Оппозиционерка

— Последняя информация от Наложного! Злоупотребления гнусной правящей семейки!

Над заголовком темы красовался аватар с худосочной особой, размахивающей российским триколором. Опять политизированная дамочка погребла прочий сайтовский контент под своими демаршами.

Россияне относились бы к ней, как к городской сумасшедшей, не будь сайт международным. На нём тусовались русскоязычные жители всех континентов, включая представителей недружественного геополитического лагеря.

Они с удовольствием ловили каждый звук, исходивший из лужёной виртуальной глотки нашей оппозиционерки, и по буквам разбирали выплеснутый ею негатив, злорадно выстилая под её темами простыни одобрительных постов.

Их издевательские реплики провоцировали ответный огонь, и политические споры переходили в ожесточенные баталии, в разгар которых модераторы, преимущественно американцы, нещадно рубили головы российским никам, отправляя их пачками в бан.

Отечественную политическую звезду эти страсти лишь раззадоривали. Она чувствовала себя на красной ковровой дорожке и в ответ на порицания от большинства соотечественников удваивала усилия. Популярность среди пользователей из «демократических» стран ей безумно льстила, тем более, что несколько острых на язык сайтовских буллеров взяли её под личное покровительство. Как только оппонент припирал её аргументами к стене, и она начинала судорожно ловить ртом воздух, вся иностранная рать выступала на её защиту. В благодарность за покровительство она неизменно пела своим благодетелям хвалу.

— Пенсионерам не хватает на хлеб! — билась в истерике Таня, — Социальную помощь низвели до нищенского уровня! Пособия не дотягивают до стоимости продовольственной корзины! Всё коррумпировано! Свободу узникам Болотной! Честным блоггерам закрывают рты! — орала она капслоком, но арестовать честную женщину почему-то никто не спешил. Зато, пользуясь численным преимуществом, над её вбросами гнусно скалились отъявленные русофобы.

Ей неоднократно пытались вдолбить, что контингент россиян на сайте крайне мал, и честнее отправиться с пропагандой туда, где имеется более широкая аудитория. Ей объясняли, что популярность она зарабатывает, оправдывая ожидания потенциальных противников её страны.

Все эти доводы она высокомерно игнорировала; главным для неё было обзавестись нимбом страдалицы за правое дело и имиджем героини-правдолюбки, пусть и в масштабах небольшого виртуального островка.

И сообщество «Россия» продолжало сидеть в круговой обороне, огрызаясь на налетавших со всех сторон супостатов, заведённых Таниными провокациями.

Дошло до того, что на политические распри обратил внимание вечно отсутствовавший админ. Число российских пользователей на сайте значительно сократилось, и это его обеспокоило. Он призвал конфликтующие стороны встретиться в реале, обсудить ключевые вопросы и найти компромиссы, оставив в покое усеянное павшими никами многострадальное виртуальное поле.

— Многие вопросы могут решиться при личном контакте, — мудро заметил он, — Это в виртуале противоречия кажутся непримиримыми, а в реальности чаще всего они выеденного яйца не стоят. И Татьяна, и её оппоненты — россияне, и вам необходимо заключить перемирие.

Юзеры обсудили его предложение и решили, что в чём-то он прав. Может, всё не так плохо и встреча поможет сгладить остроту конфликта.

Желание содействовать мирному урегулированию дипломатично выразила и Таня. Встретиться решили в ресторане — в надежде, что неформальная обстановка поможет снять напряжение и установить контакт.

Вместе с Таней оппозицию представляла ее приятельница, недалёкая особа с жестяным унтер-офицерским лексиконом, в разгар санкций достававшая всех стонами из-за отсутствия на прилавках хамона с чеддером.

От пророссийских кругов выдвинули Аню с Сашей, двух ярых спорщиков-патриотов, которым, однако, удавалось не выходить за рамки корректности. Они уже сидели за столиком, когда в зал вошли Таня с Мариной.

Недруги тут же впились друг в друга оценивающими взглядами.

