Сказ

Взяв от классика поэму,

Я решил продолжить тему.

Сам решению не рад,

Верю — будет всё впопад.

Итак:

Три девицы перед сном

«Тёрли» поздно вечерком.

― Если б я была певица, ―

Говорит одна девица,

― Я б Филиппа короля

Отодвинула шутя

И от Аллы и от Макса.

Да куда ж ему деваться

От такой-то красоты?

― В зеркало видала ты

Нос свой и свиное рыло, ―

То сестра заговорила.

Трёп повысился в тонах,

Проскользнули «бл...» и «нах...»

― Ты сестра мне, но поверь,

Даже я б закрыла дверь

Пред такою красотою.

Лучше я сейчас открою

Мысли и мечты, что важно,

Всё реально, эпатажно.

Мне бы принца, ну а чё,

Даже если б старичок.

С Абу-Даби например.

Главное, что б мой размер

Показался ему годным,

Попа, груди вылет гордый.

― Ты ж гора, а не девица, ―

Злобно прыснула сестрица.

― Не ругайтесь, ― голосок,

Вдруг, раздался и замолк.

Третья из сестёр несмело

Примирить их захотела,

Но скромна была с рожденья,

Добрая, из убежденья.

― Вы сестрицы зря не ссорьтесь.

Просто тихо успокойтесь.

Папенька решит вопрос,

Каждой он исполнит спрос.

Он в Москву поедет завтра,

Ну, а там немного фарта,

И он каждой привезёт,

Что просили наперёд.

Папенька стоял в кустах,

Где-то метрах, может в стах.

Но сестрицы так орали,

Что не слышать их едва ли

Он не мог, и был не рад,

Что ему в столичный град.

Прошлый раз привёз для старшей,

Перья и пучок плюмажей,

И сказал что от Филиппа,

Но добился только крика,

Что уже не носят перья,

И что к папе нет доверья.

Средней, как просила, чётки,

Хоть запрос и был не чёткий.

Что-нибудь от азиатов,

Необычно и богато.

Что же чётки из сапфира

Были как нельзя красивы.

Оказалось, что папаша

Пошло думает о няше.

Радовался только младшей.

И от средней и от старшей

Отличалась та умом,

Да и скромная, при том.

Говорит: ― Не думай папа,

Знаю я твою зарплату.

Ты не напрягайся, я

Не спрошу тебя зазря.

Привези мне, что не тяжко,

Принца с белою коняшкой.

Не тащи ― приедет сам,

А приврат тебе я дам.

Я, бог дал, не идиотка,

Нужно только сделать фотку.

Ты снеси в агентство мод,

Ну и будем ждать приход.

Фотка наведёт там кипишь.

Верь мне, сам потом увидишь.

Папа свёл кусты легонько:

«А уеду-к я тихонько».

И уехал втихаря,

Нерв чтоб не трепать зазря.

Пригорюнились девицы,

Папа кинул со столицей.

Но, куда б не ехал он,

Есть у каждой телефон.

Ладно, коротко ли долго,

Время шло, и в град на Волге,

Весть пришла, всех будоража.

Не потоп, не распродажа.

Прикатил столичный принц,

Ищет пару средь девиц.

Белый БМВ Х6,

Денег, видимо, не счесть.

Сам красив как Бредли Купер,

А одет, так просто супер.

Говорят, что он по фото,

Ищет якобы кого-то.

И однажды БМВ,

Подкатил к резной избе.

Вышли сёстры на порог,

Парень выказал восторг.

Ведь меж толстой и косой,

Он узрел улыбку той,

Что была их всех милее,

Всех прекрасней и белее.

Он поднялся на крыльцо.

Младшей протянул кольцо.

Взял за руку, пригубил,

И с девицей укатил.

Задохнулись злостью сёстры,

Применив язык свой острый

И в озлобленных речах

Вновь звучало «бл...» и «нах...»

Время смазало обиды.

Не сказать, что сёстры квиты.

Рад лишь папенька, что дочь,

Из глуши умчалась прочь.

А в Москве ― не спи, держись.

Младшую учила жизнь.

Чуть пожили, расписались

Ненадолго, и расстались.

Парень оказался пшик.

Только понт и внешний шик.

Денег нету ни гроша.

Не умеет ни шиша.

От родителей богатство,

А в башке бедлам и бл… во.

Выгнала его с ноги,

Жить с таким ведь не с руки.

Но московская прописка,

Ну, а далее по списку.

Пол не маленькой квартиры,

И один из двух сортиров,

Ей достались по контракту.

