МЕЧТЫ СБЫВАЮТСЯ В КОРЕЕ

Сначала показалось — меня разбудили яркие солнечные лучи. Недовольно нахмурившись, я привычно повернулась на бок, пряча лицо в подушку, намереваясь ещё поспать. Но в следующее мгновение я уже реально ощутила лёгкие поцелуи на плечах и шее, каждый из которых взорвался во мне огнём желания. От приятных воспоминаний и понимания, кто это сейчас рядом со мной, губы против воли растянулись в улыбке, а тело охватил пожар.

— Ирин? — Позвал шёпотом мужской голос, заставляя всё во мне отозваться вибрацией. Только разумеется, я не ответила, всё ещё притворяясь спящей. Но когда тёплые губы чуть прихватили мочку уха, я не смогла сдержать стон.

А игра продолжалась. Горячая рука, лаская, прошлась по спине до талии, вызывая волнующую дрожь, задержалась на бедре, и соскользнула вперёд. Я замерла. Но ладонь, едва касаясь, погладила низ живота и мучительно медленно поднялась наверх, обхватывая грудь: нетерпеливо и страстно. И от этого новая волна возбуждения горячими всполохами покатилась по моему телу, едва ли не заставляя кожу искриться от возбуждения. Я двинулась назад, прижимаясь бёдрами к чужому паху, и понимая, что желание гулявшее сейчас во мне не только моё. Кое-кто хотел меня, и очень даже сильно, но опять умудрялся сдерживаться. Почти. Когда наглые пальцы начали теребить мою грудь, катая, как горошину, твердеющий сосок, я не выдержала и обернулась.

Хун лежал рядом и в солнечных лучах, освещавших его, выглядел просто фантастически.

— Доброе утро, соня! — Обводя пальцем моё лицо, тихо проговорил он, наклоняясь, чтобы поцеловать. Я в шутку удержала его на расстоянии, стараясь выглядеть серьёзно, несмотря на его руку, вернувшуюся на мою грудь, и несколько отвлекающую.

— Хуна, именно утро! Утром в… — я повернула голову, что посмотреть на часы: — В восемь часов утра люди обычно крепко спят.

— Не все, — Тут же отозвался Хун. — Мой рабочий день начинается в шесть утра, а то и раньше, и вообще… Я соскучился… — Последнее он прошептал мне на ухо, и, не добравшись до губ, принялся покрывать поцелуями шею.

— Хуна! — В шутку отбивалась я, но при этом млела от жара пробиравшего меня до самого центра. — Мы же уснули только пару часов назад!

Хун на мгновение остановился, и, приподнявшись на руках, окинул меня насколько жаждущим взглядом, что только домысливание его фантазий заставило меня прогнуться, в желании прикоснуться к нему всем телом.

— Хунаа, я…

— Ты! — Тут же перебил меня он, отстраняясь и опуская голову. Мои губы и шею защекотали его волосы, а кожу горячее дыхание. — Ты…ты меня с ума сводишь!

И прежде чем я нашлась что ответить, его губы занялись моей грудью, а его рука, нежно пройдясь по талии и бедру, неожиданно нырнула в самое сокровенное. Его невероятно гибкие пальцы искусного гитариста начали медленную, чувственную, и совершенно бесстыдную игру. Я застонала снова, теряясь в ощущениях. Казалось, что я парю, отрываясь от реальности, и лишь тугой узел, возникший внутри чуть дальше от мечущихся пальцев, удерживал меня на месте, вибрируя и причиняя боль.

Обняв ладонями голову Хуна, я заставила его посмотреть на меня, и, приблизившись близко-близко, выдохнула:

— Хочу тебя!

Но в ответ он лишь прикоснулся к моим губам целуя. Осторожно, ласково и вместе с тем страстно, с удовольствием, словно я была каким-то фантастическим лакомством. И от ощущаемой в этих поцелуях страсти, всё ещё нестерпимо осторожной и сдержанной, я окончательно опьянела. Разум поплыл. Но я сумела почувствовать, как Хун аккуратно втиснул колено между моих сведённых ног, заставляя раскрыться. А потом с удовольствием поняла, что там, где мгновение назад находилось его колено, ощущается уже нечто другое, куда более горячее. Вновь перекинувшееся мне чужое возбуждение заставило вскрикнуть и впиться ногтями в напряжённую спину, подстёгивая его. Я почти задыхалась от невероятного, неземного восторга, ощущаемого за двоих. И поймав с моих губ этот отчаянный вздох, Хун застыл на миг, будто удивлённо, и… наконец, отпустил себя.

