Полуночники

Люди — сосуд, в них личина разная,

Добрая, злая, а порой и опасная.

Глаза нас обманут, пора уж бояться.

Не все те, кем хотят нам казаться.

Веки налиты свинцом, тело набито ватой, а механизм жизни медленно и упрямо продолжал толкать то и дело "спотыкающиеся" на циферблате стрелки. Здесь холодно и сыро, невидимые оковы не дают возможности пошевелить даже рукой или ногой, зябко… Тело пронизывает пульсирующая боль и ее волнами сменяет резкая слабость. Все же удаётся открыть глаза и в такт взмахам ресниц в полумраке пляшут яркие блики — кружочки. Как же болит голова! Все тело ноет и к горлу подступает комом тошнота, от ощущения полной беспомощности кожа покрывается липким, противным потом...

Невесть откуда взявшийся поток ледяной воды ударил по лицу находящуюся в полуобморочном состоянии девушку и тот час второе пришествие его обдало ее с ног до головы, заставив ее "взбодриться".

— О, наша Спящая красавица проснулась! Наконец-то. Мы уже заждались, — утерев лицо рукавом ситцевой кофты, "Спящая красавица" полными удивления с примесью непонимания происходящего глазами уставилась на саркастически улыбающуюся русоволосую девушку, летами не намного старше ее самой. — Я было даже начала волноваться.

Не успела несчастная толком прийти в себя, как незнакомка, не церемонясь с гостьей, схватив ее за грудки, швырнула девушку на металлический стул. Приземление оказалось отнюдь не мягким и "Спящая красавица" едва не перелетела через стол, практически вплотную приставленный к столу, любезно предоставленный ее скромной персоне. Полная воодушевления от такого приветствия девушка хотела было встать и преподать грубиянке урок вежливости, как незнакомка, ловко заломив ее руки за спинку стула, пристегнула несчастную наручниками к его поручням. strashilka.com

— Вы имеете право хранить молчание, — сладко пропела ей на ушко та самая грубиянка. — Все, что Вы скажите, может быть использовано против Вас в суде.

— Где?! — округлив глаза, девушка уставилась на ту, что, по ее мнению, не только вести себя не умела, но и несла полную чушь.

Но незнакомка ничего разъяснять не собиралась: скрестив руки на груди, она, чеканя каждый шаг, обошла стол и повернулась к ней спиной.

— Где я вообще нахожусь? — не особо надеясь на ответ, девушка вертела головой из стороны в сторону, пытаясь осмотреть помещение, в котором ей "посчастливилось" очнуться несколькими минутами ранее.

Квадратная вроде бы комната десять на десять метров, каменные, неровные стены истекают росинками мутной воды, здесь было невероятно сыро и тихо. Позади пленницы высоко, под самым потолком, расположилось единственное, малюсенькое окошко, заслоненное решеткой, а дверей и вовсе не было видно из-за сгущающейся в дальней части тесной комнатушки, походящей на подвал, темноты. В центре стоял металлический, прямоугольный стол и два таких же стула, уходящих ножками в бетонный пол. На столе разместилась лампа и ее тускловатый, лимонный свет был здесь единственным источником света.

— Моё имя Хейли Борн, — присаживаясь на крышку стола, соизволила представиться грубиянка, облачённая в строгий, деловой костюм. — Я следователь, ведущий твоё дело.

"Спящая красавица" уже было думала, что ее похитили. Да вот только с какой целью? Ведь у неё не было ни больших денег, ни ценностей, способных заинтересовать злоумышленников. Как вдруг до ее уставшего от нервного перенапряжения мозга донесся смысл сказанных Хейли слов.

— Какое дело? — бедняжка ощутила, как каждый волос на ее теле встаёт дыбом и мириады мурашек начинают выдавать марш по липкой от пота коже. — Я осуждена?

— Ты подозреваемая, дорогуша и вопросы здесь задаю я, — продолжала ядовито улыбаться следователь. — И чем раньше ты поведаешь мне о том, что натворила вчера, тем скорее все мы будем свободны. Говори.

Чёрная папка, заставив взвизгнуть тишину, обрушилась на крышку стола, а следователь, коим назвала себя Хейли, уселась напротив неё, деловито сложив руки поверх этой самой папки. Вжавшись в спинку стула то ли от испуга, то ли от неожиданности, девушка пошевелила затекшими руками. Наручники издевательски побрякивали, будто говоря ей, что в данной ситуации хозяйка положения далеко не она. Разглядывая Хейли, которая, в свою очередь, тоже безвозмездно отдала ей все своё внимание, девушка была готова поспорить, что никакой папки минутой ранее в руках у неё не было. Хейли выглядела вполне повседневно: на вид ей было лет двадцать пять — двадцать семь, серые глаза, аккуратные черты лица, светлая кожа. Ничего необычного, странного аль демонического в облике Хейли Борн не было обнаружено подозреваемой.

