Запоздалое прощение

Запоздалое прощение

В декабре отель "Франклин", что в Марионе, штат Индиана, обычно пустовал. Конечно, если только в городе не проводилась ярмарка, приезжал на гастроли театр или случалось что-то необычное, как, например, три года назад здесь остановилась звезда голливудских фильмов Марта В. Что ее занесло в такую глушь, неведомо и по сей день, однако она уехала, а отель еще несколько месяцев пользовался неожиданной популярностью. Или вот 19 лет назад! Что было за время — в местных газетах новости о "Франклине" соперничали со сводками с Первой Мировой. С тех пор у отеля сменилось название, да и хозяин давно его продал, а сам почивал в бозе.

Но сейчас отель практически был пуст: декабрь был здесь самым мрачным и промозглым месяцем, и редко кто выбирал этот сезон для туризма. Хозяин отеля, мистер Дженкинс, уже успел запомнить в лицо своих постояльцев: и новобрачных, приехавших из Индианаполиса, чтобы насладиться тишиной и друг другом, и пожилых супругов, живущих здесь уже третью неделю, и бизнесмена средних лет, заселившегося пару дней назад и почти не покидающего свой номер, и других немногочисленных и тихих гостей отеля.

Было раннее утро, и эти часы Дженкинс ценил больше всего, когда серый свет пробирается сквозь плотные портьеры, с улицы доносятся первые звуки просыпающегося города, и жизнь словно бы начинается заново.

— Мистер Дженкинс! — воздух разрезал острый, как нож, голос, и вслед за голосом в холл вбежала уборщица. — Мистер Дженкинс, — повторила она, задыхаясь, — там покойник! Он! Он вернулся!

Глаза женщины выражали ту степень безумия, которую он давно у нее не видел, и, глядя на нее, Дженкинс уже догадывался, что та скажет дальше.

— Где покойник?

— Там!

Там. Он устало потер переносицу. Может быть, не стоило здесь оставлять эту женщину, чье психическое здоровье пошатнулось еще до того, как отель поменял хозяина. Инга, эта шведская эмигрантка, досталась ему вместе с отелем, и Дженкинс не вышвырнул ее на улицу. Но если раньше дальше разговоров о призраках и страха перед той комнатой дело не заходило, то теперь появилось что-то новенькое.

— Успокойся, и пойдем посмотрим, — сказал он и успокаивающе взял женщину под руку. Не хватало еще постояльцев перебудить!

— Ну уж не-ет, мистер, я туда не пойду! Я уже все увидела, все! А он мне еще улыбнулся своим золотым зубом и говорит: "Ну вот теперь и я к нему присоединюсь, он меня давно ждет". Вот так вот и сказал! Нет уж, мистер, идите туда сами!

Под ее неразборчивую болтовню Дженкинс поднялся на второй этаж, дошел по коридору до последней комнаты с номером 24. Вот уж позору-то будет, если он сейчас гостя разбудит! Попробовал ручку — дверь и правда оказалась открыта. Инга здесь уже побывала и не подумала запереть за собой.

Первое, что он увидел, это опрокинутый посреди комнаты стул… а затем подняв взгляд и висящее в полуметре над полом тело Джонатана Аркинса, его самого тихого, а оттого и самого любимого постояльца.

***

Ночь. Мелкие капли стучат по подоконнику, танцуют фолькстрот, уже устаревший танец. Необычная ночь, страшная, она каждый раз возвращает призраков прошлого, и на дворе словно бы снова 1915 год, и те, кто давно уже покинули этот мир, возвращались в него и бродили по темным коридорам "Франклина"… Но особенно они любили ту комнату. А недавно — ну надо же, до чего дошли эти призраки! — один из них и вовсе вернулся сюда, и разговаривал с ней, и даже виду не подавал, что вспомнил. Но она-то знает, она с ними постоянно беседует! Или этот был не призраком? Они все были на одно лицо, те люди из прошлого, умершие и живые, они не хотят оставлять ее в покое.

В ночь с 11 на 12 декабря Инга никогда не спала. Кто знает, что захотят от нее эти беспокойные души? Вдруг уведут с собой в мир теней?

Инга привычно окропила комнату святой водой, закрыла все окна и свернулась под одеялом, прислушиваясь. Комната, та самая комната прямо над ее головой. Шаги. Как настоящие, человеческие, такие же уверенные и громкие. Голоса. Как ни прислушивалась, она не могла услышать, о чем же беседуют люди-призраки, живые и мертвые, собравшиеся на свой ежегодный шабаш.

Едва лишь начало светать, как все кругом замолкло. Словно и не было беспокойной ночи, и шума в той комнате. Все осталось в прошлом, успокоилось, улеглось. Ровно на год.

Инга вышла из своей комнаты, тихо, словно мышка, поднялась наверх. Она должна была убедиться, что время кошмаров осталось позади, и тот постоялец ей лишь примерещился. Собственным ключом, имеющимся у всех служащих отеля, она отперла дверь и застыла в ужасе. Призраки не ушли, они поселились здесь, теперь навсегда. Вот и он присоединился к ним.

***

Несмотря на весь испытанный ужас, бешено колотящиеся сердце, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, и холод, пронзивший его от кончиков больших пальцев до последнего волоса на голове, мистеру Дженкинсу потребовалось всего несколько секунд, чтобы определиться в своих дальнейших действиях. Он вышел из комнаты, запер дверь и удивительно спокойным, размеренным шагом спустился вниз. С Ингой он ни словом не обмолвился — прямиком направился к телефону.

Номер полицейского участка он знал наизусть, но еще никогда ему не приходилось обращаться в полицию по такому случаю. Ничего страшнее отельных краж здесь прежде не случалось, по крайней мере, на его памяти. Дженкинс нервно отер пот с лица — пока он шел до телефона, его неожиданно бросило в жар — и повторил про себя цифры, подсказывая непослушным пальцам, что набирать. И в это же время другая жуткая мысль пронзила его — что теперь подумают об его отеле будущие постояльцы? Что обслуживание в нем настолько ужасное, что людям остается только повеситься?

Дженкинс судорожно сглотнул, а на том конце провода наконец раздался приятный густой бас, оповещающий о том, что хозяин отеля дозвонился до полицейского участка и может поделиться своей бедой с дежурным офицером.

— Пришлите кого-нибудь в отель "Франклин", — севшим голосом произнес Дженкинс. — Здесь человек повесился.

***

Дверь отеля открылась спустя полчаса после этого телефонного разговора, оповестив хозяина отеля о приходе гостя тревожным звоном колокольчика. Дженкинс, который вместе с Ингой в гробовой тишине сидел в небольшой кухне отеля с полной чашкой уже холодного чая, резко подскочил и поторопился встретить человека, единственного способного помочь сейчас и поэтому столь важного и ценного, что хозяин не мог заставить его ждать ни секунду.

Гость стоял около приемной стойки. Сняв промокшую от снега шляпу и положив ее на стойку, мужчина бросил слегка рассеянный взгляд на Дженкинса, как будто мыслями был где-то далеко, и хозяин забеспокоился, сможет ли этот еще достаточно молодой человек деликатно разобраться в деле, хватит ли у него опыта? Или может он вовсе не полицейский, а новый постоялец, желающий снять комнату? Правда, ни дорожной сумки, ни чемодана при незнакомце не было.

— Доброе утро, мистер Дженкинс, — поздоровался гость, протянув руку для рукопожатия. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким, и Дженкинс воодушевился. — Я детектив Дэвид Льюис.

Высокий, голубоглазый брюнет со спокойным, но цепким взглядом быстро внушил доверие к себе. Даже не пришло в голову спрашивать у него документы.

— О, очень рад, что вы так быстро приехали, детектив! — спешно произнес Дженкинс и с облегчением улыбнулся. После долгого молчания и оцепенения, которое только сейчас отпустило его, ему хотелось поделиться с детективом своими мыслями, поскорее переложить свои проблемы на него. — Я впервые сталкиваюсь с подобной ситуацией и… не хотелось бы, чтобы это стало известно широкой общественности…

— Где тело? — резко детектив. Дженкинс кивнул. Никаких лишних разговоров. Это к лучшему. Он указал жестом на лестницу.

— Когда вы обнаружили труп? — поднимаясь, спросил детектив.

— Чуть больше получаса назад, — охотливо ответил Дженкинс, чувствуя, что просто не может удержаться от беседы, пускай даже говорить он будет сам с собой. — Мистер Джонатан Аркинс снял комнату пару дней назад. Очень тихий, незаметный постоялец, с ним не было никаких проблем… Знаете, как иногда бывает, люди пребывают в отель, желая сменить обстановку, и считают, что обслуживающий персонал здесь их личная прислуга…

— Какой номер? — поинтересовался Льюис, остановившись на последней ступеньке.

— Двадцать четвертый, — после короткой паузы произнес хозяин отеля.

— Двадцать четвертый, — задумчиво повторил детектив.

