Бобби Смит {Bobby Smith}

1.ПТИЦА

Солнце никак не могло закатиться за горизонт, восхищая этим пришлых и раздражая коренных обитателей места. Щедро политый асфальт, казалось, вот-вот разрастётся бурной зеленью, восхищаясь своей красотой. Гуляли кошки, и люди, и птицы. Поодиночке и в компаниях. Добрые и злые, смешные и грустные, умные и глупые — все постигали себя в это странное время суток, когда божье око не могло склониться под мёртвой бледностью сатанинской луны. Я был одним из них, я тратил время на слова, улыбки, никому не нужные жесты и знаки внимания. Восхищался разукрашенной дряблостью почти изживших себя домов и причудливой гибкостью своего тогда, да и что таить, и сейчас недалёкого ума. Ну а тогда я был Богом, с большой буквы Б!

Я помню, как держал её за руку… Или его: не помню. Хотя было светло, но странная синева закрывала лицо, а тело превращалось… В нечто незыблемое, как будто мы умерли и стали духами. Я знал, что моё мнение что-то значит! Я вбивал его с криками, с ударами, с яростью, достойной викинга или других представителей воинственных народов… Все-таки луна сдала позиции, и асфальт опять стал ещё более пыльным, чем заветы наших прадедов о том, как надо и стоит жить. Я посмотрел на своего путника — он оставался туманным.… Зачем шли мы под руки? Боялись потеряться? Что-то нас свело, но мы разведёмся, как мосты, как молодые новобрачные после ознакомления друг с другом в более бытовой обстановке, чем мамина спальня и холодильник бабушки, напичканный невкусной, но свежей едой! Мой путник таял, как моя уверенность в том, что я Бог! Я терял его! Терял всё время, находясь с ним рядом!!! Это же удел жалких смертных! Когда я дошёл до главной вены этого зараженного психозами и депрессиями города, я был один. Впереди валялась мертвая кошка. Странно… Она подавилась костями птицы!

2.СТРАХ.

Вот, опять пришла зима. Я закутался в тёплые обещания любви, доносящиеся из уст моей подруги. Божественно быть осязаемым существом из плоти и духа. Сильного духа! Раскрепощённость стен моей комнаты граничит с белым покрывалом на улице. Я выключаю свет и попадаю в глубину своего существования, оставаясь один на один со своими потаёнными страхами. Высота скалит зубы, заставляет меня забиваться под одеяло. Мне там трудно дышать! Но я улыбаюсь, стараюсь не показывать свой ужас, верю в завтра, а завтра будет только после полуночи. Так обещает закон этого места, так обещает мой президент — не зря же он отключил смену часов!

Вдруг из глубины я услышал голос своей подруги: она звала меня. Я вернулся, и стало намного легче и уютнее. Откинул одеяло. Она присела рядом и начала гладить меня по мокрой от пота голове. Я вижу её слезы. На вопросы "что произошло " и "все ли в порядке" я не получал никаких реакций. Не ясно, в чем причина её горя! Не понимаю, что же произошло! Смотрю на её тело — тело в порядке, руки, ноги на месте. От слез её намокают мои руки. Я начал целовать её глаза, она немного улыбнулась, стало немного проще.

Она заснула на моих руках, не очень удобное положение для неё: я костлявый. Аккуратно, как хрустальную фигурку или даже как сосуд с нитроглицерином (он более радикально относится к колебаниям), положил её на кровать. Буду гладить её, буду гладить её всю ночь, дабы чувство покоя сопровождало её по пути сновидений. Поцеловал её. Она вздрогнула во сне. Она кого-то или чего-то боится. Я сам начинаю видеть тени. Они сгущаются за нашими спинами. Я включаю ночник. Мне самому страшно и как-то пусто.

