ИГРУШКА СУДЬБЫ

Мореплавание всегда было опасным занятием, что не делай, а стихия всегда остаётся стихией. Ласковое и доброе море так быстро становится разъярённым зверем, что не все могут выдержать его норовистый характер. Моряки, люди твёрдые, по-настоящему любящие море. Так можно любить только женщину, без которой жить не можешь. Вот и ходят по морям такие люди, влюбившись однажды в море. С другой стороны, матрос на паруснике хуже каторжанина. Как только не издеваются дурные капитаны над своими матросами, а за провинность могут и плетью отстегать так, что кожа лопалась, а то и под килем протащить. Но ходят по морям смелые люди, несмотря ни на что.

Анри Бове плавал по морям восьмой год, а потому считался опытным моряком. Это плавание обещало быть достаточно приятным. Их фрегат удачно вышел в Атлантику, обогнул Африку и, наконец, прибыл в Бомбей. Восток, с его пряностями, манящими запахами и пёстрой толпой закружил матросов, и все, выбравшиеся на берег, дружно пустились в загул. А потом их фрегат взял курс на Сидней.

— Три тысячи чертей! Чего застыли, как сонные киты? Крепить по штормовому! Брамсели убрать, марсели рифить! — Капитан вышел из каюты и увидел в небе маленькое облачко.

Ничего необычного в этом облачке вроде и не было. Фрегат шёл в ровный ветер, палуба отдраена, паруса полные. Матросы погрузились в подобие нирваны и блаженствовали на палубе, греясь на солнышке. Окрик капитана вывел их из блаженной неги. Облачко и впрямь выглядело миролюбиво, но была в нём одна неприятность, которая и навела капитана на мысль о надвигающемся шторме. Просто облачко летело навстречу ветру, а это не сулило ничего хорошего. Пока одни рифили марсели и укатывали брамсели, другие уже привязывали пушки и укрывали трюмные люки. Когда на горизонте появились тёмные тучи, на палубе не осталось ничего болтающегося или лежащего свободно. Даже бизань зарифили и фрегат лениво тащился под малой парусностью. Впрочем, вскоре ветер совсем стих, и все уставились в небо. А там уже полнеба затянули тяжёлые тучи, и вскоре набежал такой порыв, что судно заскрипело и так накренилось, что стало страшно.

— Нептун гневается на нас, — процедил Анри, всем нельзя в трюм, мало ли что нужно сделать на палубе.

Анри держался за ванты и с ужасом наблюдал, как огромные волны накатываются на их парусник.

— Марсели убрать! — капитан посчитал парусность избыточной и пришлось лезть по вантам на рей.

Анри с другими матросами полез вверх. Пока не выбрались на рей, всё было относительно хорошо. Парни не хлюпики и с вант их может смыть только волна-убийца, но таких в этих широтах вроде не бывает. А вот на рее не всё так радужно. Вы стоите ногами на качающемся тросе и укатываете парус. А для этого надо собрать парус в карман, а потом закинуть его на рей и привязать. Кто уж там зазевался, или шквал налетел не вовремя, только парус вырвался из рук матросов и Анри полетел в воду.

— Человек за бортом! — команда хоть и прозвучала, но что можно сделать в такую погоду.

Линь за кормой схватить не удалось, слишком далеко он оказался от Анри. Тут бы история Анри Бове и закончилась, но кто-то столкнул пустой бочонок, который забыли закрепить по штормовому. А может он сам скатился с палубы, через которую уже порой перехлёстывали волны, только этот бочонок и спас Анри. Обвязанный фалом, его видимо поэтому и посчитали закреплённым, только сейчас он казался даром небес. В несколько мощных гребков Анри догнал бочонок и ухватился за него.

— Хвала небесам, теперь не сдохну так быстро, — произнёс Анри и вцепился в бочонок, прекрасно понимая, что это единственный путь к спасению.

