Выпив, не смотри в зеркало.

Макс уперся головой в дверь. Минут пять не двигался, может дольше. Количества выпитого алкоголя хватило с лихвой нарушить восприятие времени. «Хорошо погуляли. День рожденья удался» Максим, решив — надо все же зайти домой — порылся в карманах, отыскивая ключ. С первой попытки открыть дверь не удается, приходится долго возиться. «Ура я дома» Макс ввалился в квартиру.

Сосредоточившись, аккуратно повесил пальто. «Хорошо мама не видит в каком я состоянии» — Макс скинул туфли — «Иметь собственную квартиру великое благо». Сев на тумбочку, стоящую тут же в коридоре, на несколько секунд заснул. Очнувшись, взъерошил волосы, облокотился на стену. Тишину нарушало лишь тиканье часов на кухне. «Если бы мама меня сейчас видела, ох и задала бы она мне трепку» Макс вновь прикрыл глаза.

Сколько себя помнил, мать всегда запрещала пить. Даже на Новый Год шампанского и то не давали. В 15 лет с другом Серегой первый раз выпил пива. Всего-то по две бутылки. Максим даже толком не опьянел. Так, легкий шум в голове. Придя домой, попробовал проскочить в комнату незамеченным. На секунду задержался у зеркала. Тут его застала мать. Оттащила от зеркала, не переставая кричать, чтобы не смел пить, если не хочет кончить как отец. Немного успокоившись, сказала — если все же случится выпить, не важно сколько, не смотреть в зеркало, не проспавшись как следует. Максим не обратил бы на слова никакого внимания, если б не последовавшая плюха. Подзатыльники мать отвешивала отлично. Урок Макс усвоил. Позже он слышал — мать плакала в своей комнате. «Наверно папу вспомнила. Все из-за меня» он решил никогда больше ее не расстраивать.

Отца у Максима фактически не было — умер спустя день после его рождения. На расспросы Макса, мать говорила только — отец сильно выпил, отмечая твое рождение, сердце не выдержало. Отцу было 24. Сердце — здоровое. Все знакомые удивлялись такой необычной для молодого парня смерти.

Нашли отца дома, у зеркала, с искаженным лицом. От боли, сказали в морге. Мать не верила. Боль не искажает лица так. Страх, ужас — вот кто ломает лицо до такой степени, сказала она Максу, когда на следующее за 15 днем рождения утро, он вывел ее на откровенный разговор об отце. И больше ничего, только повторила сказанное накануне вечером — не пей; выпив, не смотри в зеркало, пока не проспишься. Голос матери был пропитан страхом.

Максим открыл глаза. Громко втянул носом воздух. Так же шумно выдохнул.

«Чего же мама так боится?» Макс посмотрел на дверь в ванну. «Мне 25. Здоров как бык. Хоть завтра в космос» он прислушался к ощущениям в сердце. «Мотор в отличном состоянии» Максим, пошатываясь, направился в ванную, к зеркалу в полный рост человека. Предыдущие хозяева квартиры, по всей видимости, большие оригиналы — таких зеркал Макс еще не видел.

«Может я когда пьяный страшнее черта?» Максима шатало, он оперся рукой о зеркало. Про отца объятый алкоголем мозг не вспоминал. Макс, выставив указательный палец, протянув руку, коснулся пальца в отражении. Ведя до уровня лица, легонько постучал «Вообще-то я красавчик». «Кра-а-аса-а-авчи-ик» Максим еще раз постучал пальцем по зеркалу и повернулся уйти.

«Ты куда сынок?» отражение в зеркале изменилось. Несильно, самую малость. Но теперь это не Максим. Из зеркала смотрит отец. Точно такой, как на фотографии у Макса в спальне, над кроватью.

«Папа?» Максим уперся руками о зеркало, сощурился, встряхнул головой.

Из зеркала вытянулась рука, легла на плечо «Да, сынок. Я».

Резкая боль под диафрагмой. Рука на плече, сжавшись капканом, не дала Максу рухнуть на пол. Рот открылся в беззвучном крике. Опустив распахнутые на всю ширь глаза, Максим онемел. Свободной рукой отец проник в его тело и роется как в бочке с огурцами, отыскивая плод покрупнее. Нашел. С чавкающим звуком рука извлекла печень. Красно-бурая, мягкой массой она удобно устроилась между пальцами отцовской руки.

Брюки Максима наполовину заливает кровью. Между зеркалом и ногами Макса аккуратная лужица полнится каплями с руки отца.

Максим поднял взгляд. Сердце слабо, едва уловимо, покалывало. Лицо отца каменно. Взор безучастен.

Глаза Максима наполнились обидой смешанной с удивлением «Почему?».

«Надо было слушать мать. Сказала же — не пей!» отец резко стиснул печень. Брызги крови, мелкие кусочки испачкали лицо Макса. Сердце скрутило в комок боли. Державшая плечо рука внезапно разжалась. Макс упал. Отец бросил то, что было печенью, перед ним на пол. Плывущая картинка бурой, бесформенной массы заполнила взор. Резкий, сильный прострел в сердце оборвал дыхание Максима.

Опрокинутый при падении шампунь, неспешно вытекая, образовывал на чистеньком кафельном полу маленькую, блестящую перламутром, красноватую лужицу.

2008 г.