Под сизыми крыльями

Последнее письмо никак не хотело дописываться. Еще пару абзацев, ну хотя бы пару строк и можно будет идти домой. В девять часов вечера мысли текли вяло, а руки, вторя им, никак не могли набрать то самое последнее на сегодня предложение. Странно, пару лет назад она могла писать хоть до рассвета и никогда не уставала. Это было так легко и так просто, как будто само вырывалось из нее и изливалось на сотни страниц, но сейчас, эти стандартные фразы просто не хотели появляться на экране. "Прошу вас помочь..." — нет, не то. "Прошу оказать..." — слишком претенциозно. "Если вы не оплатите..." — слишком ультимативно. Боже, куда катиться этот мир? Кому вообще нужны эти письма? Раньше когда она писала о бесконечных путешествия, фантастических мирах и дивных тварях их населяющих, это имело смысл, пусть она и не до конца могла объяснить его даже себе самой. Это было так легко и так просто, понятно и, главное, правильно, как будто именно таков природный порядок вещей.

Тишину в офисе нарушило дребезжание мобильника — пришло сообщение, короткие два слова: "Ты едешь?". Катя от усталости готова была рухнуть на клавиатуру. Отчаявшись придумать что-нибудь путное, она набрала первую пришедшую в голову нелепицу, выключила компьютер и быстро, как будто кто-то мог ей помешать, собралась домой, накинула на плечи серый плащ и помчалась вниз по лестнице — лифты снова не работали.

Начинало смеркаться. Погода стояла мерзкая и промозглая: моросящий дождь не прекращался уже несколько дней. По тротуару и проезжей части текли бурные потоки, в прогибах маслянистой радужной пленкой покрывались лужи. Когда до спасительной машины всего пару шагов, на огромной скорости мимо проехал высокий джип, с ног до головы окатив Катю водой. Девушка послала ему вдогонку испепеляющий взгляд, но тот, не обратив на нее внимания, воинственно ревя мотором, понесся дальше. Минск, просто большой столичный город, серый, одинокий, где никому нет до нее дела. Катя тяжело вздохнула и села в свой заляпанный грязью фордик, выжала до конца сцепление и медленно двинулась в сторону загородной дороги.

В колонках играла музыка. Заученная наизусть дорога неторопливо ложилась под колеса. Глаза закрывались сами собой. "Вот так буду ехать. Засну. А навстречу будет мчаться фура. И я у нее под колесами. Ну и ладно, хотя бы на работу завтра тащиться не придется". Катя увеличила громкость, пытаясь вырваться из сетей накатившей на нее дремоты.

Разбитая неосвещенная дорога, по бокам глубокие овраги. Машина гулко загремела, попадая колесом в выбоину. Осталось совсем чуть-чуть. Резко уходящий вниз поворот, узкая поселковая улица, покосившийся от времени забор. Все, приехала.

Катя стремглав выскочила из машины, распахнула ворота на ржавых петлях пошире и с горем пополам затолкала туда машину. Раньше автомобили были куда меньше. В конце пятидесятых площадку делали под раритетную сейчас "Победу", а не под длинный "Форд Мондео", за которым ворота смыкались едва-едва.

На веранде неказистого дачного дома горел свет — видно, подруги еще не спали. Катя открыла дверь и вошла внутрь. С грязного плаща на пол падали серые капли.

— Опять на работе задержали? — не отрывая взгляда от шипевшего на сковородке масла, спросила Вера.

— Не опять, а снова, — пожала плечами Катя.

— Когда уже они начнут тебе за сверхурочные платить? — спросила Юля, старательно вырисовывая что-то на листе акварельной бумаги.

— Никогда. Они говорят, что если я не справляюсь в рабочее время, то обязана оставаться после него.

— Но это же издевательство! С такой работой и десять человек не справятся вовремя. Найди себе другую работу, — назидательно сказала Вера, заглядывая в кастрюлю с картофельным пюре.

— И где же мне искать работу, а Вер? Сейчас кризис, переводчики и филологи никому по большому счету не нужны. Да и как мы будем платить за дом, пока я по собеседованиям бегать буду? Ни твоей зарплаты, ни Юлькиной стипендии не хватит, — резко оборвала ее Катя.

— Ты всегда можешь попросить денег у родителей, — предложила Вера. Катя с Юлей недовольно скривились.

— Разве ты забыла, весь смысл нашего переезда сюда был в том, чтобы быть независимыми от родителей. Ты ведь тоже не станешь просить денег у Дениса, — возразила Катя и немного испуганно добавила. — Я надеюсь, что не станешь.

На этот раз скривилась Вера и предпочла промолчать.

Старый сырой дом в дачном поселке «Сябры» на берегу Острошицкого водохранилища принадлежал Катиной семье вот уже полвека. Настоящее фамильное гнездо. Здесь, под тенистыми яблонями небольшого садика прошло все Катино детство. Каждые три летних месяца это место становилось для нее личным раем без забот и хлопот, которые неотступно преследовали ее в Минске. И дышалось тут как-то по-особому легко.