Таня оказалась сухопарой женщиной возрастом под пятьдесят, аккуратно причёсанной и элегантно одетой. Её можно было бы назвать привлекательной, если бы не взгляд маленьких тёмных глаз; казалось, что на её худощавом лице просверлены две поглощающие энергию дырки. Её подруга, затянутая в синтетику с люрексом, выглядела типичной домохозяйкой, от хронического безделья ступившей на стезю кликушества.

Женщины поздоровались, уселись напротив Ани и Саши и принялись изучать меню. При заказе выяснилось, что Таня придерживается строжайшей диеты — она выбрала лишь зелёный салат, который щедро запивала текилой.

Вступать в полемику никто не спешил, всем хотелось немного расслабиться и по возможности приятно провести вечер. Аня и Сашей молча поглощали стейк на гриле, справедливо полагая, что Таня не выдержит и первой вскарабкается на любимого конька.

Они не ошиблись.

— В стране идет обнищание масс! Правящие круги растлены коррупцией! Оппозицию преследуют, сажают, пытают!

— Денег ни на что не хватает, — поддержала вдохновенную речь подруги Марина, — На зарплату мужа мы можем позволить себе лишь раз году съездить за рубеж!

— Эээ… а работать вы не пробовали? — неосторожно поинтересовался Саша.

— А кто будет смотреть за моим ребёнком? — взвилась Марина, — У меня нет никого, с кем его можно было бы оставить.

— Простите, я не знал, что у вас маленький ребёнок, — почувствовал неловкость Саша.

— Ему четырнадцать лет! — вмешалась Таня.

— Ну, это не так уж много! — попыталась отбиться Марина.

— Вполне достаточно, чтобы полдня можно было посвятить работе, — прокомментировала Таня. Её явно забавлял конфуз вдруг сникшей подруги.

— Вот я, — продолжила она, — Хоть и имею филологическое образование, но занимаюсь частным бизнесом. Да ещё и вырастила двоих детей. Преодолеваю бюрократические препоны, борюсь с беспределом муниципалов...

Саша с Аней удивлённо переглянулись. Оказывается, у косноязычной Тани, оформлявшей свои ссылки дежурными фразами из методичек, имеется филологическое образование.

— Рад, что вы нашли себя, и в бизнесе, и в политике. Не хотите ли вы перенести свою продуктивную деятельность на другие площадки, где ваши призывы услышат широкие народные массы? — иронично спросил Саша.

— Ах, вы не представляете, как мне сложно, — жеманно парировала Таня, — Мне так нужна поддержка друзей! Большинство меня не понимает, я чувствую себя отверженной, преодолевая всеобщее сопротивление.

— Ещё бы, — сказала Аня, вставая из-за стола, — Мало кто сподобится понимать мотивы, толкающие на клеветнические выпады против собственной страны при перевесе вражеских сил.

— Какие таких вражеских? — и без того маленькие глазки превратились в бусинки, — Разве у нас война? И с кем мы воюем, не просветите?

— Война информационная, — резко ответила Аня, — И в этой войне вы работаете на стороне противника.

— И что, я должна мириться с коррупцией? Должна поддерживать обобравшую страну олигархию?

— Мириться не надо. Но и пылко подзуживать недоброжелателей не стоит. Извините, отойду ненадолго, за соседним столом сидит мой старый знакомый, хочу перекинуться с ним парой слов.

И Аня направилась к своему приятелю.

— Привет, Дима! — села она на свободный стул, — Чего не пришел за наш столик? Я утомилась призывать тебя жестами.

— Извини, — угрюмо ответил тот, — Не хочу сидеть за одним столом с той особой в розовом платье.

— Ты что, знаком с ней?

