Порыв ветра

…Черный вечер

Белый снег

Ветер! Ветер!

На ногах не стоит человек…

А. Блок «Двенадцать»

Мне снился сон. Я гуляла в лесу, росшем около нашей деревни. Впервые за много месяцев я вернулась в родные места.

Широкой стеной раскинулась роща. Сосны, горделиво взирающие с высоты на дома, стояли словно стражники, хранящие деревню от чужаков. Со стороны построек и в местах, где сосны не закрывали солнечный свет, росли белые березы, а под ними раскидистые кустарники. То там, то тут ютились заросли рододендрона, распространяющие в воздухе терпкий, но приятный аромат.

И среди таежной флоры, на краю чащи притаились обломки рухнувшего много лет назад дачного домика. Он давно прогнил, оставив после себя только фундамент, печную трубу, да груду серого, превращающегося в труху дерева. Сад возле домика одичал и покрылся шубой из сорняка и дикой малины. И над самим остовом домика склонилась, будто бы из любопытства черемуха. Словно невеста, она нарядилась в свой самый лучший белый наряд. Я чувствовала запах ее цветов, своими оттенками напоминающий сладкий засахаренный мед.

Я подошла ближе, чтобы лучше рассмотреть черемуху. И тогда я почувствовала, что не я одна очарована красотой дерева. На ступеньках домика отдыхал мальчик. Никогда прежде я не видела ребенка прекраснее. Он выглядел лет на двенадцать, и за его тонкие и утонченные черты лица его можно было бы принять за девочку. Русые кудрявые волосы он собрал в нетугой хвостик, на ленте виднелось несколько ярких перьев. Одетый в широкую воздушную рубашку и свободные бриджи, он сидел под деревом с закрытыми глазами и словно бы слушал ему только слышимую мелодию. Ветер шумел, и, казалось, сливаясь в единое созвучие с голосом листьев, маленький дух шептал мне свое имя.

Когда я сделала шаг навстречу наваждению, прозвучал будильник.

Сон все еще оставался печальным образом в моих мыслях, когда я открыла глаза и увидела потолок своей комнаты. Некоторое время я смотрела на него. Местами обвалилась краска, обнажая древние слои побелки. Простая лампочка на девяносто пять ватт не обрамлялась никакой люстрой. Повернувшись набок, я увидела мерно сопящую соседку и небольшую комнату, пребывающую в состоянии творческого беспорядка. Я встала и потянулась.

Лес возле моего дома все чаще стал появляться в моих снах. Возможно, я просто слишком долго отсутствовала, занятая учебой в другом городе. Но, на мое счастье, именно сегодня я отправлялась в родную деревню.

Подскочив с кровати, едва не наступила на телефон и наушники, тихо ругнулась и пошла умываться. Мне предстояла долгая дорога.

Утро пролетело в сборах. Я и сама почти не заметила, как оказалась в автобусе, в наушниках далеко за городской чертой. Восемь часов в дороге довольно изнурительны, а вкупе с таблетками от укачивания еще и плодотворны для сна.

Снова запах хвои. И опять тот же дом. На ветвях черемухи отдыхает тот же мальчик. Я присела на полусгнившее крыльцо, наблюдая.

На сей раз, мальчик был не один. По другую сторону дерева, почти незаметная среди белых лепестков притаилась крохотная девочка. В длинные распущенные волосы вплетались цветы черемухи, а легкое зеленое платье подчеркивало тоненькую фигурку. Но что удивительно, приглядевшись, я заметила ее удивительные глаза. Совершенно черные и блестящие, как спелые ягоды черемухи.

Мальчик болтал свободной ногой, а девочка делала венок из цветов. Затем озорник улыбнулся и достал флейту. С первых нот он подчинил ветер. Устремив поток к земле, он поднял в воздух осыпавшиеся лепестки. Закружив их до верхушки дерева, он с удовлетворением отметил восторг на ее лице, завороженной танцем ветра. В определенный момент в музыке проблеснули резкие звуки. Ветер хлопнул тучкой лепестков у самого лица девочки. Она сморщила свой красивый носик. Одна из ветвей дерева хлестко шлепнула мальчика по открытой спине. Громкое «ой» и дух ветра упал с ветки на землю. Смех духа черемухи звонкими колокольчиками прорезал тишину.

Счастливые они бегали друг за другом, смеялись и играли.

Я проснулась от резкой боли в шее.

Автобус приехал.

Всю дорогу из города до деревни я старалась не смотреть на лес. Ночь благоволила мне. Я не видела слишком много. Я сглотнула подступающий комок рыданий. Рано. Еще не время.

Уши саднили от длительного прослушивания громкой музыки. Как и шея от сна в сидячем положении. Но я, наконец, приехала. Дом. Смесь удовлетворения и грусти облегчила мне душу. Дом, милый дом.

Мать привыкла долго не спать. Годы работы в больнице и больное сердце приучили ее к трем, четырем часам сна. Полночи мы разговаривали. Об учебе, о работе и других насущных вещах. Родители все еще не знали, кто поджег сухую траву. Я постаралась не думать об этом.

Только к раннему утру я вновь уснула. И увидела последнюю часть сна.

Столб дыма вился высоко в небо. Черная туча копоти клубилась над догорающей древесной трухой. А рядом чернела черемуха.

Дух ветра стал юношей. Он стоял рядом с черемухой, и его сотрясали рыдания. В руках он держал белый венок.

Я хотела подойти к нему, но дух положил венок рядом с деревом и взял флейту. С первых нот меня охватила скорбь. Музыка нарастала. Ветер набирал силу. С легкого и холодного он становился порывистым. Реквием превращался в боевой марш. Звуки со спокойных и глубоких сменялись резкими и скрипучими. Затухающий огонь ветер раздул в ревущее пламя. Дух ветра играл. По его щекам катились слезы. Начинался верховой пожар.

Я стояла и наблюдала, как огонь уничтожает заросли рододендрона, пожирает орешник и губит вековые сосны. Я чувствовала удушающую вонь гари и задыхалась.

Прошло несколько часов. Зловещий концерт подходил к концу. Тревожный набат перетек в скорбную песнь об утрате. Постепенно затихая, мелодия остановилась. Дух ветра уронил флейту и безвольно упал на колени. Потрескивал огонь, клубился дым, а люди тушили догорающие дома.

Я проснулась поздним утром. Позавтракав, я направилась в лес.

Сердце сжимала острая тоска, когда взгляд падал на пожарища. Пострадало десять домов. Лишь по счастливой случайности огонь не перешел на наши постройки. Печные трубы одиноко возвышались над пепелищами.

Зеленая хвоя пожелтела, а земля почернела от сажи. Сквозь запах гари чувствовался слабый сосновый аромат. Ноги вели меня до окраины чащи до старого заброшенного дома. Чернела черемуха. У ее корней лежал засохший венок. Вдалеке слышалась слабая грустная мелодия.