Родителям в последнее время не хватало времени на этот дом. Они хотели его продать, но Катя настояла, чтобы ей позволили переехать сюда вместе с подругами Юлей и Верой.

У Юли тоже были проблемы с родителями. Они не принимали ее стиль жизни и радикальные, порой шокирующие взгляды. После очередного скандала она просто хлопнула дверью и ушла. К Кате.

Вера была самой старшей из них. Она уже давно не жила с родителями. У нее был друг Денис. Кате казалось, что Вера испытывает к нему какое-то порочное влечение. Денис был намного старше ее, и, самое неприятное, он был женат. Об этом знали все, но девушке почему-то казалось, что он ее по-настоящему любит и, в конце концов, бросит ради нее свою стервозную супругу. После долгих истерик и уговоров Кате удалось доказать Вере, что так жить дальше нельзя, и та, наконец, съехала со съемной квартиры. Девушки втроем переселились в дачный дом. Здесь рядом с подругами Катя надеялась, что перестанет чувствовать себя такой одинокой и неуместной.

Дом состоял из веранды, совмещенной с кухней и столовой, двух комнат и чердака. Катя с Юлей спали в западной комнате, Вера — в восточной. Катина кровать стояла у широкого окна. Узловатые ветки древней яблони свешивались прямо на подоконник, а когда дул сильный ветер, раскачивались и стучали в стекло.

Этой ночью Катя долго не могла уснуть. Какое-то гнетущее чувство не давало ей покоя. Она повернулась на бок и выглянула в окно. Среди ночной тьмы таинственно сверкали желтые глаза сизокрылого филина. Он сидел на ближней к окну ветке и, не мигая, смотрел на девушку. Катя представляла, что это вовсе не филин, а ночной соглядатай, охраняющий ее покой. Через несколько минут игры в гляделки с непрошеным гостем, Катя, наконец, уснула.

Утро выдалось таким же мрачным, как предыдущий вечер. Белая парная дымка поднималась из низин и укрывала землю невесомым газовым покрывалом. Катя наблюдала за этим краем глаза, когда пролетала на машине мимо изумрудных холмов, будто зубочистками утыканных редким ельником. В детстве Кате нравилось гулять в тумане среди деревьев, а сейчас на это не хватало ни времени, ни сил.

На работе первые пару часов все было спокойно, но только пока не явился начальник.

— Ну, кто так скрепляет отчет, а? Сколько можно тебя учить? — отчитывал он Катю. Если бы не его любящая совать нос, куда не просят, секретарша, никто бы и не заметил, что в середине страницы немного выпирают из общей стопки.

Катя молчала. Что она могла сказать в свое оправдание? То, что эта работа была далеко не пределом ее мечтаний? Или у нее уже просто нет сил вкалывать по девять-десять часов в день без отпуска, перерывов и больничных? Вместо этого Катя отстраненно смотрела в окно. Оно выходило на частный сектор, вдалеке виднелся манящий своей таинственностью темный лес. Туман все еще окутывала его белой пеленой. Дивное и одновременно обыденное зрелище успокаивало, не позволяло поддаваться гневу. Катя молчала.

К обеду с общего стола убежал важный документ. Начались крики. С полок во все стороны летели папки вместе с угрозами об увольнении. Когда начальник, обессилив, удалился на обед, Катя, немного подумав, заглянула в комнату инженеров. Там, среди огромных завалов инструкций и спецификаций обнаружилась пропавшая бумага.

Во второй половине дня принесли контракт на поставку. Оказалось, что в нем нашлись какие-то нестыковки. Разразился грандиозный скандал.

— О чем ты думала, когда составляла эти документы? — издевательским тоном спросила секретарша.

— Наверное, о том, что у меня нет ни малейшего представления о том, как их составлять, — саркастично парировала Катя

— Могла бы спросить.

— У кого, у тебя что ли?

— У начальника.

— Я спрашивала и знаешь, что мне ответили: делай, как хочешь, я не обязан тебя учить. Вот я и сделала. Не нравится, делай сама, — секретарша сморщила напудренный носик и обиженно поджала губы.

В результате Кате пришлось через пробки нестись в контору покупателя, чтобы перезаключить злосчастный контракт, хотя на деле нестыковки оказались не такими уж существенными. Зато сегодня была пятница, за которой последуют два долгожданных выходных.

Забрав по дороге с работы Веру и Юлю, Катя заехала в гипермаркет, где подруги выбрали напрокат фильм и отправились загород. Вечер выдался на удивление спокойным и тихим, особенно на фоне наполненного криками трудового дня.

Катя носом уткнулась в дореволюционную книгу, случайно обнаруженную ею на чердаке. Юля разложила на столе кисточки и увлеченно раскрашивала сделанный накануне эскиз. Вера вела неравный бой с расстроенной гитарой, пытаясь заставить ее звучать более чисто.