В этот раз без боли и напряжённости жаждущая часть Хуна плавно скользнула в меня наполняя. Сначала медленно проникнув до самого центра, а потом также медленно полностью выходя. И от разочарованного вздоха меня удержали лишь его губы и язык, что, не останавливаясь, терзали мой рот поцелуями. И всё же я не могла больше терпеть. Не хотела больше медлить. Я нуждалась в продолжении. Я двинула бёдрами, толкая его в себя.

Хун сдался. Поднявшись на локте, он задвигался так, словно пытался угнаться за моим бешено бьющимся сердцем. Быстро, сильно, жёстко. Но и этого мне казалось уже мало. Почти обезумев от огня, бушевавшего внизу живота, я начала приподниматься навстречу при каждом толчке, желая ощутить Хуна в себе как можно глубже.

— Это… Боже, как хорошо… Так… о, Боже… Это всё-таки правда… — Зашептал он, осыпая моё лицо поцелуями и каждым рывком прижимая к постели, так неистово, словно я пыталась вырваться. А я лишь торопилась к нему навстречу.

Его шёпот и осознание, что он тоже получает сейчас удовольствие, в несколько мгновений подвели к краю, где я ощутила безумные волны удовольствия начавшие прошивать моё тело разрядами молний. Заставляя выгибаться дугой, в последней попытке сдержать лавину ощущений. И всё же не сумев это сделать, я лишь с силой выдохнула из себя весь воздух, безмолвно крича о личном конце света. А мгновением позже сквозь белый шум взорванного сознания различила стон Хуна, и мир исчез, когда всё вокруг заполнило наше тяжёлое дыхание.

Не открывая глаз, я парила в невесомости и безмятежном покое, и лишь отдалённо почувствовала, как, опустившись рядом, Хун поцеловал меня в шею. Убрал с лица мокрую от пота чёлку и ткнулся носом в волосы, с нежностью гладя плечо. Потом его рука заскользила ниже. Вдоль бока. По ягодицам. Нежно и легко, едва касаясь пальцами кожи, очерчивая полукруги и линии. Я могла бы лежать так вечность, ощущая рядом ласковое тепло этого восхитительного мужчины. Но именно желание снова его увидеть, убедиться, что он тот самый, подтолкнуло меня открыть глаза. И я его увидела. Его рассеянную улыбку и пьяно-счастливые глаза цвета крепкого кофе. Потянувшись, я обняла его за шею, уткнувшись мокрым лбом в плечо. Настоящий!

— Ирин?

— Умм?

— Я снова хочу тебя!

Лишь через час я смогла вырваться из постели. Спросите зачем? Ну, хотя бы затем, что очень хотела искупаться. Повторять проблему прошлого раза отъезда из Кореи не хотелось. И уже наслаждаясь прохладным душем, я почувствовала себя сумасшедше счастливой. Всё-таки Южная Корея стала для меня прямо-таки Страной Исполнения Желаний. И понимание этого будоражило не меньше секса.

— Уже? — Поинтересовался развалившийся на кровати Хун, едва я вышла. — Так быстро?

— Не имею привычки долго купаться по утрам, — ответила я, наматывая полотенце на волосы, пытаясь просушить их. — Кстати, тебе тоже не мешает принять душ.

— Может быть, ты просто вернёшься в постель? — Умилительная улыбка и до безумия соблазняющие лучики-морщинки в уголках глаз едва не сбили меня с выбранного курса. С трудом удержала себя в руках.

— Иди! А там подумаем.

— Ок, — легко согласился лидер FT.Island, становясь серьёзным и понимаясь с постели. Я торопливо отвернулась. Похоже, обнажёнку Хун стеснялся показывать только перед камерами. Я же его смущения совсем не заслуживала. — Если ты этого хочешь.

Я с трудом проглотила возникший в горле комок. О, боги, всё-таки этот паразит чертовски хорош.

— Когда я вернусь, мы поговорим о продолжении. — Проговорил он, оказавшись за спиной. Я упустила момент, когда Хун успел подойти ко мне, и от его руки заползшей мне под халат, чтобы коснуться обнажённого живота, я реально вздрогнула. И едва не остановила его сама, ощутив лёгкий поцелуй в шею. — Обязательно поговорим.

