Шакалий камень

Ветер. Воздушные потоки то поднимают ввысь, к облакам, величественно плывущим в вечном безмолвии, то опускают к снежным вершинам, где никогда не ступала нога человека. Свобода. Забыть о цели, забыть о прошлом. Убежать от всего и стать частью вечности.  Полет. Спокойствие. Но разве можно убежать от себя? Можно ли изменить свою судьбу?

Ветер несёт вперед, к цели. Заснеженные горы сменяются плодородными долинами с маленьким деревушками и аккуратными огородами. На залитых солнцем зеленых лугах пасутся стада овец. Но полет продолжается. Пейзаж снова меняется, теперь внизу густой лес. Древний лес, мрачный и темный, со своими тайнами и укрывшимися в чаще чудовища. Сколько тысячелетий он прожил? Сколько историй мог бы рассказать?

Послушные потоки воздуха несут всё дальше – к цели. Уже недалеко…

Солнце клонится к закату, когда я вижу его – большой город. Он говорит тысячей звуков одновременно. По пыльным улочкам снуют толпы народа. Торопятся, спешат, бояться опоздать. Люди? Нет – тени. Безликие. Лишь пустота вместо лиц и силуэты вместо тел.

Нужно спешить. Время истекает. Быстрее. Второго шанса не будет.

Изгиб улочки, ещё один. Переулок, сквозь подворотню. Мимо обшарпанных фасадов и осыпающихся карнизов – к центру. Уверен, что мне именно туда.

Город не любит чужаков. Я ощущаю это всеми фибрами души. Он давит, нагоняет страх, сводит с ума. Безумие просыпается в потаённых уголках сознания.

Большая площадь. Она должна быть забита людьми-тенями, но никого нет. В центре, на самом видном месте, лежит дохлая собака. Я у цели. Весь этот утомительный путь ради того, чтобы найти зверя. Пёс мёртв – победа!

Миг – и когти впиваются в гниющую плоть. Я раскрываю клюв и кричу: «Ка-а-а-р!». Взгляд падает на мутное отражение в кровавой луже. Я – ворон. «Ка-а-а-р»!

Вонзаю клюв в мясо и начинаю жадно рвать.  Ещё чуть-чуть, самую малость. Иссиня-чёрные перья все в крови. Где–то тут. Оно должно быть где-то тут. Нашёл! Небольшой кусочек, сияющий алым светом. Поднимаю голову – в клюве зажато бьющееся сердце собаки. Внезапно небо чернеет. Солнце становится багряным, тучи поглощают его. Но тьма не в силах полностью сокрыть светило. Алый шар пылает над землёй.

Слышится жуткий рокот… Всё затихает… Лёгкий прохладный бриз касается перьев. Он крепчает, набирает мощь, завывает сонмом невидимых демонов. От прохлады не остаётся и следа. Ветер обжигает, он несёт жар пустыни, дыхание самой преисподней. Всё вокруг рассыпается в прах. Здания обращаются в красный песок. Его подхватывают сильные порывы воздуха. Песчинки кружатся в безумном танце. Начинается песчаная буря.

Перехватываю добычу когтистой лапой, расправляю крылья и взмываю ввысь.

Песок застилает глаза, забивается между перьев, ранит кожу. Он повсюду. Ветер становится ещё яростней, мотает из стороны в сторону, но я не сдаюсь. Эту схватку проигрывать нельзя – на кону моя жизнь. Буря ревет. Она тоже не хочет проигрывать. Крылья ослабевают. Уже нет сил противостоять безумию стихии. В глазах темнеет…

– Ка-а-а-р! – вырывается еле слышный крик.

Меня бросило на землю. Всё болит. Наверное, не осталось ни одной целой косточки. Перья пропитались липкой кровью. Конец близок.

Глаза с трудом открываются. Немыслимо. Что же это за наваждение? По телу растекается мерзкое чувство. Оно обволакивает, словно слизь… Страх. То, что я вижу, невозможно передать словами. Огромные огненные глаза зависли на небосклоне, заняв всё небо. Ветер завывает волчьим воем. Красный песок чернеет и собирается в кучу, образуя настоящую гору. Из неё формируется гигантская фигура. То ли волк, то ли пёс. Нет, не то и не другое. Я точно знаю, что за зверь стоит передо мной.

Шакал разевает пасть и бросается …

– Мистер Януш, – доносится откуда-то издалека чей–то голос. – Мистер Януш, проснитесь!

Кто-то аккуратно, но настойчиво трясет меня за плечо.

– Мистер Януш!

Я открываю глаза. Надо мной склонилась испуганная стюардесса.

– Слава богу, мистер Януш, а то я решила, что вам плохо, – женщина поправляет выбившийся из причёски локон.

– Со мной всё хорошо, просто принял снотворное, – соврал я. Рукой невольно провожу по потному лицу.

– Хорошо, – стюардессу устроил мой ответ. – Мы подлетаем, пристегнитесь.