В дверь постучали. Катя невольно вздрогнула. Кто бы это мог быть? Соседи, в основном пожилые старушки-дачницы, к молодежи никогда не заглядывали. Вера отложила гитару в сторону и открыла дверь. На пороге стояло двое молодых мужчин. Один из них — темноволосый красавчик с тонкими, словно вырезанными из алебастра чертами лица, худощавый и высокий, одетый в черные брюки и казавшуюся нелепой загородом белоснежную рубашку.

Второй, напротив, выглядел нарочито небрежно — на нем были мешковатые джинсы и клетчатая рубашка, непослушные, явно крашеные светлые волосы торчали во все стороны. Глубоко посаженные тигрово-желтые глаза смотрели с каким-то странным любопытством. Поймав на себе его взгляд, Катя поежилась и поспешила отгородиться книгой.

— Здравствуйте, девушки-красавицы, — лукаво улыбаясь, сказал крашеный. Его голос, тихий баритон с хрипотцой, звучал настолько завораживающе, что Кате снова захотелось посмотреть на его обладателя. Она мысленно хлестнула себя по щекам, заставляя опомниться. — Я Дмитрий, а это мой друг Влад. Он иностранец, приехал сюда ненадолго решить кое-какие дела. Он не очень любит городскую суету, поэтому я снял для него дом здесь по соседству. Правда, меня не предупредили, что у вас здесь нет никаких развлечений.

— Развлечения есть на другом берегу в Острошицком Городке: дискотека и бар. Возьмите лодку и переправьтесь. За десятку мужик напротив с удовольствием предложит вам свою, а за бутылку столичной еще и сам довезет, — ответила Катя, не поднимая глаз.

— Катя! — пристыдила ее Вера, наблюдая, как темноволосый Влад бросает заинтересованные взгляды на сосредоточенно дописывающую свою картину Юлю. — Это же так невежливо… Заходите, это Юля, я Вера, а там с книжкой Катя. Мы сами недавно переехали. Знаем не понаслышке, как здесь по вечерам тоскливо бывает.

Катя поджала губы. Ей не нравились эти новые гости. А вдруг они воры? Хотя, тут красть-то нечего. Дмитрий подтолкнул застывшего на пороге иностранца к дивану, на котором, поджав ноги, сидела Юля.

— Привет, — с едва заметным акцентом сказал он. Девушка вздрогнула от неожиданности, впервые замечая гостей, и свернула локтем стаканчик с водой из-под кисточек. На белой рубашке Влада тут же расплылось серое пятно по форме напоминающее Южную Америку.

— О, извините-извините, — забормотала Юля. Из-под тонны белой пудры проступил легкий румянец.

— Ничего страшного, — поспешил заверить ее Влад.

— Нет-нет, пятно надо замыть, — девушка потащила иностранца за собой на улицу — в доме не было водопровода.

Вера засуетилась вокруг стола, вытирая пролитую воду, убирая рисунок и краски. Дмитрий снял кроссовки и подошел к продолжающей скрываться за книгой Кате.

— Так почему вы сами не ходите на дискотеку или в бар? — поинтересовался он, тщетно пытаясь заглянуть девушке в лицо.

— Мы их не любим, — коротко бросила она.

— Это Катя их не любит, а Юля все за ней повторяет. Я же, как это ни прискорбно, из дискотек давно выросла, — поправила подругу Вера.

Катя выглянула из-за книги и послала ей испепеляющий взгляд.

— И отчего же ты их не любишь? — не отступался мужчина.

— Потому что на них только лохи ходят, — не выдержав, вспылила девушка и захлопнула книжку.

— Ее просто никто не приглашает на медленные танцы, — сообщила Вера, сворачивая клеенку. Кате в этот момент очень захотелось удушить ее.

— Понятно, — удовлетворенно хмыкнул Дмитрий и уселся за стол.

Через мгновение дверь открылась, и на пороге показались промокший до нитки иностранец и красная, как вареный рак, Юля. Дмитрий с Верой не выдержали и в голос рассмеялись. Катя неодобрительно глянула в их сторону и снова закрылась книжкой.

— А давайте сыграем в карты, — предложила Вера, доставая с подоконника потрепанную колоду. — Все в дурака умеют играть?

— Да-да, умеем, — подтвердили мужчины.

— Я… не умею, — смущаясь, ответила Юля.

— Ничего, сейчас научим, — быстро заверила ее Вера. — Кать?

— Без меня. У вас как раз по парам получается. А я лучше почитаю, — ответила она и ушла в спальню.

Вера пожала плечами и начал объяснять второй подруге правила.

Из-за претворенной двери доносился непринужденный разговор. По столу стучали карты. Катя уже в десятый раз перечитывала один и тот же абзац, не улавливая сути слов. Ее терзали два противоречивых желания: во-первых, хотелось, чтобы незваные гости, наконец, убрались восвояси, а во-вторых… чтобы Дмитрий попросил ее сыграть с ними. Нет, конечно, она бы ему отказала, но было бы так приятно просто послушать его уговоры.

