Сборник стихов

Я НА ВЕСЛАХ

Я на веслах. По лунной дорожке

Мы на лодке с тобою скользим.

За бортом золотые сапожки

Убегают один за другим.

Ты на задней доске… Как трапеция,

Уцепилась с обеих сторон.

Может быть, это древняя Греция?

Ну, а я тот зловещий Харон?

Опускаю в струю золотую

Равномерно я весла свои.

Поцелую ли? Не поцелую

Я предмет своей первой любви?

Ты вздохнула:

— Причаливай к берегу!

Развернулся безмолвный Харон.

Легче было б открыть мне Америку,

Чем сказать, что в тебя я влюблен.

.. .

Я иду дорогой. Ветер вдоль широкой улицы резвится,

Выметая, как дворник, из-под травы обертки.

Улицы с серыми, как наше бытие, заборами.

Эх, ты улица широкая моя!

Стучит молоток. Серебристый шифер. Царственный лес.

Скорбное небо с голубыми лагунами.

Мы не птицы. Птицы не мы, чтобы через них вылетать к солнцу,

А потом рассказывать, усевшись запятыми на проводах,

Как там в пространстве между солнцем и землей.

Дом, достаточный сам по себе, с автономной системой питания…

Дамокловым мечом над ним взвивается дым.

Дышит душа домового…

.. .

Что такое человек?

Это кости, кровь, скелет,

Руки, ноги, веер век,

Тусклый взгляд на склоне лет.

Печень, почки, селезенка,

Гениталии, кишки,

Уши, в ухе перепонка,

Скулы, губы, животы.

Губы, кожа, экстременты,

Кашель, сопли, слезы, смех.

Паразиты в виде ленты.

Правда, это не у всех.

Расчленяя человека,

К пониманию придешь,

Что красотка, что калека,

В общем-то одно и то ж.

Хоть там гений-перегений,

Хоть дебильнейший дебил —

И малейшей даже тени

Я отличий не открыл.

Всё у всех, как под копирку.

Только что размер иной.

Носят внешность, словно бирку,

Дескать, я один такой.

Ты один. Она одна.

Вздохи до рассвета.

Стал ты муж. Она жена.

Царство трафарета.

Вот хирург, как господин,

В телесах копается.

Но с душою ни один

Там не повстречается.

Но представьте хоть на миг:

С головой квадратной

Повстречался вам мужик!

Страшно и отвратно!

Шел по улице топор.

Он не прятался, как вор.

Не гремел он медью шпор.

Просто шел себе и шел.

Шел он, лезвием блестя.

Веселился, как дитя.

Добродушен был. Хотя

Рубануть мог, не шутя.

Деревянною ногой

Он стучал по мостовой.

«Посмотрите! Я такой

Стройный, сильный, молодой!»

Показалась голова

Из окна едва-едва.

— Кто качает здесь права?

— Голова! Ты не права.

По макушке острием!

Кровь по улице ручьем.

Топору ж всё нипочем.

Хорошо быть палачом!

Палачу у нас почет!

Он порядок наведет.

И заткнет любому рот —

Просто голову снесет.

Громко радуется царь:

— Ну, давай! Еще ударь!

Как у нас бывало встарь,

Успевай руби и шпарь!

Как колодец без ведра,

Так и Русь без топора…

Грянем топору УРА,

Старики и детвора!

Пусть же грозные цари

От зари и до зари

Кровь сосут, как упыри,

Нашу… черт нас подери!

Шел по улице топор,

На расправу очень скор.

Так и ходит до сих пор…

Остальное просто вздор!

.. .

Той деревни нет в помине.

Ни погоста, ни могил.

Как дубиной по хребтине,

Врезал ворог и убил.

Здесь крестились и женились.

Было дел невпроворот.

И рубахою делились.

Может, Бог добро зачтет.

То воюют, то в колхозы

Загоняют всех подряд.

По шесть месяцев морозы,

По полгода снегопад.

Керогазы да ухваты.

Печь с почетным лежаком.

И по улице ребята

До мороза босиком.

Кто имел коня, конечно,

У соседей был в чести.