Зима, но этот чёртов город, посылает дождь бить в мои окна, словно он хочет зайти и утопить нас в безысходности этой ночи! Я смело кричу, что боюсь только высоты: только она заставит меня отступить почти во всех моментах моей жизни, и только ради любви я буду бороться с этим липким и позорным страхом! Под утро подруга… Нет, не подруга! Она… Она олицетворение чистоты и света. Она Афродита, она есть моя богиня любви… Моя девочка проснулась и начала говорить мне «спасибо». Спасибо, что я был рядом и успокаивал её. Я отвечаю нежностью, хотя мне ближе грубость. — Спасибо, любимый! А теперь, проснись! Меня нет!!!

Я открыл глаза — один. Она мне приснилась, но я всё ещё ощущал тепло её тела…

Всё так же стучал дождь в окно… Зима. А её нет. Я один! Страшно…

3.ОЧЕНЬ ВЕТХИЙ ЗАВЕТ.

Сколько мне лет? Откуда я появился? Главное — зачем?

Богу ли угодно мое триумфальное шествие по нашей, почти круглой, планете? Тогда, почему он мне дал такое слабое тело, предательски мягкую кожу, слишком хрупкие кости? Сотни, тысячи подобных мне помирают от тех существ, которых не разглядеть невооруженным глазом! Сотни, тысячи подобных людей умирают от вещей и существ превосходящих их в размере! Почему, когда страшно человеку, бьётся сердце так сильно, словно хочет из душного тела на волю, дабы спрятаться в более твёрдой оболочке?! Почему, когда грустно нам — появляется резь в глазах, словно больно им смотреть на то, что твориться вокруг нашей белковой оболочки?!

Вот иду я, окружённый враждебным миром! Разве так задумано природой? Дождь и ветер — менингит, споткнусь, сломаю шею. Жарко — остановиться моё сердце! ЭТОТ МИР СОЗДАН ДЛЯ ЛЮБВИ, РАДОСТИ И БЕЗЗАБОТНОСТИ!

Моё тело храм души, убеждают в меру счастливые христиане! Какой-то ветхий он получился у Нашего Творца — Халту-у-ура! Вот иду Я. Боюсь я. Боюсь себе подобных и не подобных… Громадный до такой степени, что Донцовой не хватит воображения его мысленно постичь, космос, за доли секунд может нас уничтожить, вывернув наши организмы на атомном уровне! Попробую себе это неуклюже представить. Так чтоб размять мозг. Дети радуются солнцу, которое сожжёт нас, как только представиться такая возможность… Унылая картина безысходности и зависимости нас от всего!

От моей уверенности в наступлении завтра после полуночи осталась лишь бактерия. Бактерия, которая попала в твой мозг, и без того воспалённый идеями мирового господства, в твоём маленьком мирке. Казалось, что все условия созданы! Плодись, размножайся, принимай пищу, спи, гадь. Удобряя матушку землю. Замечательно быть двуногим существом — достаточно лишь первой ступени Пирамиды потребностей Маслоу!!! Ура! Троекратное ура! Создадим памятник человечеству, да так, чтоб такой же уродливый был, как наши сокровенные страсти.

А космос всё видит. Мы микробы на его слизистой оболочке! Смердим… Гадим! МЫ ДАЖЕ НАУЧИЛИСЬ ГАДИТЬ ВВЕРХ, засоряя его пространство своими фабричными и заводскими продуктами и отходами! Я существо! Моя тщетная попытка обойти законы этой планеты, этой реальности ПРОВАЛЕНА! Я умер уже в тот момент, когда появился на свет! Нет! Раньше — я умер, когда начал делиться на клетки! В любое мгновение от меня останется пучок тепловой энергии, и масса гниющего белка с элементами кальция и трупного яда,… Что не может меня не печалить… Я, ведь, не должен буду уйти так грустно? Я не хочу также как все! Я хочу вознестись так же как сын Создателя нашего,… Может, надо об этом помолиться? Или в церкви свечу поставить?