Ближе к полуночи гости ушли. Юля включила свет в спальне и расстелила постель. Катя лежала на диване, уставившись невидящим взглядом в потолок.

— Зря ты с нами не посидела, — заметила подруга, ныряя под одеяло. — Этот Влад… он такой милый и галантный. Как будто не из нашего времени. Как будто он...

— Вампир, — устало закончила за нее Катя. — Юль, прекрати, а? Их не существует. Просто не существует. Вся эта шумиха из-за одного дурацкого фильма. Лет пять назад хорошо, если кто вообще Стокера читал, а теперь вдруг все вокруг вампиры.

— Завидуешь?

— Что?!

— Стокеру завидуешь? Его книги весь мир знает, в то время как ты бумажки перекладываешь на фирме, а ведь могла бы писать не хуже его, — высокое Юлино сопрано вдруг превратилось в хриплый баритон.

— Юль?! — удивленно переспросила Катя. Но та лишь перевернулась на другой бок и тихонько засопела.

Катя списала странное происшествие на свою усталость и отвернулась к окну. Вчерашний филин снова сидел на яблоневой ветке.

— Спокойной ночи, — пожелала ему девушка и закрыла глаза.

На следующее утро тучи разошлись, и выглянуло яркое летнее солнце.

— Пойдем купаться, — предложила Катя, допивая чай.

— Не могу, я сегодня дежурю, придется весь день сидеть дома, — ответила Вера, включая ноутбук.

— А меня к себе Влад на обед пригласил, — сообщила Юля, подрисовывая черным карандашом стрелку в уголке глаза.

— Вера, скажи ей что-нибудь, — попросила Катя поддержки у подруги.

— Правильно, Юль, не будь такой, как она. Ходи в гости, пока приглашают, — ответила та, вставляя в компьютер телефонный кабель.

— Может, пригласим Влада с собой, — робко предложила Юля.

— Нет уж, лучше я одна пойду, — раздосадовано ответила Катя.

После дождливой погоды водоем еще не до конца прогрелся. Катя ловко спрыгнула с высокого берега в воду. По телу пробежали мурашки. Не дожидаясь, пока замерзнет, девушка окунулась с головой и поплыла прочь от берега. Добравшись до середины озера и обогнув песчаный мыс, Катя двинулась к видневшемуся на противоположном береге просвету между деревьями. Там располагалась небольшая поляна, окруженная непроходимым буреломом. Приблизившись к берегу, Катя решилась встать на ноги. Они тут же по щиколотку ушли в ил. Неловко ступая по вязкому дну, девушка выкарабкалась на берег и легла на мягкую траву. Солнце ласково обволакивало теплом ее тело. Катя закрыла глаза, наслаждаясь легким шуршанием крон вековых деревьев.

— О, это ты, Несмеяна! — ехидный голос возник буквально из ниоткуда.

Катя вздрогнула. Обычно это было ее прерогативой — двигаться тихо, не производя ни единого звука.

— Вообще-то меня Катей зовут, — ответила девушка, разглядывая непрошеного гостя недовольно прищурив один глаз. Она с детства ненавидела клички, которые придумывали ей дворовые мальчишки.

— Я помню, Екатерина, Катюша, Катька, Катя-несмеяна, — сказал Дмитрий, по-всякому коверкая ее имя. Он стоял перед ней во весь рост, заслоняя собой солнце. На мгновение девушке показалась, что она видит странную тень у него за спиной. Катя приподнялась на локтях, чтобы получше ее рассмотреть, но Дмитрий тут же сел на землю, и тень бесследно исчезла.

— Хочешь земляники? Она здесь такая ароматная, настоящая лесная, — он поднес к ее лицу раскрытую ладонь с сочными красными ягодами.

— Нет, — девушка поспешила отодвинуться от него подальше.

— Как хочешь, — безразлично обронил он и закинул ягоды себе в рот. — Красиво у вас здесь. Жаль, что через пару лет ничего этого уже не будет.

— Что? — встрепенулась девушка.

— Город растет, — пожал плечами мужчина. — Видишь вон те дома на берегу. Готов поспорить, что лет пять назад здесь было большое клеверное поле. Вон там явно рос густой сосновый лес. Чуть дальше на пригорке пасли коров из соседней деревушки. Сейчас все эти земли отданы под застройку. А еще говорят, что скоро сюда перенесут кольцевую дорогу. Ну а дальше ты не хуже меня знаешь, что будет.

Катя молча смотрела на него. Дмитрий был прав. Она сама сотни раз думала об этом. Город неумолимо отщипывал от ее маленького рая по кусочку. Скоро придет время, когда он поглотит это место целиком и от него ничего не останется. Просто когда эти мысли обернулись словами, то вдруг стали казаться более реальными и неотвратимыми.

— Почему так происходит? — это был риторический вопрос, но Дмитрий почему-то захотел ответить.