— Ты что, язык проглотила? — нависая над нею через крышку стола, процедила наконец Хейли тоном, не обещающим бедняжке ничего хорошего. — Я хочу знать, что ты натворила прошлым вечером.

Окно… Оно должно было выходить на улицу, но через него в комнату не проникал не единый лучик света, а значит на дворе ночь. Не уж то она провела в этом жутком месте целые сутки?

— Я ничего, абсолютно ничего не помню… — прошептала подозреваемая не пойми в чем. — В голове туман и больше ничего.

— Я сейчас стану твоим ветром, — Хейли замахнулась на неё рукой и девушка сжалась, ожидая с минуты на минуту получить неслабый удар, но он не последовал.

— Работаешь по-старинке, а, Хейли? — услышав приятный, женский голос, подозреваемая решилась приоткрыть один глаз и увидела темноволосую девушку, облаченную в белый халат, на вид ровесницу Хейли. — Давишь на подсудимую, сыплешь угрозами, занимаешься рукоприкладством.

— Перри, мой ангелочек, — одернув руку, ехидно откликнулась Хейли, — как я не рада тебя видеть.

— Взаимно.

Подозреваемая избежала физического урона, лишь потому что Перри, словно воплотившаяся из клубившейся в задней части комнаты тьмы, перехватила во время руку следователя. Нет. Здесь точно есть двери, все в этой комнате рассчитано на психологическое воздействие, а, прибывая в постоянном страхе, мозг "Спящей красавицы" играл с ней злые шутки...

"Ни люди, ни папки не могут возникать из ниоткуда" — сделала мысленно вывод она.

— Меня зовут Перри Диас, я врач, — заняв место Хейли, весьма доброжелательным тоном сказала брюнетка. — В ходе допроса я должна выяснить, можешь ли ты нести ответственность за содеянные тобой деяния.

— А что я сделала? — невинными глазками глядя на доктора, тихо, словно опасаясь того, что ее услышит Хейли, спросила подозреваемая. — Я правда ничего не помню.

— Тупица, — расхаживая вокруг стола размеренным шагом и несколько лениво, вещала следователь, подкатывая кверху глаза. — Упрямая овца. С таким темпом мы проторчим здесь до самого рассвета, а моя бледная кожа не любит излишки солнечного света.

Остановившись, Хейли искоса зыркнула на подозреваемую, проводя длинными, ярко-красными ногтями по своей шее и девушке стало дурно.

— А нежный слух не переносит криков петухов. Прекрати, Хейли, не мешай мне работать, — скривившись, прыснула Перри и, вернув себе привычное, спокойное выражение, повернулась к подозреваемой. — Это мы вместе и выясним, а так же в чем ты виновата, а в чем — нет.

— Не семей мне указывать! — вскрикнула Хейли, пронзив ее полным желчи и неприязни взором, но Перри больше не обращала на неё внимания.

— Главное — ты должна мне во всем помогать, — добавила доктор, снова обращаясь к девушке. — Договорились?

— Ага, — кивнула подозреваемая, мысленно делая вывод, что эти две особы знакомы, работают вместе не первый год, являются соперницами и не особо расположены к обществу друг друга.

Реплики о солнечном свете и криках петухов казались скованной девушке по меньшей мере странными, но в данный момент не это являлось ее главной проблемой. Сейчас нужно было выяснить, в чем ее обвиняют, а для этого вспомнить, что происходило прошлым вечером. Возможно, что это и есть ключ к ее свободе. А если эти две просто больные на всю голову, выкравшие ее из дому для своих безумных игр? В нашем мире все возможно… Нужно играть по их правилам и не выдать себя, тогда все должно быть нормально.

— Плохой коп, хороший коп. Плохой коп, хороший коп, — в просторы допросной подозреваемую в "тайном преступлении" вернул голос Хейли: следователь вновь принялась расхаживать вокруг стола, зажимая пальцы, будто ведя счёт и действуя доктору на нервы, а сама Перри, открыв свой блокнот, делала в нем заметки и старалась не замечать провоцирующую ее на конфликт следователя.

Ну и странная же парочка...

— Итак, начнём, — взяв в руки тонометр, Перри наложила манжету на плечо девушки. — Я буду задавать тебе вопросы и попутно проведу некоторые необходимые исследования. Хорошо?