И его просили вечно

Дров иль сено привезти.

В лес отправишься с сестренкой.

Визг такой! На пне змея.

Обойдешь ее сторонкой.

Нам нельзя ее в друзья!

.. .

Старичок идет за хлебом.

Костыльком по мостовой

Выбивает дробь под небом:

«Я живой! Живой! Живой!»

И под кепкой согревает

Солнце мягонький пушок.

В магазин идет-шагает

Одинокий старичок.

Мимо девушки шагают

И другая молодежь.

Ребятишки пробегают.

Солнце светит. День хорош!

Старичок идет за хлебом,

Костыльком своим стучит.

Снова он своим набегом

Магазин обогатит.

Старики, они как дети.

Ходят, дышат — всё о'кэй!

Он один, как перст на свете.

Ни родных и ни друзей.

Был когда-то всем он нужен.

Без него в делах застой.

Был он сыном, братом, мужем.

А теперь он стал никто.

Он себе яичко сварит,

Молока себе нальет.

Мякиш деснами подавит,

Шевеля безгубый рот.

И таким же будет ужин.

Телевизор. И уснет.

Он себе пока что нужен.

И поэтому живет.

У соседей снова драки.

Матерки. Посуды бой.

Страсти, словно при атаке,

Где остался он живой.

Ни о чем он не жалеет.

Смерти в гости не зовет.

В доме он кота имеет.

Разговоры с ним ведет.

Кот — отличный собеседник.

Собеседник еще тот.

Он любые будет бредни

Слушать и не перебьет.

Старичок идет за хлебом.

У него один лишь путь.

А другим, как туарегам,

Непонятна его суть.

Девушки шагают в мини.

Для июля в самый раз.

Мини — это, как бикини.

Мужики не сводят глаз.

Нет друзей. Одних убили.

Кто-то смертью пал своей.

Были дети, да уплыли.

Без друзей и без детей.

Старичок идет за хлебом.

Костыльком стучит своим.

Он сейчас сравнялся с Фебом.

Мы — пигмеи перед ним.

.. .

Сорняки никто не садит,

Не окучит, не польет.

Удобрений недобавит

И вредителей не бьет.

А они, как на опаре,

Дуют ввысь без дураков.

Сорняки у нас в опале?

Или мы у сорняков?

А вот овощ огородный,

Как младенца опекай!

Тепловой режим и водный

Очень строго соблюдай.

Тянет всякую заразу

В огороды и сады.

И откуда столько сразу

И со всех сторон беды?

Почему ж сорняк живучий,

Никаких не знает бед?

Он стеной стоит могучей,

С ним бороться сил уж нет!

.. .

Смотрят тысячами глаз,

Шевелят ресницами.

И они щекочут нас.

Потому не спится нам.

Есть на небе желтый вход,

Круглый, как монета.

Но куда он приведет,

Неизвестно это.

Знает это пес цепной,

Стражник наш лохматый.

Воет летом и зимой,

Как вдова солдата.

Черноокое окно…

Всё ему известно.

Столько видело оно

Тайн бездонной бездны.

Не включайте ночью свет.

Свет не свят. Не даст ответ.

Тьма томит. В томленье том

Дом .

С ИРОЙ, ЛИРОЙ

Хорошо тому, кто с Ирой,

А другой в объятьях Светы,

Кто-то же встречает с Лирой

И закаты и рассветы.

Тот, кто с Ирой или Светой,

Им такое интересно:

— Как же так? Ну, что же это?

Эта ж Лира бестелесна!

Под тебя она не ляжет,

На тебя она не сядет,

Ничего тебе не скажет,

Куда надо не наладит.

Им кричит который с Лирой:

— Почему ж вы не поймете?

Можно быть желанной, милой

И без всякой этой плоти!

Ведь поймите же, блаженство

В голове у нас живет!

— Это, парень, декадентство, —

Говорят ему, — пройдет.

Если б Иру или Свету

Затащить в постель ты мог,

То забыл бы Лиру эту,

Ведь блаженство между ног.