— Детство закончилось. Его ни остановить, ни вернуть нельзя. Надо двигаться дальше. Взрослеть. Меняться. Для этого места настала пора стать городом… — он вдруг замолчал и выразительно посмотрел на девушку.

Ее глаза заблестели, как будто от слез.

— Ладно, мне уже пора, — Катя рывком поднялась с травы и прыгнула в воду.

— Эй, подожди меня, — крикнул мужчина и последовал за ней.

За несколько мощных гребков он нагнал ее и поплыл рядом. Катя с неудовольствием отметила, как легко он двигается в воде. Казалось, ни низкая температура, ни большое расстояние, ни скользившие по телу водоросли его ничуть не волновали. Кате всегда хотелось хоть в чем-то быть первой, самой талантливой и умелой, пусть даже в таком пустяковом, как плавание, но вот теперь нашелся тот, с кем ей никогда не сравниться.

Оказавшись на берегу, девушка еще несколько минут пыталась отдышаться, а Дмитрий уже вытирал потемневшие от воды волосы.

— Помочь? — спросил он, видя, что девушка до сих пор не поднялась с земли.

— Нет, — ответила та и встала, накидывая на плечи полотенце. Не сказав ему ни слова, она ушла домой.

Катя уже с порога почувствовала сладкий запах печеного теста. Вера решила сделать булочки? Странно, она же говорила, что будет весь день работать. Отворив дверь, Катя тихонько просочилась внутрь. На кухонном столе под полотенцем лежали еще не успевшие остыть пирожки. В Вериной комнате был включен телевизор. Девушка открыла дверь и хмуро посмотрела на своих подруг и их темноволосого гостя.

— О, привет, а мы тебя заждались. Уже и фильм начали смотреть, — обрадовано сказала Юля, заметив ее на пороге комнаты.

Катя поджала губы, наблюдая, как Дэвид Боуи с экрана поет о своей любви к прекрасной и бесстрашной девушке. «Лабиринт» — Катин любимый фильм. Подруги договаривались посмотреть его вместе.

Заметив выражение ее лица, Вера поднялась с дивана и вышла на веранду.

— Что случилось? — тихо спросила она Катю.

— Ничего, — ответила она, опуская глаза. — Я просто хотела, чтобы мы были одни.

— Кать, мы не сможем всегда быть одни. Ты посмотри на Юльку, ты хоть когда-нибудь видела ее настолько живой, как с этим Владом?

— Но мы же ничего о нем не знаем. Мне он не нравится.

— Зато Юльке нравится. Сделай одолжение, хоть раз в жизни не порти всем настроение своим мрачным видом.

Их ссору прервал стук в дверь. «Только бы не он», — отрешенно подумала Катя.

Дверь распахнулась, и на пороге появился именно он.

— Привет, Влад случайно не у вас? — деликатно поинтересовался Дмитрий.

Катя хотела попросить его забрать своего друга и убраться из их дома. Она сделала шаг вперед и ее нога с ужасным треском провалилась под прогнившую половицу. Острые края больно оцарапали ногу. Вера успела подхватить подругу прежде, чем та упала. Дмитрий в один прыжок оказался рядом с ними и, раздвинув края досок, высвободил Катину ногу. Опираясь на Верино плечо, девушка с трудом добралась до дивана и повалилась на него.

— Ничего страшного, — сказал Дмитрий, разглядывая багровые полосы на ее лодыжке. — Всего лишь царапины. У вас есть йод или зеленка?

— В автомобильной аптечке, — ответила Катя. Вера достала ключ из ее сумки и вышла во двор.

— Старый дом на низком фундаменте. Неудивительно, что пол здесь гниет, — с видом эксперта заметил Дмитрий.

Катя бросила отчаянный взгляд на дверь в Верину комнату. Неужели Юлька с Владом не слышали, как она упала?

— При мне его два раза перестилали, — ответила она, морщась от саднящей боли.

— Вот, зеленку нашла, — сообщила Вера с порога и передала Дмитрию пузырек с темной жидкостью и большой ватный тампон. Он приложил вату к одной из царапин. Катя резко дернулась и поджала под себя ноги, не позволяя чужаку дотрагиваться до своего тела.

— Я просто хотел, как лучше. Тогда делай все сама, — он передал ей тампон, а сам заглянул в Верину комнату.

— Эй, Влад, пойдем, нам пора, ты, надеюсь, не забыл об уговоре? — сказал он другу.

Темноволосый на прощание галантно поцеловал Юлькину руку и вышел на веранду. Принюхавшись, он бросил на Катю странный взгляд, от которого ей стало не по себе.

— До завтра, девушки, — крикнул на прощание Дмитрий и вытолкал замершего вдруг Влада на улицу.

Назавтра снова было пасмурно. Катя перевязала ногу бинтом и углубилась в чтение. Юля грустила, потому что Влад не заглядывал к ним с утра. Вера с огромной скоростью строчила смс-ки. Катя безуспешно пыталась убедить себя, что адресатом посланий ее подруги не является один их общий женатый знакомый.

