Зверь

ЗВЕРЬ

Глава 1.

Стоя на мансарде своего отельного номера на пятом этаже, Логин даже думать, не желал, что в такой хороший солнечный день что-то может пойти плохо.

Над большими, купающимися в утренних лучах дневного светила, небоскребами, медленно вставало солнце. Но хорошее утреннее настроение было вызвано отнюдь не прекрасным рассветом или намечающейся хорошей погодой.

Он в свои тридцать лет был убежденный холостяк. И даже в самом страшной сне представить не мог, что и его когда-нибудь скосит эта жестокая болезнь под названием любовь. Вот уже полгода он забыл свои холостятские привычки, бардак в квартире, дом всегда полный женщин, жаждущих утех на раз и много чего другого.

Вот уже полгода он вел себя, так словно эта девушка была чем-то большим, чем любовница, хорошая знакомая или друг. И она отвечала тем же. Правда, с ее стороны это было похоже больше на ситуацию собака на сене. Она все время то приманивала его, словно охотник жертву, многого, однако не позволяя. То словно гневная царица отвергала, держа, однако на коротком поводу. И будь на ее месте кто другой, он уже давно отвернулся бы от нее, ушел, забыл! Но каждый раз, засыпая в одиночестве, он видел ее навязчивый нежно улыбающийся образ. Синеглазая, в меру упитанная девушка с длинными, нежными словно шелк, русыми волосами, вызывающими зависть у многих. Для него она была святой иконой, на которую он готов был молиться день и ночь.

Не спеша, смакуя каждый глоток, он допил последние остатки алой влаги из хрустального бокала, наслаждаясь вкусом этого изысканного вина, доступного в этом мире далеко не каждому.

Поставив пустой бокал на столик около тахты, он зашел обратно в номер с мансарды. Логин осмотрелся на свое временное жилье. Здесь царил относительный порядок. Большой багажный чемодан стоял в центре комнаты уже упакованный и готовый к путешествию.

Как ему не хотелось, но он вынужден был ехать. Работа подгоняла все сроки. И сейчас ему предстояло ехать почти на другой конец света, по делам фирмы. Он должен был ехать в Нью-Йорк еще неделю назад. Да и сказать по правде он и так здесь задержался больше чем нужно. Но причина этому была серьезная и именовалась она Наташей.

Обворожительная красавица ста семидесяти семи сантиметров ростом, родом из далекой загадочной Европы, с берегов черного моря, прочно и надежно завладела его сердцем.

Его мысли были прерваны аккуратным стуком в дверь номера.

— Войдите! — Сказал он громко, глядя на блестевшие носки своих дорогих туфлей от Гуччи.

— Сер, такси ждет вас. — Сообщил коридорный, войдя в номер.

— Отлично, снесите мой багаж к машине. Я через минуту буду. — Логин достал портмоне, извлекая из его недр купюру с двумя нулями, и протянул человеку. Радостно улыбнувшись, тот спрятал номинал в карман,

— Спасибо сэр! — Ухватившись за увесистый чемодан, он исчез

в дверях, пыхтя от усилия.

— Думаю, я еще сюда вернусь! — Сообщил он пустоте, воцарившейся в номере. Извлекая мобильный телефон, Логин покинул опустевший номер и направился к лифту.

Лифт был пустой, и это было кстати, никто не нарушал его праздного состояния.

Спустившись вниз, он выписался из номера, попутно не переставая общаться с кем-то по телефону. Приветливо улыбаясь, он пожелал всего хорошего менеджеру отеля и вышел из фойе на улицу.

Коридорный был уже около такси и открыл двери авто произнося,

— Всего хорошего мистер Логин! Ждем вас еще в нашем отеле.

— Прощай Скиппи! Непременно! — ответит тот, оторвавшись от улыбавшегося Скиппи и вновь заговорил по мобильному,

— Наташа, ты где? Есть тема для разговора. — Получив ожидаемый адрес, Логин, чмокнул в трубку, спрятав телефон в карман сел в желтый Кадиллак.

— Для начала в Аэропорт.

Мигнув поворотами, желтое такси остановилось у обочины, рядом с ветхим двухэтажным зданием, в коем окна давно уже отсутствовали.

Расплатившись с водителем, Логин вышел из такси и посмотрел на старое здание.

— Да-а! Интересное место для свидания. — Протянул Логин, глядя на обшарпанное строение из красного кирпича, потемневшего от времени и осадков, никак не вписывающегося в общий план современных фешенебельных застроек.

В окне второго этажа появилась чья-то симпатичная голова.

— Натали! — Воскликнул он. Девушка осмотрелась и выглянула наружу.

— Логин! Вы очень оперативны, мистер идеал.

Услышав ее английский с легким налетом восточного акцента, он довольно улыбнулся. Ему до чертиков нравилось слышать ее речь. Ее легкий акцент сводил его с ума.

— Эй, мистер, что вы там застыли? Подымайся ко мне здесь классно!

— Ага! — Крикнул он, а про себя добавил и больше шансов покончить с жизнью под завалом.

Подымаясь по запыленным, заваленным мусором ступеням, он с интересом рассматривал стены. Они были словно холсты Пикассо, разрисованы замысловатыми рисунками и письменами. И среди этого всего попадались стоящие внимания шедевры. Двери отсутствовали кругом, явно кто-то уже прибрал к рукам, пощитав кощунством, что такое добро пропадает почем даром. Зайдя в коридор и повернув налево, он увидел большой холл или скорее зал. И там, в одиночестве бродила девушка, что-то записывая. Он стал тихо приближаться, стараясь как можно меньше шуметь.

Логин никогда не был бойскаутом, никогда не служил в армии, не был рейнджером. Но некоторые вещи, на большое удивление, удавались, даже слишком хорошо. Иногда ему казалось, что он намного опытнее и старше чем есть на самом деле. Словно прожил не одну, а несколько жизней. А некоторые умения перешли к нему и в этой жизни.

Довольно быстро и незаметно он оказался у девушки за спиной. Довольно ухмыльнувшись, он резко положил руки на ее талию. Все случилось так неожиданно, что Наташа, взвизгнув, подпрыгнула на месте, выронив тетрадь и ручку на замусоренный пол.

— Черт бы тебя побрал, Логин! Никак не могу приспособиться к твоей манере приближаться. У меня чуть инфаркт не случился. — Сказала она, тяжело дыша и держа руку на груди.

— Извини моя сладость. Не удержался.

— А еще говоришь, что нигде не служил. — Упрекнула она, грациозно нагибаясь, чтобы поднять тетрадь и ручку.

Логин промолчал, беззаботно глядя на ее непринужденный, будоражащий сердце, грациозный наклон. В нем проснулось мимо вольное желание скользнуть взглядом под короткую юбку.

— Интересно, куда ты сейчас смотришь? — Игривым голосом произнесла она, видимо не собираясь менять позу, предоставляя ему полную свободу действия обзора.

— Нет, ничего. Я действительно никогда не служил. Какая короткая юбка. — Он сам заткнулся, поняв какую глупость сморозил.

— А-а, тебе нравится, длина моей юбки?! — Игриво спросила она.

— А еще длина твоих ножек. — Продолжил он игру слов, давно поняв, что эта особа женского пола, урожденная славянка, феминизмом не страдает

— А-а, так тебе уже мои ножки нравятся! — Все также игриво уточнила она выпрямляясь,

— Прошлый раз ты вовсю пел, что тебе нравится моя грудь. — Словно желая задеть за живое, Наташа положила руки себе на грудь, обхватив их.

Логин глотнул слюну, глядя на девушку как на торт, и добавил

— А еще мне нравятся твоя задница и голос.

Наташа повела бровью, неотрывно глядя на Логина.

— Сер, по-моему, вы переработались на солнце! — Сообщила она, стреляя в него глазками.

Смотря на нее, словно ореолом освещенную лучами восходящего солнца, похожую на ангела, он от всей души любовался

— Ты ничего странного не чувствуешь? — Вдруг спросил Логин, обеспокоено оглядываясь.