Так и спорят век от века…

И свидетельствует спор,

Что нужны для человека

Ира с Лирой до сих пор.

РИСУЕТ ДЕВОЧКА ЦВЕТЫ

Рисует девочка цветы,

Рисует девочка мечты.

И стали белые листы,

Как лето жаркое, ярки.

Летят над лугом мотыльки,

Жужжат стрекозы и жуки,

Как капли крови огоньки.

А у реки

Кусты тяжелые стоят

И в воду темную глядят,

Где в зной июльский рыбки спят.

Ребят

Ватага шумная идет.

И солнце желтое печет

Из уголка листка.

Наступили на цветок

И сломался стебелек.

И на землю кротко лег

И засох.

Стало меньше в мире цвета.

И бледнее стало лето.

И почувствовали это

Обитатели лугов.

По голубому полю

Средь полной тишины

Паслись сегодня вволю

Небесные слоны.

Бугристые их туши

Куда-то шли и шли,

Легчайшие, как души,

Что плыли к ним с земли.

На ягодной поляне

Я на спине лежал,

За белыми слонами

Беспечно наблюдал.

Их хоботы и бивни

Нисколько не страшны…

О! мир небесный! Дивный!

О! голубые сны!

Остановилось время

Уже давным-давно.

Вселенная — арена

Большая для слонов.

Вот солнышко глотает

Какой-то дерзкий слон,

И серебром сверкает

На небосклоне он.

Но этот непорядок

Продлился только миг.

Над ним смеется стадо:

Обжег себе язык.

Куда же вы идете,

Небесные слоны?

Не там ли, где живете,

Живут и наши сны?

По голубому полю

Средь полной тишины

Паслись сегодня вволю

Небесные слоны.

Выбивают по карнизу

Дождевые капли блюз.

Бьет в литавры гром. А снизу

Шелестит листвою куст.

И симфонии небесной

У окошка я внимал.

Очень даже интересно,

Кто всё это написал.

Ритм меняется. А звуки

То стихают, то опять

Громче стуки-перестуки,

Хоть иди маршировать.

.. .

Бьем тебе поклон, Европа,

И, Америка, тебе!

Только он не от холопа,

От соперника в борьбе.

Всё вы думали, как прежде,

Будем хвостиком вилять.

Подсюсюкивать, в надежде,

Что дадут кредит опять,

Что медведь, как прежде, будет

Рожи корчить и плясать.

«От медведя не убудет

Настроенье нам поднять!

Что такое? Не желает

Он под дудочку плясать?

Свой характер проявляет

И на нас посмел рычать?

Вот вы как? Тогда эмбарго!

То да сё не продадим!»

Нам от вашего подарка

Хорошо! Благодарим!

По земле бредет прохожий

Налегке, без рюкзака.

Он устал. В пыли. И что же?

Вдалеке блестит река.

Он шагает через поле

Мимо белых солонцов.

И травинки ноги колют,

Он же в сланцах, без носков.

Слышит крики ребятишек

И быстрее зашагал.

Подошел к реке поближе,

Раздеваться молча стал.

Речку можно переплюнуть.

Берег глинистый, крутой.

Не понравится Нептуну

Эта речка ни за что.

А прохожий стал спускаться,

Поскользнулся и упал.

С ребятишками смеяться

Над самим собою стал.

Воду здесь перемутили.

Не река, а просто жуть.

А прохожему от пыли

Здесь отмыться бы чуть-чуть.

Вот к реке подходит стадо

Разномастное коров.

С ними целая армада

«Мессершмиттов» -паутов.

А прохожий не из стали.

И пока надел штаны,

Пауты его терзали

Роем, хуже сатаны.

Справа — колок, степь — налево

И пшеничные поля…

Вскоре встретит королева

Из похода короля.

.. .

Из Германии гости приехали.

Здесь теперь иностранцы они.

С матерками и громкими смехами

Целый день за столом у родни.

Поведение стало нерусское.

Русский дух их засох на корню.

Впечатление смутное, грустное

Производят они на родню.

Иноземцы из чуждого мира…

Где тот Ваня, российский хохол?