— К сожалению, да. Это жена Андрея Матецкого, ближайшего сподвижника самого лихого из нефтяных ворюг-олигархов. Пересекался я с ним на Ямале. Муженек её — зверь чистый, гнобил рабочих нещадно. Даже в «Книге Ямала» запись о его свирепости красуется. Я с ним из-за этого постоянно схлёстывался. Начинал он простым менеджером. Благодаря умению выслужиться был замечен и подпущен к кормушке. И теперь он счастливый обладатель недвижимости в центре Москвы и загородных латифундий. Имеет бездельника-сына, пребывающего в Лондоне, а для дочери содержит личную конюшню. Они с мамашей конным спортом занимаются.

— Ты точно её ни с кем не путаешь? Она же в поте лица с олигархией борется и расхитителей бюджета клеймит!

— Спутаешь её, эту швабру… Она не ест ничего, чтобы вес жокейским оставался. У них свои лошади и поле конкурное. А насчёт борьбы за свободу, так это придурь богатенькой бездельницы.

— Тогда это точно она. Я ещё удивилась, что она ничего не заказала, на одном подножном корму.

— Загугли имя её супружника. Там вся семейка вывалится, с характеристиками и списком нахапанного.

— Надо же, какой кульбит! И это существо десять лет на сайте воздух портило своими эскападами во имя социальной справедливости. Спасибо за инфу, думаю, теперь мы с ней справимся.

Аня вернулась к оставленной компании, удивленно разглядывая Таню. Сложно было представить, что это тщедушное тело вмещало в себя столько лицемерия.

Похоже, за время, пока она отсутствовала, Саше удалось достичь некоторых договорённостей.

— Ладно, если разоблачения российской действительности для вас так болезненны, я, так и быть, ослаблю натиск, — миролюбиво заявила Таня, — Раз сам админ попросил нас примириться, пойду ему навстречу.

— Вот и отлично, — подытожил Саша, — Вы прекратите провокации, а мы, в свою очередь, уймём ваших лютых врагов.

На этом пламенные революционерки встали и откланялись.

— Смотри сюда, Саш, — Аня протянула Саше мобильник, на экране которого красовалась Танина семейка во главе с супругом, — Почитай вот это и зацени комизм ситуации. Наша наидемократичнейшая, не жалея живота своего, борется с родным супругом, и, по совместительству, собственным источником финансирования — добавила она со смехом, глядя на остолбеневшего по прочтении первых строк Сашу.

Таня честно старалась сдержать слово. Не обладая способностью собственноручно создавать интересный контент, она таскала из сети третьесортные рассказики, не привлёкшие внимание её почитателей. От неё ждали привычной критики и анафем в адрес её страны; не дождавшись, разочарованно обходили её постинги стороной.

Заработанная коллаборационизмом популярность стремительно снижалась, и пару раз Таня получила чувствительные тычки от тех, кто раньше грудью кидался на её защиту. Им требовались поводы, по которым они могли бы сладострастно плеваться в сторону когда-то покинутой ими страны. Оправдать сделанный выбор в пользу эмиграции могла лишь мысль, что оставшиеся там прозябают в нищете, претерпевают беззакония и надругательства. И лучшее подтверждение тому — информация от гражданки этой страны. Уж она-то не может быть предвзятой, раз выносит мусор изнутри. Так пусть их рупор отрабатывает свое высокое звание. Иначе получит игнор.

Оказавшись на задворках сайтовской жизни, Таня всерьёз переживала из-за падения рейтинга. Роль политической звезды была единственной, в которой она чувствовала свою востребованность. Профессию филолога она много лет назад забросила, бизнес потихоньку сошёл на нет. Эти занятия требовали усилий, но она давно привыкла решать насущные вопросы с помощью денег мужа. Дети выросли и в её опеке уже не нуждались, супруг с утра до вечера был занят по работе. Блистать в роли непримиримого борца ей было решительно негде — люди её круга просто подняли бы её на смех, и она остро ощущала одиночество, с сожалением вспоминая о своих лёгких, но громких триумфах. Правда, сайтовские россияне теперь общались с ней подчёркнуто дружелюбно, но это ни в какой счёт не шло по сравнению с привычными славословиями от лагеря их противников.