После обеда пришел Дмитрий. Один, без друга, зато с досками и молотком. Катя восприняла его затею без должного энтузиазма, но на этот раз мужчина настоял на своем и заделал дырку на веранде. Соседние доски тоже начали подгнивать. Надо было перестилать весь пол. Катя в это время пересчитала их скудный доход, понимая, что если ей в ближайшее время не поднимут зарплату, то денег вряд ли хватит на покупку досок, а ведь сами они стелиться тоже не станут.

Под вечер пришел Влад и принес магнитофон с большими колонками.

— Коль танцы не едут к нам, то мы их сами себе устроим, — весело подмигнул им Дмитрий, устанавливая магнитофон на переживший советскую эпоху холодильник. Влад с Юлей и Верой вынесли стол и стулья в спальню, освобождая место на веранде. Дмитрий еще пару минут копался в дисках, пока не нашел нужный. Заиграла ритмичная танцевальная мелодия. Влад взял стесняющуюся Юлю за руку и потащил в центр веранды. Вера с Дмитрием вскоре к ним присоединились. Одна Катя осталась сидеть на диване, тщетно пытаясь сосредоточиться на книге. А танцевать так хотелось.

Зазвучала медленная мелодия. Влад обнял Юлю за талию. Катя осторожно наблюдала за ними поверх книги.

— Потанцуй со мной, — прошептал Дмитрий над самым ее ухом. Она снова не заметила, как он сумел подойти к ней так близко.

— Я не танцую, — попыталась отговориться Катя. — У меня болит нога.

— Это всего лишь царапины. Ну же, потанцуй со мной. Тебе даже двигаться особо не придется, — продолжал настаивать он. Но видя, что слова не действуют, Дмитрий осмелился взять ее за руку. Катя неожиданно громко вскрикнула и выдернула ее. Все взгляды устремились к ним. Девушка подскочила с места и, прихрамывая, ушла на улицу. Дойдя до берега озера, где стояла поврежденная бурей ива, Катя уселась на землю и уставилась в непроглядную ночную тьму. Прямо над головой ухнула птица. Давешний филин сидел на единственной уцелевшей ветке.

Что-то было в этом Дмитрии странное, пугающее. Она чувствовала, как будто нуждается в нем, в его помощи, в его поддержке, в его внимании. Господи, она ведь так хотела, чтобы он ее пригласил на танец. Было в этом всем что-то неправильное. Когда-то давно, когда ей разбили сердце, она дала себе зарок, что больше ни в ком не будет нуждаться и сможет прожить без чьего-либо внимания и помощи. И вот теперь она с ужасом понимала, что становится уязвимой перед пронзительным взглядом этого странного человека. Скорее бы он уехал. Дмитрий же сказал, что снял соседский дом ненадолго, так почему они уже третий день вмешиваются в ее жизнь и жизнь ее подруг?

Катя вернулась домой за полночь. Юля с Верой уже давно спали. Не включая свет, она забралась в кровать и заснула.

В понедельник почему-то не прозвонил будильник в мобильном телефоне — он каким-то чудом отключился. Кляня все на свете, Катя на ходу натянула на себя одежду, схватила ключи от машины и выбежала во двор. Там ее ждал еще один неприятный сюрприз. Правая передняя шина была полностью спущена. Девушка суетливо выхватила насос из багажника и попробовала надуть колесо, но оно оказалось безнадежно дырявым и с шипением выпускало воздух. Пнув по нему ногой, Катя поспешила достать запаску, сбегала в сарай за бревнами, подложила их под целые колеса, с десятой попытки попала домкратом в нужную дырку и с трудом приподняла на нем машину. Далее следовало самое трудное — сдвинуть намертво завинченные гайки. Катя всеми силами налегла на ключ, но тот не поддался. Тогда она попыталась попрыгать на нем. Никакого толку. Ключ почти не сдвинулся с места, а ушибленная нога снова начала напоминать о себе.

— Помочь? — спросил Дмитрий, выглядывая из-за ворот. Катя уже перестала удивляться его бесшумной походке. Не обращая на него внимания, она ударила здоровой ногой по ключу, но гайка все равно осталась привинченной намертво.

Дмитрий в одно мгновение перемахнул через забор и отстранил девушку от машины. В его руках гайка повернулась, как по волшебству. Потом следующая и следующая. А через пять минут на месте спущенного колеса уже стояла запаска. Катя запрыгнула в машину, нажала на газ и, поднимая за собой столб пыли, умчалась, даже не сказав спасибо своему спасителю.

На работу она опоздала минут на двадцать-тридцать. Как назло начальство было уже в офисе и не в самом хорошем расположении духа.

— Где вас черти носили все утро?

— Простите, у меня отключился телефон, и спустило колесо. Я...