Кивком благодарю и тут же защелкиваю ремень. Через десять минут капитан сообщает, что самолёт благополучно приземлился в Бухаресте.

Оформление на таможне много времени не заняло. «Мистер Януш Бзежинский?», «На отдых или по работе?», «Надолго к нам?», «Везёте ли что-нибудь запрещённое?», «Добро пожаловать в Румынию». Стандартные фразы не меняются. Меняются только страны, аэропорты, языки и лица таможенников.

В здание аэропорта не протолкнуться. Повсюду галдящие люди в красно–белых футболках, поверх накинуты шарфы той же расцветки. Кто-то размахивает флагом с изображением герба местной футбольной команды. Две красные головы не то волков, не то собак и надпись «DINAMO». В какой-то момент мне показалось, что морды слились в одну и с эмблемы на меня смотрит монстр из сна. Наваждение, не иначе.

На выходе из терминала на меня налетел какой-то святоша, одетый в просторную белую тунику и чёрный плащ с пелериной и капюшоном.

Святой отец поспешно извинился, затем пристально посмотрел на меня. На его лице появилось выражение удивления, сменившегося испугом.

– Уезжайте, сын мой. Не спрашивайте, почему, просто послушайтесь совета. Да благословит вас Господь.

Священник перекрестил меня и поспешил уйти. Убежал как от прокаженного, прижимая к груди потёртый портфель с выдавленным на нём силуэтом пса, держащего факел в зубах.

– Сумасшедший, – я подхватил свою сумку и поспешил выйти на улицу.

Ко мне подбежала целая толпа таксистов, на румынском предлагавших свои услуги. Выбрал наугад. Через две минуты небольшая «Дачия» увозила меня прочь от аэропорта имени «Генри Коанда». В городе я попросил остановиться возле недорогой гостиницы. Маленький отель располагался в северной части Бухареста.

Замок заедал, поэтому пришлось потоптаться в дверях. Номер представлял собой небольшую комнатку, в центре которой стояла кровать. Рядом с ней – тумбочка. По углам – маленький шкаф и столик с парочкой кресел. На стенах – жёлтенькие, видавшие виды обои. Рядом с входной была дверь, ведущая в ванную комнату. Не густо, но для такого аскета, как я, этого было более чем достаточно.

Положив сумку на кровать, я подошёл к окну. Низенькие домики, пустырь, заросший бурьяном, фундамент какого-то долгостроя. Такой пейзаж навевал тоску. Зато не было точки для снайпера. Уже неплохо.

Хотелось завалиться в кровать и проспать до вечера, но времени слишком мало, чтобы тратить его на отдых. Закончу работу, потом и отосплюсь. А вот перекусить не помешало бы.

Заказав в номер обед, я достал из сумки планшет и открыл почту. Письмо от Милоша. Большинство заказов идёт через него. Смотреть письмо не стал. Вначале нужно закончить одну работу, а потом браться за другую.

Нужный адрес нашёлся не сразу.

«Место и время» – вбил я в тексте письма и нажал отправить. Ответ пришел через двадцать минут. За это время я как раз успел перекусить.

Всё было в порядке. Мунтяну не подвёл. Мирча Мунтяну был местным дельцом. Наркотики, девочки, оружие. «Любой каприз за ваши деньги» – именно этой фразой он встречал клиентов и прощался с ними.

Не люблю вести дела с одними и теми же людьми. Но, кроме Мирчи, в этомзахолустье положиться не на кого. Тем более, за румыном был должок – пражская полиция арестовала бы его, если бы я не вмешался.

Такси оставило меня в двух кварталах от места встречи. Не хотелось «светить» номер машины. Да и потом мирная прогулка по центру румынской столицы была как раз кстати после перелёта и поездок по Бухаресту.

Из подворотни прямо на меня выскочила огромная чёрная псина. Она оскалилась и зарычала. Только этого не хватало. Я потянулся к манжете рубашки. На запястье была удавка. Моей реакции должно было хватить для того, чтобы справиться с собакой. В этот миг раздался гудок… Чудом не угодил под колёса фургона.

Пёс исчез, будто его и не было. Снова наваждение или просто нервы шалят? И почему я повсюду натыкаюсь на пёсьих? Будь я суеверным – решил бы, что это знак.

– Осторожней нужно быть, золотой ты мой! – послышался голос из-за спины. Обернувшись, я увидел старую цыганку. В Румынии полно этого сброда. Столь много, что они стали основным экспортом страны.

Развернувшись, я пошёл прочь.

– Погоди, драго, поговори со старухой, – не унималась цыганка.

– Простите, я спешу, – демонстративно посмотрев на часы, я ускорил шаг.

– Берегись шакала! Зверь вышел на охоту. Отступись. Враново перо в луже крови. Отступись. Пески истории пробудились. Не стой на пути бури. Он наблюдает за тобой. Отступись!