И очень скоро тщеславная женщина снова взялась за старое.

— Олигархическая экономика ведёт страну к краху! Обнищание масс и разбазаривание недр! Ресурсы в руках у близкого окружения! Глубинный народ зомбирован Первым каналом! Восемьдесят шесть процентов ваты! Зелёные человечки разжигают войну! Подтасовки на голосованиях!

— Нас лишают свободы выбора! Верните пармезан! — завывала в тон патронессе страдающая по деликатесам домохозяйка в люрексе.

Главная страница сайта опять запестрела ссылками на оппозиционные каналы. Очень скоро они обросли клеветническими измышлениями обрадованных стервятников. Не выдержав, один из российских юзеров полез на амбразуру, развязав этим очередной вселенский срач.

— Надоело! — всё ещё клокоча яростью после скандала, писала Саше забаненная Аня, — Неделю на сайте царил мир, люди нормально общались, обсуждали отвлечённые темы. Как только у нашей карбонарии рецидив случился, сразу всё в тартарары полетело. Надо окатить её холодным душем! Опубликовать данные о её воровской семейке! Пусть сочувствующие знают, с кем имеют дело!

— Не смогу я, — ответил ей Саша, — Рука не поднимется компромат запостить, хоть она и напросилась на порку.

— Понимаю тебя. Самой претит. Но всё же сделаю над собой усилие. Её фальшь должна быть разоблачена.

Подготовив ссылки на источники, Аня долго корпела над сопроводительной статьей. Потом принялась разглядывать фотографии Таниной семьи. Вот её муж с заплывшей ряхой в компании прославленного толстосума, отбывающего срок за решёткой. Вот инфантильное лицо сына, рассекающего по центру Лондона. Дочь верхом на лошади, выезжающая из своей конюшни. Сама Таня в обществе развязной теледивы, сменившей амплуа светской львицы на личину политика. Частные фото из праздной жизни обеспеченной, не обременённой заботами семьи.

Почувствовав непреодолимое отвращение к тому, что собиралась сделать, Аня резко встала из-за компьютера. Решимость её полностью растаяла. Она не опустится до того, чтобы сводить счёты с богатой, но дешёвой фарисейкой.

— Сейчас ты скажешь, что это эскапизм, и что я демонстрирую слабость. Но я уже решила твёрдо — больше ноги моей не будет там, где оскорбляют мою страну. Надоело тратить нервы на склоки. Я ухожу с сайта.

— Если честно, я сам подумывал об этом, — сказал Саша, — Постараюсь убедить в этом всё наше сообщество. В конце концов, имеется множество виртуальных площадок, где мы сможем спокойно общаться в том же составе.

Заглянув на сайт через неделю, админ удивился, застав в вечно бушевавшем сообществе «Россия» полный штиль. Он заглянул в списки юзеров и обнаружил, что все россияне сайт покинули.

Все, за исключением двух.

Главная страница опять была завалена набившими оскомину штампами авторства Тани и Марины. Женщины самозабвенно тащили интернетный мусор однонаправленного содержания, но ожидаемой реакции от оставшейся аудитории не дождались.

При отсутствии оппонентов с российской стороны все эти темы оказались невостребованными. Они загромождали сайт унылой кучей, потихоньку оседая вниз.

Недавние противники россиян слонялись по нитям в поисках своих закадычных оппонентов. Но схватываться в спорах было не с кем. И не над кем было торжествовать, задавив численным преимуществом.

После ухода полемистов из вражеского лагеря сайтовские задиры полностью утратили интерес к политике и преобразились в мирных обывателей, обсуждавших кулинарные рецепты и сюсюкавших над фотографиями внуков. Накал страстей спал, и многие сожалели о том, что вынудили россиян уйти.

Таня опять стремительно теряла свой рейтинг. Сами того не желая, соотечественники невольно сыграли с ней самую злую шутку.