— Мне не нужны ваши оправдания! Вы должны быть в офисе без десяти восемь. А сейчас сколько?

— Полдевятого.

— Вот именно, полдевятого! Что вы за работник такой, если даже прийти в офис вовремя не можете? Почему до вас было не дозвониться все выходные?

— У меня отключился телефон.

— И вы за два дня не соизволили ни разу его проверить?!

— Он раньше никогда не отключался.

— Вы считаете, что это уважительная причина?! Какого черта вы написали в письме господину Н.?

— Э-э-э, секунду, я включу компьютер.

— Вы должны помнить все свои письма наизусть.

— Извините, но я не компьютер! — Катя не выдержала и вспылила.

— Не орите на меня. Я не секретарша, чтобы вы еще и на меня орали.

— Я ни на кого никогда не орала! Это она начала.

— Меня не волнует, кто из вас начал. Просто знайте, если встанет вопрос, кого из вас увольнять, то уволю я именно вас.

— Прекрасно, в таком случае увольняйте прямо сейчас.

— Вот и уволю.

— Ну, вот и ладушки.

С этими словами Катя демонстративно хлопнула дверью и побежала обратно к машине. Сейчас можно будет не спеша заехать на шиномонтаж и подклеить колесо. И еще побывать в Парке Победы на Комсомольском озере — она так ни разу и не выбралась туда после реставрации, хотя очень хотела. А еще… Но тут до Кати, наконец, стал доходить весь ужас произошедшего. У нее больше нет работы. Нет дохода. Нет денег, чтобы платить за дом. Задребезжал мобильник.

— Да, мам, — произнесла она, пытаясь звучать как можно более спокойно.

— Зачем ты устроила скандал на работе? — строго спросила она. Видно, начальство уже нажаловалось.

— Я не устраивала скандал на работе, — тихо возразила Катя.

— А мне сказали, что ты швырнула заявление начальнику на стол и убежала.

— Я не швыряла заявление ему на стол.

— Но ты убежала! Катя, сейчас же вернись обратно и перестань вести себя, как ребенок.

— Нет, я не вернусь. Мама ты же знаешь, эта работа не для меня. Как я ни стараюсь, у меня ничего не выходит. Я недостаточно аккуратна, недостаточно собрана. Боже, да я сама ненавижу эти работу. Я все время ложусь спать с надеждой, что завтра никогда не наступит, потому что мне снова придется идти в офис и мучиться. И так каждый день моей жизни. Какой в этом смысл?

— Катя, мы дали тебе этот дом, чтобы у тебя, наконец, появился этот твой дурацкий смысл. Если ты потеряешь работу, тебе придется вернуться к нам.

— Я найду другую работу.

— Где? Вспомни, ты ведь уже пробовала. За полгода ничего не нашла — просто отказывалась от любого места, что тебе предлагали.

— Но все это было не мое.

— Кать, это не телефонный разговор. Приезжай домой, там все обсудим.

— Нет, я не приеду.

— Кать, не смей кидать трубку, слышишь?

Но Катя уже отключила телефон и села в машину. Часа в четыре она разбитая вернулась домой. Ни Юли, ни тем более Веры не было. Катя заварила себе чай, взяла книжку и стала ждать. Прошло еще два часа, прежде чем она не выдержала и включила телефон. Сперва набрала Юлю:

— Ой, Кать, привет, слушай, меня тут Влад в ресторан пригласил. Так что, наверное, буду поздно. Целую.

Катя даже слова не успела вставить, как подруга повесила трубку. Девушка тяжело вздохнула и набрала Веру. Та говорила как-то странно, неловко:

— Меня сегодня на работе задерживают.

— Не ври, у вас никогда дольше, чем на пятнадцать минут не задерживают. Ты сама говорила.

— Ну, хорошо, у меня свидание, — нехотя призналась она.

— С кем? Вера, только не Денис, умоляю. Он никогда не разведется.

— Но он подписал бумаги, сказал, что сегодня мне их покажет.

— Вер, ну разве можно быть такой наивной? Сегодня он разведется со своей женой ради тебя, а завтра бросит тебя ради более молодой и красивой.

— Кать, это ты не будь такой твердолобой. Посмотри на себя, ты никому не веришь и всех боишься. Я так не могу. Я хочу верить Денису и быть счастливой. Извини. Пока.

Вера повесила трубку. Катя от отчаяния готова была лезть на стенку. Ну что сегодня за день такой? Почему ее вдруг все решили бросить?

Раздался тихонький стук в дверь. Катя повернула голову. На пороге стоял Дмитрий. Его тигровые глаза казались еще более яркими, чем обычно.

— Уволили с работы? — будто издеваясь, спросил он.

Катя удивленно подняла голову. За его спиной определенно что-то было. Но что могло отбрасывать такую странную тень?

— И подружки бросили, верно? — его голос отдавался в голове неприятным эхом.

— Они скоро вернутся, — упрямо ответила Катя.