Словно йети спустились с Памира

И уселись с роднею за стол.

Звали Ванькой, теперь Иоганном.

Постарел он и брюхо висит.

И на русском — сейчас иностранном —

Он с акцентом уже говорит.

Сколько Эмка полов перемыла,

Словно с тряпкой она рождена.

И в Германии тоже служила

Поломойкой в конторах она.

А теперь, как посол, восседает.

Ну, а кем она? Только послом!

И прищурясь, она созерцает

Русский стол и родню за столом.

НА РЫБАЛКЕ

Мы рыбачили сидели

Вместе с другом у реки.

Непрерывно с ним глядели

Мы вдвоем на поплавки.

А они не шелохнутся,

Словно их прибили тут.

Знаем, рыбки тут ведутся,

Только что-то не клюют.

Первым выдернул товарищ.

Вот такой карась большой!

И добычей похваляясь,

Им трясет над головой.

Но дождался я удачи.

Вот нырнул мой поплавок

И не видно. Рыбка, значит,

Ухватилась за крючок.

Дернул удочку. Карасик!

Ну, не очень и большой.

На меня глаза таращит,

Хочет знать, кто я такой.

Вот пожалуйте в ведерко.

Наконец-то счет открыт!

Есть такая поговорка:

«На ловца и зверь бежит».

.. .

Не Россию мы ругаем,

Не клянем ее народ.

Мы прекрасно понимаем,

Кто виновники невзгод.

Кто кричал о коммунизме,

Под себя во всю гребя,

При своей устроив жизни

Коммунизм лишь для себя.

Кто повел потом нас к рынку

И цинично обманул,

И пробил такую дырку,

Чуть корабль не затонул.

А народ пахал и строил,

Воевал и умирал.

Не удвоил, не утроил

На счетах свой капитал.

Терпеливо ждал квартиру,

Что профком пообещал.

А пока ходил к сортиру,

Что на улице стоял.

Пил по праздникам и в будни.

Да и как ему не пить?

Если пить народ не будет,

Чем тогда его корить?

Верим рыжим демократам.

Вот он ваучер его!

Завтра станет он богатым,

Средним классом. Ого-го!

Словно лебедь, рак и щука,

Уцепились за народ,

Тянут в стороны. А ну-ка

Кто сильнее? Чья возьмет?

Печки топим мы дровами,

За границу газ идет…

В Куршевеле и Майями

Не поймут такой народ.

У старушки грош последний

«Новый русский» отберет,

Чтобы жил его наследник

За границей без забот.

Что ж веками небогато

Жил народ. Чего скрывать?

Так чего ж теперь, ребята

О богатстве нам мечтать?

Что нам прихоти элиты?

Ну, смешно ж со стороны.

Нам, чтоб дети были сыты,

Чтобы не было войны.

Лайте, шавки, во всю силу!

Нам на лай ваш наплевать,

Ведь ругателям Россию

И народ наш не понять.

.. .

Окружили. Обложили.

За околицей стоят.

И желают, чтобы жили

Так, как нам они велят.

Чтобы хвостиком виляли.

Мы же варвары. Восток.

Чтоб приказы исполняли.

Чтобы все под козырек.

Чтобы фильмы их смотрели,

Чтоб мечтали так же жить,

Чтоб учили и хотели

По-английски говорить.

.. .

Сколько родиной торгуют,

Всё никак не продадут.

И составами воруют,

Но никак не украдут.

Кто-то в розницу, кто оптом,

Кто-то так по мелочам,

Кто-то днем в костюме модном,

Кто-то только по ночам.

Кто-то очень любит деньги,

Кто-то, так как он дурак,

Кто-то свято верит в бредни,

Ну, а кто-то просто так.

Год за годом продавая,

Всё никак не продадут.

А за городом, скучая,

Их давно осины ждут.

.. .

А, может быть, вернуться в сорок первый,

Пройти кошмар весь этот до конца,

Чтоб в теплом мае получить наверно

Кусочек смертоносного свинца?

И, умирая, вспомнить за мгновенье

И дом родной, и старенькую мать,

И девушку, с которой в воскресенье

Ходил на танцплощадку танцевать.