Говорят в библии, что Бог создал людей по образу и подобию своему и, что любит он нас, словно отцы наши — нас. Так значит, мы уже несколько тысячелетий преклоняемся лицемеру, который забыл о любви и лишь изредка платит нам алименты в виде катаклизмов и правителей извергов??! Его любовь так же абстрактна, как картины Василия Кандинского, Казимира Малевича, в которых каждая отдельная личность находит свой смысл! Но в отличие от смысла картин — смысл любви его навязали нам! Моё мнение — ему плевать! Он устал от нас, мы слишком плохие, нас надо наказать, наказать своим равнодушием.

А нас родители уверяли, что будем хорошими — станем жить в раю после смерти. В чём логика?! Духовность… быть может, но будучи существом бесплотным, как же я буду потакать своим плотским привычкам? Как же мои потребности?

Все, пойду молиться. Говорят, после молитвы отпускает гнев….

4.НАВАЖДЕНИЕ.

Моё путешествие заставляло волноваться тонну человек, легче взвесить, чем рассчитать. Перетоптано пару солёных морей из слёз подруг, перепрыгнуто липкое болото из застывшей крови моей и врагов моих. Перелетел материки удовольствий на попутных проклятьях, каких-то женщин. Сумасшедшим смерчем неслись на меня слова о любви и красоте, взаимопонимании и всепрощении. Я думал, что превратился в воздушно-безмятежное семечко одуванчика, и меня будут ждать мои растительно-зелёные, весёлые приключения!

Шли года, я зависал в воздушных ямах, хотя, так ждал встречи с асфальтом. Возможно, получилось бы всё заново, новые эмоции и почва мне бы помогли. Странно, для меня было вести себя и думать как представителю стада. Это у них такая привычка — начинать всё с чистого листа, как только они появиться на новом месте. А я как стоял около железнодорожного моста, так и стою, лишь поезд забил стуком колес моё внимание, а потом намотал разум на оси многочисленных колёс, словно нитки на катушки, и стал его уносить так далеко, что я успел почувствовать свободу. Несколько секунд блаженства! Никого рядом не было. Меня не окружали больше полустёртые лица, которые являлись мне даже во сне и сводили с ума своими ужасными голосами! Я улыбался как ребёнок, которому пришили оторванную руку. Осталось только подавиться леденцом. Или, на худой конец, захлебнуться холодной газировкой с двойной порцией сиропа.

Что-то вспомнилось детство скрипом качелей, ярким солнышком, железным ведёрком и пластиковыми формочками. Красивая яркая куртка…. И вот, моё детство начинают поедать своим присутствием случайные прохожие, которые не спеша уходили из своих убежищ, условно служащих им спасением от зла, но, в тоже время, могли убить острыми предметами, падениями с лестниц, взрывами или отравлениями вчерашней едой с перебитым сроком годности.

Я вырос. Видимо потому что новый год. Мне дарят машинки, пистолетики, человека паука из китайского пластика. Хорошо! Весело! Можно не спать всю ночь, играть и кушать большое количество сладостей. По телевизору дядя, какой-то, объявил, что мы будем жить хорошо. Мама и папа сказали то же самое. Мне нравиться новый год! Всем хорошо! Все счастливы и даже хулиганы, наверное, не выходят разбойничать в этот светлый праздник. Мне редко покупали «Кока Колу», но именно в новый год, я напивался ей в удаль,… потом сидел около радостной ёлки, сияющей как ночной Лас-Вегас, по которому скакал маленький, но смелый человек-паук, выполняя мои приказы, спасал снеговиков с пушистых лап праздничного дерева.

Я снова вернулся в настоящие — какая то старая особь толкнула меня и, обругав, удалилась в сторону остановки трамвая…. Этот нелепый транспорт приближался, жутко звеня всем своим нутром. Кабины тряслись, как в лихорадке. Люди, садомазохисты, запихивали свои тушки в этот нелепейший из всех видов транспорта. У них начиналось своё ежедневное путешествие, на финише которого надо забыть, о своей личности, проблемах, о том, что вам, что то необходимо. И всё ради уродливых, но таких нужных бумажек! Даже сейчас, я бы не отказался от упаковки этих бумажек с максимальным номиналом!