Дженкинс отворил дверь и пропустил полицейского вперед. По правде говоря, он вообще не хотел заходить внутрь снова и собирался ждать вердикта детектива в коридоре, но тут Льюис окликнул его:

— Мистер Дженкинс, мне понадобится ваша помощь.

Хозяин замер, с подозрением разглядывая дверь номера. Он догадывался, о чем его может попросить Льюис, и всячески оттягивал момент столкнуться с неизбежным.

Ковролин в комнате был темно-зеленый, но сейчас он казался Дженкинсу грязно-красным, будто бы запачканный в крови. Хотя откуда же тут крови взяться?.. Он знал, что об этом номере среди немногочисленного персонала ходят дурные слухи, но раньше ему не было дела до этого. А сейчас стало по-настоящему страшно, а страх, особенно страх смерти, порождает отвратительные иллюзии.

— Мистер Дженкинс, — вновь позвал Льюис, и хозяин отеля, наконец, оторвал взгляд от пола, чтобы посмотреть на детектива. — Нужно положить труп на кровать, — произнес полицейский будничным тоном. — Обхватите его за ноги.

Дженкинс с отвращением взглянул на тело.

— Только аккуратнее. Мне нужно еще осмотреть его, лишние повреждения осложнят ситуацию, — сказал Льюис, заметив смятение мужчины.

Дженкинс медлил, все еще надеясь, что детектив позволит ему не касаться тела, поправил очки, съехавшие на кончик носа. Но Льюис лишь выжидательно наблюдал за ним. Хозяин вздохнул и все-таки сделал то, что от него требовалось: он крепко схватил двумя руками ноги Аркинса, пытаясь сдержать внезапно накатившие рвотные позывы.

Льюис поставил стул и встал на него. В руках у него был швейцарский перочинный нож, которым он ловко перерезал веревку.

Вскоре Дженкинс почувствовал тяжелый груз на своих плечах, но детектив быстро подхватил труп под подмышки, и они вместе опустили Аркинса на постель, которая была все также заправлена. Дженкинс попятился к стене, чтобы не мешать детективу, но продолжать наблюдать за его действиями.

Льюис разжал плотно сжатые зубы Аркинса, воспользовавшись все тем же ножиком, осмотрел рот, затем поднял веки и заглянул в зрачки, ослабил веревку, сдавившую шею, и произнес:

— Я должен опросить всех, присутствующих в эту ночь в отеле.

— Что? Зачем? — обескуражено спросил хозяин отеля. — То есть, разве это не самоубийство?

— Самоубийства, мистер Дженкинс, редко происходят без причины, — ответил Льюис, распрямившись и окинув мужчину суровым взглядом. — Соберите всех, пожалуйста.

***

— Что здесь происходит? Я требую объяснений! — звучным басом гремел солидный, словно антикварный рояль, постоялец.

— Майлз, я хочу уехать отсюда, немедленно! — цокала каблучками рядом с ним субтильная жена. Несмотря на раннее время, ее седые волосы уже были уложены в идеальную прическу, а нитка жемчуга плотно оплетала шею, наводя на неловкие мысли о повешенном. — Выпишите нас, — это уже было обращено Дженкинсу.

— Простите, но пока это невозможно, — как можно более спокойно проговорил хозяин отеля, внутренне содрогаясь. — Присядьте пока в холле, вам принесут кофе… Или все, что вы пожелаете.

— Тогда виски, — пробурчал все еще недовольный господин.

— Но Майлз, сейчас же только утро! — объект недовольства его супруги сменился, и Дженкинс облегченно выдохнул.

Постояльцы постепенно собирались внизу, словно какой-то невидимый будильник поднял их всех в одно время. Тревогу не объявляли, старались все сделать максимально корректно, однако воздух наполнился неприятным волнением и раздраженным ожиданием.

Кто-то читал газету, минутами задерживаясь на одной строчке, другие ходили туда-сюда по комнате.

Уютный отель мистера Дженкинса напоминал сейчас растревоженный пчелиный рой. Прошло всего несколько часов, а все вокруг так резко переменилось. Все его уверения, попытки успокоить постояльцев пропадали впустую. Оставалось только разливать бесплатные спиртные напитки, скорбно кивать и извиняться за возникшие неудобства. За что все это ему? Что он сделал мирозданию?

— Ужасное что-то произошло, это я вам точно говорю! — проговорила полная дама, обмахиваясь некогда роскошным шелковым веером. — Я думаю, убийство!

— Не может быть! — прошептала стоящая неподалеку молодая девушка.

— Не волнуйтесь, милая, нас это никак не коснется. Как вас зовут?

— Аманда, — ответила та отвлеченно.

— Так вот, Аманда, все будет хорошо, — сказала та уверенно. — А убийцу обязательно найдут и накажут.

Девушка кивнула и поискала глазами мужа, который курил с другими мужчинами.

Детектив Дэвид Льюис спускался по лестнице в полной тишине, сопровождаемый взглядами собравшихся: внимательными и раздраженными, обеспокоенными и откровенно испуганными… Но во всех читался один вопрос: "Что же, что произошло?!".

— Сохраняйте спокойствие. Вероятно, мы имеем дело с самоубийством — проговорил он, предупредив накопившиеся вопросы. — Однако для полноты картины необходимо допросить каждого, кто был этой ночью в отеле во время происшествия.

— Происшествия? Какого происшествия? Какое самоубийство?

Дверь отеля приоткрылась, звякнув колокольчиком, и на пороге образовался долговязый юноша, выставивший перед собой, словно щит, потрепанный блокнот. Дженкинс честно выполнил приказ детектива никого не выпускать, однако о "впуске" речи не шло.

По лицу Льюиса пробежала тень недовольства, а брови сошлись в сплошную линию.

— Это еще кто?

— Джереми Джексон, "Марион Стар". Журналист, — гордо добавил он, словно увесистая фотокамера на шее не говорила сама за себя.

— Никакой прессы! Немедленно покиньте здание, — бросил детектив и отвернулся от него.

— Как же я уйду и оставлю здесь матушку одну! — патетично воскликнул юноша. — Ее сердце может не выдержать, она уже так стара! Позвольте мне остаться с ней!

Для полноты картины ему не хватало только упасть на колени. Что он и сделал, обрушив перед детективом свои четыре фута роста. Тот бросил вопросительный взгляд на Дженкинса.

— Да, сын нашей кухарки, — неохотно признался тот. Миссис Джексон и правда работала в отеле, вот только она отличалась отменным здоровьем и только недавно разменяла сорок лет.

— Пусть остается, лишь бы не мешал, — со вздохом произнес Льюис.

Было видно, что каждая лишняя минута пустого времени раздражает и нервирует его; детективу определенно не терпелось приступить к расследованию, даже если это было банальное самоубийство.

***

— Слышали ли вы что-нибудь подозрительное сегодняшней ночью? — вопрос звучал уже в пятый раз за последний час, а ответы были на редкость однообразны. Тишина и покой окутывали отель всю прошедшую ночь, как мягкое пуховое одеяло. И ни одного любителя ночных прогулок! Ни одного, кто бы страдал бессонницей.

Неужели — действительно, наш герой тихо и чинно повесился, не беспокоя лишними звуками соседей по отелю?

— Что вы можете сказать о покойном Джонатане Аркинсе?

… — Мы не были знакомы.

— Встречал его только за завтраком, молчаливый был господин.

— Угрюмый, весь в себе, ни словом не обмолвится!

Не общались, не знакомы, не говорили.

Пустое место, а не человек. Даже Дженкинс в своей сдержанно-вежливой манере отозвался о нем, только как о хорошем клиенте, который каждый день оставлял по пять пенсов на чай уборщицам и здоровался с ним по утрам.

— Вы знаете, я вот лично с ним не была знакома, — начала миссис Боннет, привычными широкими жестами обмахиваясь веером. — Но последние дни я за ним приглядывала...

В любом месте, от фешенебельного лайнера до пригородного рынка, найдется своя миссис Боннет, которая за всеми приглядывает. Настоящее спасение для того, кто хочет что-то узнать. Или головная боль. Второе вероятнее, поскольку сплетни такой миссис чаще всего ничем не подкреплены, кроме собственной фантазии и пары стаканов джин, или того хуже — и вовсе выдуманы. Но не стоит пренебрегать слухами. Иногда и в них можно найти долю правды

… — Он вроде бы ни с кем не общался и молчал все время, а недавно я стала замечать, что он если с кем и общается, то только с одной постоялицей здесь. Я, господин детектив, даже ее имя специально узнала — Аманда. Да так, знаете ли, тесно общались, что непонятно, куда ее муж смотрел! Эти современные девушки — бич нашего времени. Не выпускают изо рта сигареты, носят такую одежду, что смотреть стыдно, — добавила она, чинно обмахивая веером объемное декольте.

— Расскажите подробнее, что именно вы видели, — произнес детектив, приготовившись потратить не менее получаса времени и узнать все сплетни, даже не относящиеся к делу.

Аманда. Точнее — Аманда Смитстоун, поселилась здесь со своим мужем, Генри Смитстоуном. Женаты два месяца. И вот почтенная миссис Боннет видит ее и погибшего то беседующими в холле, то засидевшимися вместе в баре...