И целый мир уйдет в небытие.

И после кратковременной дороги

В том вышнем мире ангелы тебе

Врата раскроют в райские чертоги.

Но к этому стремилась ли душа?

Могла ли удовольствоваться малым,

Когда под проволокой полз ты, не дыша,

И часового в сердце бил кинжалом?

Ни властелином мира стать мечтал

И ни героем с праздничной открытки.

Но ради той, чьё имя ты шептал,

Ты мог перенести любые пытки.

Её руку ты не держал в своей

И волосы не гладил осторожно.

Теперь ты умер. Ты навеки с ней.

Теперь она твоя. Теперь всё можно.

Стою в супружеской я спальной,

Высокий, толстый и большой…

Я был когда-то изначально,

Как свечка, стройною сосной.

Но я нисколько не жалею,

Что хмурый дядька имярек

Зубастою пилой своею

Свалил меня на белый снег,

Что мужики на пилораме

Пустили плоть мою под нож…

Я был их грубостью не ранен.

Что с человека-то возьмешь?

И вот на фабрике собрали

Из досок строганных узлы,

Потом же отполировали

И в магазин меня свезли.

И здесь меня в кредит купили

Хозяева за две шестьсот

И в этой спальной поместили,

Где я стою уж пятый год.

И в этой новой ипостаси

Уже о прошлом не тужил.

Изведал горе я и счастье.

Короче, полноценно жил.

Я слушал вздохи, крики «милый»

И этот характерный скрип.

И наливался странной силой

Тогда во мне центральный шип.

И в животе моем просторном

Лежит различное бельё:

Одежда, полотенца, шторы,

Его получка и её.

И кошка третий год рожает

В моем глубинном уголке.

Жена пред мужем щеголяет

И предо мною налегке.

А вот однажды загорелось.

Ребенок что-то их поджег.

О! как мне в тот момент хотелось

Иметь две пары крепких ног.

Скрипят уж дверцы. Покривило.

О! где моя былая гладь.

В морщинах старческое рыло.

Что ж… молодым уже не стать!

Года идут. И я старею.

Пора дать место молодым.

Но ни о чем я не жалею,

Ведь всё проходит, словно дым.

* * *

Что же будем делать, Толик?

Снова тенью на плетень?

Вроде ты не алкоголик,

Да и я не каждый день.

Толковали о погоде.

Только хрен ли нам с нее?

Хоть и день хороший вроде,

А в груди тоски копье.

Хоть о женах ни словечка,

Но терпенья ж больше нет.

И в каких таких местечках

Производят их на свет?

На работе заморочки:

Бьешь всё мимо мячика.

Ты ж к работе, словно к дочке,

А она, как мачеха.

Толик был не алкоголик.

Да и я не пью ведром…

Эх, готовь, дружище, столик!

Побегу за пузырем!

ОКТЯБРЬСКАЯ ПОЭМА

Слышим мы и день иночь,

Что у нас всё плохо.

Как мы любим во всю мочь

И стонать, и охать.

«Все, кто входит в высший класс, —

Коррупционеры.

И к парламенту у нас

Никакой нет веры.

В банках деньги богачей

Лишь заокеанских.

И зарплаты у врачей

Ниже африканских».

Это так. И нагло врать —

Ремесло противное.

Но охота ж отыскать

Что-то позитивное.

Что ж… давайте обойдем

Малую отчизну,

Может, где-нибудь найдем

Повод к оптимизму.

Мы по улице летим,

Всюду частный сектор.

И дворец царит над ним.

Здесь живет директор.

Осуждают всё же зря

Все руководителя,

Ведь дворец построен для

Зодчества ценителя.

Здесь он готику найдет

И черты барокко.

И учитель почерпнет

Много для урока.

И гордиться может люд

За село родное.

Где еще они найдут

В деревнях такое?

Вот кричат: «Дороги — срам!»

Спрячьте своё жало!

А асфальт проложат к нам,

Поедет кто попало.

Забирать начнут грибы,

Ягоды и женщин

Да охапками, дабы

Нам досталось меньше.