— Да, конечно, — закивала подозреваемая, а Хейли, фыркнув, возобновила свой ход.

— Назови мне своё имя, фамилию, дату рождения и домашний адрес, — накачивая резиновую грушу, попросила доктор.

— Дара Крюгер, родилась 12 марта 1991, проживаю в штате Канзас, Вудсон авеню, дом 1234, — чуть призадумавшись, отвечала девушка.

— Так, 120/80, ЧСС 76, пульс 76, удовлетворительного наполнения, ритмичный, тоны сердца чуть приглушены, — протягивая Даре градусник, озвучила доктор и, заметив непонимание на ее лице, улыбнулась. — Все в полном порядке, продолжим.

Достав из нагрудного кармана-халата фонарик, Перри посветила им Даре в глаза, затем заглянула в рот и забрала градусник.

— Тут все тоже нормально, — открыв свой кожаный сундучок, доктор достала из него чёрную, маленькую, пластмассовую коробочку и снова вернулась к подозреваемой. — Дыхни в белую трубочку.

Дара исполнила и эту просьбу.

— 1,5 промилле, соответствует средней степени алкогольного опьянения, — глядя на экранчик прибора, озвучила Перри.

— Ох, какое преступление ныне обходится без пьянки? — поравнявшись с Дарой, Хейли потрепала девушку за щеку. — Пьяному ведь и море по колено, так ведь, Дара?

Когда Хейли склонилась к ней так близко, девушка ощутила пренеприятнейший запах, исходящий по всей видимости от ее волос. Дара долго пыталась вспомнить, где раньше ей доводилось его слышать, запах казался ей очень знакомым. Точно! Совсем недавно Дара купила в магазине яйца и несколько из них оказались протухшими. Именно этот запах, а точнее вонь, она сейчас и слышала от волос Хейли.

— Не смей меня нюхать, — впиваясь ногтями в щеку Дары, процедила следователь.

— А ты кондиционер для волос смени, — отстраняя от подозреваемой Хейли, вновь вступилась за неё Перри. — Я сейчас работаю, а ты дождись своей очереди и постарайся сдерживать свои дурные наклонности.

— Есть, сэр, — приложив ладонь ко лбу, следователь отдала честь доктору и уселась на крышку стола, закинув ногу на ногу.

— Сейчас я возьму анализ крови на содержание наркотических веществ, — вооружившись ножницами, Перри разрезала рукава ее кофты. — Ты когда-нибудь употребляла наркотики?

— Нет, — замотала головой Дара.

— А сколько вчера выпила? — налаживая жгут на ее плечо, продолжала доктор.

— Я пила вино, когда ждала своего парня Тимоти, — прикусив губу, Дара уставилась впереди себя. — Наверное, много.

— Ответь, — вводя иглу в вену подозреваемой, Перри попутно осматривала видимые участки ее тела, но ни шрамов, ни следов от инъекций обнаружить доктору не удалось, — сколько пальцев на твоей правой руке?

— Пять, — не задумываясь, ответила Дара.

— Хорошо, — развязав жгут, улыбнулась доктор. — А что тяжелее: килограмм ваты или килограмм железа?

— Они весят одинаково.

— И то верно, — наложив повязку на локтевой сгиб Дары, откликнулась Перри.

— А пока наша чудесная доктор колдует над анализами, с тобой поговорю я, — закурив, Хейли выпустила сладковатый дым в лицо Даре. — И так: ты имеешь право хранить молчание, имеешь право на защиту. Но о защите чуть позже. Дара Крюгер, ты обвиняешься в убийстве первой степени. Признаешь ли ты себя виновной?

— Не знаю, я не помню… — нутро подозреваемой сжалось, душа, как говорится, ушла в пятки и девушка попыталась сосредоточиться, но не вышло.

— Чистосердечное признание, если ты дашь такое, значительно смягчит наказание, а содействие следствию сократит срок заключения, — едва не зевая, продолжала Хейли. — Теперь ты знаешь за что тебя заключили. И?

— Что "и"?

— Твою же мать! — всплеснула руками следователь. — Ты признаешь себя виновной в убийстве первой степени или нет?!

— Нет, — отпрянув насколько позволяли это сделать наручники от следователя, пролепетала Дара, узнав, наконец-таки, в чем ее обвиняют.

— Ладно, попробую прояснить твою память, — изъяв из внутреннего кармана своего пиджака пластиковый пакет, Хейли бросила его на стол. — Узнаешь?