Только вот на сколько его хватит? Фрегат не станет разворачиваться в такую погоду и шлюпку тоже никто не спустит, да и унеслись они по ветру уже изрядно.

— Потом подумаем, — решил про себя Анри, — умереть никогда не поздно.

Он ловил ртом капли дождя, понимая, что, если его что и погубит, кроме акул, так это жажда. Просунув руку под фал, он ловил ладонями стекавшую с бочонка воду и пил. Много так не напьёшься, но жажда пока не мучила, лишь бы дождь шёл. Но на третий день дождь прекратился, а вот это уже совсем нехорошо. Ещё двое суток Анри плыл по воле волн и даже ветра, ведь бочонок тоже имеет какую-то парусность. Наконец, когда Анри заснул, просунув руки под канат, которым был обвязан бочонок, на горизонте показался остров. Анри мирно спал, а бочонок постепенно приближался к маленькому острову. Тревога разбудила Анри, какое-то предчувствие беды. Очнувшись ото сна, Анри первым делом осмотрелся, но заметил он не остров, а плавник, который резал мёртвую зыбь позади него. Акула! Это опасность пострашнее жажды, эта убьёт неотвратимо и безжалостно. Анри вспомнил о ноже. В море вы не найдёте моряка, который не носил бы при себе нож, и Анри нащупал рукоятку своего ножа. Акула сделала круг вокруг добычи и кинулась в атаку. Любой хищник стремится завладеть добычей, не получая при этом ран, поскольку любая рана может привести к вынужденному простою и смерти от голода. К тому же в море кровь привлекает других хищников. Анри отгородился от акулы бочонком, сразу нанеся акуле дар ножом в голову. Череп пробить невероятно трудно, но акула замешкалась, а Анри бил и бил, по жабрам, по морде, куда получалось, стараясь прикрыться бочонком от острых акульих зубов. Акула была не крупной, иначе Анри пришлось бы плохо. Большая белая акула разнесла бы в щепки его бочонок и его перекусила пополам. Наконец, акула получила такой удар в голову, что ей стало не до обеда. К сожалению, нож застрял в черепе акулы, и выдернуть его Анри не смог. Да и не было уже на это времени, поскольку другие акулы заинтересовались источником крови. В страхе Анри оглянулся по сторонам и увидел остров, который в пылу битвы остался им незамеченным. Анри чуть было не кинулся вплавь к острову, но вовремя сообразил, что это опасно. Если другие акулы покончат с товаркой, то вполне могут заняться и им. Стараясь не производить много шума, Анри отплыл от трупа акулы и осторожно двинулся к острову. Грёб он тихо и равномерно. Одна из акул решила попробовать его на зуб, но куснула бочонок и уплыла, возможно посчитав его за морскую черепаху. Эта еда не для неё и акула вернулась к трупу своей товарки. Анри так и доплыл до острова, основательно выбившись из сил. Вытащив бочонок, единственное своё имущество, на берег, Анри упал на песок и долго лежал так, глядя в небо.

— Хвала небесам, я живой и на земле! — воскликнул Анри.

После этих слов он заснул глубоким сном, а проснулся от ужасной жары. Если в море было холодно, то под ярким солнышком ему грозил тепловой удар. Анри быстро переместился в тень от пальм, не забыв при этом и бочонок. На его беду, бочонок оказался пустым, и проблема воды встала остро. Коксы могли утолить жажду, но до них надо ещё добраться, да и открыть без ножа долго не получалось. На острове даже камней не было вовсе, только песок и пальмы. Но живой ум Анри нашёл и тут выход.

— Вот я глупец, — воскликнул Анри, когда эта мысль пришла ему в голову. — Нужно сбить обруч с бочонка, а из него попробовать сделать нож.