— Да чувствую, кто-то в кого-то влюбился! — Отозвалась она, ехидно хихикая.

— Да нет. Я неотом. Что-то горит что ли?!

— А-а, ты об этом! Это кто-то курит благовония. Я еще не добралась до подвала. — Спокойно как бы между делом отозвалась она.

— Ната… — Слова застряли у него в горле комком, когда он увидел, что творится за окном. — Это, что, смерч?! Логин удивленный и слегка напуганный смотрел в отсутствовавшее окно. Небо резко затянулось темными тучами, словно сама чернота опустилась на небесную твердь.

Логин вдруг ощутил присутствие чего-то, или вернее кого-то. И это чувство несло в себе опасность. То, что с ним творилось, было, новым для него и это его пугало. Но все, же эту незримую опасность он чувствовал и чувствовал слишком отчетливо. И она приближалась, словно живое существо.

— Наташа, быстро уходи отсюда. Ничего не спрашивай, просто уходи. — Она оторопело и растеряно посмотрела на него.

— Логин брось шутить, я еще не закончила здесь…

— Наташа уходи здесь сейчас становится слишком опасно. — Комната казалось пошла кругом.

— Ты о чем? Не говори так, ты меня пугаешь! — Запаниковала девушка.

— Пусть лучше так, но уходи отсюда. Здесь оставаться опасно.

Его голос почти сорвался. Казалось даже старые облезлые стены шептали всей своей убогостью о чем-то таком от чего душа холодела.

Логин вдруг подался вперед, словно под напором сильного ветра и в этот момент раздался удивленный и всртевоженый возглас девушки. У него было ощущение, будто сквозь него прошел призрак. Он чуть не упал, едва не потеряв опоры под ногами. Его тело на короткий миг онемело. И это короткое мгновение он чувствовал злобу, ярость, жажду крови… и это было нечто чужеродное самой природе человека.

Он качнулся и отошел назад, опершись на одну из потресканых колон. Откуда-то послышались чьи-то тяжелые звуки бегущих ног. И с приближением их еще более страх оседал в душе. И наконец, в зал вбежал человек. Его длинные волосы были в беспорядке растрепаны, длинный темный дождевой плащ кое-где порван и заляпан грязью. А кое-где виднелись пятна свежей крови проступившей сквозь одежду. В глубоких темных глазах мощной фигуры мужчины горел хмурый огонь упорства, а в руках он сжимал странное оружие. Рукоять, к которой с обоих концов были прикреплены острые лезвия с ладонь длинной.

В какой-то момент Логин сообразил, что зал укутан полумраком. И этот полумрак отчего-то казался живым.

Вбежавший незнакомец медленно прошел мимо Логина, девушки, застывших, словно статуи и не имеющие сил даже шевельнутся.

Незнакомец остановился и поднял руки к верху в ритуальном жесте. Он стал напевать песню на-черт-знает-каком языке. Но Логин, к своему смятению, показалось, понимает слова песни черт-знает-какого языка. Слова казалось, выстраивались в ряд, пробуждая какие-то неясные силы. Его еще больше охватил страх. Страх того, что он сходит сума.

— Ну, просто как в фильмах ужасов… — его слова замерли, не высказав мысль до конца. Он увидел то, что заставило его сердце похолодеть от ужаса. Перед ними, посреди зала, темнота, накрывшая пустующий зал стала собираться в комок, словно живая. И из клубков мрака то и дело появлялись чьи-то головы, одна другой ужаснее. Мрак исчез полностью превратившись в кошмарное чудовище, переставшее наконец менять свои облики. Жуткое уродливое серо-синее тело казалось, было покрыто хитиновыми пластинами с мелким ворсом. Пальцы тощих лап-рук, заканчивались присосками, как у осьминога. Жуткая голова имела два треугольных глаза, не имевших зрачка и все их пространство занимал темно-синий белок, а из пасти виднелись множество аккуратных, но не менее страшных клыков.

Чудовище медленно, хрустя мусором, подошло к незнакомцу. Раскрыв пасть, оно стало медленно приближаться к горлу, казалось опешившего мужчины. Но незнакомец, словно этого и ждал. Он резко рубанул справа налево, и острое лезвие прошло сквозь серое уродливое тело как нож сквозь масло. Тварь гортанно взревела и отскочила, оказавшись около девушки. И казалось, вновь стала превращаться во мрак. Но это только показалось. Одно короткое мгновение она смотрела на застывшую в ужасе девушку, а затем последовал сильный удар и она, пролетев через всю комнату, упала у стены на кучу сваленной бумаги, потеряв сознание. Логин хотел закричать, но не смог, не смог даже шевельнутся с места. Будто какая-то сила пригвоздила его к колоне. Он с недоумением, яростью и болью, смотрел, как резко метнулось чудовище на выставленные вперед наконечники дивного оружия. Рев страшилища казалось, заставило стены зашевелится. Посыпались и без того скудные остатки штукатурки и пыль с трещин.

— Ну вот и все мразь. Конец тебе зверь! — Прохрипел незнакомец, всаживая в жуткое хитиновое тело чудовища лезвия раз за разом.

В этот миг в сознании Логина всплыло знание, казалось давно забытое. Он едва прохрипел, с трудом выдавливая из себя слова опасения и предупреждения,

— Нет! Нельзя, это ловушка! Зверь убьет тебя.

Человек остановился и с удивлением уставился на Логина, без сил прислонившегося к стене.

— Что?! Откуда тебе з… — а впрочем какая разница. Я убил его. Незнакомец засмеялся, а Логин застонал, толи от боли, толи оттого, что его совету не вняли. А затем пасть раскрылась, обнажив множество клыков, и сомкнулись на шее бедняги. Раздался жуткий отвратительный хруст, а затем чмокающие звуки, словно чудовище сосет кровь с раны. Человек задергался в агонии и в следующий миг зверь развеялся во мрак. А тело незнакомца безвольно упало на пол, дрожа.

Вдруг из клубка мрака вывалилось другое тело. Молодого человека. Кожа мертвеца была синюшного цвета, а сквозь обрывки одежды виднелись жуткие раны, точно такие которые наносил незнакомец.

— О черт! — Выругался Логин, удивленный той фантасмагорией, что сейчас творилась перед его глазами.

Клубок тьмы метнулся к нему, но резко застыл в метре от него, словно наткнулся на непроходимую, невидимую преграду. Какое-то время ничего не происходило, и сгусток мрака изменил направление и метнулся к лежавшей без сознания девушке.

Весь зал, несмотря на ясный день за окнами, окунулся в темноту. Логин слышал лишь звуки своего дыхания и шелест мусора на полу. И вдруг тьма стала исчезать, отступая к стене, где лежала Наташа. Он с ужасом увидел, что этот живой мрак, хоботом торнадо, вгрызается в спину бессознательной девушки, исчезая в дрожащем теле, как вода в сливе. Сгусток тьмы казалось, весь ушел в тело девушки и зал окунулся во тьму. Все задрожало, словно началось сильное землетрясение и также внезапно все закончилось.

За окнами все еще стояли тяжелые тучи, на полу остались лежать два мертвых тела, а тело Наташи исчезло. Дом резко содрогнулся, еще больше чем раньше. И в этот миг Логин услышал тихий хрип незнакомца, поверженного зверем, который видимо, оказался не убит тварью.

— Найди зверя. Убей. Найди, спаси девушку от большей участи, чем смерть… — хриплые слова замерли также как и жизнь в теле мертвеца. Только сейчас Логин заметил, что на шее мертвеца отсутствуют раны от укуса зверя. Словно спало какое-то наваждение.

Наконец Логин обрел возможность двигаться. Дом еще раз содрогнулся, он хотел, было броситься к стене, где некогда лежала Наташа, но там было пусто. Крик боли, вырвавшийся из его груди, разорвал гробовую тишину. Еще один толчок отозвался треском колонн у стены. Поднявшись, спотыкаясь и все еще оглядываясь, в надежде увидеть Наташу, Логин бросился вон из здания. Он выскочил из здания. Позади него раздался громкий шум грохота, и его догнало и накрыло волной пыли и обломков. Его пронзила боль, и разум провалился в никуда, забывшись в спасательном забытьи.