Он ушёл, а я замерла, пытаясь успокоить сумасшедшее сердцебиение. Да уж, получить исполнение желаний в таком деле могу только я. Но фантазии фантазиями, а мне пора возвращаться домой…

И время поджимало. Нужно было одеваться и собираться. Ведь я обычно предпочитаю подольше поспать, вместо того, чтобы метаться, пытаясь вспомнить, что ещё могла забыть. И пусть вещи я собрала ещё прошлым утром, как предчувствовала, что вечеринка в Эдэне не позволит мне растянуть это удовольствие, оставалось ещё немного мелочёвки. А, так одевшись, покидав в сумку оставшееся, я вызвала портье и отослала вещи вниз, заодно попросив вызвать такси до аэропорта.

И всё, теперь оставалось лишь попрощаться.

В ожидании я начала собирать с пола разбросанную одежду. От мысли, что я совсем не помнила, когда именно мы успели раскидать это, щёки загорелись румянцем.

— Что ты делаешь? Почему ты одета?

Строгий тон вопроса застал меня врасплох.

— Что? — Глупо переспросила я, понимая, что все умные мысли покинули мою голову только от вида Хуна покрытого капельками воды, в одном лишь узком полотенце на бёдрах.

— Почему ты одета? — Он нахмурился, и что-то в его взгляде резко потемневших глаз, меня отрезвило.

— Хуна, я должна попрощаться. Мне пора…

— Куда? Останься!

— Я не могу!

— Всего на пару дней! Потом мы с ребятами всё равно улетаем в Японию…

— Я не могу!

— Единственное, чего ты не можешь, так это сейчас взять и просто так снова уйти. — Он сделал шаг ко мне. А во мне что-то ёкнуло, заставляя отшагнуть, прижимая к себе подобранную одежду. За какую-то пару мгновений Хун перестал выглядеть вменяемым.

— Но я должна, я сегодня улетаю.

— Пожалуйста, всего пару дней.

— Хуна, я, правда, не могу, у меня самолёт через два часа…

— Останься! — Его голос стал жёстче, и он сам напрягся, как готовый к прыжку хищник. Пропала добрая улыбка, и даже глаза сощурились до узеньких щёлочек-прицелов. Я отступила ещё на шаг, судорожно соображая, что делать. Так как вдруг отчётливо поняла, что Хун меня из номера не выпустит. Не знаю, поступил бы он так, если б был нормальным, но совершенно точно понимала, что сейчас от применения силы его ничего не остановит. В минимуме, по двум причинам. До душа он прикоснулся ко мне, и вода его совсем не охладила. Признаки этого угадывались по очертаниям на полотенце. Купаясь, он, скорее всего, просто продолжал дразнить себя фантазиями.

Идея пришла сама.

— Хун, ты, конечно, прости меня, — пробормотала я, шаг за шагом начав отходить к окну. — Потом ты сам всё поймёшь! — Продолжила увещевать я, стараясь отвлечь его внимание от своих действий, и в то же время сама вдруг потеряв способность отвести глаза от полотенца. Блин, я всё-таки извращенка! — Ты поймёшь, что так будет лучше!

Думается, он до последнего не понимал, что я собираюсь сделать, даже когда открывала окно, позволив не самому тёплому воздуху февраля ворваться в номер.

Одним махом я выбросила одежду в окно, и, взвизгнув от того, как быстро Хун ко мне бросился, шмыгнула к дверям.

— Хуна, прости! Но у меня самолёт!

Как я и надеялась, его вменяемости хватило не выскочить за мной в коридор в одном полотенце.

Сбегая по лестнице, я мысленно снова и снова извинялась перед Хуном. Конечно же, одежду я его сейчас и соберу. Отдам на стойку и попрошу вернуть ему этак часа через два. Ну, когда самолёт уже гарантировано взлетит.

Озарение пришло внезапно!

Чхве Чжонхун умный! Очень умный! А я круглая дура! Выкинула его одежду в надежде остановить, но оставила ему мобильный. Да и, в конце концов, он же просто может позвонить вниз, на ресепшэн! А значит, идиотским поступком с выкидыванием одежды, я ничего не добилась.