Честь по честь, раздел по факту.

Разменяла и живёт.

И моделью в доме мод

Взяли младшую на службу,

Есть там, с кем наладит дружбу.

Лишь одно её тревожит,

Забеременела всё же.

То ли радость, то ль потеря,

Но Москва слезам не верит.

И решила не скисать,

А держаться и рожать.

На работе всё отлично,

Ведь её заметил лично

Модельер ведущий, Мэтр,

Чьи заслуги с километр.

Сам красив, умён, богат.

Плюсик к плюсу ― это факт.

Подружились, полюбились,

И в семье соединились.

Всех девиц хватил инфаркт,

Пришлая урвАла фарт.

Про ребёнка рассказала.

Как случилось, не скрывала.

К изумлению, на диво,

Мэтр принял всё красиво.

Даже рад был, чёрт возьми ―

Бредил он давно детьми.

Стали жить, да поживать,

На завистников плевать.

Солнце красною болячкой,

Взмыло в небо в раскорячку.

Утро в городок пришло.

Жизнь куда-то понесло.

В дом вернёмся на мгновенье.

Подколодное шипенье

Прёт оттуда через стены.

Две сестры там откровенно,

Применяя «бл...» и «нах...»

Младшую стирали в прах.

― Почему, всё этой дуре,

Чё, мы лысые, в натуре? ―

Старшую «рвало» от злости.

― Позвала хотя бы в гости.

Ей всё хаханьки, игра.

Сучку наказать пора.

― Во-во-во! ― неслось от средней.

― Запихнула нас в последних,

И слилась на долгий срок.

Надо преподать урок.

И, не мудрствуя лукаво,

Слух пустили, что шалава

Младшая, и проститня.

Мол, лихая ребятня,

Анатомию сестрицы

Изучала прям в светлице.

И потом, с таким сюжетом,

Письмецо послали мэтру.

Написав хитро и мало.

Там г… на и так хватало.

И паскудно стали ждать,

Как в сестре признают бл...

А тем временем в Москве,

Время мчалось на коне.

Мэтр укатил в Европу,

Взяв с собой одних лишь «топов»,

А лишь только скрылся он,

Скорая примчала в дом.

И младшАя прямо в ночь,

Родила малышку дочь.

Тут и письмецо поспело.

На работу прилетело.

Адрес этот знали сёстры,

Ну, а далее всё просто.

Девки, что в инфаркте были,

Тут же от письма ожили,

И решили этот шанс,

Влить в семейный дисбаланс.

Злополучное письмо

Прочитаем. Вот оно:

«Ты прекрасен, спору нет.

Ты объездил целый свет.

И живёт в твоей квартире

Та, что люба в целом мире.

Ты в вояж и был таков.

Тут в квартиру мужиков

Без разбору тащит шельма.

Мы то знаем, просто верь нам.

Мы прожили с ней с рожденья

Горе, радость, дни рожденья.

К сожаленью, за порог

Вынесла она порок.

Стала без ограниченья

Мужикам для развлеченья.

Так слаба на передок,

Просто ярмарка меж ног.

P.S.

Вам сигналит коллектив,

Длинноногий ваш актив».

Далее идёт приписка,

Дескать: «Мэтр, ваша киска

Родила малышку дочь,

Только чёрную как ночь.

И что вам грозит беда,

И скандал, и череда

Неприятностей и муки,

И наплыв хандры и скуки,

Коль вас будут попрекать,

Что супруга ваша бл...».

Вся Европа на ушах.

«Мэтр душка, просто ах!» ―

Млели местные девицы,

В регионах и в столицах.

Мэтр выглядел шикарно,

Но внезапно и коварно

Письмецо, из зла и грязи,

Свергнуло его из князей.

Он замкнулся, загрустил,

Внешний вид подзапустил.

Он любил ведь не шутя.

Прошлого не знал житья.

И не спрашивал о том,

Как жила, где отчий дом.

«Как же быть? Ведь счастье стёрто.

А пошло оно всё к чёрту.

Не вернусь. Меня поймут.

А бл… й хватает тут».

Младшей жизнь — кошмарный сон.

Оборвала телефон.

Не берёт любимый трубку,

Без отца растёт малютка.

Поспешила на работу.

«Может там поможет кто-то?».

Девушек косые взгляды.

Мужики ей что-то рады.

«Не пойму. Да в чём подвох?», —

Вырвался тревожный вздох.

Вдруг директор, тут как тут.

Взгляд стегнул, как будто кнут.