Слова старой ведьмы заставили меня остановиться. Они возвращали меня к недавнему сну. Откуда она узнала? Может, стоит прислушаться?.. К чёрту! Меня пугали и не таким.

Пошарив в кармане, я вытащил банкноту, вернулся и сунул в руку старухи.

– Держи. Помолись за меня своему богу.

Цыганка хотела сказать что-то ещё, но мне уже не было до неё дела. Сомнения и плохие предчувствия нужно гнать прочь. Если думать о провале, то точно налажаешь. Это правило помогало мне все те десять лет, что я в бизнесе. И всё это время ни разу не завалил работу. Нерешаемых проблем не бывает.

Через пять минут впереди показалось нужное здание – бар «Огненные колёса». У входа припарковано два десятка байков. Мунтяну умел выбирать место. Легавые в эту дыру точно не сунутся, а любого информатора местная братия быстро поднимет на ножи.             Когда я подошёл к двери, вход преградил здоровенный лысый амбал. Он долго изучал меня, силясь понять, какого чёрта потребовалось такому парню как я в обители настоящих мужиков.

– Чего тебе?

– У меня встреча с Мирчей.

– Поляк?

Я лишь кивнул в ответ. Верзила быстро обыскал меня и отошёл в сторону.

– В дверь в дальнем конце зала.

Мунтяну сидел в небольшом кабинете. Всё вокруг окутывал густой табачный дым. В уголке стояло двое охранников, которые быстро загородили собой выход, стоило мне войти внутрь.

– Януш! – обрадовался делец. – Рад тебя видеть.

– Лжёшь, – я приветливо улыбнулся. – Ты рад моим деньгам.

Румын рассмеялся.

– Ты всё так же прямолинеен. Удивляюсь, как тебя ещё не грохнули.

– Кишка тонка, – не спрашивая разрешения, я сел на потёртую кушетку, стоявшую напротив стола дельца. – Достал?

– Обидеть хочешь? Мирча всегда выполняет заказ. Ты не один тут профессионал.

Румын вытащил из-под стола кейс и положил перед собой.

Пришлось встать. В кейсе лежал «Стечкин» с глушителем, две запасные обоймы, паспорт на имя Андреа Николеску, с десяток метательных ножей и ключи от автомобиля.

– Ствол и машина чистые, как и просил. А вот это, – Мирча залез в ящик стола и вытащил папку, которую тут же положил рядом с кейсом, – информация на твоего друга.

Я быстро просмотрел материалы и бросил папку в кейс. Затем достал из внутреннего кармана конверт и положил на стол.

Мунтяну тут же вытащил из него деньги и стал пересчитывать.

– Всё ещё не доверяешь?

– Без обид, но деньги всегда лучше пересчитывать.

Закончив, он кивнул охранникам, и те отошли от двери.

Старенький «Фольцваген Гольф» слушался каждого поворота руля, как дрессированный зверь укротителя. За окном проносились улочки румынской столицы. Справа тихо несла свои воды Дымбовица. Дорога поворачивала к площади, на которой располагался Дворец Парламента. Монументальное сооружение, ничего не скажешь. Я даже на миг залюбовался им, но глухой удар в лобовое стекло вернул меня к реальности. Пришлось остановиться. Стекло слегка треснуло. В десяти метрах от машины, на асфальте, валялся мёртвый ворон. Румыния начинала нравиться мне всё меньше и меньше.

Вернувшись за руль, я решил сразу не трогаться. Нужно было прийти в себя, заодно можно изучить собранную Мунтяну информацию. За неделю он нарыл немало. Почти полная биография объекта. Имя Мордехая Луческу. Гражданин Румынии, но по национальности – еврей. Владеет небольшой антикварной лавкой. Адрес прилагался. Ещё куча всякой информации, включая привычки.

Можно было сразу же вломиться в дом, но заказчик предупреждал, что клиент опасен. Правда, так и не сказал, чем.

«Каждое воскресенье посещает спектакли Государственного еврейского театра», – прочитал я в разделе «Привычки».

Вот и славно. Как раз будет возможность присмотреться к жертве. Двигатель послушно завелся с первого поворота ключа. На то, чтобы найти театр, потребовалось немало времени. Афиша гласила, что завтрашний спектакль начнётся в семь часов вечера. Впритык. К двенадцати я должен уже отчитаться о сделанной работе, или же контракт аннулировался. Но лучше не рисковать. Да и потом, стоило всё же отдохнуть. Нервы явно начали сдавать. Да и голова раскалывалась.

В глазах всё поплыло – утомление давало о себе знать. Я остановил машину на набережной притока Дымбровицы Колентины и вышел на воздух. Вода в реке была мутноватой, но её течение успокаивало. Свежий воздух возвращал меня к жизни. Голова стала болеть меньше. Я едва не погрузился в медитативное состояние, когда рядом прошла облезлая чёрная собака. В пасти она тащила тушку ворона.

Эти «знаки» начинали раздражать.

В отель я вернулся, когда на часах было далеко за полночь. Сонный портье даже не заметил, как я прошмыгнул мимо него.