Глава 2.

Сознание появилось внезапно, словно кто-то включил свет. Вначале резкая мимолетная боль в руке, словно комариный укус, а затем его глаза распахнулись. Он заморгал от обилия света, бившего глаза. Он мечущимся взглядом осмотрелся и немного успокоился. Рядом стояла молодая медсестра, мулатка, и делала укол в вену.

— Где я? Что вы делаете! — Выдавил едва он из себя слова. Медсестра подняла голову и, улыбнувшись, ответила,

— Вы в частной клинике. А это успокоительное. Доктор сказал, что вам нужно отдохнуть. Поспать. — Она извлекла аккуратно шприц, приложив к месту укола тампон, и прихватила его пластырем,

— Отдыхайте, скоро придет врач, и вы у него сами все узнаете.

Логин взглядом проводил медсестру до дверей. В его памяти всплыл другой образ, русоволосая, с красивой фигурой, девушка. Наташа.

Он попытался, было подняться на руках, но лишь облокотившись, бессильно упал в постель. Один за другим нахлынули воспоминания того жуткого солнечного дня.

Мрачные отрывки нахлынули мрак, темная тень, странный человек, Наташа, которая растворилась в сгустке темноты и землетрясение. Вслед за этим появились, казалось чужие видения. Его, но чужого. В его памяти всплыло пробуждение после беспамятства. Первое удивление того, что часть его памяти кто-то стер. А дальше был старик, которого звали Георг Рональд-Тавер. Он был шеф-поваром и владельцем дивного бункера за городом, которое было переделано под жилье. След за этим всплыла память о помощнике Георга, англичанине чистых кровей, Кэвине.

Выходит, они его привели в порядок, физическое состояние. А затем отвезли сюда в медицинский центр. Там его чужая память восстанавливала события с поразительной точностью. Лифт. Подвал. Какой-то странный стеклянный саркофаг, словно из научно-фантастического рассказа. Обещание того, что он восстановит память и память его прошлой жизни. Чушь конечно. Он был реалистом, но странно память он и впрямь терял, а теперь вновь она с ним. Вся до последнего мига. Тревога за Наташу. Странные неразборчивые обрывки, кусочки, частички чужой его памяти… Он даже не заметил, как провалился в спасательный сон.

Когда он проснулся следующий раз, к нему тут же пришел врач. Беседа длилась долго. Поначалу тот интересовался его

физическим состоянием. Затем стал задавать разные вопросы, поочередно показывая какие-то картинки с кляксами.

— Даже не расшифровывая, я могу сказать, что в умственном плане нарушений нет. Организм реагирует на возбудители адекватно, разум и рассудок обозримых нарушений не имеет. — Улыбчиво произнес доктор, подымаясь, скажите, ваша память восстановилась полностью?

После короткой паузы Логин ответил,

— Да, вроде бы полностью. Спасибо.

— Да незачто. Пожалуйста. Это наша работа. Думаю вам еще немного нужно полежать. Мы вас понаблюдаем, чтоб не было никаких эксцессов.

Логин еще три дня находился под бдительной опекой врачей. Он все время пытался создавать вид, что у него все отлично. И как ему казалось, врачи вроде бы ему верили. А его не отпускала одна мысль. Что случилось с Наташей?! Ему очень не хотелось верить в то, что произошло. Происшествие в старом заброшенном доме, сейчас казалось предательской игрой разума. Он сам в это не желал верить. В то, что там произошло, произошло на самом деле. И единственный кто мог хоть что-то прояснить, был тот старик из бункера.

Логин обдумывал, как бы ему найти этого загадочного шеф-повара-ученого. Сам факт такого быстрого восстановления разума, при помощи еще более загадочного аппарата, интересовал его мало. Наташа, вот, что сейчас главное. И сидя на подоконнике второго этажа, бесцельно наблюдая за жизнью парка, все его мысли были направлены на решение этого вопроса.

За его спиной, когда он едва вошел в палату, открылась дверь, и зашел тот самый старик. Георг Рональд-Тавер. Старик тихо прикрыл двери и подошел к Логину.

— Как вы себя чувствуете, как ваша память? — Поинтересовался он, присаживаясь на стул рядом с больным.

— Хорошо! Даже очень. Думаю, этим я обязан вам! — Мягко ответил Логин.

— Не совсем. Лишь отчасти. Видите ли, в чем дело ведь был не только шеф-поваром, я был причастен к созданию много чего. К зоне номер 51, и к созданию того аппарата, который помог вам восстановить память, в том числе.

— Тогда у меня к вам конкретный вопрос, уважаемый Георг.

— Слушаю вас. — Старик удобнее устроился на стуле.

Логин немного помедлил и заговорил.

— Я расскажу вам, что со мной произошло. Из всего, что я видел в вашем бункере и здесь я могу надеяться на то, что вы мне поверите…

Логин рассказывал не спеша, временами замолкал не то от избытка негативных ощущений, не-то чтобы подобрать нужные слова. Он начал издалека, время от времени поглядывая на старика. Но тот оставался беспристрастен. В нем угадывалось лишь внимание и любопытство.

Логин рассказал, как познакомился с девушкой. Как влюбился. Как утром с веселым настроением поехал на свидание, перед намечающейся длительной поездкой. А дальше о том, что произошло в старом, заброшенном здании суда.

— Ну, вот в принципе и все. Кажите, вы в этом можете мне как-то помочь? — Закончил Логин.

Старик глубоко вздохнул, задумчиво уставившись в пол.

— В этом единственный кто может вам помочь спасти вашу невесту, если это вообще возможно… так это вы сами. — Ответил Георг и, увидев как хмурится лицо молодого человека он продолжил

— Вы тот, кто знает об этой твари больше всех, среди ныне живущих. Вы с ним уже однажды сталкивались. И не раз. А я лишь могу помочь вам его выследить. Вскрыть ту вашу память, что лежит далеко за пределами сознания. Вы я вижу, не верите? Скажите, разве не снятся вам страшные сны, где вы преследуете зверя. Где вы с ним сражаетесь. А?! Вот только конца своих долгих, страшных, кровавых снов вы не помните.

Небольшая, но светлая палата для Логина вдруг уменьшилась до размеров игольного ушка.

— Да. — Коротко ответил он, старик действительно знает это. Ему всю жизнь часто снятся два, одних и тех же самих сна. И обрываются в одном и том же месте. Логин вдруг захотел закрыть глаза, как в детстве, а когда откроет чтоб все было как было до того происшествия с холодеющим душу исчезновением Наташи.

— Вы хотите сказать, что те сны это было на самом деле?! — Как бы это фантастично не было то, что с ним произошло, верить в переселение душ Логин привычки не имел. Но в памяти всплыл эпизод драки того незнакомца с клубком тьмы, превратившегося в чудовище. И его собственный окрик предостережения. Нет, в это верить не хотелось. Легче верилось в то, что это совпадение. Но этих совпадений было уж многовато. А он ведь не зря был самым удачливым из новой волны бизнесменов. Если б он не обращал внимания на эти самые совпадения, то на его банковском счету количества ноликов после единички было бы гораздо меньше.

Старик оборвал его размышления, вновь заговорив.

— Логин, я сейчас расскажу вам то, чего не знает, то бишь знало, лишь маленький круг людей. Я был не только шеф-поваром итальянского ресторана, военным агентом ЦРУ, но и членом группы «Маджестик». Слышали о такой? Но даже мое начальство выпрыгнуло бы из штанов, узнай они, что в тоже время я входил в организацию, которая выслеживала зверя. Да, именно так мы именуем, то с чем вы столкнулись в старом здании суда. Как вы думаете, с чем связаны всяческие эпидемии всплесков умопомешательств и странных нахождений дивных трупов по всей Европе, а позже Америке. Помните, вы читали у меня отчеты?! Так вот это последствия деятельности этого существа. Что это и откуда оно взялось, мы не знаем. Но за столетия наблюдений мы установили, что этот зверь нечто, имеющее возможность трансформировать свою внешность и явные телепатические возможности. Все жертвы кого мы находили, были либо в состоянии глубокого психического расстройства, либо…

— Мертвые, бледно-синего цвета, более похожие на мумий. — Закончил Логин.