Я припустила бегом. Оставалась надежда опередить его, успев сесть в такси. Правда, жаль, что в Южной Корее только один международный аэропорт!

Экшен в аэропорту

— Хён, успокойся, на нас же смотрят! — Уговаривал лидера Минари, пытаясь оттащить его от меня.

— ОТВАЛИ, МАКНЭ! — Рявкнул Хун, — Дай мне с ней поговорить!

Я испуганно отступила. Боженьки, я даже не подозревала, что моя дурная особенность может давать Такие последствия. За время, что потребовалось Хуну на решение проблемы с одеждой и поиском транспорта до Инчхона, плюс найти здесь меня, он ничуть не пришёл в себя. И это реально пугало.

— Ты! — Выдохнул он и за один шаг покрыл расстояние между нами. — ТЫ!

Отшатнувшись, я зажмурилась. В один какой-то страшный миг показалось, что он меня сейчас ударит. И он ударил. Стену. Кулаком. В паре сантиметров от моего плеча. Не почувствовав удара, я против воли открыла глаза. И следом же другая его рука прижала к стене меня саму. А потом он навалился всем телом. Я снова зажмурилась.

Доки-доки. Его любимое японское слово «доки-доки». Биение двух сердец. Он склонил голову к моему плечу, и я шеей почувствовала горячее дыхание. Дыхание человека, которому не хватает воздуха, чтобы надышаться. Который задыхается.

Против моей воли тело опять начало реагировать. Волна жара, зародившаяся у шеи, прошлась по плечам, стиснула грудь, опустилась в живот и отдалась болью внизу. Дыхание тут же прервалось и лёгким перестало хватать воздуха.

— Ты! Я просил всего два дня! — Начал вдруг шептать Хун. Его рука, державшая моё плечо, медленно поползла к шее. — Сейчас и всего два гребанных дня! Зачем ты так со мной?! — Прикоснулась к горлу и начала оттягивать ворот куртки, чтобы прикоснуться к коже.

— Боже, пожалуйста, — я взмолилась, не имея сил открыть глаза. Водоворот желания Хуна снова затягивал меня не оставляя никакого выбора. Я не могла сопротивляться, а потому, только умоляла. — Хун-аа, пожалуйста, остановись!

Но он меня не слышал. Его пальцы скользнули под край свитера, лаская кожу плеча, а губы осторожными касаниями жгли ухо и щеку. Волны наслаждения от этих ласк разбегались по всему телу, над которым я планомерно теряла контроль. Я сама запрокинула голову, подставляя под горячие губы шею, и всё ещё слыша его шёпот.

— Всего два дня, я просил только два дня! Ты не можешь снова меня оставить!

Я наслаждалась и таяла. Всё окружающее медленно, но верно уплывало в небытиё, оставляя меня наедине с человеком, которого я хотела. Хотела безумно, до боли. Хотела так же сильно, как сейчас хотел меня он. Мои руки сами скользнули обнять его.

Щелчки снимающей камеры показались оглушительно громкими. Я вздрогнула, и выронила сумку. Звуки, цвета, картинки с трудом, но возвращались в мою голову. Вместе с голосом Минари.

— Чжонхун-хён, Ирин-нуна, пожалуйста…

Осознание, что мы на людях походило на вспышку. Испуг притупил ощущения, и, собравшись силами, я чуть отодвинула от себя Хуна, чтобы следом прикоснуться к его губам в поцелуе. Очень рискованно. От поцелуев я улетала в нирвану гораздо быстрее, чем от ласк. И вполне ожидаемо едва устояла на ногах от ещё одной волны острого желания пробившего меня насквозь. Но удержалась, и, дождавшись, что молодой человек ответит на поцелуй, до боли прикусила ему язык.

Этого оказалось достаточно, чтобы он очнулся и отстранился от меня. Чтобы посмотреть на меня на редкость потрясённым и обиженным взглядом. И на моё счастье уже более вменяемым. Только на шутки и извинения времени не оставалось. Да и мне сейчас приходилось нелегко. Разбуженное желание скопилось и пульсировало японскими барабанами в голове, лёгких, внизу живота. Поэтому поймав ладонь парня, я сунула в неё паспорт и билет, что держала отдельно от сумки.

— Два дня, и ты сам купишь мне билет обратно, — я толчком в грудь подтолкнула его в сторону Минари. — Сейчас уходи, и жди на улице!