Это легко сказать, а на деле пришлось поломать голову. Вместо молотка можно использовать тот же кокос, а вот чем подцепить обруч. Решение нашлось на мелководье, большая раковина лежала на песке, как будто ждала, когда она пригодится кому-нибудь. Приставив отросток раковины к обручу, Анри осторожно постучал по раковине кокосом, потом сильнее, ещё сильнее, отросток отломился, но и обруч слегка стронулся с места. Процесс пошёл и прилично раскрошив раковину, Анри сбил обруч с бочонка, дальше было не проще, но это уже просто время. Обруч удалось сломать, многократно сгибая его, а вот наточить из полученной полосы нож не получилось вовсе. Захудалого камня не нашлось на острове, а точить, как направляют нож об нож, было просто нереально. Зато удалось расковырять кокос и напиться его сока. Это уже была победа, так выжить можно. Теперь от жажды и голода он не умрёт, но пока пропитание занимало всё свободное время. Обходя остров, Анри нашёл аккуратно сложенный человеческий скелет. Так трупы не валяются, кто-то сложил косточки аккуратной горкой, прикрыв их сверху черепом. Зато рядом Анри увидел следы костра, а вот это уже совсем плохо. Явно дикари приплывали сюда, возможно, именно они и съели этого человека. Обход острова мало что дал, Анри нашёл немного плавника, вынесенного штормами на берег, но ничего интересного в нём не было, а огонь разжечь было нечем.

— На одних кокосах жить совсем тоскливо, — решил Анри и попробовал заняться рыбалкой, шаря на мелководье своими штанами с завязанными штанинам.

Ему удалось наловить немного креветок и рыбёшек, но есть их пришлось сырыми. Постоянно хотелось пить, кокосы позволяли выжить, но вволю напиться не получалось. Так и прожил Анри неделю, а потом пошёл дождь. В этих местах дождь почти не бывает небольшим, обычно льёт, как из ведра. Анри даже набрал полбочонка воды, сняв с себя рубашку и подставив её под струи дождя.

— Если дожди будут идти каждую неделю, можно неплохо прожить на этом острове, — решил Анри и попробовал соорудить себе дом.

Попробуйте построить хоть шалаш, если у вас даже веток нет. С верёвками Анри быстро разобрался, кокосовые волокна позволяли сплести вполне приличные верёвки. Занявшись изготовлением верёвок, Анри едва не прозевал смертельную опасность. Оливковая морская змея выбралась на берег и заинтересовалась живым объектом. Яду в ней хватило бы и на десять человек. Анри отскочил в сторону и потом отбежал подальше. Змея не стала его преследовать, но Анри усмотрел в ней мясо. Это очень опасная затея, но у Анри был кусок обода, которым он со всей силы ударил по змее возле головы. Позвоночник не выдержал и змея вскоре затихла. Теперь встал вопрос, как её есть, ведь огня-то не было. Пришлось вспоминать способы добычи огня трением. Самым приемлемым оказался способ, применяемый именно полинезийцами. Выбрав сухую палку, Анри взял верёвку, завёл её под эту палку, наступил ногой и потянул за один конец, потом за другой. Многократно повторяя это движение, как будто стараясь перетереть верёвкой палку, он добился того, что сначала появился дым, а потом и искры. Спина ломила от усталости, но усилия увенчались успехом, удалось добыть огонь и змея была запечена в песке под костром, как делали туземцы.

— Я сам становлюсь дикарём, — грустно пошутил Анри.

Однако происшествие со змеёй укрепило в мысли о необходимости своего дома. Оценив свои возможности, Анри понял, что лучше гамака он ничего сделать не в состоянии, материала не было на что-то другое. Поэтому в последующие дни всё свободное время он плёл верёвки. Моряки умеют плести что угодно из верёвок, поэтому гамак у Анри вышел на славу. В нём он отдыхал ночью, не опасаясь, что на него могут напасть животные. Но первый же дождь напомнил, что и крышу неплохо бы иметь. Пришлось заготавливать пальмовые листья и плести навес над гамаком. Для этого пришлось соорудить целую систему канатов и оттяжек, к которым Анри привязал пальмовые листья.