— Да. — Старик печально склонил голову, — много охотников сложили свои головы, пытаясь изловить зверя или убить. И лишь одному удавалось загнать зверя в ловушку. Правда, ценой собственной жизни. И этот охотник ты! Молчи и не перебивай. Я знаю, что говорю. Наша организация следила за всеми охотниками уже пол тысячелетия. И у всех кто убивал зверя, на запястье был пигментационный след в виде семи лучевой звезды.

Логин незаметно потер свою родинку на запястье, которая сейчас почему-то резко запекла, словно ужаленная осой, под пристальным взглядом Георга, заметившего это.

— Всех звали Логинами. Я знаю, это звучит фантастично, но это так. А, что касается твоей любимой… один человек спасся после того как им овладел зверь. Мы незнаем как, но это так и было, а если спасся один, значит можно спасти и другого.

При последних словах, Логин оживился, услышав сказанное.

— Когда это было, жив ли этот человек!

Георг поднялся, и еще больше казалось, ссутулился, — да можно сказать, что жив. Это, это ты. Все, что нам известно это то, что все это началось лет четыреста назад. А сейчас Логин извините, но наше время кончилось. Меня врач просил, вы должны подумать и принять решение. И помните, в этом деле, если кто и может помочь вам, так это только вы сами. Вы нам нужны, чтобы убить зверя. Вы себе нужны для этого, ибо рано или поздно вы столкнетесь. И поверьте уж лучше быть охотником, чем ничего неподозревающей жертвой. Отдыхайте, оставляю вас. У меня еще есть неотложные дела. Поднявшись, старик вышел, закрыв дверь в палату за собой, оставив Логина одного в мучительных размышлениях.

До самого вечера в нем боролись два решения. Одно, бросить это все, забыть, забыть воскресшее прошлое, в которое с трудом верилось и уехать. Но с другой стороны то чувство, что разбудила в нем эта славянская девушка, не давало ему покоя. Да и то, что зверь реален он не мог отрицать. Он был реалистом и привык доверять фактам.

Лезшие сплошным потоком мысли мешали уснуть, и что бы заснуть пришлось просить снотворное.

Даже сквозь сон он чувствовал прикосновение к голове. Но прикосновение настолько изящное и нежное, что у него не возникло ни малейшего желания просыпаться. И сознание, так и не успев проснуться, провалилось в омут жутких видений…

Никто не видел, как медленно двигался сгусток мрака во тьме, словно оживший клубок тьмы. Ни одна медсестра не заметила этого. Никто не видел, как этот сгусток проник в помещение, где находился врач. Не прозвучало ни одного шороха, ни одного звука. И вскоре тень вновь появилась из полу прикрытых дверей и двинулась по коридору. Но, уже не блуждая, словно слепой в поисках дороги, а словно обрела смысл и цель.

Еще никто не знал, что спустя два часа в ординаторской будет найден доктор в неадекватном состоянии. Ни одна душа не видела, что тень проникла в одну из палат. Как тень, почти растворившаяся во мраке ночи, вдруг обрела плоть, приняв вид создания, которое спавший в этой палате, несомненно, узнал бы с волнением в сердце. Однако странно обнаженное тело словно мерцало во мраке. Полная луна заглянувшая, наконец, в палату осветила то, что там происходило. В ее бледном свете, кожа обнаженной девушки, словно заискрилась. На бледно бесцветной поверхности кожи, вдруг заструились дивные узоры, словно одна цельная татуировка. Тонкие изящные узоры потянулись от пяток вверх, по икроножным мышцам, огибая ножки спиралью, мягко ложась на бесцветную в ночи поверхность кожи. Почти у самого низа живота, рисунок вильнул по ножке, на внешнюю сторону бедра и заструилась по талии. Пара витков заструилась отдельно по обоим полушариям попки, а другая пара легла коротким узором на лобок. Дальше пара витков побежала по спине, остановившись у самой шеи. Вторая пара скользнула по животу, обогнув упругую обнаженную грудь, наложившись на них легким, коротким узором. Затем, не останавливаясь, заскользила по шее вверх к ушкам по скуле, оставив, легкий отросток у глаз и замерла, едва легши самой линии волос.

Женщина слегка нагнулась над спавшим. Ее волосы, будто живые, заструились вниз, скрывая лицо, отсвечивающее серо-синим отблеском света луны на коже. Ее руки тоже пришли в движение. Не спеша, грациозно, изящно раскрытые веером пальцы потянулись к голове спавшего. Это было похоже на утонченную пантомиму призрака в полумраке ночи. Кончики пальцев вдруг потемнели и стали удлиняться немного. Заостренные, черные кончики пальцев остановились, едва коснувшись висков. И это прикосновение было настолько деликатным и нежным, что спавший не проснулся.

Какое-то время, в ночном мраке больничной палаты, залитой призрачным лунным сиянием, ничего не происходило. Вдруг спавший вздрогнул. Его грудь замедлила частоту дыхания, а глаза распахнулись и уставились невидящим взглядом в потолок. Женщина нагнулась ниже и пристально заглянула в невидящие глаза, не отрываясь ни на миг.

Утро было мрачным и необычным. Он стоял на обочине, мощенной булыжником дороги, и словно полководец смотрел на длинную вереницу угрюмых, решительных людей, шедших по склону через деревянный мост вниз наискосок, к лесу.

Острия вил, рогаток, лопат и пик, подымавшихся над толпой, еще более жутко смотрелись в мрачном томно-синем свете рассвета. Второй раз в жизни он видел настолько дивный и жуткий рассвет. В этот предутренний миг все выглядело синим. И дорога, и трава, и мост чуть более темный, и люди, простые селяне.

Лишь лес вдали, внизу долины, был черным, да вода под мостом вдруг потемнела, словно заранее облеклась в траур. И отчего-то он чувствовал, что этот траур по нему. А люди все шли и шли, готовые и уверенные, готовые исполнить любой его приказ.

Он еще раз проверил пояс. Его содержимое было на месте. Пистоль с серебряной пулей, два ножа с лезвиями по оба конца рукояти и плеть семихвостка, с серебряными шариками на концах. Остальное, что могло понадобиться, лежало в ранце за спиной.

Что-то заставило его посмотреть к лесу, куда змеей изгибалась дорога. И он увидел. Волк, очень крупный волк. Таких не бывает в жизни. И это чудовище, высотой в полтора метра, быстро проскочило дорогу скрывшись в чаще. Люди зашевелились, активнее двигаясь, зашептались, но не побежали следом. Ибо их предводитель молчал.

Последний человек в длинной веренице, уже перешел мост, а он еще стоял на вершине холма. Нечто темное, непроглядное в этой синеве, медленно приближалось к нему. И оно стало прямо перед ним. Нечто потянулось к его голове, словно две руки. А он смотрел на это нечто отрешенно, будто это его абсолютно не волновало.

Какое-то мгновение ничего не происходило. Лишь там, где его висков касались темные щупальца, что-то слегка покалывало.

Он вдруг словно прозрел. Будто пелена упала с глаз. Его окутал мягкий полумрак комнаты, освещенной лишь светом полной луны. И в этом свете над ним склонилась дивная обнаженная женщина, приложившая свои пальцы к его вискам.

Волна смертельной опасности накрыла его как громадная цунами. Он остро почувствовал, что она несет смерть, вернее это создание. Логин вскочил на ноги, мгновенно выбросил в сторону руку, схватив первое, что попало. А другой одновременно сжал бледное горло, и сделал несколько шагов, заставляя ее, быстро пятится к стене. Левая рука застыла вверху, едва занесенная для удара. Он опешил от удивления, разглядев в последний момент, кто перед ним.

— Я тебя узнала. Ты охотник. В этот раз твоя душа будет моей! — Зашептал ее елейный голос.