— Очередное злоупотребление властью! Росгвардия разгоняет митингующих, применяя насилие! — Таня не теряла надежды пробудить интерес к своей персоне. На этот раз она опубликовала фотографию с сидящей на скамейке старушкой, к которой обращались двое ребят в форме.

— Они предлагают ей уйти, потому что в этом сквере назначен сбор оппозиционеров. Чтобы бабушка не пострадала, если вдруг между ними и митингующими случится конфликт. Может, хватит уже передёргивать?

Таня глазам своим не поверила. Автором поста была одна из самых активных русобофок.

Она привычно кинулась в контратаку.

— Что вы, жители свободных стран, можете знать о мерах подавления, о репрессивной машине? Вы не представляете масштабы гнёта! Но наш народ привык к плётке! Он туп, как ведомое стадо! И только избранные видят пропасть, в которую мы катимся! Крах экономике! Конец стране! — Таня отправила пост и притихла, выискивая в списке присутствующих на сайте своих телохранителей. Они должны оградить её от нападок, неожиданно прилетевших из лагеря, которому она так усердно демонстрировала свою приверженность.

И действительно, один из них включился в дискуссию.

— Насколько я осведомлён, у вас есть пути эвакуации на случай развала страны. Знающие люди говорят, что вы имеете плацдарм в Лондоне.

— Откуда они могли узнать об этом? — лихорадочно соображала Таня, набирая ответ на клавиатуре, — Я здесь под анонимным ником и никто, кроме Ани и Саши, меня лично не знает! Неужели они что-то пронюхали?

— Это наветы россиян! Они мстят мне за правду! И перед уходом меня оболгали!

Она трясущимися руками отправила сообщение, но в нити уже висело несколько возмущённых постов.

— Сколько можно клеветать на страну, давшую вам возможность жить припеваючи?

— Вы думаете, мы не знаем про ваше семейство? Цените то, что дала вам ваша страна!

— Мой приятель знавал вашего муженька во времена, когда тот раздувался на нефтедолларах.

— Посмотрите, это фото мужа нашей революционерки! Наймит олигарха, пил кровь простых работяг, набивал карманы!

— А перечислите-ка ваше имущество, Таня. И про личную конюшню не забудьте.

— Мы скинемся, чтобы ваша пенсия была на тысчонку побольше. А то умрёте с голоду.

— Тот, кто льёт помои на свою страну, легко предаст и другую.

Таня в оцепенении водила глазами по строчкам. Ум её отказывался принимать факт, что выстроенный ею за долгие годы имидж рассыпается в прах.

— Ещё не всё потеряно, — думала она, пытаясь сформулировать ответы, — Доказательств у них нет. Я сейчас всё опровергну...

— Ты думала, что сможешь скрываться всю жизнь? Чтобы купить платье, в котором ты была в ресторане, мне пришлось бы откладывать зарплату мужа ровно пять лет. Чтобы заработать на машину, на которой ты меня даже не изволила подбросить, мы должны копить несколько жизней. Я заинтересовалась, откуда у тебя такие доходы, и разыскала твой профиль на сайте оппозиционеров. В нём указана твоя фамилия. Я набрала её в Гугле и узнала всю твою подноготную. Больше тебе не удастся втирать очки, я разослала ссылки по всем приватам. Хочешь убедить всех, что ты действительно защитница бедных? Продай свою квартиру на Золотой миле, и раздай деньги пенсионерам! Им этого хватит, чтобы безбедно жить с десяток лет!

Марина! Завистливая, расчётливая, мстительная домохозяйка Марина! Её подставила ближайшая наперсница!

Издевательские посты сыпались со всех сторон. Люди, вчера почитавшие её как героиню, теперь сделали из неё мишень для злословия.

Медленно, будто во сне, Таня потянулась к кнопке «Пуск»; нажав на пластмассовую клавишу, долго не отнимала руку. Изображение на экране давно погасло, а она так и сидела, сгорбившись, — опустошённая пятидесятилетняя женщина, вмиг растерявшая весь свой апломб.