В номере наконец–то можно было снять надоевший за сутки галстук. Оставленный заказчиком Амулет Гора, как он сам его назвал, отправился на столик следом за галстуком. И плевать мне на наставления нанимателя.

«Пока будете выполнять задание, не снимайте эту вещицу. Она защитит вас», – что за бред? Я ещё решил, что клиент с приветом. Если бы не количество нулей в контракте, послал бы его куда подальше.

Ужасно хотелось спать, но остались мелочи. Первым делом я вытащил из кейса ствол и засунул под подушку. Ножи аккуратно устроились в специальных ножнах, пришитые к жилетке костюма. Папку по объекту я небрежно бросил на прикроватную тумбочку. Затем вытряхнул из сумки всё содержимое, которое тут же было засунуто в кейс. На кровати осталась последняя вещица. Ещё один «подарок» клиента – небольшой жезл. Грубая, ничем не примечательная дешёвая железка. Для такой безделушки один евро – лучшая цена.

Подумав, сунул «артефакт» в карман пиджака, затем разделся и отправился в душ, прихватив с собой документы и зажигалку. Вытяжка легко справилась с дымом от сожжённых в раковине бумаг. Водяной пар от включённой горячей воды не позволил сработать пожарной сигнализации.

Смыв пепел, я полез под душ. Тёплые струи воды успокаивали. Это было сущее блаженство, пока вместо воды не потёк красный песок. Перекрытие вентиля результата не дало. Маленькие песчинки уже заполнили всю душевую и теперь медленно устилали пол ванной комнаты. Творилась какая-то чертовщина.

Выскочив в комнату, неожиданно для себя я бросился к окну. Мой кошмар оживал. Здания беззвучно обращались в прах, оставляя после себя лишь песчаные барханы. По комнате пошёл гул. Отель мог превратиться в песок в любую минуту. Натянув одежду на мокрое тело и вытащив из–под подушки пистолет, я бросился к двери. Ручка оплавилась. Попытки высадить плечом результата не дали. Песок тем временем выбрался из ванной и теперь засыпал пол. Он уже достигал до щиколотки, и его с каждой минутой становилось всё больше. Тяжёлая прикроватная тумбочка с грохотом влетела в дверь. Без толку. Песок прибывал.

Я бросился к окну. Результат был такой же, как и с дверью – открыть его было невозможно. Стекло мутнело, окрашиваясь в алый цвет. Теперь в комнате царствовали исключительно багровые тона. Послышалось журчание. Утопая в песке, с трудом добрался до ванной, через каждый шаг, едва не падая. Из душа и крана на умывальнике текла липкая густая жидкость, превращавшая песок в жижу. Я слишком часто имел возможность видеть такую жидкость, чтобы безошибочно утверждать – это была кровь.

Передёрнув затвор, я вернулся к окну и выпустил пару пуль. Стекло разлетелось сотней мелких осколков. Не думая ни минуты, выпрыгнул в проём, не задумываясь о высоте. Песок смягчил удар. Обернувшись назад, увидел, что здание отеля рассыпалось, как и соседние. Я стоял в центре бескрайней пустыни. Послышался вой.

Не разбирая дороги, я бросился бежать. Подул шквальный ветер, сбивший меня с ног. В тот же миг сверху навалился песок. Отплёвываясь, потёр запорошенные глаза.

Рядом послышалось рычание. Вслепую пальнул на звук, продолжая тереть незрячие глаза… Рычание донеслось с другой стороны. Звук перемещался. Я стрелял, пока не кончились патроны. Запасные обоймы остались в кейсе. На счастье, в тот момент темнота немного отступила, и можно было оглядеться по сторонам. Рука потянулись к ножам. Рядом никого не было.

– Отступись… – раздался лающий голос справа от меня.

На дюне стоял поджарый волк со шкурой под цвет песка. Два лезвия, одно за другим, устремились в цель. Волк оскалился и прыгнул…

… Я лежал на кровати. На спинке кресла висел небрежно брошенный пиджак. Пистолет мирно покоился на тумбочке. Заснул? Даже не разделся. Встав, я всё же решил проверить ванную. Душ принимать не стал: умылся и вернулся в комнату. Раздался телефонный звонок. Прежде, чем снять трубку, я подошёл к окну и выглянул на улицу. Было темно, но это по–прежнему был Бухарест, а не африканская пустыня.

– Да, – утомлённым голосом произнёс я в трубку.

– Господин Бзежинский, не желает ли расслабиться? – заговорщицким тоном поинтересовался портье. – Могу предложить вам массаж.

Ага, массаж, как же. Знаю, какую часть тела будет массировать его массажистка. Заниматься сексом перед делом было большой глупостью.

– Нет, спасибо, – вежливо ответив, я повесил трубку.