Вот она — единственная ниточка, и пускай сейчас все это выглядело чересчур надуманно, но стоило проверить.

Распрощавшись с наблюдательной дамой, детектив направился к милой новобрачной. Она сидела подле своего мужа: такая маленькая, светлая, похожая на одуванчик со своей смешной стриженой прической. Муж ее, хоть и был клерком, имел за плечами годы боксерской практики и возвышался рядом с ней исполинской глыбой.

— Мисс Смитстоун, позвольте поговорить с вами, — произнес детектив, и стало ясно, что слово "позвольте" в его лексиконе лишь дань вежливости. Что-либо позволял здесь только он.

— Разумеется, детектив.

Она легко подскочила на месте, словно на пружине, и поспешила за ним быстрым шагом, то и дело оглядываясь на мужа.

— Это все так ужасно, — повторяла она на ходу. — Бедняжка, он и правда повесился?

— Да, — Льюис быстро кивнул, не взглянув на нее.

— Не могу себе представить, — голос девушки дрогнул.

— Вы были с ним знакомы? — детектив жестом указал на кресло в углу помещения.

— Нет… Совсем немного. А это ведь важно, да? — Аманда смотрела испуганными голубыми глазами на собеседника.

— Если хотите, можете закурить, — ответил Льюис, улыбнувшись, лишь приподняв уголки рта.

— Спасибо, — произнесла она с облегчением.

Привычным движением вытащив из портсигара длинную сигарету, Аманда взглянула на детектива:

— Хотите?

Тот отрицательно покачал головой, не сводя с нее глаз.

— Никогда еще не видела некурящих детективов… Хотя я их вообще не видела, — быстро поправилась девушка, глубоко затягиваясь. Мало ли что еще подумает этот… — как же он представился? — Льюис.

От него не скрылось волнение девушки, и он непременно должен был выяснить причину ее беспокойства.

— Важна каждая деталь, мисс Смитстоун, даже самая незначительная, по вашему мнению, — возвращаясь к теме, сказал мужчина. — Мне известно, что вы несколько раз беседовали с погибшим. О чем?

Дым туманом поднимался над белокурой головой девушки, пальцы нервно стряхивали пепел. Повисла тишина.

— Итак, Джонатан Аркинс, — напомнил детектив.

— Я почти не была с ним знакома! — воскликнула она. — Мы практически не общались. То есть, мы совсем не общались, просто обменялись парой фраз вчера в баре, а потом… Боже мой! Не могу поверить, что он повесился.

Последнюю фразу она произнесла почти шепотом, испуганно глядя на Льюиса.

— Он казался таким… молчаливым, замкнутым, весь в себе. Мы говорили только о погоде и кинематографе. Не думаю, что это как-то связано с самоубийством.

— Значит всего пара фраз вчера в баре? — уточнил Дэвид, проницательно смотря на девушку перед собой. Дождавшись согласия Аманды, он продолжил. — А другие постояльцы утверждают, что видели Вас с мистером Аркинсом не единожды.

Он сидел прямо, положив руки на подлокотники кресла, но что-то в его позе, в его манере говорить выдавало накопившуюся усталость, несвойственную молодому человеку его возраста. Его лицо было непроницаемо. Казалось, что яркие эмоции ему несвойственны.

Не в первый раз почувствовав на себе пристальный взгляд с другой стороны гостиной, Дэвид резко обернулся. Прислуга Инга, кажется, намеревалась проделать в нем дырку, встревожено смотря на него. Льюис натянуто улыбнулся ей и едва заметно кивнул. Инга тут же торопливо покинула комнату.

— Неужели? — девушка продолжала улыбаться, но глаза ее непроизвольно расширились, а взгляд пробежал по потолку в поисках ответа. — И кто же это говорит?

— Это не важно, мисс Смитстоун, — ответил Дэвид, вновь посмотрев на сидящую перед ним девушку. — Пожалуйста, отвечайте.

— Ну, возможно, я ошиблась? Мы беседовали пару раз? Да, точно, я сейчас вспомнила — два вечера подряд мы пересекались в баре отеля. Но разве это что-то меняет? Я не имею никакого отношения к его самоубийству! — воскликнула Аманда, и в ее голосе скользнули нотки нетерпения.

Дэвид перелистнул свой блокнот в поисках показаний миссис Боннет. Не давая возможности Аманде заглянуть \ в листок, он процитировал свои краткие записи:

— Миссис Смитстоун и мистер Аркинс неоднократно беседовали в баре. В вечер перед самоубийством миссис Смитстоун и мистер Аркинс вместе поднялись наверх, — детектив закрыл блокнот и внимательно взглянул на Аманду. — Так вы говорили только лишь о погоде и кинематографе?

Аманда закусила губу, уже не скрывая испуга глядя на детектива.

— Я не понимаю, что вы от меня хотите? Да, мы побеседовали, после этого поднялись наверх и разошлись по своим комнатам! Я ведь живу на том же этаже. Хотите, спросите Генри, он подтвердит!

— Спасибо, миссис Смитстоун, это все, что я на данный момент хотел узнать, — выдержав некоторую паузу и отведя взгляд в сторону, ответил детектив.

Мистер Смитстоун был взволнован не меньше своей жены.

«Ничего подобного слышать не хочу, какая чушь! — он возвышался над детективом, активно жестикулируя и сверкая глазами. — Моя жена с каким-то… Полный бред!»

Льюис устало потер переносицу. Все было не так просто, в этом не приходилось сомневаться, а молодые супруги явно знали больше, чем говорили.

— Мистер Дженкинс, — позвал детектив. Хозяин отеля тут же подошел к нему, бросив все свои дела. — Мне нужно еще раз осмотреть место происшествия. И, возможно позже, комнаты некоторых постояльцев.

— Подождите, — опешил Дженкинс. — Вы будете копаться в вещах моих гостей?

— Если понадобится — да, — подтвердил его опасения Льюис.

— Но это ведь всего лишь самоубийство! — протянул хозяин отеля растерянно.

— У меня есть некоторые сомнения на этот счет, — признался детектив, задумчиво изучая постояльцев собравшихся в холле.

— А доказательства? Где доказательства? — упрямо настаивал мистер Дженкинс. Этот детектив определенно спятил, если думает, что можно так просто загубить репутацию отеля «Франклина». А, точнее, ее жалкие остатки. Эти ужасные сутки или сделают его дело популярным в округе, или уничтожат.

— Именно с этой целью мне и нужно еще раз осмотреть место происшествия, — произнес Льюис, направляясь наверх. Продолжать дальше этот разговор, по его мнению, было бессмысленно. У него было мало времени.

***

Джереми Джексон и правда был журналистом. По крайней мере, он написал уже пять статей в газету «Марион Стар», одну из которых даже напечатали. С некоторыми редакторскими изменениями. Но юноша был твердо уверен, что это только начало его карьеры, и стоит только раскопать что-то действительно стоящее, как о нем заговорят и он добьется столь манящей славы.

И со свойственным молодости энтузиазмом каждое событие, с которым ему доводилось столкнуться, он считал по меньшей мере журналистской сенсацией. Что уж говорить о таинственном самоубийстве, которому расследующий дело детектив уделяет столько внимания, будто… будто повторились события двадцатилетней давности. Девятнадцатилетней, точнее. Джереми тогда еще не появился на свет, но позже его мать ни раз рассказывала, что когда еще совсем молодой девушкой работала помощницей кухарки, здесь произошло такое, ну такое, в общем, ты еще маленький, иди-ка лучше уроки делай!

Сейчас он сидел в холле «Франклина» и скрупулезно записывал все, что ему доводилось наблюдать. Картина была неимоверно скучна и однообразна, но он знал, что каждая мелочь важна для сюжета. Ну, а если все разрешится банальным финалом, то молодой человек всегда может приукрасить историю красивыми метафорами, завораживающими эпитетами и добавить чайную ложку морали и щепотку пафоса… в таком случае его определенно будет ждать успех. Как это не прискорбно, людям не интересен простой пересказ событий, им подавай закрученный сюжет, море деталей, которые можно трактовать по-своему, додумывая что-нибудь от себя. Война и тяжелые условия жизни обесценили правду.

Тем временем детектив допрашивал молодую девушку, такую изящную и красивую, что Джереми разом проникся симпатией к ней и антипатией к ее мужу. А этот Льюис, тоже хорош, был с ней так холоден, что почти довел бедняжку до слез!

Около двери сновала уборщица, бросая полубезумные взгляды в сторону детектива. Джереми давно ее знал — чокнутая Инга работала в отеле едва ли не дольше его матери, он к ней привык, как привыкают к скрипящей лестнице или старому расстроенному пианино. «Она вот как после тех событий рехнулась, так и осталась такой, — говорила мать, ритмично шинкуя огурцы. — Ты ее не трогай лучше, а то как заведет про своих призраков, не остановишь!».

Детектив, словно почувствовав ее взгляд, обернулся, и она тут же отпрянула от дверного проема.