Осторожно придвинувшись к столу, Дара посмотрела на пластиковый пакет. Внутри лежала так называемая опасная бритва: рукоять украшали витиеватые узоры по черному серебру, а острие увенчала запекшаяся кровь.

— Это вещественное доказательство, изъятое с места преступления, — комментировала Хейли. — Им и было совершенно убийство. Узнаешь?

— Да, я купила эту бритву на прошлой неделе, — переводя взгляд на следователя, ответила Дара. — Я хотела подарить ее Тимоти на годовщину, то есть вчера. А кого ею убили?

— Не прикидывайся дурочкой! — схватив Дару за грудки, Хейли приподняла девушку со стула. — Выкладывай, что вчера натворила!

У бедняжки аж поджилки затряслись: такое ведение допроса не только не способствовало воспоминаниям о вчерашнем вечере, а заставляло лишь погрязать в пучине страха за собственную жизнь.

— Хейли, да прекрати ты в самом деле! — не выдержав, Перри вонзила иглу вместе со шприцем в ладонь следователя и Хейли, на время оставив подозреваемую, боком развернулась к доктору. — Из раза в раз одно и тоже!

— Не смей, — голос Хейли сейчас походил более на шипение разозленной кобры, чем на голос человека и в игре тусклого света и полумрака казалось, что глаза ее стали красными. — Иначе я тебе крылья поотрываю.

Сглотнув, Перри сделала над собой усилие и, смолчав, обрела внешнее спокойствие. В допросной нависла пауза, от которой Дара, внимательно наблюдавшая за ссорой коллег, почувствовала себя безропотной овечкой, которую привели на бойню. Перри выступала в роли колеблющегося хозяина овечки, а Хейли — палача, жаждущего поскорее снести овечке ее тупую, ненужную голову. Чем дальше заходил допрос с пристрастием, тем более странным казался ход допроса подозреваемой и тем более смешанные чувства вызывали у девушки доктор со следователем.

Немое противостояние продолжалось. В "правом углу" — Хейли Борн: грубая, эмоциональная и крайне самоуверенная, не знающая пощады, уважения и готовая идти по головам ради достижения собственной цели, а в "левом" — Перри Диас: вежливая, тактичная, доброжелательная и ищущая справедливости. На единственное мгновение Даре даже показалось, что тело доктора излучает слабое, едва заметное свечение. Ни с одной, ни со второй Дара решила не спускать пристального взора, в глубине души что-то подсказывало подозреваемой, что они совсем не те, кем так хотят показаться девушке.

"We've been spending most our lives living in the gangstas paradise" — звуки музыки наполнили допросную и Перри, достав из кармана телефон, помахала им перед лицом Хейли:

— Я отвечу?

— Валяй, — дала добро следователь и доктор удалилась в темноту.

— Я кое-что вспомнила, — осторожно падала голос Дара.

— Я вся во внимании, — усевшись напротив подозреваемой, следователь закинула ноги на стол.

— Как я уже говорила, вчера была наша с Тимоти годовщина, — начала Дара. — Я накупила кучу продуктов и в приподнятом настроении вернулась домой готовить ужин. Тимоти очень любит, когда я готовлю. Так вот, когда все было готово, я взглянула на часы, была половина десятого, Тимоти опаздывал и я решила ему позвонить. Мне ответила девушка, что именно она сказала, я не помню. Помню, что сильно расстроилась. Выпив пару бокалов вина, я решила не пороть горячку и дождаться Тимоти. Он часто допоздна задерживался на работе, а в тот день должно было проходить очень важное совещание. Возможно, Тимоти забыл телефон на работе. Немного успокоившись, я стала накрывать на стол.

— Это все? — изогнув бровь, Хейли посмотрела пристально в глаза девушке и Дара ощутила, как полные огня глаза следователя впились в самое ее сердце.

— Кажется, да.

— Все же лучше, чем ничего, — откинувшись на спинку стула, заключила Хейли.

— Анализ готов, — улыбаясь как ни в чем не бывало, Перри проследовала к столу и сырой воздух наполнился тонким запахом ладана и благовоний. — Наркотических и психотропных средств в крови не обнаружено.

— Апчхи! — смахнув с ресниц выступившие слёзы, Хейли скривилась. — Перестань.

— Ох, извини, — состроив наигранную гримасу обеспокоенности, откликнулась Перри. — Такова моя природа.

— Значит, придержи ее внутри себя, — процедила сквозь зубы Хейли и, взяв пластиковый пакет с бритвой, она обернулась к Даре. — Продолжим. На рукояти бритвы только твои отпечатки, дорогуша и только твоя кровь на лезвии. Отрицать очевидное, ссылаясь на внезапно нагрянувшую амнезию глупо и ничего тебе не даст. На самом деле и я и Перри знаем и так, что случилось вчера. Проблема лишь одна — ты должна озвучить вслух признание. Так что не тяни, прошу тебя.

