Гром

Гром

Всю жизнь я верой-правдою служил,

неутомим был и горяч в работе.

Хозяин мой до пенсии дожил,

я ж в песне лебединой пру к последней ноте.

Кто за меня судьбу мою решил?

Я б сам ушёл корректно, по-английски...

Всю жизнь я верой-правдою служил,

теперь не нужен — значит на сосиски?

Всем телом молод, свеж, ни дать, ни взять,

года не в счёт, зовусь не даром Громом.

Я ж с места рву в карьер и фору дать

желаю фаворитам с ипподрома.

Согласен — пегий был, стал сивый,

подковывать давненько перестали.

Но в жилах кровь кипит, я чую силу,

я сплю и вижу, чтобы оседлали.

Каким конём был под седлом! Эх, жизнь была!

Я вспоминаю с чувством мазохиста,

как от натяжки рвали щёки удила,

как по бокам моим гуляла кожа хлыста.

Ах, как я землю рвал, когда толкал

её копытами, не чувствуя усталость;

наверно, я тогда её вращал,

по крайней мере, мне всегда казалось.

Я и сейчас, без малого труда,

возьму барьер, галопом путь неблизкий

я одолею. Вам же, господа,

из Грома не попробовать сосиски.

— — -