— Они все сюда возвращаются, все! — пробормотала она, проходя мимо Джереми. Тот насторожился.

— Постой, Инга! Что ты имеешь в виду?

— Покойники! Они никак не успокоятся, все ходят и ходят… сколько лет уже прошло, а они все не уймутся!

— Да какие еще покойники! Хотя… Подожди-ка!

Джереми отвел женщину в соседнюю комнату и прикрыл дверь, озаботившись, чтобы их никто не слышал. Затем раскрыл блокнот и приготовился записывать все, что та скажет, каким бы бессмысленным это не казалось. Истории про призраков всегда хорошо продавались!

Инга привычно подошла к бару и плеснула себе добрую порцию джина. Потом посмотрела на журналиста и зашептала:

— Ты только Дженкинсу не говори. Он ругается, а мне ж без этого никак! Иначе совсем они меня достанут, призраки эти. Их только джином и прогонишь, — она сделала жадный глоток и снова потянулась к бутылке, чтобы наполнить стакан. — Сегодня ночью и вовсе стыд потеряли: все ходили, ходили по отелю!

— Ты хочешь сказать, что произошедшее сегодня ночью самоубийство как-то связано с твоими… призраками?

— А как ему быть не связанным! — женщина заозиралась вокруг и приложила палец к губам. — Тсс, они все слышат!

— Кто же они? — Джереми знал, что главное соблюдать спокойствие. Не накричать на пожилую женщину, никак не проявить своего раздражения. Ждать.

— Да они же! Вот хоть покойный этот, ему ли не знать. Да ты сам спроси!

— У кого, у покойного?! Он же сегодня повесился, как я спрошу!

«… И не спорить! — быстро одернул он себя. — Слушать и записывать. Потом разберешься!»

— Да не этот, другой! Тот тоже умер… Хотя я тебе скажу — убили его. Уж я-то знаю! Вот в той же комнате и повесили. Он мне еще и сказал: «Что ж ты, Инга, ничего не сказала? Они ж виновного и отпустили». Я с тех пор все думаю, что, может, надо было сказать? Может, не трогали бы меня тогда? А вот как бы я сказала: ко мне тот другой подходит, пистолет вот сюда приставил, — Инга ткнула себе пальцем в лоб, — и говорит: «Ты, детка, молчи — целее будешь». И пятьдесят баксов сунул. А я вроде как и сказала судье: я что ли знаю, сам он повесился или нет? И не было меня там, я ничего не видела! Ничего ведь я не видела, правда?! — она испуганно вцепилась в лацкан пиджака Джереми, да так крепко, что тот вздрогнул.

— Правда, Инга. Конечно, правда. Говоришь, кто-то повесился в том же номере?

— Не повесился он! Я теперь могу сказать: не повесился он вовсе! Убили его! — выкрикнула Инга и тут же снова огляделась по сторонам. — Тсс! Не говорила я тебе ничего. Они все теперь мертвые, только вот от меня никак не отвяжутся… Дождутся моей смерти, и на том свете уже попляшем. Они же ждут, я знаю. Иначе зачем они ко мне приходят?!

Джереми бросил взгляд на бутылку: та опустела лишь на четверть, а речь Инги уже и вовсе потеряла всякую осмысленность. Она смотрела пустым взглядом на молодого человека, но словно и не видела его, и бормотала себе под нос:

— Они меня узнали и скоро к себе заберут, точно тебе говорю! Они же знают, что это я виновата, что я промолчала. Они-то все знают!

— Пойдем, Инга, отведу тебя в твою комнату, — произнес Джереми со вздохом. Он понимал, что добиться чего-то бóльшего от этой женщины уже невозможно. Придерживая пошатывающуюся Ингу под локоть, он довел ее до двери, всю дорогу слушаю про «призраков, которые ее все никак в покое не оставят. То один пришел, то второй; и снова все как в ту ночь».

Переведя дух, журналист направился к хозяину отеля.

— Мистер Дженкинс, можно от вас позвонить?

— Это куда еще? — подозрительно спросил тот.

— Да в газету, сказать вот, что не приду сегодня…

«А то они тебя так ждут», — подумал про себя Дженкинс, но все же пододвинул телефонный аппарат молодому человеку.

— Алло? Редакция «Марион Стар»? Это Джереми Джексон!.. Ну, я у вас работаю… Тот Джексон, который статью про швейцарскую мафию написал… И про чудовище из Нью Джерси… Да-да, он самый! У меня к вам просьба… Нет, не надо аванса! То есть, аванс надо, но я по другому вопросу. Мне очень нужна информация о событиях, которые произошли 19 лет назад во «Франклине». Он тогда еще «Линкольном» назывался. Очень срочно! Я нащупал настоящую сенсацию. Да, я уверен. Кэти, ангел мой, пожалуйста, умоляю! Подборку газет за 12 и 13 декабря 1915 года. Благодарю, моя спасительница! Целую ручки!

Довольный собой, он положил трубку и почувствовал на себе сердитый взгляд Дженкинса.

— Это что это ты задумал, юноша?

— Это будет взрыв, настоящий взрыв! Мы все прославимся!

***

Замерев на пороге двадцать четвертого номера, Льюис прижал ладонь к груди и глубоко вдохнул. Огляделся. Аркинс так и лежал на кровати, прикрытый белой простыней, которую любезно принес мистер Дженкинс. И все остальное было точно так же, как он и оставил, но детектив не торопился входить, внимательно оглядывая комнату со своего места. Нельзя было пропустить ни одной детали, которая могла бы привести к разгадке: раскинутые в стороны руки, торчащие из-под ткани черные носы начищенных до блеска ботинок, стакан с недопитым виски на тумбочке, лампа, оставленная включенной с прошлого вечера. На полу у стены раскрытый чемодан, уже осмотренный Льюисом незадолго до этого. В нем несколько мятых долговых расписок, лишний костюм, парочка сорочек, сменное белье, дорогие сигары, двадцать пять долларов и револьвер Смит энд Вессон 10 модели, гражданский вариант, с полным магазином. В шкафу одни голые вешалки, а на письменном столе только лист бумаги и карандаш. На бумаге выведена всего одна буква — Д.

«Как это таинственно», — усмехнулся он про себя. Вспоминались английские детективы с трупами в старинных поместьях.

Он выдвинул стул и присел. Взгляд его упал на маленькую таблетку, незамеченную ранее, лежавшую рядом с ножкой стола. Подняв с пола, детектив покрутил ее в руках, а затем сунул в карман. Спустя еще несколько секунд Льюис уже стоял на коленях в поисках других улик. Кто знает, какие еще тайны может скрывать ковер.

Когда дверь номера неожиданно приоткрылась, он как раз заметил блестящую брошку, закатившуюся под кровать. Быстро спрятав ее в потайной карман пиджака, детектив поднялся на ноги и выпрямился. Джексон тут же ослепил его яркой вспышкой.

— Извините, детектив… — произнес он, держась за фотоаппарат. — Вы не могли бы дать несколько комментариев для газеты «Марион Стар»?

— У меня нет на это времени, — категорично заявил Дэвид. Щурясь, он взглянул на циферблат часов на своем запястье.

И как раз в этот момент по комнате неожиданно эхом разнесся чей-то зловещий смех, а лист бумаги, словно поднятый резко налетевшим ветром, приземлился прямо к ногам детектива.

— Вы это видели? — ошеломленно воскликнул Джексон. — Вы это слышали?

— Сквозняк, — равнодушно пожал плечами Льюис.

— А хохот?

— Какой хохот? — бесстрастно переспросил детектив. Он прошел в коридор мимо Джексона, оставив того одного. Джереми недоверчиво оглядел комнату и, настроив фотоаппарат, сделал еще несколько снимков.

***

Дженкинс потихоньку начал проваливаться в сон, прямо стоя за приемной стойкой, и едва не упал, когда двери отеля распахнулись, впуская новых гостей. Офицеры вытерли ноги о коврик и коснулись своих фуражек, приветствуя хозяина отеля

— Добрый день, — поздоровался в свою очередь Дженкинс. — А детектив Льюис наверху.

— Льюис? — нахмурился один из полицейских.

— А, офицеры, — детектив как раз появился наверху лестницы. — Хорошо, что вы так быстро пришли. Мне нужна ваша помощь.

Спустившись, Льюис отвел офицеров в сторону, и Дженкинс как не оттопыривал свои уши, так и не смог ничего услышать. Офицеры вскоре ушли, а детектив вернулся к стойке.

— Мистер Дженкинс, мне нужен ваш ключ от всех комнат гостиницы, — положив руки на столешницу, сообщил Льюис.

— Это необходимо? — скривившись, спросил хозяин отеля. Он надеялся, что возможно будет обойтись без досмотра номеров постояльцев.

— Если хотите, можете провести осмотр вместе со мной.

Дженкинс покачал головой.

— Я не хочу лезть в чужие дела. Вон, возьмите лучше с собой Джексона, это его работа, — махнув рукой в сторону журналиста, спустившегося вниз, предложил он. — Джереми, фотоаппарат будь любезен оставить мне. Не хватало только, чтобы потом какие-нибудь не те снимки появились в твоей газетенке.