— Мои отпечатки и моя кровь? — переспросила Дара. — Отпечатки мои потому что только я ее успела подержать в своих руках, а кровь, я даже не знаю… На моём теле нет не единой раны. Откуда кровь?

— Уверена? — кривовато усмехнувшись, следователь направила на неё острие бритвы и девушка смогла увидеть в блеске света настольной лампы свою шею.

На бледной, будто мел, коже ее шеи зияла глубокая рана с запекшимися краями. Наклонившись к столу, подозреваемая, не сводя глаз с собственного отражения, коснулась подушечками пальцев отвратительной раны. Спустя пару секунд допросную разорвал жуткий вопль.

— Зачем ты это сделала? — пытаясь удержать брыкающуюся на стуле Дару, Перри взглядом карих глаз обратилась к коллеге по расследованию. — Ты настоящее исчадие ада!

— Да меня уже достало без толку сидеть в распределителе и ждать, пока эта камикадзе даст чистосердечное признание! — сорвавшись с места, бросила Хейли. — И ещё, спасибо за комплимент.

— Отпустите меня! — ударяя ногами по столу, Дара кусалась, вырывалась и извивалась в руках Перри не хуже любой змеи, которую пытались поймать и запихнуть в глиняный сосуд. — Вы с ума сошли! Я даже не чувствую боли… Что вы со мной сделали?!

— А ну, заткнись! — не имея привычки церемониться, следователь обрушила кулаки на стол и металлическая поверхность крышки его прогнулась под натиском Хейли, заставив подозреваемую замереть на своём месте и бояться даже пальцем пошевелить. — Слушай и смотри сюда, милочка. Вчера ты дождалась своего рыцаря сердца и между вами произошла ссора, после чего ты отправилась в ванную и сделала то, в чем так не хочешь сознаваться!

— Хейли, ты давишь на неё и заставляешь признаться в том, чего так хочешь ты! — отстранившись, крикнула Перри и свет лампы часто замигал, а голос доктора сорвался на высокочастотный импульс, заставивший Хейли обхватить голову руками. — Прекрати!

— А ты давишь на меня! — взмахнув рукой, следователь отправила доктора в непродолжительный полёт и, ударившись о стену, Перри съехала на пол, не подавая более признаков жизни, а свет в допросной снова стал привычно тусклым, лимонным.

— Дара, посмотри! — швырнув в подозреваемую скомканной тканью, Хейли утерла сочащуюся из глаз кровь. — Ведь в этом платье ты была прошлым вечером?

Одна пара наручников расстегнулась и Дара затекшей, плохо подчиняющейся ей рукой развернула ткань. Это действительно было ее любимое, белое платье в мелкий, синий цветочек. Только теперь все оно было залито бурыми пятнами подсохшей крови.

— Да, я вчера надела его для ужина, — роняя беззвучные слёзы, подозреваемая дрожащей рукой свернула платье, дабы больше не видеть отвратительных пятен. — Я ничего не понимаю, пожалуйста, скажите мне, что я натворила...

Хейли расплылась в улыбке и хотела было все как на духу выложить, но вдруг и рта открыть не смогла: губы плотно сжались и в ответ Дара получила только одно недовольное мычание.

— Я ещё не закончила работать, — жестом указательного пальца Перри, на теле, которой не было ни единой царапины после столкновения со стеной, заставила Хейли освободить ей место. — Я не позволю тебе таким образом выбивать признания. Пока я не вынесла свой вердикт и Дара не дала признания, а ты не доказала ее поденной вины, ты не имеешь права утверждать что-либо или ты забыла что случилось с Магиали, твоей предшественницей?

— Да все я помню, — разглядывая свои ногти, бросила следователь.

— Прошу прощения, Дара, — открывая свой блокнот, улыбнулась Перри. — Мы никогда не ладили с Хейли и вот сегодня тоже видимо найти общий язык не сможем, слишком разные у нас взгляды на подход к работе. Продолжим нашу беседу?

— Хорошо, — согласилась подозреваемая, удивившись тому, что Хейли смолчала.

— Итак, лечилась ли ты когда-нибудь у психиатра? — начала доктор, снимая колпачок с ручки. — Были ли у тебя нервные срывы, депрессии, может, тебя кошмары мучали?