Раздевшись, лёг в постель и, наконец, заснул. Мне снился какой–то кошмар. Я бежал по улицам Приштины. За мной кто-то гнался. Потом город поглотил огонь, оставив вокруг выжженную пустыню. Но меня пламя не тронуло. Спалило одежду, но тело осталось невредимым. Абсолютно голый, если не считать, висевшего на шее Амулета Гора, я шёл по мёртвому городу. Потом то, что осталось от косовской столицы, исчезло. Я сидел в маленьком кафе в Варшаве и неспешно потягивал водку. К столику подошла Агнешка. Она, как всегда, была обворожительна. Мы долго о чём-то говорили, а потом пошли к ней домой.

В постели Агнешка была богиней. Она извивалась, словно змея, делала совершенно немыслимые вещи. Она ласкала моё тело с каким–то животным неистовством. Потом уселась сверху, и началась бешеная скачка. Тихие стоны переходили в крик. Девушка откинулась назад. Крик перешёл в вой… Волчий вой! Ангешка склонилась надо мной. Вместо человеческой головы у неё была башка шакала с оскаленной пастью. Чудовище издало звук, похожий на смех, и вонзило клыки мне в горло…

… Телефонный звонок выдернул меня из сна. Я не сразу понял, где нахожусь, и что происходит. Тёплые струи воды по–прежнему ласкали моё уставшее тело. Душ? Так, значит, я всё же пошёл в душ. Мне не приснилось это. Или всё же?.. Телефон не унимался. Выключив воду и обмотавшись полотенцем, пошлёпал в комнату.

– Алло.

– Господин Бзежинский, не желает ли расслабиться?.. – послышалась знакомая фраза портье.

– Нет, спасибо, – не дослушав, повесил трубку.

Остаток ночи провёл, сидя за столом со снятым с предохранителя «Стечкиным» перед собой. Под утро сон всё же сморил меня, но вновь раздавшийся звонок вернул к реальности.

– Да.

– Господин Бзежинский, девять часов. Вы просили разбудить, – в трубке послышался по–прежнему вежливый голос портье.

– Да, спасибо… Простите …

– Что-нибудь ещё?

– Вы звонили мне ночью?

– Я? Нет, не звонил.

– Вы уверенны?

– Абсолютно. Возможно, это…

– Не стоит беспокойства. Всё отлично. Спасибо.

– Доброго дня! – попрощался портье и повесил трубку.

Что же это было? Наваждение? Видения и кошмары начались сразу после заключения контракта. И почти в каждом из них были собаки, шакалы, вороны, демоны и море песка. Возможно, сдавала психика, но всё это мне казалось связанным с делом. Нужно поскорее с ним закончить. А потом на Мальдивы. Хотя нет, к чёрту Мальдивы. На Тибет! Нужно заняться своей нервной системой. Буду сидеть в каком-нибудь монастыре, читать мантры и медитировать.

Стоило умыться. На счастье, кошмары больше не оживали. Из крана текла вода, а не кровь. Умывшись, я взглянул в зеркало: под глазами были жуткие синие мешки, само лицо приобрело странный пепельный оттенок. Но не это было самое страшное. В волосах появилась проседь.

Тибет! Первым же рейсом. Получу расчёт – и в горы. Подальше от всех.

Приведя одежду в порядок, сунув ствол и глушитель во внутренний карман пиджака, я спустился в холл. Портье вызвал такси. Через полчаса возле меня суетился официант небольшого ресторанчика. До спектакля было ещё далеко. Самое время для экскурсии. Я прошёлся по центру, а потом направился в парк на севере столицы. Сегодня никаких странностей со мной не происходило. Ни собак, ни воронов, ни прочей мистики. После прогулки связался с Мунтяну. Он без труда достал мне билеты в ложу на сегодняшний спектакль. Вернувшись в отель, ещё раз всё проверил, после чего пошёл в ванную комнату умыться. Холодная вода приятно освежала. Открыв глаза, я ужаснулся – из зеркала на меня смотрело странное существо с телом человека и головой шакала. Но в следующий миг наваждение прошло и из зеркала снова смотрело моё отражение.

Опять начиналось. Надо было послать всё к чёрту и валить из этой чёртовой страны.

Приступ паники длился всего мгновение. Удары по щекам быстро привели меня в норму. Я профессионал. Если ни легавые, ни наёмники, которых так любят мои жертвы, не внушали страха, то глупо было бояться иллюзий, созданных разумом.

Птица стукнулась в окно номера. Это был ворон…

– Решили прогуляться, господин Януш? – поинтересовался портье, когда я проходил мимо него.

– Да, знаете ли. У вас такой дивный город, – улыбаясь, выдавил из себя ответ. Вот уж точно – дивный город, мать вашу.

Через десять минут я был на стоянке, где оставил свой «Фольцваген». В шесть вечера машина неспешно подъехала к зданию театра.

– Отступись, – послышалось из приёмника. А ведь мог поклясться, что не включал его. Тут же зазвучал какой-то заунывный арабский мотив.