***

— Господин детектив! Господин детектив, постойте! — Джереми настиг Льюса в три прыжка, но дальше понятия не имел, что делать с этим молчаливым человеком. Тот словно не замечал журналиста, по крайней мере, пропускал бóльшую часть его слов мимо ушей, словно юноша был бесплотным духом.

— Я знаю, о чем вы сейчас думаете! — наконец выпалил журналист. Льюис не остановился, но вопросительно поднял бровь.

— Это было не самоубийство. Это же очевидно! Мы, журналисты, такие вещи сразу понимаем. Но ведь это странно — в этом самом отеле, в этом самом номере… Не так ли?

— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Льюис, осматривая вещи в шкафу в номере Смитстоунов. В своей работе он больше всего не любил обыски. Конечно, лезть в чужие жизни было для него в порядке вещей, иначе как можно раскрыть преступление. Но копаться в вещах было по-настоящему мерзко. Кроме того, он не поставил в известность постояльцев отеля, в чьих комнатах собирался "оглядеться".

Правда, с ним был журналист, который мог подтвердить, что детектив был аккуратен.

— А вы не знаете? В том самом номере произошло убийство, которое сочли самоубийством, но Инга говорит, что это было убийство.

— И почему же Инга не сказала об этом полиции? — детектив сел на кровать и впервые обратил взгляд на журналиста. — Да, это было не самоубийство, — произнес он, и Джереми оставалось только догадываться, какое из несчастных событий детектив имеет в виду. Но следующая фраза, сказанная после небольшой паузы, расставила все на свои места. — Мистера Аркинса повесили после смерти. На это указывает множество признаков, один из которых — язык. Если бы он повесился, язык бы распух и кожа посинела бы от удушья. Но Аркинс умер не от удушья. Это было очевидно с самого начала.

— Не умер от удушья, — старательно записал Джереми. — Но постойте… Зачем вешать труп?

Юноша бросил взгляд на дверь, оставшуюся позади них, и невольно содрогнулся.

— И к-как же он тогда погиб?

— Его повесили, чтобы все думали, что он сам решил свести счеты с жизнью. И для этого были все основания. Мистер Аркинс многим задолжал, а с наличностью у него, судя по всему, было скудно, — объяснил Льюис. Вытащив из кармана таблетку, которую нашел в номере умершего, детектив быстро продемонстрировал ее журналисту. — Могу предположить, что это лекарство принадлежало Аркинсу. В его вещах есть рецепт на Эналаприл. Насколько мне известно, его прописывают при повышенном давлении. Пузырька в номере не оказалось, видимо у Аркинса произошел приступ, когда он был в комнате не один. Дальнейшие события могли развиваться по нескольким сценариям. Либо присутствующий не успел оказать помощь несчастному, испугался, что будет обвинен в смерти Аркинса, и решил представить все произошедшее как самоубийство, либо… — детектив замолчал, словно ему в голову пришла новая мысль.

— А что мы делаем в номере Смитстоунов? — поинтересовался журналист, скрупулезно записывая все сказанное Льюисом в свой блокнот. Красивая молодая миссис Смитстоун все никак не шла у него из головы.

Дэвид не ответил, лишь задумчиво провел рукой по своим волосам, а затем неожиданно для Джереми приподнял подушку с кровати и показал ему пузырек, лежащий под ней, на котором было написано "Эналаприл".

Джереми недоумевающе посмотрел на лекарство. К сожалению, додумать мысль до конца он не успел, поскольку дверь позади них скрипнула и распахнулась. Сначала он услышал удивленный женский голос:

— Как странно, почему комната открыта? Ты запирал, Генри?..

Вслед за словами на пороге появились и обитатели комнаты. Никогда еще юноша не видел такого быстрого изменения лиц: от удивления до панического испуга — мгновение, всего мгновение! — и вот уже лица обоих как по волшебству озарил праведный гнев.

— Что здесь происходит? — голос мистера Смитстоуна звучал с тем пугающим спокойствием, которое было готово смениться криком в любую секунду.

— Они обыскивают наш номер! — голос миссис Смитстоун дрогнул, а его обладательница оказалась рядом с детективом в мгновение ока. — Что вы делаете? Зачем?..

— У вас есть ордер на обыск? — продолжил ее муж.

— Нет, — спокойно признался Льюис, поднявшись на ноги.

— Это немыслимо, мы будем жаловаться шерифу! — не пытаясь скрыть своего негодования, воскликнул мистер Смитстоун.

— Ваше право, — согласился детектив. — Но перед этим, мне хотелось бы еще раз допросить вас обоих наедине. У меня есть веские основания думать, что вы, мистер Смитстоун, причастны к смерти мистера Аркинсона. Прошу за мной, — произнес Дэвид, указывая на дверь.

Мистер и миссис Смитстоун нервно переглянулись. Аманда схватила мужа за руку, не желая отпускать его. Но Генри успокаивающе коснулся пальцами ее щеки.

— Не беспокойся, дорогая. Это всего лишь недоразумение. Вскоре все будет кончено.

Аманда кивнула и слабо улыбнулась, с неохотой отпуская мужа.

Все это время детектив наблюдал за ними, стоя около двери и скрестив руки на груди. Картина событий вчерашнего вечера медленно, но верно, начала проявляться, и получающийся итог был неутешительным для мистера Смитстоуна.

На этот раз они разговаривали не в общей гостиной, а в кабинете мистера Дженкинса, который разрешил занять его, точнее не нашел слов, чтобы отказать. Кабинет был небольшой, но уютный, а главное здесь им никто не мог помешать. Ну, кроме журналиста, который увязался вслед за ними и теперь расположился в углу комнаты в обнимку со своим блокнотом.

Детектив сел за стол, расположившись напротив мистера Смитстоуна. Вспомнив свое спортивное прошлое, он взял себя в руки и с непробиваемым спокойствием взирал исподлобья на Льюиса.

— Мистер Смитстоун, расскажите мне, пожалуйста, в подробностях о событиях прошлого вечера, начиная с того момента, когда вы с миссис Смитстоун спустились в бар.

После некоторой паузы Генри неохотно заговорил: неторопливо, подбирая каждое слово, что явно не входило у него в привычку и оттого занимало много времени.

— Да самый обычный был вечер, говорю вам. И что этот, — неопределенный кивок в сторону двери, — повеситься решил, нас с Амандой волновать не должно.

— Поподробнее, пожалуйста. Бар, — начал за него Льюис.

— Мы с Амандой иногда заходили туда вечерами, когда на улице было так промозгло, что и носа не высунешь. В общем, никаких развлечений. Вот мы и спускались вниз, там хоть какое-то общество.

— Но все-таки ваша жена предпочитала общество одного конкретного человека.

— Что вы имеете в виду?!

— Вы сами прекрасно знаете, я говорю о мистере Аркинсе.

— Ничего подобного!

— И все же свидетели говорят обратное.

— Возможно, Аманда и уделяла ему некоторое внимание, — произнес Генри, — но я бы никогда не заподозрил свою жену в чем-то таком. Как вы смеете только бросать тень на ее репутацию, и мою заодно! Вы верите слухам старой сплетницы?!

Детектив посмотрел на мистера Смитстоуна исподлобья, а затем вытащил из кармана брошь и покрутил ее в руках. Коснувшись пальцем надписи, на обратной стороне украшения, Льюис поджал губы, а затем положил ее перед Генри на стол.

— Мистер Смитстоун, не усугубляйте свое положение. Мне известно, что эта брошь принадлежит вашей жене. Это очень старая брошь, семейная драгоценность. Я нашел ее в комнате Аркинса. Под кроватью. И не надо выдумывать, что Аркинс украл брошь вашей жены и специально подкинул себе под кровать. Ваша жена была в номере погибшего прошлым вечером, а спустя некоторое время там появились вы, не так ли? Что было потом?

— Откуда вы знаете, что это ее брошь?!..

— Знаю, — безапелляционно ответил Льюис.

Генри ответил не сразу. Казалось, прошли минуты, прежде чем он заговорил вновь.

— У меня были некоторые основания подозревать, что этот тип положил глаз на Аманду. Они так мило беседовали… какой бы муж смог это терпеть?! За ее спиной начали сплетничать, и мое терпение лопнуло. В тот вечер я поднялся в номер Аркинса, чтобы поговорить с ним. И мы поговорили. Больше мне нечего вам сказать! Когда я уходил, он был жив и здоров!

— Конечно, — кивнул детектив. — А про это вы что-нибудь можете сказать?

Он продемонстрировал Смитстоуну пузырек Эналаприла.

— Понятия не имею! Никогда не видел, — фыркнул тот.

— Спасибо. Что ж, теперь мне нужно поговорить с вашей женой, — ответил Льюис, поднимаясь из-за стола. На этот раз он сам пошел за ней, не желая, чтобы супруги успели обменяться своими показаниями.

Приведя ее в тот же кабинет, детектив не забыл выставить за дверь Джереми. Он не хотел, чтобы их разговор слышал кто-нибудь еще.