— Не лечилась и никогда не обращалась за помощью ни к психиатра, ни к психологам. Нервных срывов и депрессий тоже не было, кошмарами не мучилась.

— Прекрасно, — сделала пометку в блокноте Перри. — Может, в твоей семье кто-то из близких родственников страдал расстройствами души?

— Не припоминаю.

— Какие у тебя отношения с родителями, братьями, сестрами, дедушками, бабушками?

— Чудесные, — сразу отвечала Дара. — Отец погиб, когда я была маленькой, с мамой мы как подруги, а братьев и сестёр у меня нет.

— Хорошо, — внимательно следя за мимикой и жестами подозреваемой, кивнула доктор. — А как отношения с одноклассниками? У тебя есть близкие друзья, подруги? Может, тебя кто в детстве обижал или в более старшем возрасте?

— Есть у меня подруга Фиджи, в классе меня никто не обижал, на работе с коллегами у меня приятельские отношения. Были, конечно, мелкие обиды, но ничего серьёзного назвать не могу.

— Ранее ты пыталась совершить попытку самоубийства?

— Нет, подобные мысли никогда не посещали меня, — ответила Дара, глядя на доктора несколько удивленно.

— И последний вопрос, — безотрывно глядя в глаза Даре, объявила Перри. — Тебя ранее привлекали к уголовной ответственности?

— Никогда.

— Мне понадобится несколько минут, чтобы сделать вывод, — оборачиваясь к Хейли, произнесла доктор. — Дара твоя и я искренне надеюсь, что мне не придётся отвлекаться на то, чтобы успокаивать тебя.

— Конечно, обещаю быть примерной девочкой, — скривившись, следователь присела в реверансе и Перри, встав со стула, скрылась в полумраке.

Спустя пару-тройку секунд за ее спиной закрылись двери, хлопок, которых донесся до ушей Дары и девушка вздрогнула, осознав до конца, что осталась наедине с этим демоном по имени Хейли Борн.

— Ничего сказать не хочешь? — глядя в ее серые глаза, Дара не могла заставить себя отвести взгляд в сторону. — Ну же, я хочу тебе помочь.

Чем дольше подозреваемая смотрела в глаза следователя, тем сильнее у неё начинала болеть голова, мимо воли девушка склонялась все ближе к столу и ныне, погружаясь в чёрный, липкий омут воспоминаний, Дара отчётливо видела, как от узкого зрачка Хейли, распространяясь по радужке, отделялось алое свечение.

— Кажется, есть кое-что, — безэмоционально произнесла Дара, словно находилась в трансе. — Тимоти пришёл без десяти одиннадцать с цветами и в приподнятом настроении, я ещё на пороге уловила исходящий от него запах алкоголя и женских духов. Он сказал, что совещание затянулось и ему очень жаль, но я не поверила: схватила его за ворот рубашки, пуговицы разлетелись по полу и с обратной стороны воротника я обнаружила отпечаток губной помады. Обида захлестнула меня с головой, я расплакалась и дала ему пощечину. В ответ он тоже ударил меня, причём очень сильно. Я оказалась на полу, а мой возлюбленный ещё пару раз ударил меня ногами в живот. Тимоти сказал, что изменяет мне уже полгода с перспективной с его слов коллегой, а я была нужна ему лишь в качестве служанки и что это ее голос я слышала по телефону и он только от неё, они занимались любовью. Мой парень на годовщину заявил, что испытывает ко мне отвращение и что я никогда не удовлетворяла его в постели. Бросив в меня букет, Тимоти, громко хлопнув дверьми, ушёл навсегда. А я его правда любила. Я ревела на полу в своей же крови и думала, что жизнь для меня кончена, я утратила весь ее смысл.

— Ты была в отчаянии, — обойдя медленным шагом стол, Хейли положила руки на плечи девушке. — Скажи мне, что ты сделала дальше.

— Я утерла слёзы и направилась на кухню, — продолжала Дара, глядя впереди себя. — Сбросив со стола блюда, которые я так старательно готовила для Тимоти, я поставила на стол бутылку вина и бокал. Ещё около часа я плакала и напивалась, пока мой взгляд не скользнул по бритве, лежащей на кухонной тумбе. Тимоти коллекционировал такие...

— И? — слыша шаги, доносившиеся уж совсем близко по ту сторону от допросной, но, которые не могла услышать подозреваемая, следователь начинала терять терпение и ее ногти вонзились в плечи Дары. — Побыстрее, милая.

— Я...