— А неплохо получилось, — оценил Анри свою работу, теперь дождь ему не страшен.

Другое дело ветер, в сильный ветер его навес выгибался и плясал, как бабочка в полёте, а дождь находил дорогу к телу Анри. Пришлось изрядно поломать голову и сезон дождей Анри встретил в плетёном доме, сооружённом между тремя пальмами, растущими достаточно близко друг от друга. Сооружение хоть и раскачивалось при каждом шаге, но уже ни дождь, ни ветер не беспокоили его обитателя. Заодно Анри его и поднял повыше, а забираться приходилось по верёвочной лестнице. Даже небольшой очаг появился в этом жилище. Сложно сделать очаг там, где всё горит, но Анри сплёл подобие корзины из пальмовых листьев и насыпал внутрь песка. Вот в этом песке он и разводил маленький костёр, постоянно присматривая за огнём. Спать приходилось уже без огня, и Анри постоянно просыпался от холода.

— Жить можно, а когда-нибудь меня подберёт какое-нибудь судно, проплывающее мимо, — утешал себя Анри. — Из кокосов можно даже ткань делать, а ходить тут и босиком можно.

День Анри состоял из привычных дел. Рыбалка, приготовление еды, обход острова. Всё это сопровождалось наблюдением за морем, ведь парусник мог показаться в любое время. Вода с дождей теперь собиралась сама, для этого Анри построил специальный навес. Он даже нож наточил, правда, это заняло уйму времени, только раковина медленно, но верно, позволяла наточить нож.

— Что у нас сегодня на обед? Гарсон, меню пожалуйста, — Анри разговаривал сам с собой, чтобы не забыть человеческую речь. — Снова рыба, фаршированная косовой стружкой? Приготовили бы что-то новенькое.

Рыбу он заворачивал в водоросли и запекал в песке, разводя сверху костёр. Иногда попадались морские змеи или крабы. А вот черепахи не откладывали здесь свои яйца. Море порой выкидывало с штормами всякий плавучий хлам, и Анри тщательно его сортировал. Обрывки канатов шли в одну кучу, дрова в другую, а дерево, которое могло пригодиться для постройки в третью. Больше ничего ценного пока море ему не дарило. Даже гвозди из досок ему было не достать голыми руками. Но однажды море принесло настоящий подарок. Целых три бочки, две из которых лежали на берегу, а за третьей пришлось плыть довольно далеко. Они не были обвязаны фалом, но представляли собой настоящую ценность. Первым делом Анри отволок бочи подальше от полосы прибоя и провёл их ревизию. Бочки оказались пустыми, потому они и продержались на воде довольно долго, даже обрастать начали.

— Хвала небесам, они мне послали подарок! — радостно воскликнул Анри.

Только что делать с этим подарком, как раз это был вопрос. Анри выставлял их в ряд, потом укладывал одна за другой, расставлял самым необычным образом. Можно было наполнить их водой, но пока ему хватало воды. Провидение явно не за этим послало ему эти бочки. Понять это ему помог случай. Однажды, обходя свой остров, он увидел дикарей, приплывших на своей проа к его острову. Анри стал свидетелем сцены людоедства, а рядом с первой кучкой костей, появилась свежая. Дождавшись, когда дикари уплывут, Анри вернулся к своему дому на деревьях в глубокой задумчивости. Так ведь и он может составить компанию этим костям, только как покинуть остров?

— Я идиот! — воскликнул Анри. — Так вот зачем небо послало мне эти бочки. Надо сделать плот и уплыть отсюда.