Как меня достала вся эта мистика. В злобе я сорвал с шеи амулет и швырнул его на заднее сидение. Всё равно это лишь бесполезная безделушка.

До начала спектакля оставался час. Можно оглядеться. Объекта нигде не было. Это злило. Если он не приедет, придётся спешно гнать к дому Мордехая. Я нервно осматривал зал в бинокль. Его не было. В дверях началась возня. В зал вошёл человек. Невысокий коренастый субъект неопределённого возраста с бородкой и залысиной. На нём был старенький костюм кирпичного цвета. Пока он шёл к своему месту, умудрился пять раз споткнуться, дважды налететь на зрителей и наступить на ногу весьма истеричной особе, которая едва не устроила скандал. Мордехай, сомнений быть не могло. Я вспомнил лицо на фотографии и описание из отчета Мирчи.

«Он кажется безобидным, но не доверяй глазам. Сколь несуразным бы он ни смотрелся, он опасен. Он очень опасен. Ты не первый, кого я подсылаю к нему. Никто не вернулся», – кажется, так говорил клиент. Но неужели этот жалкий человечек действительно опасен?

Прозвучал последний звонок, свет в зале погас – спектакль начался. В наушниках, которые мне выдали на входе, зазвучал синхронный перевод, поскольку весь спектакль шёл на идише.

Это было очень странным. Я ожидал увидеть постановку о библейских героях, ну или о царе Соломоне, но на сцене разворачивалась история, которой было бы самое место на подмостках каирских театров.

В истории, если верить программке, рассказывалось о том, что жили в мире два бога, два брата – Осирис и Сет. Первый – правил Египтом, а второй ну очень хотел забрать царство себе. И тогда Сет убил брата, разметав кусочки тела того по миру.

Но верная супруга Исида зачала сына от Осириса – бога-сокола Гора. Повзрослев, он решил отомстить убийце отца. И началась страшная вражда между Сетом и Гором. Восемьдесят лет длилась она. Пока не сошлись они в последней схватке, в которой подлый Сет испросил силу у своего покровителя, великого бога Ра, но на помощь Гору пришла его мать Исида. Бог-сокол сразил своего врага и вернул отца к жизни.

Наблюдать за таким бредом было выше моих сил. На счастье, я больше следил не за действом на сцене, а за своей жертвой. Когда опустился занавес, Мордехай попытался незаметно ускользнуть. Но вот опыта ему явно не хватало.

Старичок возился с ключами возле своей машины. Я стоял неподалёку и выжидал. Когда еврей справился с дверью, прикрутил глушитель и направился к машине. Открыл дверь и уселся на сидение рядом с Мордехаем, ткнув пистолет ему в бок.

– Издашь хоть звук, и ты покойник. Понятно?

Еврей кивнул.

– Вот и молодец. Заводи и поехали. Ты ведь домой собирался?

Заложник послушался. Старенький «Вольво» тронулся с места.

– Что вам нужно? – запинаясь, выдавил из себя Луческу.

– У тебя есть вещь, которая интересна одному человеку.

– Я владелец антикварной лавки. У меня много всяких вещей.

– В твоей лавке то, что мне нужно, на витринах не лежит. Мои люди проверяли.

Машина неспешно ехала по улочкам Бухареста. Неожиданно заговорил приёмник. Зазвучал то же самый заунывный арабский мотив, что и тогда, когда я шёл в театр. Над горизонтом взошла полная кровавая луна.

– Не понимаю о чём вы, но, если эта вещь у меня, я её отдам, – Мордехая трясло. Он с трудом держал руль. – Только умаляю, не убивайте меня.

Я не ответил. Через сорок минут «Вольво» припарковалось возле двухэтажного дома на окраине города. На первом этаже была закрытая витрина, а над входом висела вывеска «Антикварный уголок Мордехая».

Сняв пиджак, я вышел из машины. На мгновение мне показалось, что старик улыбнулся.

Мы пошли к чёрному входу. До него оставалось метров пять, когда послышалось рычание. Медленно обернувшись, я остолбенел – на меня смотрел здоровый мастифф. Не думая нажал на курок. По счастью зверь был настоящим, а не очередным плодом моего воображения. Пуля вынесла псу мозги. Еврей хотел закричать, но, увидев мой недобрый взгляд, лишь упал на колени и разрыдался.

– Пошли, старик. Радуйся, что это не твои мозги сейчас украшают стену.

Войдя внутрь, Мордехай щёлкнул выключателем, зажегся тусклый свет. На стенах плясали тени. Одна из них обернулась в волка с человеческой фигурой и бросилась на меня…

Два пулевых отверстия остались в стене. Призрака не было. А вот это уже нехорошо. Только галлюцинаций мне не хватает. Я прислонился к стене. По виску стекала капелька пота.

– С вами всё хорошо? – еврей удивленно посмотрел на меня. На лице читался ужас.

– Всё в порядке, – я подхватил бедолагу за локоть и затолкал в торговый зал. – Значит так, старик, мне нужен камень. Большой рубин. Мой клиент говорит, что не ты его хозяин, вот он и хочет его вернуть.