Застывший с занесенной для удара рукой, с чем-то зажатым в ней, удивленный Логин слушал до боли знакомые нотки в едва изменившемся голосе.

Глядя на знакомые глаза, черты лица, красоту которого подчеркивал дивный узор татуировки. Ярость и жажда убивать, вдруг, куда-то исчезла.

Логин понял, что не сможет сейчас нанести удар. Да и вряд ли этот удар убьет зверя. Наташу да, а вот зверя нет. Сплошным потоком хлынули знания и воспоминания. И он уже не сомневался, что это его знания, его воспоминания. Надо искать иной путь убить тварь.

— Ты не сможешь ударить! Ты не сможешь навредить этому телу, охотник. Покорись своей судьбе. Разве ты не устал от этих переселений душ. Слейся со мной, и ты будешь вечно с той, кого желает твое сердце. — Вновь заговорил зверь, мелодично приятным знакомым голосом.

Логин вдруг сам того не ожидая, вогнал в стену то, что сжимал в ладони, в паре сантиметрах справа от головы зверя, очень сейчас напоминавшей его любовь и гневно прошептал,

— Рано или поздно, но я найду, как тебя убить. Вогнать туда, откуда ты вылез. Раз и навсегда! — Отпустив нежное горло, Логин бросился к окну и, не раздумывая, прыгнул вниз.

Девушка повернула голову и посмотрела туда, где охотник что-то вонзил. Это оказалась ложка. Толи столовый прибор оказался слишком прочным, толи стена была из мягкого материала, но из нее торчал лишь овальный ковшик ложки.

Девушка заметила нечто темное стекающее по краю кромки ковшика ложки. Ее, вновь побледневший кончик пальчика, коснулся темного подтека и, стерев, облизала его, прикрыв от удовольствия глаза.

— Кровь! — Прошептала она. И в ее голосе послышались нотки возбуждения. Затем легкие облачка тьмы заструились сквозь кожу, и вскоре женского тела больше не было. А на ее месте был лишь сгусток живого мрака, едва видневшегося в ночной тьме.

Глядя на проносящиеся мимо фонарные столбы и дома, сквозь окно автомобиля, Логин отрешенно слушал громовое биение своего сердца. Когда он мягко приземлился на ноги, спрыгнув без раздумья из окна второго этажа, и это его нисколько не удивило. Может еще пару дней назад он и удивился, но не сейчас.

После этой ночной встречи со зверем Логин чувствовал, что внутри его сознания что-то изменилось. В его голове, словно еще чьи-то воспоминания возникли. Хотя он и чувствовал, что они в какой-то мере его, это пугало.

А сейчас под тихий гул мотора авто, всплывавшие из небытия знания, укоряли его за то, что его рука остановилась на полпути.

Конечно, он полностью не убил бы зверя но, по крайней мере, он долгое время не тревожил бы людей. Забился бы в какую дыру…

Но эти глаза, это лицо! Он не мог, не имел права потерять ее. И то знание, что появилось сейчас в нем, пугало Логина. Появился страх потерять свое я. Личность. И все же ему повезло. Он не только остался цел при встрече со зверем, но и вспомнил много чего из своей прошлой жизни. Прыгнув со второго этажа, Логин едва не сбил с ног Кевина на аллее перед входом в здание больницы, приехавшего на своем серебристом Кадиллаке на территорию больницы.

И сейчас он ехал к старику. Что гнало его туда, нечто важное. Жизненно важное. Их окутывала ночь, глубокая ночь. И до утра оставалось еще пять часов. Пять часов темноты, пять часов до рассвета. Пять часов гнетущей неизвестности, тяжелым сердцем легшей на сердце.

— … так что, теперь этот зверь знает все! И знает меня. Георг, скажите, чего следует ожидать? — Спросил в конце своего рассказа Логин, выпив бокал вина, предложенный стариком.

Поставив бутылку на стол, старик сел напротив Логина.

— Думаю, он узнал вас еще раньше. Там, в старом здании суда. А вот чего следует ожидать, это вопрос, над которым следует хорошо подумать. Насколько я знаю, зверь, по сути, думает на уровне инстинктов. Но когда он заполучает тело, то начинает вести себя по-иному. У него словно появляется разум. Конкретнее даже мы не скажем, изучавшие зверя на протяжении столетий. Но судя по тому, как он себя ведет с появлением донора-разума, его собственные инстинкты формируются в особый разум. Чего он добивается, тоисть цель, и как действует, мы незнаем. Можем лишь предполагать. Скорее всего, он жаждет вас Логин поглотить, ваше сознание, тогда от вас останется лишь телесная оболочка в неадекватном психическом состоянии. Проще говоря, сумасшедший. Либо принять вас как донора. Суть одна и та же. В таком случае, хоть в это мало верится, однако это так, ваше перерождение невозможно. А шансов появления нового охотника на него, в таком случае ничтожно мала. Ибо наша организация почти прекратила свое существование. Остались лишь я и Кэвин. Остальные, это только осведомители. Этот зверь целенаправленно последние полтораста столетия тем и занимался, что истреблял нашу организацию.

— Георг, в моей голове, какая-то каша. Словно в мой мозг накачали чужие воспоминания. — Пожаловался Логин, когда старик устало замолчал.

— Логин, раслабтесь. Это ваши воспоминания. Думаю, что зверь хотел ваш разум поглотить. Но перед этим удостовериться, что вы тот, кто за ним охотится. И пробил этим самым стену вашего сознания, запечатавшего все ваши прошлые памяти. Вот и вышло, что вы живы и к тому же с воскресшей памятью, полутысячи летней давности. Это вообще удивительно.

— Нашел! Вот. — Воскликнул Кэвин, поворачиваясь к разговаривавшим, с какой-то старинной книгой в руках.

В этот момент вдруг замигал свет, словно стало падать напряжение сети. И, в конце концов, свет погас совсем, окутав небольшое помещение покрывалом тьмы.

— Сейчас я схожу, включу генераторы, обождите. — Послышался из темноты голос Георга. Затем раздалось какое-то шуршание, и вдруг темноту прорезал луч света, от большого ручного фонаря.

— Обождите! — Сказав это, Георг ушел. А Кэвин тем временем извлек из шкафа светодиоды. И комнату окатил тусклый синий свет диодов.

Пять минут, с тех пор как старик ушел, тянулись необычайно долго.

Вся комната была погружена в призрачно-синий, мрачный свет. Кэвин сидел в кресле, что-то насвистывая себе под нос, и барабанил пальцами по толстому переплету книги. А Логин никак не мог понять, что его беспокоит. В его сознании роились куча мыслей. И он пытался время от времени в них разобраться. Однако все время что-то тревожащее всплывало внутри. И Логин рассеянным взглядом блуждал по окутанной синим полумраком комнате, словно мог найти в ней источник своего беспокойства.

— Черт, дурак! Кэвин у вас есть какое-нибудь действенное оружие против зверя? — Вскочил на ноги Логин.

— Нет, только то, что по рассказам Георга сделали вы, или вернее ваше воплощение. Но насколько оно действенно я не знаю.

— Где оно? Быстро!

Кевина не стоило долго упрашивать. Он мигом вскочил с кресла и подошел к комоду. Он что-то возле него повозился и тот, скрипнув, отодвинулся, открыв взгляду двух людей подсвеченную неоном нишу, в которой лежали какие-то вещи.

Логин, не раздумывая, сорвал с креплений два из десяти ножей, лезвия которых торчали из обоих концов рукоятей. В его действиях была такая уверенность, словно он знал, что нужно делать.

— Кэвин оставайтесь здесь. — Крикнул Логин и, схватив в другую руку четыре светодиода, выскочил из комнаты. Теперь он знал, что его гнетило и от всей души надеялся, что ошибается.

Двигаясь пол лестнице вниз, синий свет светодиода плавно освещал участок за участком стены и пол. Призрачно-синий свет наполнял узкий винтовой проход, еще больше держа в напряжении сознание.