Наконец то! Никого! Видимо, я, где то на отшибе…

Мою попытку найти свой кусок разума, остановила вода, падающая с неба, видимо, Христу не нужен я счастливый. Дождь колотил всё сильнее, скоро ничего не было слышно кроме шипения и треска….

— У МЕНЯ ПРОФИЛАКТИКА!!! — я крикнул и засмеялся, громко и неистово, дождь заливал мне рот, видимо, намереваясь утопить.

— Какое тупое небо, меня так просто не убить! Тот, кто выше хочет меня помучить!

Я пришёл домой через три часа блужданий по городу мокрый, но спокойный, нашёл фотоальбом. Я хотел посмотреть фотографии с прогулки, где я был в яркой куртке, а потом с того нового года, я сидел на полу и катал Человека паука на новой машинке.… Спустя минуту поиска я сидел и смотрел на них,… Я опять окунался в свои мечты…

— Мама? Я ждал тебя, я больше не буду прятаться от твоих глаз! Обещаю! А ты купила покушать?

— …

— Мама? Я, ведь, маленький ещё, не уходи, прошу!!! А где папа? УМЕР? Жаль…

5.ПАЧКА СИГАРЕТ.

Первая сигарета.

Я снова молод, я улыбаюсь. Моё тело наполнено сумбурной энергией молодости и идиотизма, доведённого до крайней точки моего сознания. Тысячелетний свет звёзд освещает путь моего самовыражения. Ещё чуть-чуть, и мне станет тошно от удовольствия, от самосозерцания своего единства со стенами уютной камеры, которую я так ласково называю «своя квартира». Время заморозило мои воспоминания, и я вижу только безоблачное будущие свое и своих близких. Ветер ласкает мои оголённые на морозе руки. Я наслаждаюсь самопальной тишиной. Я трогаю свое лицо — оно неказисто, но меня это не настораживает, а делает особенным! Я могу чем-то отличаться от общего сброда мышей, вечно копающихся в своих бытовых проблемах — утопических фантазиях семейного счастья!

Пятая Сигарета.

Пелена сладострастия спала с моих опухших от недосыпания век. Голые руки покраснели от тридцатиградусного мороза. Ветер, словно лезвие, полосует мою кожу. Я огляделся и увидел позади мышиный хвост. Моё лицо неказисто… Я присмотрелся — вокруг неказистые лица. И каждое особенное. Каждый корчит из себя главное тело в истории своего государства, в истории этого мира. Мне стало смешно: я же 4 сигареты назад был таким же. Как же смешон я был, в глазах более мудрых и седых! Теперь я такой же! Теперь я могу судить смысл существования наглых и порочных юнцов, которые ставят себя выше времени, законов мироздания, выше Всевышнего! А я с высоты своего олимпа буду рассчитывать их судьбы, буду творить за них историю их существования!

Десятая сигарета.

Я был слеп! Тысячетонный груз вины давит на мои хрупкие человеческие кости! Сколько эмоций моих были лживы? Сколько людей, друзей и подруг страдали от моего вмешательства в их судьбу? Я хотел бы всё исправить, но Богу неугодно давать шанс всё исправлять на корню. Я ломал стены своих стереотипов, пытаясь загладить свою вину. Я ТАК ХОТЕЛ СПАТЬ! Спать без кошмаров, засыпать без мыслей о тех людях. Всё было напрасно, все попытки тщетны, увы, я не могу Вам помочь. Я прошу у них прощения… Хотя это смешно: словами ничего не исправить. Да и действиями тоже.

Пятнадцатая сигарета.