— Вашему племени нельзя верить, — несколько раз моргнув, Дара увидела подле стола Перри и иллюзия безысходности, в которую ее умело заключила Хейли, бесследно исчезла и подозреваемая, вернув себе трезвость и ясность ума, почувствовала себя гораздо лучше. — Не успела я и порог переступить, как ты пустила в ход свои уловки.

— Мне тошно от твоей правильности, — похлопав Дару по плечу, ухмыльнулась Хейли, отступая на шаг назад. — Ну, вещай. Мне даже интересно послушать, что ты там накалякала.

Смерив коллегу полным негодования взглядом, Перри начала:

— Дара Крюгер, двадцати трёх лет от роду, решением судебно-медицинской экспертизы в лице доктора — психиатра Перри Диас, признана вменяемой и абсолютно здоровой, как в физическом, так и в психиатрическом аспекте, — в голосе доктора звучали нотки сожаления, сочувствия по отношению к той, чьей вердикт она сейчас зачитывала. — Из этого следует, что Дара Крюгер, являясь совершеннолетней гражданкой штата Канзас, может нести полную ответственность за совершенное ею преступление.

— Чудненько, — захлопав в ладоши, Хейли расплылась в довольнейшей из улыбок. — Моя взяла.

— Не беги впереди отца своего в пекло, — протягивая ей ручку, Перри указала вниз документа, где значилось имя Хейли. — Финал близок, но ещё неизвестен.

— А что здесь неизвестного? — расписавшись, следователь умилительно похлопала ресницами. — Пока тебя не было, Дара любезно поведала о том, что сильно поругалась со своим неверным женишком, напилась в стельку и узрела подарочную бритву. Я лишь скажу то, что подозреваемая не успела: Дара взяла эту самую бритву, на которой есть лишь ее отпечатки и лишь ее кровь, закрылась в ванной и одним точным, плавным движением перерезала себе горло. На рану можешь ещё раз взглянуть самостоятельно. Ты же у нас судмедэкспорт, с первого взгляда должна точно определить, что подобный порез могла нанести лишь рука Дары, рука той, что решила прошлым, прекрасным вечером укоротить себе жизненный срок.

— Ты не можешь так утверждать, пока мы не видели тело, — упрямилась Перри. — На месте убийства могут остаться важные улики.

— Не волнуйся, сейчас увидим, — кивком головы указав в сторону Дары, Хейли, скрестив руки на груди, снова улыбнулась.

Известие о собственном суициде ввело подозреваемую в состояние кратковременного ступора. Глаза девушки открывались все шире и шире, в них все отчетливее читались страх, ужас, отрицание услышанного, а зрачки стали узкими, словно у кошки. Раздался щелчок и руки пленницы освободились. Все тело Дары бил мелкий озноб, девушку кидало из стороны в сторону, но вопреки всему она оставалась сидеть на стуле и ноги ее будто вросли в бетонный пол.

— Держись, Перри, — глядя в ставшие бесцветные глаза Дары, посоветовала Хейли. — Сейчас нас ожидает непродолжительное и очень увлекательное путешествие.

В глазах Дары мелькали картинки, родом из вчерашнего вечера: уютно обставленная, небольшая кухонька, приглушенный свет, пустая бутылка вина. Картинки все быстрее и быстрее сменяли друг друга, пока в глазах девушки следователь не увидела белую, деревянную дверь.

— Три, два, один, — отсчитала Хейли и Дара, истошно закричав, обеими руками схватилась за крышку стола. — Пуск!

Края стола расплавились под руками Дары, ладони девушки засветились оранжевым светом, светом раскаленной, вулканической лавы и где-то очень далеко часы глухим басом пробили полночь. Хейли схватила одной рукой предплечье Дары, а второй волосы Перри и комнату наполнила яркая вспышка света.

— Фух, — отпустив Дару и Перри, Хейли поправила растрепавшиеся волосы. — Вот это поездочка!

— Это моя квартира, — осматриваясь по сторонам, Дара остановилась подле белой, закрытой изнутри двери, именно ее следователь видела в глазах девушки перед отбытием. — Как мы здесь оказались?

— Ты нас перенесла, дорогуша, — облизывая ярко алые губы, отвечала Хейли, прислонившись плечом к стене. — Погрязнув в омуте своих воспоминаний, ты очень захотела в них разобраться. Вуаля и все мы здесь. А теперь открывай двери. Правда, на, которую не в силах повлиять ни я, ни наша милая доктор, как раз за ними. Не тяни резину, ничего изменить нельзя.

— Хорошо, — не став задавать лишних вопросов, Дара сжала ручку дверей. — Чему быть, того не миновать.

За дверями тройку полуночников ожидала обычная на первый взгляд комната. Никакого демонического света иль ещё чего-нибудь сверхъестественного в ней не было.