Всматриваясь в отодвигающуюся тьму и сжимая в руке ножи, Логин ожидал нападения в любой миг. Он подошел к едва приоткрытым дверям, их толщина поразила его. Больше половины метра толщина железных дверей, державшихся на массивных петлях. И из-за них по-прежнему никто не показывался. Однако и тишина стояла оглушающая. Было слышно лишь собственное дыхание Логина. Ни звука работающего дизеля, ни самого старика.

Вдохнув глубоко пару раз, крепче сжимая нож и светодиод, Логин шагнул в темноту дизельной.

Мрачный свет светодиода вырвал из тьмы плетево труб, баков и двух громад дизель генераторов. Он положил светодиод на трубу и взял следующий. Немного потряс и тот тоже засветился, тем же мрачным синим светом. Один за одним были разложены в разных местах четыре светодиода.

Логин осмотрелся, стоя в самом центре дизельной. Но в этом синем полумраке было пусто. Лишь разбитый фонарь на полу, свидетельствовал, что Георг здесь был.

Он уже собирался уходить, как до него донеслось чье то, едва слышное хрипение. Тихо ступая, он двинулся к стенке, заглянул в полумрак за баком и обомлел. На стуле, откинувшись на спинку, сидел Георг, а над ним стояла обнаженная девушка, чьи длинные волосы ниспадали на плечи. А на коже, словно горел, черный узор татуировки.

Какое-то время Логин не мог пошевелиться, онемев. Девушка казалось, почувствовала пришельца, повернула медленно голову. И в этот момент Логина прошибло током. Наташа, снова его Наташа. Вот только ее лицо и общий вид его пугал. Ее взгляд был пустой, отрешенный. Казалось, будто она раздумывает, видит ли она его на самом деле.

Вдруг она хищно улыбнулась и легла на старика… И Логин почувствовал себя неуютно и немного плохо.

Вид ее обнаженного тела, погрузившегося в тело старика, едва не заставил его стошнить. Обнаженные части ее тела, проступали из тела старика, а его из нее, словно чья-то невероятная сила слепила их воедино.

Голова Наташи повернулась к нему и мило улыбаясь, сказала, со странным тембром в голосе.

— Я узнала тебя охотник. Я шла за наблюдателями, но наконец-то заберу и тебя!

Закончив говорить, она резко погрузила свою голову в голову старика, как в воду. Несчастный выгнулся молчаливо, словно от боли и казалось, что зверь потерял контроль над своим-чужим телом. И эти два, сплетенные воедино, тела стала окутывать темнота живым клубком, растворяясь во мраке. Какое-то мгновение Логин смотрел как тело, тела, превратились в сплошной клубок тьмы, и из этого клубка шагнула женщина, а за ней шлейфом тянулся мрак. Но вместо женской головы, тело имело жуткую голову монстра с шестью глазами и рогами. Неимоверным прыжком она оказалась около Логина. Ее прекрасные руки сомкнулись на шее, а пасть раскололась горизонтально пополам, показав пару рядов жутких клыков.

Логин почувствовал, что если сейчас что-нибудь не предпримет, ему прейдет конец. И словно пелена спала с души. Его левая рука перехватила шею, и пасть щелкнула в паре сантиметрах от его лица.

Теперь он ухмыльнулся и с короткого размаха всадил одно из двух лезвий глубоко в прелестную, полную, принявшую синий оттенок от горевшего светодиода, женскую грудь. Он уже знал куда бить, чтобы не очень навредить телу-донору.

Зверь закричал и его крик эхом понесся по бетонным коридорам, с силой оттолкнул Логина. Пролетев пару метров, он столкнулся с месивом труб и упал, свалив пустую бочку. Его сознание взорвалось тысячью искр и потухло. Никаких переживаний, никаких тревог, никакой боли.

Глаза раскрылись с мгновенно заполнившей сознание болью. Логин приподнялся на локтях и осмотрелся. Он был все еще жив и к тому же находился в постели. Его правая рука была туго забинтована, а боль наполняла его со спины. Но эта боль была терпимой.

Раз он жив и лежит в постели, и к тому же рука перебинтована, значит, зверь до Кевина не добрался.

— Кэвин! — Его голос оказался тихим и немного сиплым.

Из темного угла, возле полок с книгами, появился англичанин, помощник Георга.

— Вы уже пришли в себя! Как вы себя чувствуете?

— Не так хорошо как до столкновения со зверем. — Ответил Логин, скривившись от боли, когда задел правой рукой о спинку кровати.

— Осторожнее, вы достаточно глубоко рассекли руку. Мне пришлось ее сшивать. Скажите, где Георг? — Голос Кевина был не на шутку обеспокоен.

— Ничего, это я переживу! А старик?! Георг попал в лапы зверя. — Взгляд Логина стал остекленевшим, — я видел, как зверь слился с ним. Думаю, он стал частью зверя. Еще одна жертва.

— Кэвин, я глупец! Зверь провел меня. Обманул, а я купился. Думаю, сейчас он хотел выйти на Георга. Его целью было уничтожить орден. А без ордена охотник не появится. Но тут оказался я. А то, что я еще жив, можно объяснить тем, что зверь достаточно разумен, чтобы обескуражится таким поворотом событий. Когда Георг пояснял, что представляет из себя его сознание, я думал, что разумы тех, кого он поглотил, позволяют ему принимать просто решения. Это создание пробудило во мне воспоминания моих прежних жизней.

Зверь это мыслящее, имеющее личность существо. Подобно человеку. Лишь по этому я и ты до сих пор живы. Его нужно найти и закончить, начатое пол тысячелетие назад.

— Логин, зверь весь орден не уничтожил. Еще остался я. Я ведь был помощником Георга и также являюсь членом ордена. И у нас есть библиотека, тех, кто входил в орден все эти столетия.

— Бог с ним с орденом! Я ударил зверя в грудь. Но это его не бьет, лишь даст нам некоторое время передышки и поразмыслить. Меня интересует, как его убить. Уже сколько жизней над этим бьюсь.

— Из того, что нам известно полностью убить зверя невозможно. Самый действенный способ это огонь. Но это всегда задерживает на какое-то время. Трижды зверя сжигали, не без вашей помощи, с плохим исходом для вас. Но каждый раз он воскресал как феникс из пепла. Мы искали его логово, и есть по крайней мере, три места где он мог бы затаится…

— А он поступал именно так. Что за места? — Закончил Логин.

Кэвин раскрыл старую толстую книгу, видавшую виды, которая оказалась большой тетрадью.

— Первое место это Шотландия…

— Дальше. — Сразу перебил Логин. Кэвин повел бровью, но продолжил.

— Дальше, пустыня на юге Египта. Еще во времена крестовых походов один из отрядов рыцарей пересек пустыню и, по словам двух уцелевших крестоносцев, обнаружили древний город занесенный песком. Наши люди проверяли. Город действительно есть. И в нем действительно творятся жуткие, странные вещи. Исчезают люди и много еще чего подобного.

— Третье место? — Спросил Логин.

— Третье место, где-то в восточной Европе. До самого места мы не добрались. Если несколькими словами то, что записали наши люди глухомань несусветная, горы непроходимые, болота в глухой чаще леса и до странности неадекватное поведение людей. Как записали люди из экспедиции, люди запуганные, никто не желает взяться проводить через местные болота. Даже за золото.

— Где это? — Оживился Логин. Что-то щелкнуло внутри него. Нечто странное.

— Восточная Европа. Карпаты. Ныне территория Украины.

— Украина?! — Недоверчиво переспросил Логин. Странно, но именно эта восточная страна, откуда родом его Наташа, казалась тем местом, где, он чувствовал, нужно искать зверя. Логин не стал раздумывать, на самом ли деле это чутье или нечто иное, связанное с его чувством к этой славянке, в которую он влюбился как мальчишка. Но выбор он сделал.

— Кэвин, закажи билет на Украину, и помоги мне собраться!

— Два билета. Я поеду с вами Логин. Без моей помощи вам не обойтись. Но для начала вы должны немного отдохнуть. Ваша рана на руке может плохо повести себя в горах…

Глава 3.