– Камень? Ну, конечно, – в голосе еврея послышались нотки уверенности. Мне это не нравилось. – Я мог бы и сам догадаться. Что же, я отдам тебе, рубин, но только этот камень твоему заказчику тоже не принадлежит.

– Это не моё дело, старик. Я не полицейский. Мне платят деньги, я выполняю работу, а кто хозяин, мне посрать. Показывай.

Дуло с глушителем упёрлось в грудь Мордехая.

– Ты хоть имеешь представление, что это за вещь?

– Нет, и знать не хочу. Меньше знаешь, больше шансов, что тебя не уберут, как свидетеля.

– Практично. Следуй за мной.

Старичок неспешно пошёл к выходу из зала. Я последовал за ним.

– Как вам спектакль?

– Спектакль? – вопрос еврея застал меня врасплох. – Причём тут спектакль?

– Просто интересно, как человек такой профессии, как ваша, воспринимает искусство.

– Срань это, а не искусство. Какая–то бредятина в исполнении второсортных артистов при дешёвых декорациях.

– Вы прямо как о нашей жизни говорите, молодой человек, – Мордехай прошёл по коридору и открыл дверь, ведущую в подвал, по которой тут же стал спускаться.

– Не садись мне на уши, старик. Я здесь не для того, чтобы слушать твой бред. И тем более я не собираюсь с тобой вести задушевную беседу о смысле жизни.

Еврей остановился.

– Вы ведь неплохой человек. Я вижу это в людях. Один вроде с виду сама святость, а внутри всё гнилое. А другой бандит, на котором клейма негде ставить, но в глубине души ещё теплится искорка добра. В вас есть такая искорка. Ещё не поздно всё изменить, начать жизнь сначала.

– Сначала? – я прижал старика к стене. – Это вряд ли. Ты ничего обо мне не знаешь. Я могу свернуть тебе шею и пойти ужинать. Так что не играй со мной.

Старик снова затрясся.

– Вы правы. Идемте.

Мы пересекли подвал и остановились у заваленной каким–то хламом стены. Резким движением Мордехай отбросил весь мусор, за которым скрывалась дверь. Он приложил ладонь к замку. Сканер пропищал, загорелась красная лампочка, и мы вошли внутрь.

– Знаете, – еврей вновь заговорил. – А ведь история, о которой говорилось в спектакле, не просто переложение старого мифа. Она реальна. За одним пустячком. В схватке Гор сумел вырезать сердце Сета, тем самым лишив бога силы. Ра был зол на Сокола за то, что он сразил его защитника. Он приказал вернуть сердце Сету, но сын Осириса ослушался. Он пришёл к возродившемуся отцу и попросил его спрятать сердце коварного бога. Осирис мог себе позволить выступить против великого Ра. Владыка подземного мира отдал сердце Анубису и приказал хранить его до скончания веков.

Дверь открылась. За ней был большой зал. В центре стоял постамент, на котором лежал сияющий алым светом рубин в форме сердца. Он был прекрасен. Мордехай жестом показал, что камень можно взять. Я отрицательно покачал головой. Слишком легко старик согласился отдать камень. Наверняка там была ловушка.

Еврей усмехнулся и направился к камню.

– И он хранит его, по сей день… – с этими словами тело рассказчика стало изменяться. Оно наливалось мускулами и увеличивалось в размере. Кожа из сероватой, стала чёрной, а вместо человеческой головы – шакалья.

На комнату обрушилась тьма. Свет исходил лишь от камня. В тот же миг ожили все тени. Их сонм затянул жуткий вой. Мордехай вытянул руку, и в ней тут же оказался странный изогнутый клинок. Кажется, он назывался хопешом. Монстр махнул мечом, выбив пистолет. Вывихнутое запястье пронзила жуткая боль. Чудовище снова замахнулось…

Галлюцинации или реальность? Разве это может происходить на самом деле? Это наваждение или очередной сон…

Лезвие хопеша опускалось мне на голову. К чёрту! Я ушёл от удара. Два лезвия устремились к туше монстра. Анубис отбил ножи. Вой теней становился невыносимым. Я чувствовал, что барабанные перепонки не выдерживают. Из моих ушей текла кровь.

Ещё два ножа покинули ножны. На этот раз Анубис не успел заслониться мечом, но сталь не причинила богу никакого вреда. Она даже не оцарапала кожу. Пора было сваливать.

Я бросился к двери, но стоило переступить порог, как я оказался посреди пустыни. Той самой пустыни с красным песком.

– Ты в моём мире, смертный, и ты останешься в нём навеки, – ветер донёс до меня слова бога.

