем необязательно это делать. У меня большой номер и из окна замечательный вид… — удивляясь сам себе, предложил я.

Девчонка понимающе усмехнулась, и в глазах её я прочёл чуть ли не жалость.

— Что может быть заманчивее, попыток высмотреть что-то за окном в такую погоду? — снова улыбнулась она, заставив меня почувствовать себя полным дурнем.

Она о чём-то пошепталась с барменом, потом соскочила с табуретки и потянула меня за руку.

— Пойдём, я научу тебя любоваться видами...

— Сколько?.. — попытался спросить я в лифте. Но она не позволила. Зажала мне рот ладонью, пахнущей шоколадом. Глаза её цвета самого лучшего в мире горячего шоколада озорно блестели.

— Потом! — приказала она.

И снова уставилась на меня. В этот раз взгляд был другим. Гипнотизирующим. Я понял — сопротивляться бесполезно.

«В конце концов, кто она, кто я. Пусть поиграется» — смирился я.

Но снова засомневался, когда из лифта мы шагнули в темноту.

— Не бойся. Я не собираюсь тебя грабить, — захихикала она, когда я затормозил, и потянула за собой, — сейчас станет светлее.

В темноте прикосновение мягкой ладони казалось невероятно приятным, лёгкий запах духов, смешанный с ароматом шоколада, дразнил воображение, а голос приобрёл новые не слышные при свете нотки — стал глубже, мягче, милее… Осторожность моя спасовала, оставив меня шагать в темноте под приглушенный стук каблучков.

Почти сразу мы увидели дверной проём, по сравнению с окружающей чернотой он казался светлым… Вошли туда и оказались в просторной комнате с низким потолком, несколько кресел, диванчик, овальный журнальный столик… Свет попадал туда с улицы через стеклянные панели, за которыми бесновалось нечто невообразимое. Водяной вихрь, обсыпанный бисеринками света, корчился то ли в агонии, то ли в танце, аккомпанируя себе бешеным перестуком по стеклу и молодецким уханьем и присвистыванием...

Некоторое время мы молча сидели на обтянутом кожей диванчике — компаньонка моя сбросила обувь, непринуждённо забралась на диван с ногами и привалилась ко мне — и смотрели на приготовленный природой для нас спектакль.

Нас прервал звук шагов и мерное дребезжание посуды, достаточно сильное, чтобы перекрыть шум ветра.

— Сиди! — услышал я приказ, и снова подчинился, пообещав себе, что это уже ненадолго.

Благоухание шоколада ворвалось в помещение вместе с ней, напомнив о сделанном ей заказе. Но это было не всё, поставив чашки на стол, она снова ушла и вернулась, неся в руках то, чудесный экстракт способный вдохнуть жизнь в любого — кофе.

Я невольно потянулся навстречу, но она ловко увернулась и водрузила на стол поднос с шестью чашками воды живой.

— Нельзя! Уснуть потом не сможешь, — вернула она меня на землю.

— Тогда...

— Не спеши. Сейчас всё узнаешь, — пообещала она, снова забираясь на диван. — Надо закрыть глаза и слушать.

Она села на спинку дивана, заставила положить ей голову на колени и принялась осторожно перебирать пряди моих волос.

— Забудь, где мы сейчас. Слушай ароматы… и ветер. Представь, что мы посреди пустыни, что это забытый богом караван сарай, а там, в темноте дремлют наши верблюды...

Голос её ласковыми, в такт движению пальцев, согретыми солнцем волнами вливался мне прямо в душу, укачивая, расслабляя, убаюкивая...

Итог был закономерен. Я заснул. И проснулся, когда за окном начало светать. Лежал, закутанный в одеяло, на маленькой подушке, но не очень долго. Вспомнив, как я здесь оказался, вскочил очень быстро.

Буря закончилась, где-то внизу утренний город зябко ёжился в объятиях первого морозца, а я, как последний болван, рылся в карманах в поисках кошелька. Кошелёк, хоть и не сразу, но нашёлся, все деньги, что были в нём остались на месте, на месте были и часы и телефон.

Только убедившись, что все вещи при мне, я выдохнул спокойно, даже не догадываясь, что кое-чего всё-таки лишился.

После работы снова заглянул в бар, но вчерашней моей подружки там не было. И бармен был другой, он ничего не знал. Тогда я обратился к охране, долго и подробно описывал девчонку, но они не смогли мне помочь. Хотя очень старались. За вечер я увидел штук сто разных блондинок — высоких, маленьких, худеньких, полненьких, страшненьких, гораздо более красивых, но нужной, среди них не было.

На следующий день история повторилась и снова безрезультатно.

Увидев за барной стойкой своего тёзку, обрадовался ему как родному брату.

— Как с ней связаться? — спросил первым делом, на что он лишь пожал плечами.

— Должны же быть у вас какие-то контакты, — настаивал я, когда он налил мне виски.

— Да какие контакты! Она бывает у нас часто, но кто она и откуда, я не знаю, — огорошил он меня.

— В смысле? Она что? Не?.. — не договорил я, застыв со стаканом в руке, перебирая в голове детали.

— Не девушка лёгкого поведения? — понимающе улыбнулся бармен. — Не знаю, с чего вы так решили. Она наша постоянная клиентка. Видимо работает где-то рядом, бывает только в дневное время.

— Она же рассчитывалась карточкой? Значит — есть данные?! — ненадолго воспрял я духом. Но парень навстречу мне не пошёл, даже когда я аргументировал просьбы доводами с портретами давно умерших, но очень известных президентов. И не только парень. Ни администратор, ни охрана, ни даже управляющая гостиницей не хотели меня услышать. Несколько дней, забив на работу, я как одержимый пытался чего-то добиться...

— Успокойся. И не ищи, — порекомендовал мне невысокий седовласый дядечка, больше похожий на воспитателя детского сада, чем на начальника охраны в таком солидном месте. — Никто, ничего тебе здесь не скажет, — отрезал он. — У человека своя жизнь, в которой для тебя нет места.

Я посмотрел ему в глаза и понял, что он знает, кто она и где её можно найти.

А ещё понял, что мне не узнать этого никогда.

И понял — надо смириться. И у меня получилось — почти.

Только с тех самых пор я всегда останавливаюсь именно в этой гостинице и по многу часов просиживаю в баре, ожидая, что рядом со мной сядет девушка, которую бармен, улыбаясь, спросит: «Как всегда?».