— Крім мене пане вас ніхто не проведе крізь це болото. — Голос проводника был спокойным и слишком уверенным, как на человека знающего жуткую тайну горного болота.

— Это я уже понял! Жители в последней деревне вообще были так напуганы, словно здесь начинается конец света! — Согласился Логин, которому нравилось слушать причудливую речь этого человека.

-Так пане. То є простий люд. Цивілізація їх не надто торкнулась. Тут заповідна зона, що тянеться на багато кілометрів. Про ці села влада давно забула. Фактично їх нема ні на картах ні в реєстрах. А самі люди живуть за старими дідівськими законами. Це чи неєдиний заповідник який браконьєри та чорні лісозаготівельники обходять десятою дорогою. В сего місця дурна слава є. То є си правда щира.

Это он уже понял, едва оказавшись в близлежащих к заповедному месту. И сразу сложилось такое ощущение, что время здесь остановилось где-то на отметке начала столетия. Не спеша, шагая за проводником, Логин чувствовал себя попавшим в какой нибудь приключенческий роман. И это романтическое чувство разрушалось с тихим мугыканием какого-то мотивчика Кэвином, не отстававшего ни на шаг от шедших впереди. Только подумать, а он совсем еще недавно, каких-то шесть дней назад жил насыщенной светской жизнью. Жизнью респектабельного человека имевшего респектабельную работу, счета в банках, любимую девушку. И надо ж такому случится, чтобы именно он оказался втянут в это темное, жуткое, фантастичное дело. И низа что не поверил бы в подобную историю, если б сам не видел того, что видели его глаза. Он потерял девушку, видел странную смерть людей. И оказался тем, кто уже охотился на зверя в иной жизни. И вот они со спутником, спустя полусуток, перелетом из Нью-Йорка через Францию в Киев оказались здесь, в забытой богом глуши. Куда из райцентра добрались только благодаря лошадям. Его спутник Кэвин был полезен в поисках зверя и благодаря нему он здесь, в такой глуши, где нога цивилизованного человека давно не ступала.

Тряхнув головой, Логин отогнал нахлынувшие мысли. Руки сами легли на лямки рюкзака. В нем было все то, что должно было помочь убить зверя… и освободить Наташу.

Проводник резко остановился, прислушиваясь к болотной тишине. А Тишина в этом мрачном лесу была особенная. Казалось она жила своей собственной жизнью. Неслышно было пения птиц, словно они все вымерли. На упругой мшистой почве не оставалось ни одного следа зверей, которых Логин уже второй день не видел и не слышал. Лишь кваканье жаб разрывало эту мертвецкую тишину, давившую на виски, да уханье совы прошлой ночью. Стволы деревьев были черны и покрыты мхом, то там, то тут свисавшего целыми гроздьями с голых веток у земли. Они стояли так близко друг к другу, что их кроны полностью скрывали землю от солнечных лучей, погружая лес в гнетущий душу полумрак.

— Того и гляди сейчас увидишь лешего или русалку. — Тихо произнес Логин, вспоминая героев сказок, так понравившихся ему, что рассказывала Наташа.

— Так, а ще мавку з вієм. — С едва слышным сарказмом додал приземистый, но коренастый проводник, — нічого такого тут не водиться, тільки зло про що вам в навколишніх селах розповідали.

— «Что это там!» — Обозвался попутчик Логина на английском, тихо и упорно шедший все это время следом.

— Кэвин что-то увидел! — Остановил проводника Логин, вглядываясь в густую темень леса.

— Де! — Переспросил проводник, всматриваясь в глушь леса, сложив пальцы в замысловатый знак.

— «Что и где ты заметил?» — Переспросил Логин, зная, что его помощник не знает ни русского ни украинского.

— «Там левее что-то стояло и смотрело. Вон там, где четыре деревья, словно из одного корня растут». — Указал англичанин рукой на большой островок земли посреди болота слева, где четыре тонких дерева росли, словно шпили тиары, почти скрытые темнотой.

— Нє, там ніц нема. Принаймні вже. — С досадой сказал проводник, также как и Логин все еще вглядываясь в угнетающий полумрак болота, куда даже маленькой частичке света было тяжело пробиться.

Только сейчас Логин сообразил, что дано уже не слышит кваканья лягушек. Хотя те и сидели на виду.

— Жабы замолчали! — Наконец сказал он, сделав пару шагов, и присел у самого края черной болотной жижи. Разглядывая, небольшое ластоногое созданье он попытался взять его в руки, чувствуя на себе встревоженные взгляды попутчиков. И к небольшому своему удивлению взял. Однако лягушка была твердая как камень и словно окоченевшая.

— «Что с ней?» — Спросил Кэвин, потрогав ее.

И вновь пришло забытое знание с прошлой жизни, добытое кровью и жизнью.

-«Признак того, что-то, зачем мы охотимся где-то близко». — Ответил Логин и, подняв голову он стал всматриваться в темень, стоявшую меж тощих и мощных поросших мхом деревьев. Но если зверь и был где-то поблизости, то ничем этого не выдавал.

Он положил жабу обратно и медленно достал нож с двумя лезвиями. Не то чтобы он мог им убить зверя. Нет. Это он знал наверняка. Из той, другой жизни, которую он не знал, которая лишь обрывками всплывала в его памяти. Но ранить, повредить, причинить боль, да. Всматриваясь в жуткий полумрак болота, чей ужас внезапно стал пробирать до костей, Логин раздумывал над тем, что ему еще предстоит найти способ раз и навсегда убить зверя. Убить и не повредить Наташе. Если такой способ вообще существует.

Но убить зверя он должен в любом случае, пусть даже ценой своей жизни!

— Тудор! Вы когда нибудь, пробовали убить зверя?

Проводника, все еще всматривавшегося в болотную глушь, словно током ударило. Опешивший, с неподдельным удивлением и страхом он посмотрел на тех, кого он ведет.

— Ні пане, то є самогубство. Мій дід розповідав що одного разу люди з навколишніх сіл зібрались щоб зловити його. Це було як він тільки з’явився тут. Мій дід ще малий був, тоді. Коли з’явився цей звір загинули польський шляхтич його служниця. Так от, п’ятеро зникли безвісті, ще шестеро знайшли скам’янілих, наче мумій. Такі ж сірі і сухі. Вони розвалювались від легкого поштовху. — Ответил проводник, прейдя в себя.

— Да нечто знакомое! — Сказал Логин. Такое он уже видел, в иной жизни. В такой же далекой, как и его любовь.

Кэвин, до сих пор мало интересовавшийся природой, оторвался от созерцания леса, и шагнул к темной мутной воде, в которой не было видно не то, что дна, даже рука терялась в ее черноте. Вода англичанину казалась киселем. В ней медленно дрейфовала всякая мелочь, так медленно, что казалось, стояла на месте, пыль, сухие листья и потемневшая трава.

Вдруг Кэвин отпрянул от водной поверхности, к которой приблизился почти вплотную, словно на него что-то нашло. В темной глади воды показалась голова с едва различимыми бледными чертами лица и такими же руками мертвеца, смотревшего ему прямо в глаза.

— Там кто-то есть. — Нерешительно сказал Кэвин и опять нагнулся, влекомый любопытством и обеспокоенностью, над водой. И вновь он увидел голову и руку с бледной, как кость кожей, глубоко в толще воды. И вновь ему показалось, что эта голова его зовет. Она была странно знакомой, мучительно знакомой. И это терзало душу неведением. Вдруг раздался всплеск, его окутало царство мокрого холода, и мир исчез в чем-то холодном и мокром…

Логин и Тудор одновременно повернули головы в сторону Кэвина.

— Пане обережно! Мертві буває затягують людей під воду! — Встревожено воскликнул проводник, видя, как тот наклоняется над водой. Логин и сам встревожился.

Его внезапно, словно ветром, обдало дуновением смерти, боли, чего-то такого же одинокого как холод и пустота космоса. И вдруг узкая полоса тени вырвалась из поверхности воды и коснулась лица Кэвина. Бедняга даже не успел крикнуть, как исчез, под мгновенно ставшей спокойной, гладью воды.