— Мисс Смитстоун. Ваш муж может быть обвинен в убийстве по неосторожности или, в лучшем случаи, в неоказании помощи. Даже учитывая его блестящую репутацию, его отправят в тюрьму… если вы не расскажите мне правду — что происходило вчера вечером в номере мистера Аркинса? Я знаю, что и вы и ваш муж были там.

— Оставьте нас в покое, — произнесла она усталым голосом, и в это мгновение показалась куда старше, чем была на самом деле. За один час она превратилась из молодой веселой девушки в осунувшуюся женщину: вот и под глазами залегли темные круги, и лоб расчертила недовольная морщинка напряжения. Но то была лишь мимолетная иллюзия, и вот Аманда уже мило, хоть и немного нервно улыбалась.

— Простите меня, просто это все так… тяжело и неожиданно. Да, я понимаю, мы действительно были последними, кто видел его, но ведь это ничего не значит!

— Не значит… Ответьте мне на один вопрос: как это попало в ваш номер, миссис Смитстоун? — детектив повертел в руках флакончик с лекарством, внимательно разглядывая его, а затем поднял взгляд на Аманду.

— Это мое, — спокойно ответила та.

— Ваше лекарство?

— Да.

— У вас есть на него рецепт?

— Разумеется. Он дома. Зачем мне брать его с собой в поездку? — пальцы Аманды выбивали нервную дробь на подлокотнике кресла, но кроме этого она была непоколебима.

— Действительно, зачем… Так от чего, вы сказали, вы его принимаете?

— Я не говорила. Оно… оно от сердца.

— Такая молодая, и уже страдаете сердечными болезнями?

— Это врожденное.

— Надо же, никогда бы не подумал, — детектив поставил лекарство на стол, так, что этикетку девушка не могла разглядеть. Он положил руки перед собой, не торопясь продолжать. — У меня остался еще один вопрос. Как же называется это лекарство?

— Что?

— Его название, миссис Смитстоун.

Аманда закусила губу. Посмотрев прямо в глаза детектива, она ответила:

— На флаконе написано.

— И все же?

— Почему бы вам самому не посмотреть!

— Эналаприл. Запомните, лучшее, что ныне существует. Странно, что и ваш муж ничего о нем слышал, если вы принимаете это лекарство постоянно.

Детектив поставил пузырек на стол и положил рядом с ним найденную в комнате мистера Аркинса брошь.

— Хорошо, миссис Смитстоун, тогда мне придется восстановить картину преступления, и вам останется лишь подтвердить мои слова или рассказать свою правду, которая, надеюсь, на этот раз будет более убедительна и расставит все точки над "i". И так, вы и ваш муж прибыли в отель, чтобы наконец-таки отметить свой медовый месяц (мистер Смитстоун много работает, и вы воспользовались первой же представившееся возможностью вырваться). Но вместо того, чтобы побыть наедине друг с другом, вы, миссис Смитстоун, в баре встречаете мистера Аркинса, который вовсе не являлся вашим любовным увлечением или даже интересным собеседником. Нет, вас с ним связывало нечто иное. Даже слепому ясно, что вы безмерно любите своего мужа и никогда бы не променяли его на Аркинса, — детектив сделал паузу, изучая лицо Аманды в поисках подтверждения своих слов. — Могу предположить, что вы знали Аркинса раньше, но он не вспомнил вас. Эта ваша встреча была совершенно случайна. Мистер Аркинс был для вас не просто знакомым, он что-то совершил в прошлом. Что-то ужасное, что-то, что вы не могли простить. И вот вы натыкаетесь на него и решаете воспользоваться этой возможностью. Не знаю, был ли в курсе ваш муж, или он считал, что вы действительно кокетничаете с другим мужчиной у него на глазах (хотя с трудом представляется, что бывший боксер так просто терпел бы подобное поведение своей молодой жены), но когда вы с Аркинсом уединились в номере, мистер Смитстоун пошел за вами.

Оказавшись с мистером Аркинсом наедине, вы рассказали всю правду, напомнили о том, что произошло, и ему резко стало плохо. Я могу только догадываться, что было дальше. Вы ли или ваш муж вытащили из его чемоданчика таблетки, но вместо того, чтобы дать их ему, лишь смотрели, как он умирает. Судорожно, на последнем издыхании, он схватил вас, сорвав эту самую брошь, а затем умер. Вы испугались. Испугались, что вас обвинят в случившемся, а может вы преследовали другую цель, когда вешали мистера Аркинса, чтобы представить все как самоубийство. Все должны были поверить, что он действительно отчаялся из-за своих огромных долгов. До такой степени, что не придумал ничего лучше, как самостоятельно уйти из жизни, не дожидаясь пока за ним придут его кредиторы. Но вы не предусмотрели некоторые детали, что человек, умерший от удушения выглядит несколько иначе, оставили столько улик, свидетельствующих в ваш адрес… Но вы отомстили, и на тот момент это было наиболее важно.

Детектив внимательно посмотрел на девушку.

Она молчала. Казалось, она молчала целую вечность, отведя взгляд и изучая складку на своей шерстяной юбке. А когда подняла взгляд, то в ней с трудом можно было узнать ту милую испуганную девушку, готовую заплакать в любой момент.

— А вы проницательны. Даже я до такого не сразу додумалась… Но вы не знаете и толики правды. Вы даже не представляете, что за человек этот Аркинс! Он… У меня были причины желать его смерти, — коротко добавила она. — За то, что он совершил, он предстал перед Богом, и там ему не отвертеться. А закон уже однажды закрыл глаза и отпустил его…Опасно полагаться только на слепую Фемиду, я просто решила ей помочь.

Голос девушки, размеренный и спокойный, будто разом лишившийся всех эмоций, звучал где-то отдельно от нее, а сама Аманда сосредоточенно крутила брошку между пальцев.

— Аркинс был другом моего отца. Довольно близким другом, стоит заметить — по крайней мере, так говорила мама. Ну, знаете, вместе со школы, общие интересы, секреты… Мама никогда не любила этого Аркинса, говорила, что ему нельзя доверять, просила отца прекратить их встречи, но тот не слушался. А в один прекрасный зимний день маме позвонили из «Линкольна» и сообщили, что отца нашли погибшим в номере отеля… Застреленным в сердце. Самоубийство — таким было официальное постановление полиции, хоть мотивы они и не смогли назвать. С чего бы ему было убивать себя? С ним в отеле был его старый приятель — угадайте, кто? Он сожалел о случившемся, наплел полиции про то, что отец последние дни был сам не свой, и смог убедить всех, что тот убил себя из-за серьезных проблем с карточными долгами… Что за бред! Но даже мама поверила или по крайней мере сделала вид, что поверила. Ей было тяжело, но бороться и что-то доказывать — еще тяжелее. Мне тогда было два года, я и вовсе не запомнила отца, знала его только по рассказам матери. Она никогда не говорила, что случилось, только за несколько лет перед смертью передала мне одну вещь… тетрадь. Дневник отца. Он был детективом, как и вы, мистер Льюис, и записал туда несколько вещей — ничего особенного, но я прочитала от корки до корки раз сто и кое-что поняла. Были и долги, и карты, и даже кое-что покруче, но только он был к этому непричастен, а вот его старинный друг Аркинс — да. Последнее, что написал отец, это что он едет в «Линкольн» чтобы «встретиться с ним и во всем разобраться». Самоубийство, ха?

Аманда перевела дыхание. Чем больше она говорила, тем ближе была к тому, чтобы сорваться, расплакаться, закричать, но каждый раз брала себя в руки. Никому прежде ей не приходилось этого рассказывать — ну хорошо, может быть, кроме мужа, но тот понимал ее с полуслова. И не смотрел на нее так пронзительно, как этот детектив, словно видящий ее насквозь.

— Мысль о том, что Аркинс знает, что произошло на самом деле, не покидала меня. И не просто знает, но и напрямую замешен. Он единственный свидетель, единственный, кто мог рассказать о произошедшем — и он рассказал так, как посчитал нужным. С тех пор я нашла кое-какую информацию об этом человеке… Достаточную, чтобы понять, что он мог быть убийцей. Не стоило большого труда узнать, что и ему призраки прошлого не дают покоя — иногда он возвращается на место преступления в день убийства. Какая ирония — в тот самый номер, где погиб отец! Или где он сам убил моего отца?.. Остальное вы знаете. Мы с Генри приехали сюда вслед за ним — конечно, мой муж знал все и полностью меня поддерживал. Я не собиралась убивать Аркинса, да и не делала этого; я просто хотела поговорить с ним, возможно — пригрозить, но главное — узнать, что же произошло в тот день девятнадцать лет назад. Но когда он узнал, кто я, он запаниковал. Впрочем, вы уже и сами догадались, что произошло потом. Мы с Генри не знали, что делать, труп этого мерзавца не входил в наши планы… Пока я не поняла, как похожа эта ситуация на ту, что уже произошла с ним, только он был тогда по другую сторону баррикад. Он прикрыл убийство, представив его самоубийством, теперь пришла его очередь. Только вот у нас не все прошло так гладко, как у него тогда, и вы нас раскрыли. Поздравляю, детектив, теперь вы можете считать меня убийцей, а моего мужа — соучастником. Арестуете? — она протянула вперед руки, чтобы Льюис защелкнул на них наручники, и мрачно усмехнулась. — Забавно, ведь даже не я убила его, он все сделал сам, подло умерев на наших глазах.