Вот тут-то и началась настоящая головоломка. Как же сделать из бочек судно, способное выжить на океанской волне. Анри раскладывал бочки в разной последовательности, но его не устраивал ни один вариант. То вызывала сомнение остойчивость, ведь волны запросто могут перевернуть плот. А то прочность не устраивала Анри. Он попытался сделать подобие проа, но бамбуковые стебли, которые приносило море, не устраивали его своей прочностью, да и управлять таким судном он не умел. Однажды он устали бросил это занятие, а одна бочка откатилась, и они расположились треугольником.

— Вот то, что мне нужно! — радостно воскликнул Анри. — Такой плот не перевернётся и выдержит меня и запасы!

Треугольную раму у него было из чего сделать, и бочки разместились у самой линии прибоя. Анри забывал о еде и отдыхе, занимаясь постройкой своего судёнышка. Только выбившись из сил, он проверял сети и готовил пищу. Построив платформу с тремя бочками по углам, Анри задумался об оснащении его плота парусом. Переставляя имеющиеся бамбуковые стебли, он пришёл к простому выводу, что надо просто сделать треугольный каркас, а уже на нём ставить парус, который ещё предстояло создать. Ещё пришлось решать проблему, что будет носом, а что кормой. Тут уже опыт моряка был на его стороне, если сделать одну бочку носом его судёнышка, то такое судно легко перевернёт ветер, ведь идти придётся по ветру, да и управлять будет сложно. По этой причине две бочки стали носом, а одна кормой. Руля у Анри не было, даже весло сделать уже было не из чего, но Анри справедливо рассудил, что управление будет условное, а по этой причине к задней стойке был привязан бамбуковый хлыст, который и должен был выполнять роль руля. Две недели прошли и Анри с удовольствием оценил своё творение. Теперь предстояло сделать парус. Циновки Анри плёл уже как заправский абориген, поэтому и парус был сплетён из шнуров, получившихся из кокосовых волокон. Бочонок с водой занял место на плоту, а Анри занялся припасами. Кокосы и рыба на первое время, корзинка с песком и запас дров из листьев пальмы. Сеть Анри решил взять с собой, на ходу есть шанс наловить рыбы.

— Счастливо оставаться, — попрощался Анри с островом, который долго был его домом.

Анри рассчитывал за месяц достичь какого-нибудь цивилизованного уголка земли, но в итоге провёл в море три месяца. Парус оказался простым и надёжным, со временем Анри научился ходить почти в галфвинд, но предпочитал больше идти по ветру. В его сеть что только не попадалось, дорады и кальмары, даже акулы пару раз сдуру влетали в его сеть, а марлин едва не порвал её, зато этого мяса хватило надолго. Дрова кончились намного быстрее, чем Анри достиг цивилизации, поэтому есть сырую рыбу вошло в привычку. Зато в шторм Анри натерпелся страху, его плот скрипел и так прыгал по волнам, что казалось, он вот-вот рассыплется. К чести плота, он оказался очень прочным, хотя побегать по нему Анри пришлось, зато не перевернулся. И вот, однажды на Таити люди с удивлением увидели странное судёнышко, довольно резво двигавшееся к берегу. Оно сходу ткнулось в берег и с этого судёнышка спрыгнул на землю загорелый человек. Цветом кожи Анри стал напоминать дикарей, и его не сразу признали за француза. Анри упал на землю и долго лежал, глядя в небо, пока его не побеспокоили подошедшие люди. История Анри потрясла всех, и долго ещё в портовом кабаке трепались о необычном спасении. Оказалось, что фрегат погиб в том страшном шторме, и Анри остался единственным выжившим. Любовь к морю не угасла в нём, и Анри плавал по морям до самой старости, только всегда носил с собою пару лишних ножей. На Таити Анри познакомился с маленькой таитянкой, которая родила ему впоследствии троих детей. Когда она умерла, уже пожилой Анри сел в лодку и уплыл. С тех пор его больше никто не видел. Только однажды матросы одного брига рассказали, что встретили на пустынном острове странный дом, сплетённый между пальмами, а в нём лежал скелет моряка.