Пиратская

Пиратская

Бесшабашная ватага из пороков и привычек

разгулялась в порту тихом, кто не спрятался — дурак.

Капитану Агрессивность — зачинателю всех стычек,

не понравился портовый, провонявший хной, кабак.

Грозил саблей, бил посуду, — мол, разбавлена текила;

захлебнулись в пьяном гвалте том трактирщика мольбы;

в пятый раз "Ума не надо!" — тост горланит боцман Сила...

В этот раз не обойдётся без погрома и пальбы.

Матрос Ярость рвёт тельняшку, мышцы торса сплошь в русалках,

канониру с одним глазом целит кружкой в зрячий глаз.

Джентльмены в бойкой драке, кто на саблях, кто на палках,

тешатся, удачу на пол расплескали, будто квас.

Гости пьют, хозяин плачет — не видать конца угару.

Лицемерие с барной стойки митингует: "Король — враг!"

Корабельный лекарь Хитрость, с дружком Тупостью на пару,

под шумок уже мастырят чёрный черепастый флаг.

А под утро, из тумана, коим гавань укрывалась,

в океан открытый, буйный, где преград порокам нет,

наугад, свободным курсом, у штурвала встав, Усталость,

ведёт к дальним горизонтам многопушечный корвет.

К югу сорок миль — и стихли приторные крики чаек.

Ветер — брат родной свободы, обрюхатил паруса.

Кок Обжорство кашеварит. Палубу до блеска драит

недалёкий юнга Трусость, в красных бархатных трусах.

Кровный спор похмельной жажды в венах с жаждою наживы

застрелил понятье "жалость", хотя то сдавалось в плен.

К африканским побережьям держим путь и будем живы!

На фок-мачте гордо реет Роджер — вечный Гуимплен.

Хватит дрыхнуть, лежебоки! Парус вдалеке маячит.

Пушки к бою! К абордажу приготовиться, братва!

Бог Дагон, бушприт обнявши, напугает неудачу

своей пикою трёхзубой и оскалом в тридцать два.

_ _ _