— Нет… — зажав рот рукою, подозреваемая в убийстве первой переступила порог последнего этапа расследования.

На кафельном полу, подле душевой кабинки, лежало тело молодой девушки. На шее ее зияла отвратительная, резаная рана, в правой руке самоубийца сжимала рукоять опасной бритвы, подарка для возлюбленного на годовщину, а в левой — зеркальце.

— Выходит, я действительно вчерашним вечером покончила с собой, — прошептала Дара, скользя затуманенным взором по собственному телу. — Какая же я глупая...

— Поздно сожалеть о содеянном, милочка, — раздался голос Хейли внутри ее головы. — Но чистосердечное признание все ещё способно скрасить твоё прибывание в аду.

— Я сознаюсь, — глядя в зеркальце, рамку, которого все ещё сжимали ее окоченевшие пальцы, твёрдо молвила Дара. — Я совершила непростительный грех, я покончила жизнь самоубийством. И я раскаиваюсь.

— Принято, — сквозь зеркальную гладь на неё смотрели яркие, словно вспышки адского пламени, глаза Хейли и по лицу следователя, начиная с нижних век, сеткой заскользили тонкие, переплетающиеся меж собою, линии. — Ты попала после своей смерти прямиком в место, которое мы называем предбанником, нейтральная территория, в ней и ангелы и демоны бессильны, в этом месте представители обеих сторон в ходе так называемого расследования выясняют, куда душа человека попадёт после смерти. Теперь осталась только душа, тело она покинула навечно.

— И моя душа отправится прямиком в ад, — оборачиваясь к ним, горестно усмехнулась Дара.

— Именно, — кивнула Хейли и протянула ей руку ладонью вверх. — Пойдём.

Только после признания Даре явился истинный лик доктора и следователя. Хейли была бледна, в глазах демона играли нотки самоуверенности, тщеславия, похоти, гордыни, но где-то на самом дне их алого света можно было увидеть толику грусти, печали и даже сочувствия. Видимо, Хейли ещё помнила, что значит быть человеком. Тонкая ткань рукава ее чёрного платья скользнула по коже и на предплечье "следователя" девушка смогла увидеть едва заметный след от глубокого шрама.

— Да, дорогуша, — усмехнулась Хейли, продолжая лить "чёрные слезы", — когда-то давно я тоже укоротила себе век и теперь являюсь доказательством того, что даже ад не является концом. Пойдем же со мной!

Но Дара не спешила, перед длинной дорогой в адское жерло девушке хотелось запомнить лик ангела, хотелось перенести этот светлый облик с собою во тьму, дабы во время исполнения приговора иметь возможность вспомнить того, кого не могла избрать своим проводником в жизнь после смерти.

У ангела не было ни нимба, ни крыльев. Да, собственно говоря, у демона Дара не обнаружила ни копыт, ни рогов. Просто лик ангела был спокоен и спокойствие это передавалось всем находящимся вблизи от Перри. Тело ангела действительно светилось золотом и от него исходило приятное тепло. Перри старалась не смотреть в сторону Дары и тёмные глаза ее были полны кристально чистых слез, которые так и не пролились.

Улыбнувшись ангелу, Дара крепко сжала руку Хейли. Раздался тихий хлопок и Перри обдало волною сухого, песчаного ветра, ангел осталась наедине с холодным телом Дары Крюгер.

I'm on the highway to hell.

Don't stop me!

And I'm going down, all the way down

I'm on the highway to hell — резкие, громкие звуки тяжёлого рока заставили Перри отпрянуть от тела Дары.

— Вот же стерва! — крикнула Перри, не сумев совладать с нахлынувшими на неё эмоциями. — Я знаю, что ты слышишь меня, Хейли и вот, что я обещаю тебе: в следующий раз я одержу верх во чтобы мне это ни стало, я вырву из твоих когтистых лап очередную заблудшую душу. Ты не достойна Дары!

В ответ ангелу прозвучал заливистый смех демона. Покачав головой, Перри присела подле Дары и прикрыла ее глаза.

— Спи спокойно, Дара Крюгер. Я не сдаюсь и буду бороться за твою душу. Хейли права, ад ещё не конец.

Щелкнув пальцами, ангел исчезла, а ванная комната погрузилась в полумрак до востребования. Перри позаботится о том, чтобы тело Дары было в скором времени обнаружено и предано земле, как того подобает в христианской религии. А пока спи спокойно, Дара Крюгер и пусть кромешная тьма качает твою колыбель, оберегая твоё забвение.