И сидим мы по домам

В нашей глухомани.

Кто рискнет поехать к нам,

По уши застрянет.

Мусор мы везем в леса

Или прямо в поле.

И, естественно, краса

Портится раздолий.

Ох, и свиньи! Ой-ой-ой!

Вас бы за такое!

Век прошел. Один — другой.

Стало всё иное.

Как же жили раньше тут?

Что скрывают сопки?

Археологи придут

И начнут раскопки.

И на целый мир трубя,

Нас бы только славили:

Мы же всё после себя

Для наук оставили.

.. .

Стучит с тачанки пулемет.

Несется птица-тройка.

Белогвардейцев целый взвод

На комсомольской стройке.

Генсек (массадовский шпион)

Читает Пастернака.

За сколько сребреников он

Продался им, собака?

Но Петр Великий всё узнал.

Он бьет генсека в пузо,

Чтоб снова всюду гимн звучал

Советского Союза.

Не читайте стихов никогда!

Даже эти стихи не читайте!

Ведь стихи — это дрянь, ерунда,

Это чушь, чепуха, лабуда!

Лучше в разные игры играйте,

Во врагов беспощадно стреляйте

Или мячик футбольный пинайте,

Или камни в друг друга бросайте,

Или в рожу кому-нибудь дайте,

Или просто сидите икайте,

Кукарейте, мявкайте, лайте,

Только всяких стихов не читайте!

Ну, скажите, зачем эти рифмы?

Ведь не рифмами же говорим мы!

И обходимся мы без метафор,

Называем мы сахаром сахар.

В общем, лишь дураки бесполезные

Упиваются этой поэзией!

Так что книги быстрей закрывай!

И стихов не читай! Не читай!

Ну, зачем ты раскрыл эту книгу?

Закрывай ты ее поскорей!

Лучше скушай сушенную фигу

Или чаю с конфеткой попей!

Ты твердишь, что безумно влюбился,

С каждым днем твое чувство сильней,

Что стихами скорей бы добился

Благосклонности дамы своей.

А вот этот стишок,

Откровенно скажу,

Не читай, мой дружок!

Умоляю! Прошу!

Вы не читаете стихов?

Предали их проклятию?

О! Я всегда воспеть готов

Такую антипатию!

Зачем искать созвучья слов?

Глупее нет занятия.

У всех нормальных пацанов

К поэтам антипатия.

Ходит дама при собачке,

Всё готова исполнять.

Даже станет на карачки,

Чтоб ее поцеловать.

И ведет ее хозяйка,

Не спуская с поводка,

Чтоб не смела раздолбайка

Западать на мужика.

Семенит она с холопкой,

От хозяйки ни на шаг.

Дама наша крутит попкой

По привычке, просто так.

По дорожке мчится местный,

Весь в репьях дворовый пес.

Но нельзя — признаться честно —

На него смотреть без слез.

Полчаса сидел в засаде

Он в кустах совсем не зря.

На собачку прыгнул сзади,

Лишних слов не говоря.

Придавил ее к дорожке.

Пусть попробует сбежит!

Расшиперив свои ножки,

Та покорная стоит.

Дама мечется.

— На помощь!

Поскорее же! Беда!

Я еще таких чудовищ

Не встречала никогда!

Тут на крики нашей дамы

Местный дворник прибежал,

Черный, маленький, тот самый,

Что в подвале проживал.

— Сто случилася, гразданка?

— Гляньте! Он ее… того!

Да ударьте ж его палкой!

Оттащите же его!

Дворник же не удивился

И на вопли ни гу-гу,

Сзади дамы очутился

И согнул ее в дугу.

Пес собачку нашу шпарит,

Дворник даму трам-парам.

А народишко всё валит

Посмотреть на этот срам.

.. .

Силы нет. Потухла воля.

Я бреду, себя неволя.

А куда бреду, и сам

Не могу сказать я вам..

Может, я бреду вперед,

Может, всё наоборот.

Ну, а главное: вполне

Безразлично это мне.