Детектив слушал ее, поджав губы. Ему пришлось приложить все усилия, чтобы не выдать своих настоящих, давно забытых чувств. Но скорбь не так легко скрыть, и если бы Аманда присмотрелась, она бы заметила печаль в его глазах. К счастью, ей было не до этого.

Дэвид посмотрел на ее протянутые руки с легким недоумением. Он видел перед собой не взрослую женщину, а маленькую девочку, которая осталась одна и не знала, что ей делать. Потерянная, испуганная и обреченная. Взяв ее за запястья, он бережно опустил ее руки на стол.

— Я объявлю о результатах расследования всем присутствующим, миссис Смитстоун. Идите вниз, к своему мужу, я скоро приду, — произнес Льюис, заметив, как по ее лицу скользнула тень неудовольствия. Еще бы. Он ведь должен был сообщить о ее преступлении совершенно чужим людям, которые не знали ее и ее мотивов, и готовы были осудить любого, кто, по их мнению, поступал неверно. Причем здесь все эти люди? Неужели казнь обязательно должна проходить при всех? Но спорить у нее не было сил.

***

Услышав, что детектив намеревается рассказать, что же все-таки случилось с мистером Аркинсом, все тут же собрались в гостиной. Хоть какое-то развлечение в этом тихом уютном местечке.

Детектив спустился через несколько минут, позволив присутствующим отменно посплетничать. Только Смитстоуны тихо сидели рядом, не вступая ни в какие разговоры. Аманда была бледна, как полотно, хотя ее лицо и выражало прежнюю уверенность. Генри сжимал ее руку и бросал обеспокоенный взгляд на лестницу. Когда Льюис появился на верху, мистер Смитстоун выпрямился и обнял Аманду, всем своим видом демонстрируя, что не позволит никому обидеть ее.

— Дамы и господа, — произнес детектив. — Как вам известно, полиция должна рассматривать все смертельные случаи, если возникают какие-то сомнения на счет настоящих причин гибели людей. Поэтому я провел расследование с целью выяснить, действительно ли мистер Аркинс совершил самоубийство или ему помогли уйти на тот свет, — Дэвид оглядел всех собравшихся, задержавшись чуть дольше взглядом на Смитстоунах. — Я должен принести свои глубочайшие извинения вам всем за возникшие неудобства, и прежде всего миссис и мистеру Смитстоуну. Мистер Аркинс задолжал многим людям, о чем свидетельствуют долговые расписки в его чемодане, и, вероятно, понимая, что не сможет расплатиться по всем кредитам, а также зная, что смертельно болен (у него было больное сердце) впал в отчаяние и покончил с собой. Я еще раз прошу прощения за ваше потерянное время. Дело закрыто.

В помещение повисла тишина, которая через мгновение сменилась возмущенным шепотом.

— И ради этого нас так долго здесь держали?!

— Мы теперь уже можем, наконец, идти?

— Что за отель, вообще!

Однако нельзя было не отметить и волну всеобщего облегчения, позволившую гостям отеля побороть страх и начать высказывать свое недовольство.

— От имени отеля приношу свои извинения за причиненные неудобства, — быстро нашелся мистер Дженкинс, внимательно глядя на детектива. — Все недоразумения уже улажены, и я надеюсь, произошедшее не омрачит ваш отдых...

В итоге, после нескольких минут препирательств, жалоб на отель, погоду и решившего убить себя идиота Аркинса, мистер Дженкинс пообещал всем ужин за счет отеля (напитки включены). И только когда затихли самые громкие возмущающиеся, с облегчением вздохнул.

Аманда и Генри переглянулись; девушка непонимающе покачала головой.

— Я… я должна с ним поговорить, — пробормотала она.

Подскочив с места, она поискала глазами детектива, про которого, казалось, уже забыли в поднявшейся суете.

— Мистер Льюис, я не понимаю. Почему вы так сказали? Почему не рассказали правды?

Дэвид смотрел на эту хрупкую маленькую девочку с нахлынувшим на него чувством нежности и трепетом, которые вряд ли можно было скрыть под непроницаемой маской отрешенности и равнодушия, примеряемой им все это время. Он не позволил себе ее обнять — это бы привлекло ненужное внимание, кроме того детектив боялся, что тогда он просто не сможет ее отпустить. Дэвид неловко переступил с ноги на ногу и наконец рискнул положить руку ей на предплечье, заглянув в глаза.

— Миссис Смитстоун, я не уверен, что именно ваши действия привели к смерти Джонатана Аркинса. Он был сильно болен и приехал сюда явно не решать свои дела, ведь он не покидал отеля, а скорее из-за проснувшейся совести. И хоть Аркинс точно не ожидал встретить здесь вас, ваши слова вряд ли могли как-то сказаться на его состоянии. Он и так был на грани. Судя по количеству таблеток в пузырьке и дате выписки на рецепте, даже с учетом того, что вы рассыпали часть, мистер Аркинс принимал гораздо большую дозу, чем ему было прописано. Лекарство уже не помогало. Я не могу полностью отрицать вашей вины, но не думаю, что вы или ваш муж заслуживаете тюремного заключения — детектив поджал губы, опустив взгляд. — Мне очень жаль, что вам пришлось пройти через все это… Надеюсь, вы вскоре сможете все забыть. Проживите такую жизнь, за которую вам не будет стыдно, — искренне произнес Дэвид, покидая ее в некотором недоумении.

Детектив не обернулся, хотя чувствовал, что она не сводит с него взгляда, но у него не было времени, и как бы он не хотел, ему нужно было уходить.

Инга стояла около лестницы, положив руки на перила. Она старательно прятала глаза, молясь, чтобы Льюис прошел мимо, чтобы не смотрел на нее тем проницательным взглядом, который женщина хорошо помнила после их короткой и давней встречи. Но он остановился в шаге от нее, и бежать было некуда.

— Я… — неожиданно севшим голосом начала Инга.

— Никогда не поздно сказать правду, — перебил ее детектив.

Инга, наконец, взглянула на него, но не увидела в его взгляде ни толики осуждения или презрения. Женщина почувствовала, что тот камень, что так долго висел на ее душе, стал значительно легче. Страх исчез, и выдуманные ей призраки покинули ее. Инга признательно улыбнулась, и, заметив двух офицеров у входа, направилась к ним.

Дэвид проводил ее взглядом, перед тем, как подняться наверх. Его окликнул этот журналист, Джереми, но детектив сделал вид, что не услышал. К счастью, журналист не последовал вслед за ним. Льюис снова зашел в тот номер, который еще совсем недавно принадлежал Аркинсу и сел на кровать рядом с трупом.

— Безумно хочется курить. Все бы отдал за сигаретку. У тебя нет? — произнес голос за его спиной.

— Бросил, — ответил Дэвид, не поворачивая головы.

— И это тот человек, который курил как паровоз. Невероятно. Что ж, надеюсь, я тоже смогу бросить. Впрочем, теперь, наверное, это не имеет значения. Я ведь умер, — Аркинс обошел кровать, разглядывая очертания своего тела под простыней. Дэвид пристально посмотрел на него.

— Я думал, ты не рискнешь показаться мне на глаза.

— Я всегда был рядом, шумел, бросал тебе подсказки, — парировал Аркинс, притворно улыбнувшись.

— Это было глупо, ты привлекал ненужное внимание, — устало произнес Дэвид.

— Я хотел, чтобы ты скорее разобрался в моем деле. На этот раз это было в моих интересах… черт, сердце до сих пор болит, — Джонатан скривился, прижав ладонь к груди. — Это боль когда-нибудь уйдет?

— Не знаю, — ответил Дэвид, распахнув свой пиджак. На рубашке была кровавое пятно. Свежее, словно его только что застрелили, и с тех пор не прошло почти двадцати лет.

— Прости меня… — произнес Аркинс, переводя взгляд с раны на лицо детектива. — Прости...

Девятнадцать лет назад

Дэвид хотел лично поговорить с Джонатоном. Он не верил, что его лучший друг, человек, с которым он вырос и столько всего пережил, будет заниматься такими гнусными делишками у него за спиной, прикрываясь его именем. Это было просто невероятно.

Он снял номер в отеле, чтобы им никто не помешал, и в нетерпении ждал Аркинса в назначенное время. Джонатан всегда был пунктуальным, и теперь стук в дверь раздался точно в шесть вечера.

— Какая симпатичная прислуга здесь работает, — с порога отметил он. Дэвид понял, что Аркинс имеет в виду Ингу, которая постоянно крутилась на втором этаже, то ли от скуки, то ли в ожидании чаевых.

— Заходи и закрой за собой дверь, — приказал Дэвид, поднявшись из кресла ему на встречу.