Поиск своего счастья заводит меня в тупик. Одиночество сменяется оргиями физическими и моральными! Через тысячи слов, поцелуев, обниманий, клятв, шуток и оскорблений неслось моё тело, которое я отдал на волю случаю, в руки судьбы и божьих знамений. Не хватало воздуха и свободы действий, свободы слов и самовыражения. Я стал кому-то нужным, меня ждали порой, как дети ждут праздников, а злые родственники ждут смерти своего дедушки в ожидании наследства. Я планировал жить на все 200 процентов, за себя и за того парня. Я думал, меня любят — оказалось, меня бояться.

Двадцатая сигарета.

Я вернулся к мировому господству! Я стал умнее, подлее, хитрее! ВСЁ стало работать, как я хочу! Судьба меня баловала! Не применяя усилий я добивался целей, какие бы они небыли! Люди стали моими орудиями, хотя я этого не хотел, но я же не дурак, чтобы терять такие возможности. Но смысл один: я одинок, для близких я стал монстром. У меня нет ни клыков, ни когтей. Я не умею летать и не вою среди ясных звёздных зимних ночей. Моё осознание моей деградации загнало меня в пещеру моих детских фантазий и стариковского одиночества. Итог — я один в замкнутой пещере своей квартиры. В этом месте есть чистая вода, газ, электричество, радио, интернет и телеантенна. Тут я блуждаю, обходя стены, засыпаю в надежде на прекрасные сны, слушаю музыку и в своих мечтах становлюсь хорошим героем в этой истории. Помогаю советом, деньгами, грубой физической силой. Ну а на самом деле я дописываю это предложение...

6.ПРИБЛИЖЕНИЕ НВОГО ГОДА.

Прошла осень. Незаметно. Вчера был август, а сегодня я по колено в слякоти и бурой грязи. Крупными, уродливыми хлопьями с неба падает хохочущий, откровенно негодующий снег и тут же тает, как только коснется серых сырых домов, полумёртвых деревьев, полуживых людей, истоптанных тропинок и больших проспектов, ведущих всех либо в метро, либо домой. Солнечное небо уже давно забыло дорогу в этот город и каждое утро треть его населения мечтает о суициде, захлёбываясь в нехватке витаминов и нищете. Глаза и кожа людей потеряли цвет и не могут его найти уже пару лет. Так, каждый год в течении трёх долгих как дожди в этом месте, веков.

Я так боялся потерять цвет глаз, что всё утро провёл у зеркала и надел черные очки, дабы цвет их не высосали большеротые тёмные арки в прогнивших домах! Хохоча и радуясь приближению нового года, я вылетел из прихожей и пошёл на встречу всему серому в надежде его разукрасить.… Хотя бы кровью.… Хотя бы своей…

По дороге я повстречал стаю собак: они хотели, есть и даже зубы их были мягки от голода, напав на меня, они изорвали мои дорогие одежды в клочья.… А я ломал им носы — чтоб наверняка убить и спасти свое старое пальто. Они плакала, они хотели жить, но им было больно. А я что? А я просто не хотел быть едой для этих падальщиков и разносчиков заразы с насекомыми.… Потом с собаками плакал и я, да так горько, что капал дождь солёный на грязный бурый снег.

Поплакав над павшими вшивыми тварями, я двинулся дальше. Город пах сыростью, казалось, еще секунда и плесень его поглотит. И людей и меня. Видел, как тело мёртвой вороны клевали её сестры… Обидно… Они такие же, как мы…. Готовы вырвать внутренности собрата и глумиться над бездыханным телом самым гнусным способом… Я отогнал птиц от мёртвой тушки… Жалко её… Никто не похоронит.… Вернулся домой.… Взял деньги, пошёл в магазин. Купил лопату, вернулся к тушке… Тушка покрывалась льдом.… Надо быстрее копать… глубоко, а потом сверху крест…. Выкопав через минуты две ямку, я взял птицу и увидел мясо. Мясо — еда. Еды хотели собаки. Я завернул её в шапку и побежал к собакам. Хотел их накормить. Собаки плакали — им до сих пор больно — никто не стал есть птицу. Пришлось выкинуть.