― Вы конечно не взыщите,

Но работу поищите.

Вы подмочите нам скоро

Репутацию, которой,

Добивались мы не зря,

И терять её нельзя.

Ну, а муж ваш отписал,

Что все связи разорвал

С вами, с дочкой, и работой

Он загружен там, в Европе.

Побледнела дева: ― Как?

Я ему совсем не враг.

Босс пошевелил усами.

― Разбирайтесь в этом сами.

Делать нечего, скорбя,

Молча, собрала дитя.

Вещи кой-какие, в суе,

И уехала, тоскуя

В дом родной, мечтая зря,

Что любимый в их края

Прилетит и успокоит.

От невзгод её укроет.

Что вернётся всё назад,

Что малышке будет рад.

К сожалению, напрасны

Оказались, девы красной,

Все мечты о счастье с милым.

Зло пришло неотвратимо.

Много лет прошло с тех пор.

Тот же дом и тот же двор.

И живут в нём три девицы,

Три родимые сестрицы.

Старшая, размером с дом,

Да и страшная при том.

Средняя, косая тётка,

Видящая всё не чётко.

И младшАя, чудо дева.

Хоть серьёзно повзрослела,

А при ней красотка-дочь,

Мама в юности, точь-в-точь.

Жизнь проходит чередом.

Вот и дочке мал их дом:

― Мама надо мне в столицу,

Я хочу поймать жар-птицу.

Быть полезна и любима.

Жизнь проходит, и всё мимо.

Что ж, удерживать не стала.

На прощанье лишь сказала:

― Дочка, там не торопись,

Что придёт, за то держись.

Я ведь тоже, как и ты,

В юности ждала мечты

Исполненья, и везенья.

Жаль, одно недоуменье

Привезла домой с собой.

Будь умней, и бог с тобой.

Оглушила дочь столица ―

Лица, лица, лица, лица...

Все серьёзны и чужи,

Не чета родным в глуши.

Мир наш тесен, это ясно.

И порою не напрасно

Нас толкает мысль туда,

И событий череда,

Где судьба с улыбкой хитрой,

Путь рисует наш палитрой.

Сузив мир в один проход.

В тот, что нам и подойдёт.

Долго, коротко ли вышло,

Дочь, про моды дом услышав,

Поспешила стать моделью.

И задавшись этой целью,

Обладая дивным станом,

Красотою несказанной,

Смотр с лёгкостью прошла.

В моды мир шутя вошла.

Только дом нам тот знаком.

Тот печальный модный дом.

Где судьбу сломали дрязги.

Где всё было как из сказки.

Но судьба сказала «нет».

И закончился куплет.

Мэтр вышел в коридор.

Много лет прошло с тех пор

Но любовь не увядала.

Что с супругой нынче стало?

Он не знал о ней ничуть.

Говорил себе: «забудь...»

Только сердцу не прикажешь,

Не поймёт, ну что тут скажешь.

Так и жил один как перст,

Средь поклонниц и невест.

Вдруг идёт ему навстречу

Та, что в памяти навечно,

Но уж больно молода.

Он задумался, ага...

Вмиг узнал, откуда дева,

Где её родное древо.

Бросил всё и на вокзал.

В поезд прыгнул, и умчал.

Солнце кулаком в сердцах

Сумрак раздолбало в прах,

Ведь ему хотелось тоже

Видеть, как по злобной роже,

Зло от правды огребёт.

Только мэтр лишь дойдёт

До избы, где злые бабы

Затаились, да и рады,

Что разбили чьё-то счастье.

Ох, порвёт им Мэтр пасти.

Мэтр подошёл к крыльцу.

Тень промчалась по лицу.

Может он ошибся жестко?

Сердце колотилось хлёстко.

Но, мгновение спустя

Он, дыханье затая,

Наблюдал ту, что милее,

Всех прекрасней и белее.

Он всё понял, зарыдал.

Тихо милую обнял.

Чтоб уже не отпускать,

Дни с любимой доживать.

Правда вылезла наружу,

Да и коммент тут не нужен.

Тех, двоих, нашли не быстро,

Но нашли, паскуд речистых.

И сперва, решили бить,

Но потом, бегом свалить

Им подальше приказали,

Чтоб покой не отравляли.

Тётки смылись, лад настал.

Жалко, папа не застал...

Пир чудесный закатили.

Пили, целовались, пили...

― Я там был, текилу пил.

Ну, и тихо сочинил

Повесть. Кто любил, поймёт.

Всё ― зовут! Текила ждёт.