— Какая злая собака тебя сегодня укусила, Мэтьюс? — Джонатан всегда называл Дэвида по фамилии, с тех пор как тот пошел в полицию. Ему нравилось провоцировать его, демонстрировать свое пренебрежение.

— Я скажу тебе какая, — резко ответил Дэвид. — Ты играешь в карты, представляясь моим именем. Избиваешь торговцев, пытаясь принудить их платить тебе часть своей прибыли. Угрожаешь, воруешь, и Бог знает, что еще творишь. Этого мало?

Аркинс лишь незаинтересованно пожал плечами.

— У меня есть свидетели, и если я не сообщу о тебе в участок, то это сделают они, — разъяренно воскликнул Мэтьюс и погрозил ему пальцем.

— Да не кипятись ты, Дэйв. Ну, извини, я буду осторожен, — спокойно ответил Джонатан.

— Так значит, ты признаешь свою вину? Что ж, тогда мне придется тебя арестовать, — детектив нервно коснулся своего затылка, отведя взгляд в сторону. Смотреть в глаза другу было выше его сил.

— У тебя поднимется рука на своего лучшего друга? — удивился Аркинс. — А куда делся тот юный хулиган с прекрасным чувством юмора, который вместе со мной воровал яблоки из соседних садов, сигареты и выпивку у отца?

— Я вырос, Джо, у меня семья. Ты слишком далеко зашел, я не могу этого так оставить. Мне очень жаль, — произнес Дэвид, взяв себя в руки.

— Мне тоже очень жаль. Потому что в тюрьму я не пойду, — серьезно ответил Аркинс, демонстрируя кобуру с револьвером, скрытую под полой пиджака.

— Ты что застрелишь меня? — усмехнулся Дэвид, сжав кулаки. Внутри него вновь закипала ярость. Это было нелепо.

— Ты не оставляешь мне выбора, друг. Я тоже вырос, просто выбрал иной путь, который мне гораздо интереснее. А у тебя есть выбор: прикрой меня, или мне придется убить тебя.

— Да неужели? — все еще полушутя произнес Дэвид.

— Не заставляй меня делать это, — Джонатан вытащил револьвер и направил его в сторону Мэтьюса.

Дэвид изумленно взглянул на своего друга. Неужели у того действительно хватит смелости выстрелить в него?

— Стреляй, — расставив руки в стороны, спокойно произнес он. Дуло револьвера уткнулось ему в грудь.

Рука Джонатана задрожала мелкой дрожью. На лице выступили капельки пота. Он закусил губу и нахмурился.

— Я знал, что ты не сможешь. Прости, Джонатан, но ты арес...

Аркинс резко нажал на курок. Прогремел выстрел. Дэвид непонимающе посмотрел на него. Его глаза широко распахнулись, рот приоткрылся от неожиданности и внезапной боли. А потом он рухнул на пол, прижимая руку к кровоточащей ране. Джонатан в ужасе смотрел на распростершееся перед ним тело. Он действительно не собирался в тюрьму и был готов на все, чтобы сия чаша его миновала. Но Дэйв… его лучший друг. Мертв. И он виноват в этом. Ну почему, почему он такой упрямый? Был.

Как только оцепенение отпустило его, Джонатан быстро сунул револьвер в руку мертвого друга и бросился в коридор. Надо было спасать себя.

Инга стояла около противоположной двери, не в силах двинуться в сторону. Все ее тело словно парализовало от страха. Она лишь смотрела на Джонатана, словно жертвенное животное на своего палача. Она все слышала. Вначале Аркинс всерьез собирался убить ее, но здравый смысл возобладал над ним. Он вытащил из портмоне несколько купюр и сунул ей в руку. Инга выронила деньги, в ужасе смотря на него.

— Когда я пришел, он был уже мертв. Застрелился. Ты поняла? Если попробуешь хоть кому-нибудь сказать правду, я приду и перережу тебе горло, ясно?

Инга с трудом кивнула, и Аркинс бросился по лестнице вниз.

***

— Я не держу на тебя зла, — ответил Дэвид.

— Я… — Джонатан запнулся, не зная, что еще сказать. — И что теперь? Будем пугать посетителей, издавать жуткие звуки?

Дэвид улыбнулся, смотря куда-то в сторону окна.

— Нет. Я ухожу. Меня ждут, — он поднялся на ноги, смотря на кого-то третьего находящегося в комнате. На его губах мелькнула счастливая улыбка, а взгляд был полон нежности и любви. Джонатан посмотрел в ту сторону, но никого не увидел.

— А я?

— Я не знаю, — честно ответил Дэвид, протянув руки к невидимому существу. — Прощай, Джонатан, — произнес он перед тем, как раствориться.

Аркинс опустился на кровать, спрятав лицо в ладонях.

***

Как и все собравшиеся, молодой журналист Джереми Джексон с нетерпеливым любопытством ждал, что же скажет детектив. Но если, услышав слово "самоубийство", присутствующие облегченно вздохнули, то юноша не смог скрыть разочарования.

Самоубийство? В этом номере, где ровно 19 лет назад произошло еще одно? В отеле, который не могут оставить в покое призраки? Такого просто не могло быть!

— Детектив Льюис! — бросился к нему Джереми, когда тот уже собирался уходить. К сожалению, детектив был слишком далеко от него и не услышал, или сделал вид, что не услышал. Остановить юношу сейчас могла только одна вещь на свете, и она произошло.

— Джереми! — с кухни раздался громкий голос миссис Джексон, и тот внутренне сжался. — Что ты тут обтираешься и всем мешаешь! Людей, небось, только отвлекаешь!

— Мама, я журналист, — пискнул он.

— Тоже мне, журналист! Иди лучше попробуй, каких я котлеток приготовила!

— Но мама… — пробормотал он и нехотя поплелся на кухню. Краем глаза он заметил, что вместо того, чтобы выйти через дверь, детектив Льюис почему-то поднялся по лестнице на второй этаж.

***

Поезд несся на полных парах из Индианы на восток, за окнами быстро мелькали заснеженные поля и леса, и сложно было сказать, где Огайо сменился Пенсильванией.

Под мерный стук колес и тихое посапывание заснувшего мужа миссис Аманда Смитстоун читала газету, захваченную еще в Марионе. Пробежав глазами новости о конных скачках, она перелистнула последнюю страницу и с удивлением увидела фотографию детектива Льюиса и статью на несколько полос под громким заголовком «Призраки возвращаются в отель "Франклин"». С интересом и страхом она принялась читать дальше, боясь оказаться на страницах газеты в качестве непосредственной участницы событий.

"… Невероятные и шокирующие события, коим ваш покорный слуга явился свидетелем, произошли в Марионе в ночь на 12 декабря. Казалось бы, самоубийство никого сейчас не удивит, однако таинственную смерть Джонатана Аркинса едва ли можно назвать обычной. Он был найден повешенным в комнате, которую вот уже в течение 19 лет не покидают призраки..."

Аманда усмехнулась. Призраки! Все было гораздо сложнее...

Пропустив длинное описание событий, к которым она имела прямое отношение, девушка принялась читать дальше.

«Но чтобы понять, что произошло на самом деле, нам надо вернуться в не столь далекое прошлое. Такой же мрачной и холодной ночью 12 декабря 1915 года при загадочных обстоятельствах был найден другой труп, и в тот раз покойником был детектив Дэвид Мэтьюс. Убили ли его, или он застрелил себя сам — неизвестно, но душа его не упокоилась вместе с телом. В течение 19 лет постояльцы отеля рассказывали, что порой темной ночью встречали привидение, а хлопающие ставни, открывающиеся дверцы шкафов и глухие стоны были привычным делом для отеля "Франклин". Беспокойный дух уже давно наводил ужас на всех постояльцев, но только вчера я сам увидел его воочию.

Был ли он бестелесным призраком, проходящим сквозь стены и звенящим кандалами?

О нет, он выглядел и говорил, как человек из плоти и крови.

Спустя столь долгое время он явился, как я потом узнал, под именем детектива Дэвида Льюиса, чтобы расследовать смерть своего старого знакомого, по странной случайности присутствовавшего и при таинственных событиях прошлого.

Я провел собственное расследование и позвонил в полицейское управление города Марион. Какого же было мое удивление, когда мне ответили, что детектив с таким именем не работает, и никогда не работал на полицию. Но кто же он? Я поднял материалы, нашел старые газеты, в которых писалось о прошлом деле, и среди них — фотография погибшего детектива Мэтьюса. Посмотрите на этого человека — именно его я видел вчера в отеле "Франклин", но как это возможно, если он погиб 19 лет назад?

Остается и много других вопросов. Как связаны эти две смерти? Что же случилось тогда, в прошлом, страшной декабрьской ночью? Полиция сообщает, что нашелся свидетель произошедших событий, дело о смерти детектива Мэтьюса возобновлено, и быть может, теперь его душа сможет упокоиться».

Аманда медленно перевела взгляд на фотографию убитого 19 лет назад детектива. На нее смотрел ее отец.