Смеркалось. А я никого не разукрасил в яркий свет. Снял очки — видно плохо. Город продолжал смердеть. Метнул нож в толпу. Все оживились. Наконец то…

7.ВЕТЕР, ЛЕС, УКОЛ.

Пришло время собрать свои вещи и уходить за стену деревьев, дабы открыть новые горизонты, подышать новым воздухом. Шесть миллиардов муравьев скоро разорвут этот захламленный муравейник, и мы все вылетим в трубу навстречу солнцу. Будет вечное лето. Я осмотрел палату… На стене картина. Озеро… Не знаю зачем, но картина висит — быть может, кому-то легче… А вы хотите вечное лето с душной своей атмосферой и потными девушками и парнями с теплым пивом… Удавиться! Ещё посидеть на дорогу надо — мама меня научила: примета… Приметы не преподают в школе… Жаль! Иначе я бы резал чёрных кошек, перешедших мне дорогу. Хотя говорят, что проще держаться за пуговицу… Странно. Я буду держаться за пуговицу, и бог меня спасет от неприятностей и возможной смерти в ближайшем будущем… Гениальная отмазка!!!

В палате воздух перемен, дышится легко, но как-то страшно. Вспоминаю кошек… А впереди — стена леса, темного и дремучего, словно высшая математика или книга кулинарии. Уже пятки горят: я хочу в путь, но надо сидеть, ибо примета… Иначе не получится, и мои надежды треснут, как трескаются надежды сотен подобных мне… Уйду красиво, по правилам, по-английски. Жду заката: в конце дня уходить красивее. Небо чистое — я рад.

Ветер перемен наполнил меня надеждой! Я уйду и буду счастливым. Как солнышко буду я дарить тепло и радость… И вечное лето. Деревья под окнами зовут меня на свободу. Хочу жить и кувыркаться в овациях, признании и почете. Хочу быть любимым… Все это ждет меня за стеной леса, темного и дремучего, как библия! Корабли облаков летят на запад… А я сижу на дорожку и жду появления своего прозрения. Выдох — пауза — вдох. Я Готов. И свершится мое счастье, да найдется мое место, да возникнет там мой дом, да загорится там очаг! ДА, будет так и никак иначе!!! Я чист, я готов!

Собрал пожитки: две рубахи, пара носков, два батона и бумажка. Попрощался с матрасами на стенах. Открыл дверь ногой. Выбил! Я ураган, я сметаю преграды дверей и людей! Словно по ветру, шёл я вдоль серых стен коридора! Они светились! Свободен! Вокруг десятки друзей — все в шоке, все завидуют. Лестница, пролет, вниз к выходу. Сшибаю людей: они есть преграды! Навстречу новому, я готов! Вперед!!!

Больно. Темно… Спать! Очнулся на кровати. Они опередили меня. Я связан. Пришли врачи, что-то вкололи. Больно, я в агонии… В следующий раз обязательно уйду!

8.КОШМАР БОББИ. Часть I.

Я шёл по длинному коридору. На когда то роскошно бардовых стенах висели перекошенные картины, колыхалась от сквозняков разорванные паутины, цепляя меня за волосы. Половицы то скрипели, то хрустели. Отверстия для вентиляции, находившиеся под просевшим потолком, зияли чернотой, они поглощали чистый воздух, взамен отдавая сырость и болотную затхлость. По рукам и спине ползли мурашки, сквозняк пробирался под рукава и шиворот, словно спрут окутывал моё тело, чтобы поглотить моё больную слабую душу и волю.