Или стар мой организм,

Или верх алкоголизм

Одержал. И я потух,

И совсем уже протух.

Может, мне найти молодку,

Сексуальную красотку,

И она поднимет дух,

Ну, и то, что из трех букв?

А теперь я от работы

Устаю, как от икоты,

Устаю и от людей,

Бесконечных их затей.

И теперь я плохо сплю,

Кушать мясо не люблю.

Как-то незамысловато

Стал писать и маловато.

Нет подъема и восторга.

Сил хватает ненадолго.

А хорошая мысля

Не идет и опосля.

Люди пляшут, люди скачут,

То смеются, то заплачут.

Я ж на всё махнул рукой.

И собрался на покой.

1

Революционные матросы

Крепко печатают шаг,

Курят свои папиросы,

Подняв над собою флаг.

Вдруг от дворца Кшесинской

К ним Гитлер с наганом шагнул,

С гримасой такою свинской

Он в боцмана, гад, пальнул

Дыру затыкая пальцем,

Своим заскорузлым, матрос,

Фюрера пнул по яйцам,

Другою ногою в нос.

Еще до сверженья царизма

Он изучил тэквондо.

Под солнцем идей ленинизма

К Маруське залазил в окно.

А чтобы она не ломалась,

Он тампаксы ей приносил.

Пока же она раздевалась,

Матрос «Анти-Дюринг» учил.

И вот нашу гордость убили,

Сразили ее наповал.

Над телом грузин Джугашвили

Надгробное слово сказал.

Он тут же достал из кармана

Гвардейский такой миномет.

Дал залп, и кровавая рана

Ему разорвала живот.

Вдруг вышла к матросам путана,

Она развлекать их не прочь.

За деньги она неустанно

Готова трудиться всю ночь.

А тут как бабахнет цунами —

Большая такая волна,

И смыла матросов и знамя

В Японское море она.

По Питеру бродит тоскливо

Ульянов Владимир Ильич.

И пьет он баварское пиво

И ест он заморскую дичь.

Недаром матросы боролись,

И крейсер «Аврора» стрелял,

И бабы с французом поролись,

Когда их француз приглашал

В посольство на ужин и бал.

2

Есть у революции начало.

А еще, конечно же, мочало.

Из страны далекой Барбадос

Им мочало Каутский привез.

А потом уж стал и ренегатом,

Густошерстным, грязным и рогатым.

Но его, схватив коровий бич,

Отхлестал по заднице Ильич,

Бил и приговаривал:

— Нахал!

Что ж ты революцию предал?

И за сколько пфеннигов, свинья?

Если много, то предам и я.

Революционные вопросы

Задают Ульянову вопросы.

— Говори для протоколу!

Ты зачем избил жену?

Не пустил детишек в школу?

Признаешь свою вину?

— Гражданин начальник! Право,

Я не помню ни хрена.

Водка — это же отрава,

Отбивает мозг она.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Не крутись, как уж! ПонЯл?

Почему ты бегал голым,

С топором жену гонял?

— Гражданин начальник! Честно!

Только утро помню я.

А что дальше неизвестно.

Вот такая-то фигня!

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Ты вчера же, как вандал,

Раскидал белье по полу,

В доме хахаля искал.

— Гражданин начальник! Я же

(Вы же знаете о том!)

Муху не затрону даже,

А не то, что с топором.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Только честно! Чтоб не врал!

Почему ты магнитолу

У соседа поломал?

— Гражданин начальник! Честно!

Никогда ж я вам не врал!

Он же — это вам известно —

Всех шансоном задолбал.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

В деле столько уж улик!

Ты зачем избил Николу?

Он спокойный же мужик.

— Гражданин начальник! Сами

Рассудите наконец!

Он же — только между нами —

К Люське шастает, подлец.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Не оправдывайся, блядь!

Ведь такому пиздоболу

Не могу я доверять!

— Гражданин начальник! Что же

Бочку катите? Пиздец!

Дали лучше бы по роже!

И на этом бы конец!

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Хватит дурочку валять!

А не то начнешь по полу

Пятый угол ты искать!

— Гражданин начальник! Может

И бываю я неправ.