— Они не вернутся никогда, — возразил он, злорадно улыбаясь. — И ты это понимаешь не хуже меня.

— Это ведь ты все подстроил, — Катя вдруг поднялась и накинулась на него с кулаками.

Дмитрий обхватил ее обеими руками и прижал к себе. Девушка колотила его в грудь, а он оставался неподвижным, как гранитная скала. Ярость схлынула, Катя обмякла в его руках и только тогда осознала, почему она раньше боялась его прикосновений. Они были настолько теплыми, настолько пьянящими, что ей хотелось раствориться в его объятиях.

— Зачем? — едва слышно пробормотала она. — Зачем ты разрушил мой мир?

— Я ничего не разрушал. Я лишь приблизил неизбежное: заставил Вериного друга подать на развод, подарил Юле вампира, о котором она так долго грезила, — Катя еле заметно вздрогнула. — О, не бойся, сейчас он уже человек. Я изменил его природу, чтобы не нарушать гармонию этого мира. Через пару дней он напрочь забудет, кем был когда-то, — немного помолчав, Дмитрий продолжил: — Как и этот дом, твой мир был построен на слишком ненадежном фундаменте.

Он рано или поздно должен был развалиться, и ты бы оказалась заживо погребенной под ним. Я знаю, я видел, как это случается много раз. Мир, как песок, просачивается сквозь пальцы. Люди теряют себя, свое естество… А потом они забывают, с каждым днем все больше, пока от них не остается лишь одна бездушная оболочка. Взгляни на себя, ты тоже начала потихоньку забывать. А ведь раньше ты писала, писала очень много практически каждый день. Почему бросила?

— Мне сказали, что у меня нет стиля. Что не хватает жизненного опыта. Что все мои сюжеты примитивны и глупы. Что это всего лишь хобби. Что я должна жить настоящей жизнью… — по ее лицу прозрачными дорожками текли крупные слезы.

— Но ничего не получилось, верно? Все это время ты просто пыталась спрятаться от жизни за шаткими стенами, за плечами подруг, за тяжелой, невыносимой работой. Но подруги все равно бы пошли своими путями рано или поздно. И вряд ли бы ты еще долго продержалась на этой должности. И дом, это место, за которое ты так цепляешься, оно тоже рано или поздно перестанет быть таким, каким ты хочешь его видеть. И после этого не останется ничего, лишь пустота и разбитое сердце. Это должно было произойти медленно, почти незаметно, уничтожая тебя по маленькому кусочку. Я катализировал процесс в самом начале, заставил тебя открыть глаза и увидеть, что происходит. Я освободил тебя от бремени, за которое ты все это время цеплялась. Теперь ты на пике. Ты готова сделать этот самый последний, решающий выбор и все изменить — пойти со мной или остаться здесь и забыть о мучающем тебя даре.

— Но кто ты? — испуганно прошептала девушка, отстраняясь.

— Я демиург, творец миров, что-то вроде этого, — ответил Дмитрий, не пытаясь привлечь ее обратно. — Я живу вне времени и пространства, создавая новые вселенные и наблюдая за порядком в них. И я могу взять тебя с собой.

— Почему именно меня?

— Ты мне нравишься. Не смотри на меня так. Даже у демиургов бывают свои причуды. Так что ты выбираешь? Только подумай хорошенько — назад дороги не будет. Если выберешь меня, я покажу тебе, как рождаются вселенные и как они умирают, откуда берется жизнь, и куда уходят умершие. Но за это ты должна остаться со мной навсегда, действительно навсегда, потому что у демиургов нет ни начала, ни конца.

Если ты откажешься, я верну все на свои места: твоих подруг, работу, могу даже этот дом сделать более крепким. Но обо мне ты забудешь.

Теперь Катя отчетливо видела то, что находилось у него за спиной: два огромных сизых крыла, чуть заметно покачивающихся в такт его дыханию.

— А Юля и Вера? С ними ведь все будет в порядке?

— Слово демиурга.

— Тогда я согласна, — глотая слезы, ответила Катя.

— Потанцуй со мной, — тихим шепотом произнес демиург.

— Что? — не поняла девушка.

— Потанцуй со мной, — повторил он, подавая ей руку.

Катя сделала шаг ему навстречу. Он обнял ее за талию. Магнитофон включился сам по себе. Заиграла красивая нежная музыка. Девушка положила руки на плечи демиургу и прижалась щекой к его груди. Послышался легкий шелест крыльев. Катя закрыла глаза, растворяясь в тепле его рук, чувствуя, как слезы медленно отступают, даря тихую безмятежность, которая бывает только после бури.

— Открой глаза, — прошептал Дмитрий.

Занимался рассвет. Легкая белая дымка поднималась над густой щеткой мокрого леса. Туманное прохладное утро. Именно такое, как она любит.

Они медленно летели над лесом, поднимаясь все выше и выше. Сизые крылья с каждым взмахом распахивались шире, заслоняя от нее этот мир, унося в заоблачные дали...