Оглянулся — каменная стена. Дорога назад была замурована каменной глыбой, вытесанной, видимо, более двух сотен лет назад. «Может, есть тайный механизм?». С этой мыслью я достал телефон, включил фонарик и начал оглядывать плиту. Мох, плесень…. ЧТО? Как будто несколько рук годами царапали её, пытаясь выскрести дорогу на волю. В трещинах стены увидел кусочки ногтей, желтых и толстых покрытых слоем пыли. Местами в камене были остатки крови, от разбитых костяшек или размазанные ладонями. Судя по следам — тут были все — Женщины, дети, мужчины…

Я поскрёб всей пятернёй плиту. Паника! Сердце заколотилось, ужас поселился в мозгу, голова пошла кругом, я начал часто дышать. Задыхаться… «Тише, спокойно.… Все будет хорошо, я пойду дальше, найду комнаты, в них кто-нибудь живет. Или что-нибудь!!! Тише… Тише… Телефон, так, да у меня же есть телефон!!! Звоню жене, нет спасателем, нет в полицию!!! 02, нет 112…»

1,… несмотря на холод меня, кидает в пот. 1…. Мокрыми ладонями еле удерживаю телефон. 2… Але-е-е… Писк. «БАТАРЕЯ РАЗРЯЖЕНА» «КАК??? Он только что был заряжен…» Я кричал, звал на помощь, через час я посадил голос и мог только шипеть. Руки кровоточили, стена не поддавалась. Слезы текли, трудно дышать. « Так тише… Тише».

Вперед по коридору. Половицы скрипели, паутина лезла в волосы, пыль с отвратительной вида мебели от малейшего шороха взлетала и оседала на израненные руки, причиняя боль. Поворот, один, другой. С некоторых углов осыпалась штукатурка, из новообразованных дыр лезли мыши, или крысы… в полумраке не разобрал… «ТАК! Свет, тут полумрак, но нет приборов освещения.» Я огляделся, присмотрелся.… Нет ни люстр, не ламп, не свечей, даже факелов нет. Словно гигантский луч грязно желтой луны попал в такую же западню и застыл, со временем становясь грязнее и плотнее. Опять ужас.… Где я? Шёл я час, дверей не видел, только стены коридора, старые картины, с какими-то уродами, один из них ели ещё живых поросят, другие резали себе пальцы, запястья, губы.… А лица их… Перекошенные болью, отвращением, зелёно-желтые лица, толстые пальцы… Кто они? Кто блин их придумал!!!!?

Следующий поворот… Темно. Миг и опять странный свет заполнил этот участок коридора. Очень короткий.… На полу валялись детские вещи, штанишки, платьишки, туфельки, ботиночки, совсем маленькие. Они были покрыты слоем пыли. Подошёл ближе. Ткнул ногой одну кучку. «!!!!!!!!!!!» выкатился маленький черепок, запутанный в чёрных волосах. «как??? Что???» я ужас накатили, темнело в пригляделся, на черепе видны следы побоев чем-то острым, трещины, дыры… «Тоска и глазах. Падаю на колени. «Надо прийти в себя!» Темно, бью пол. « Мне надо очнуться! Надо! Надо! Надо!!!!!» Боль. Что-то хрустнуло после очередного удара. Твёрдое, немного заостренное, как стекляшки… Стекло…. Нет, не стекло.… Не было звона. Открываю глаза. «ГОСПОДИ!» Рука моя находилась внутри скелета той девочки. Я пробил ей рёбра и позвонок… «Боже!!!» Вытаскиваю руку, осколки костей царапают запястье и кисть.

Я СРЕДИ КОРИДОРА НА КОЛЕНЯХ, ИСТЕКАЮ КРОВЬЮ, А В ЛАДОНИ МОЕЙ КОСТИ КАКОЙ-ТО ДЕВОЧКИ!!!!

9.КОШМАР БОББИ. Часть II

Я вскочил и побежал вперед — больше некуда.

