Замурованные

Замурованные

В омертвевших книжных страницах,

В телевранье, в анекдотах похабненьких,

К иконам поставленные на божницы,

А в сущности — те же пьяницы-бабники,

Герои сбывшихся революций,

Борцы, раскрученные мятежники.

…Должности чистеньким достаются,

А вы — то ли клоуны, то ли грешники,

Поверившие в мутненькие идейки,

Положившие жизни во «всеобщее благо».

Просто выгоревшие наклейки,

Украшенья на чьих-то черных флагах.

И что осталось от ваших свершений?

Очернены не однажды, расстреляны,

Пеплом забвения по ветру пущены,

Не берегами спускались кисельными

К рекам молочным под райскими кущами,

Даже не жертвы, а просто мишени,

Герои свершившихся революций,

Таблички на доме «здесь жил такой-то».

Свободолюбцы и жизнелюбцы,

Аскеты, врали и донкихоты.

А те, кто не был примером нации,

Теперь в президиумах, во власти,

И — эшелонами — в администрациях,

По экономике, политчасти.

Герои сбывшихся… Из учебников

Давно изъяты и обесчещены.

Да, были дети у вас, нахлебники,

Но все слиняли на чужеземщину.

Теперь пописывают книжонки:

Отцы — герои, борцы, соратники….

А за книжонки идут деньжонки.

Нехило капают. Аккуратненько.

Замурованные

В омертвевших книжных страницах,

В телевранье, в анекдотах похабненьких,

К иконам поставленные на божницы,

А в сущности — те же пьяницы-бабники,

Герои сбывшихся революций,

Борцы, раскрученные мятежники.

…Чужие смерти им воздаются?

А время — время готовит свеженьких:

Новых Блюхеров и Урицких,

Новых Якиров, Котовских, Савинковых.

Таких народных, великих, близких….

Их нет ни в мраморах ни в песчаниках,

Их даже в гипсе не удосужились,

А ведь история! Были! Славились!

Затерлось! Выскоблено до ужаса!

Закрыт сюжет! Кто за сценой? — занавес!