– Хрен тебе, тварь! – я бросился обратно к двери, но чем ближе подбегал к спасительному порталу, тем дальше он оказывался. Из песка стали формироваться фигуры псов. Стая бросилась на меня. Ножи проходили песчаные тела насквозь, не причиняя вреда. Я попытался убежать. Псы погнались следом. Они хватали зубами за ноги, оставляя после себя кровавые следы. В глубине души я понимал, что убежать не удастся, но сдаваться без боя было не в моих правилах. Собаки остановились, словно что–то напугало их. В этот миг поднялся сильный ветер, подхвативший меня, словно воздушного змея. Утих он так же неожиданно, как и появился. Я полетел вниз на острые скалы, в которые превратился песок. Сегодня явно не мой день.

Удар был страшный. Из ран стала сочится кровь. Я вспомнил ворона из сна. Тем вороном был я...

– Мистер Войцех Врановски, – говорит сидящий за столиком человек, когда я присаживаюсь рядом. На нём дорогой белый костюм в тон белоснежной сорочке и явно не гармонирующий с остальной одеждой красный галстук. Да ещё глупая заколка в виде какой–то химеры. Длинные чёрные волосы, узкий нос, воспалённые красные глаза, смуглая кожа. Вероятно, араб. Это хорошо. У этих парней деньги водятся.

– Откуда вы знаете моё настоящее имя?

– Я многое знаю, мистер Врановски.

– Предпочитаю, чтобы меня называли Янушем.

– Как угодно.

– Перейдём к делу.

– Разумеется. Я хочу, чтобы вы достали для меня одну вещь.

– Достал? Вы меня с кем–то спутали. Я не контрабандист и не вор.

– Я в курсе. Но вещь хранится у одного очень опасного человека. Простой вор не справится с работой. Поэтому мне и нужен человек с вашими способностями.

– Сумма?

Араб быстро пишет на салфетке, показывает мне, после чего сжигает её в пепельнице.

– Что за вещь, и у кого я должен её забрать?

– Всё тут.

На стол ложиться тоненькая папка. В ней описание драгоценного камня и имя человека, у которого он хранился.

– Человек живёт в Бухаресте. Это всё, что я о нём знаю.

– Этого достаточно. Остальное – моя проблема.

– Отлично. Но есть одно условие.

– Слушаю.

– Рубин нужно достать в течение недели.

– Понимаю, – я поднимаюсь и собираюсь уходить.

– И ещё один момент.

Я замираю на месте.

– Мордехай опасный человек. Ему подвластны страшные силы. Вы даже не представляете, какие. Если хотите справиться с ним, то возьмите это, – араб протягивает шкатулку. Внутри амулет и жезл. – Амулет Гора защитит вас, а с помощью клинка, спрятанного в жезле, можно поразить хранителя рубина. Если хотите выполнить работу, советую не расставаться с этими предметами.

– Я последую вашему совету, мистер…

– Вы можете звать меня Сетом…

– Зря ты не послушал Его, – огромная тень падает на меня. Анубис оскаливает пасть и заносит меч…

***

За столиком, прямо по центру ресторана, сидит человек неопределённого возраста.  Худощавый, со смуглой кожей и чёрными волосами. Лицо гладко выбрито. Узкий крючковатый нос сморится отталкивающе, как и воспаленные красные глаза. На человеке дорогой белый костюм. Алый галстук нелепо смотрится на фоне белоснежной сорочки, но человека это явно не волнует. Он, не отвлекаясь, орудует столовыми приборами, разделывая утку.

К столику подходит неказистый старичок. Невысокий, коренастый, на вытянутом лице – бородка. На голове – залысина. Одет в старенький костюм кирпичного цвета. Не спрашивая разрешения, он усаживается рядом.

– Полагаю, мой наёмник мёртв? – не отрываясь от утки, спрашивает араб.

– Этот был неплох. Если бы не проигнорировал твоё предупреждение и надел амулет, то вполне мог и справиться, – старичок протягивает шкатулку.

Человек в белом принимает её, небрежно открывает, изучает содержимое – внутри небольшой амулет и металлический жезл, и тут же прячет в карман пиджака.

– И, тем не менее, он не справился.

– Как и всегда. Ра знал об этом, когда назвал условия возвращения твоего сердца, Сет. Люди не верят в то, что не способно уместиться в их примитивном разуме. Они осознают опасность, лишь столкнувшись с ней лицом к лицу. Так было, так есть и так будет всегда. Поэтому камень всё ещё у меня, – Анубис довольно улыбается.

– Ра справедлив, – Сет отвлекается от трапезы. – Однажды мне повезёт.

Он смотрит на часы.

– Прости, у меня встреча.

– Конечно-конечно. Кто на этот раз?

– Сам увидишь.

Анубис кивает и направляется к выходу. На мгновенье останавливается возле стола администратора и жестом приветствует человека за ним. Тот не реагирует. На пиджаке бейджик – Амьен Раа.

Из зала доносятся отрывки диалога.

– Вы искали меня?

– Если вы Джей Змей, то да.

– Он самый. О какой работе вы хотели поговорить?

– Сущая безделица. Нужно принести то, что было у меня украдено. Драгоценный камень…