Пусть вас это не тревожит!

Я ж спокойный, как удав.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

И чтоб честно у меня!

Тоже пьешь не пепси-колу.

Водку хлещешь, как свинья.

— Гражданин начальник! Выпить

Я люблю. Чего таить?

Из нормальной жизни выбит.

Надо же меня лечить.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

И чтоб честно у меня!

Тоже пьешь не пепси-колу,

Водку хлещешь, как свинья!

— Гражданин начальник! Может,

И бывает, я неправ.

Пусть вас это не тревожит!

Я ж спокойный, как удав.

— Гражданин начальник! Выпить

Я люблю. Чего таить?

Из нормальной жизни выбит.

Надо же меня лечить.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

И всю правду! Не молчи!

Почему ты тещу в золу

Мордой тыкал у печи?

— Гражданин начальник! Теща

Хуже атомной войны.

Я ж, судите сами, тощий.

А она на полстраны.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

На тебя смотреть же срам!

Да пошли тебя в Анголу,

Ты всех негров споишь там.

— Гражданин начальник! Негры

Для меня, что к жопе дверь.

Я же трезвый очень нервный.

Ну, а пьяный просто зверь.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Хватит мне херню свистеть!

А, быть может, для проколу

На тебя пакет надеть?

— Гражданин начальник! Надо

Надевайте хоть сейчас.

Люська будет только рада,

Если сдохну я у вас.

Пить я начал на работе,

Дома что-то тоже пил…

Ну, чего вы душу рвете?

Что вчера я натворил?

— Говори для протоколу!

Ты ж был раньше не дурак.

По футболу-волейболу

Первый в городе мастак.

— Задолбал уже, Емеля!

Ну, какой же ты, козел!

Ну, давай лечить похмелье!

В жопу этот протокол!

ПРО БЕГЕМОТА

Бегемот висит на люстре

На хвосте своем красивом.

У него сегодня праздник-

Он купил себе часы.

Два матроса прилетели.

На часы его взглянули.

И сказали, что украли

Их вчера из Эрмитажа.

А потом спустилось солнце,

Прежде чем свалить на Запад.

Рассказало бегемоту

Неприличный анекдот.

Мухи выпили всю воду.

Съели сахар тараканы.

С полки же украли книгу

«Справочник товароведа».

Так что надо всё обдумать,

Прежде чем покупки делать,

Чтоб потом вниз головою,

Как герой наш не висеть.

.. .

Погоды были той весной

Прекрасными ужасно.

Я был, конечно, молодой,

И всё мне было ясно.

Любови волновали кровь.

Мне девы только видятся.

Смотрел на них я только. Хоть

Не смел я к ним приблизиться.

О! эти вёсна и лета!

И пляж… Так сердце бьется!

О! девы! Ваша красота

Кому-то ж достается!

Ведь кто-то ж ваши перси жмет,

В уста целует рьяно

И дерзко под себя кладет

На плоскости дивана!

От представлениев таких

(Вы ханжески не охайте!)

На всех бы бросился на них

Для усмиренья похотей.

Других нет мечт. Она одна,

Такая-рассякая.

Зачем природой не дана

Мне красота мужская?

Когда бы был я красавЕц,

То греб бы их лопатой.

Я их таскал бы, как овец

Таскает волк зубатый.

Я их бы тискал, мял и рвал,

Впивался в них зубами.

Я их бы каждый день менял

Пучками, штабелями.

Не пропустил бы ни одной

Из наших гурий местных…

В те годы был я молодой

И девственный телесно.

.. .

Плачет гОре на горЕ

В сентябре и в январе

И ручьи текут с коры

В наши тихие дворы.

Плачет бабка, плачет дед,

Что у них здоровья нет,

Плачет сын и плачет дочь.

Слезы льют и день и ночь.

И промокли все углы,

Стены, мебель и узлы.

И отбившийся от рук

В огороде плачет внук.

Плачут куры во дворе

И собака в конуре,

И корова, и свинья…

А не плачу только я.

А зачем я буду плакать?

Разводить со всеми слякоть?