От слез и пыли щиплет глаза и лицо… Я бегу вслепую. Удар! Я сполз, приоткрыл глаза… ПОТОЛОК теперь на уровне моего плеча… Я устал… Я упал на колени и начал ползти, отчаянно пытаясь до кого-нибудь докричаться. Я дальше — потолок ниже. Вот уже скребу лицом пол. Треск… Что-то рухнуло на плечи. Я устал, нет сил. Я остаюсь тут… Проиграл… Хотя… Живу! Это всего лишь труха. Я ползу дальше…. Я как червь полз по этому туннелю, час, два, день, я не знаю.… Много поворотов, много раз сдавливало грудь, много раз случайно хватал тушки крыс и с отвращением откидывал их. Исцарапал полом все лицо, всю грудь, одежда превращалась в лохмотья…

Так, стоп, стена! Треск, я качусь вниз… Пыль столбом… Я слышу движения. Крысы? Нет, не крысы: нет топота их лапок и писка. Только чавканье.… Не видно, блин…

— Кто тут??? Кто тут???? — голос дрожал, горло болело, тело ныло, грязь, и ещё чёрт знает что стекало вместе с потом по телу. Какие-то жучки ползали по плечам… «Мерзость!» я их прихлопнул. «А… п-п-очему ладони промокли?» я поднёс конвульсирующее насекомое поближе к глазам, чтоб разглядеть…

— ААААААААА!!! — на меня смотрело искажённое агонией и болью лицо толстой женщины. Она шевелила хитиновыми лапками, изо рта текла кровь….

В помещении кто-то начал хихикать. Стало страшно, мне свело лицо в ужасной гримасе.Стало больно. А насекомое или как их там.… Подняло толстую мордочку и плюнуло мне в губы… Немного попало на зубы, а потом на язык. Рвотный позыв не заставил ждать…. Через полминуты, я уже почти потерявший рассудок, надежду, силу, поднял глаза и увидел, что пыль почти осела. Вижу силуэт стола. Что-то человекообразное, пихающее себе еду в рот руками, помогая заталкивать то, что не поместилось себе во чрево, пропихивая руку почти по локоть. Оно кашляло, истекало слюной.

— Кто ты? — В ответ тишина. — Кто ты, твою мать??? — существо вышло из тени, и то ли хихикая толи, хрюкая, подошло ко мне, волоча левую ногу, словно там не было кости…

Мерзко! — Кто ты тварь????

— Тварь??? — голос существа был как у больного раком легких. Придыхание, хрипота, низкий и высокий одновременно. — Я Тварь??? Оно подошло ближе. Мой шаг назад. Прыжок твари. Миг и мы лицом к лицу….

— Вашу мать!!! Я перешёл на фальцет. — Вашу мать! Меня чуть не вырвало. Глаза моей первой любви, нос одной из случайных спутниц, Щеки, губы жены.… Но.… Это все распухшее, разных размеров, как бы выделяя черты каждой. Причёска как у моей первой дочери. Оно протянуло руки. Распахнулись лохмотья.… На груди, вцепившись кривыми зубами, висели насекомые с человеческими лицами.

— Это наши детки, Бобби! — х-х-х-ха! Тех, которых мы выкидывали в резинке в мусор. Х-х-хххахаха.

Они отцепились от груди и полетели на меня. Боль.

— Блин, это всего лишь сон, просто сон. Да и жены у меня нет и детей, не первых, не последних… Ух, только сон.

Пришли врачи, говорят, что я кричал. Укол. Счастье, то что это был сон… Слава богу!

Я шёл по длинному коридору. На когда то роскошно бардовых стенах висели перекошенные...

10. ПРОСНУЛСЯ.

Двери открылись. Белый свет ворвался в коридор диким облаком, ослепляя меня. Я вышел на улицу. Впервые за год. Город больше не деформировался и кошки ели птиц, не опасаясь за свою жизнь. Гуляя по прямым парадно разряженным проспектам, я ловил каждый миг этого чудного дня.

Темнота....

Будильник… Откуда?

Темнота… — — Доброе утро, Бобби.

— Я же был в городе!

— Нет, тебе приснилось.

— А мертвые кошки, подавившиеся птицами? А Психушка? А кошмары мои?

— Приснилось, дурачок, все хорошо. Ты вчера пришел, поужинал, лег спать. И вот пришло утро