— Черт, Кэвин! — Заорал Логин, с надеждой глядя на утихомирившуюся поверхность болота, с готовностью принявшую жертву. Вместе с проводником они сорвались с места и бросились к воде. Но водная поверхность лишь слегка, лениво колыхалась, а напарника нигде не было видно.

— Его что-то утащило под воду! — Заорал Логин, на которого нахлынули старые воспоминания боли потерь. Сунув руку в воду, он стал шарить в темной глубине. Но там было пусто, к тому же слишком мелко, почти по локоть. А дно на ощупь хоть и занесено донным осадком, но оказалось твердым.

— Пане то був звір. Нам треба рухатись далі. Ваш товариш якщо ще й живий, то зараз ви єму все єдно нічим не допоможете. Тілько вбивши звіра ви зможете виручити вашого друга.

Все еще надеясь, Логин суетливо смотрел в воду, понимая, что проводник прав, в тщетном ожидании, что друг вынырнет. Но тщетно. Мутная толща воды надежно скрывала свои глубины и тайны в непроглядной тьме.

— Йдемо пане. Спішіть. В цьому місці вам звіра не зловити. Тут його стихія, але він піде за вами. Але він йде за вами. Він відчув вас. Рушаймо.

— Еще долго, Тудор?! — Спросил Логин, тяжело ступая в воде. Его ноги погружались глубоко в ил и увязали в заиленном дне, силы таяли необычайно быстро. Лишь шест помогал удерживаться на ногах и обходить опасные места. Хоть он и шел след в след проводнику, но на всякий случай проверял шестом дно перед собой куда ступал.

— Десь близько дня шляху. В цих болотах пане швидше не вийде. — Ответил тот, остановившись и осматривая густой полумрак болота, изредка выпускавшего из своих недр болотный газ.

— Почему так тяжело дышать? — Пожаловался вслух сам себе Логин, на, что отозвался Тудор.

— То є болотні випарення. Задуха, треба звикнути.

Стоя сразу за проводником, Логин тяжело оперся на шест. Часто и тяжело дыша, он внимательно осматривал призрачный полумрак пространства между деревьями. Здесь было все как в древних скандинавских сагах, которые рассказывал ему дед или страшилках о Чорных болотах и топях, что они мальчиками еще пугали друг друга.

Вот только сейчас ему было действительно страшно. Нечто гнетущее витало в тяжелом, спертом воздухе болота, наполненного оттенком гнили. И страх зарождался без видимых причин, словно кем-то насылаемый. Проводник же, если и боялся, то не показывал этого.

Логин оторвался от раздумий и созерцания мрачных просторов болота и попробовал поднять ногу с ила. Это ему с трудом удалось и на короткий миг пришло облегчение от исчезнувшего бесконечного давления воды и ила на ногу.

— «Хоть бы поскорее закончилось это болото! Ато вовек здесь не поймать нам зверя». — Раздраженно высказался Логин, на родном языке.

— Нам туди, пане. Там є клаптик землі, там і віддихнемо. — Сказал Тудор, не обращая внимания на незнакомую речь спутника. И двинулся вперед, тыкая шестом дно в покрытой тиной и ряской воде, осторожно ступая, тяжело подымая ноги загрузавшие в иле. Тяжело вдохнув, Логин двинулся вслед за ним. Сейчас он ни о чем не думал. Ступая по болоту, разгоняя по воде тину и ряску, даже думать было тяжело.

До острова они добрались нескоро. Проводнику пришлось огибать островок, выискивая проход в болоте, тыкая шестом и ругаясь.

— Что случилось Тудор? — Забеспокоился Логин, наблюдая как проводник осторожно ступает шаг за шагом туда-сюда, разгоняя по тине круги лениво колышущейся воды.

— Треба шукати інший шлях. Цього вже немає. Там драговина.

Больше Логин не спрашивал. Он, молча, ждал, наблюдая за Тудором, который очень медленно двигался по болоту, вдыхая затхлый, отдающий гнильцой, отдающий гнильцой воздух топи. Резкие движения проводника, ищущего путь сквозь болото, с падающими узкими лучами солнечного света, пробивающегося сквозь густую крону деревьев, придавали тому сходство с зомби. И это почему-то развеселило Логина. Идти тало неимоверно трудно. Медленно двигаясь, его ноги успевали достаточно увязнуть в илистом дне. Он медленно двигался след-В-след. Понимая, что стоит ему сойти хотя бы на шаг в сторону как может провалиться в трясину.

Лишь к вечеру им удалось добраться до острова, почти обогнув его. Бредя по болоту, Логин время от времени облокачиваясь на одинокие, тощие, покрытые влажным мхом деревца, росшие из болота и опасно косившиеся под его весом. Пытаясь что-то почувствовать, Логин слышал лишь мрачную тишину, разбавленную иногда тихим бульканьем пузырьков воздуха, всплывающих на поверхность. И по-прежнему их окружал жутковатый мрак окутавший болото и слегка разбавленный тонкими лучами света, пробивающимися сквозь густую зелень верхушек деревьев.

День утихал быстро, а с ним зарождалась ночная тьма, которая

здесь на болоте грозила перерасти в абсолютную тьму. И лишь свет костра разгонял на этом небольшом клочке земли, среди болота, мрак.

Темные, неясные тени деревьев, возвышались из мрака как остовы скелетов восставших из земли. А жуткая тишина давила на сознание, зарождая страх в душе. Мрачная атмосфера смерти витала над болотом и Логин хорошо ее чувствовал.

Одежда у огня высыхала быстро, правда чистой она от этого не стала. Глядя на костер, Логин словно впал в транс. Никаких мыслей, никаких движений, даже горячий метал чашки, с горячим растворимым кофе, от которого подымались вихрящие завитки ароматного пара, обжигавший руки, его не тревожил. Он словно растворился в этой ночной тьме. Казалось, его душа последовала примеру фараонов и покинула тело, дабы прогуляться миром. Она отделилась от тела и воспарила над языками пламени. То, что дальше произошло, он воспринял как должное, ничуть не удивившись.

Он оставался парить над костром и в тоже время устремился вперед. Узкий участок тьмы ринулся на него и сквозь него, Словно узкий, но бесконечно длинный прямоугольник. И его душа неслась сквозь ночь, в узком коридоре тьмы, в тоже время он сознавал, что находится на месте. Он словно раздвоился и в тоже время оставался одним целым. Он мчал сквозь тьму, чувствуя проносящиеся мимо деревья, кусты, чащу можжевельника, траву, редкое зверье. Но достигнув какой-то незримой черты, он остановился. И понял, каким-то отдаленным разумом, что ошибся. Узкий пласт тьмы вдруг ринулся назад, как недостающий сегмент в объемной головоломке, становясь на месте.

Обретя себя в целостности, Логин вырвал очередной сегмент из реальности и понесся сквозь чащу. И вновь каким-то непостижимым образом он парил на месте и несся сквозь тьму леса в поисках чего-то неосознанного. И вновь неудача. Чувство зверей и леса, но не было того, что он искал. И вновь он обрел призрачную целостность и реальность. И так несколько раз подряд, проверяя сегмент за сегментом запретного леса.

И вновь полетел сквозь него очередной участок тьмы. Мелькнули жалкие тощие деревца, торчащие из мутной жижи болота. Гнетущее одиночество вдруг исчезло с окончанием болота. Лес, горный перевал, прошла сквозь него долина и пара хуторов. Ощущение людей принесло облегчение и также неожиданно его захлестнула волна угрозы и зла, зажегшие в нем искру страха. Он замер.

Да это было то место, что он искал не один год, не одно столетие, не одну жизнь.

Клубок зла. Место, принадлежащее злу.

Замок, дворец, нет! Нечто похожее.

Теперь он знал куда ему нужно идти. И он чувствовал, что там состоится их последняя встреча.

— Черт! А это, что еще было? — Воскликнул Логин, едва не выплеснув горячий кофе, когда неожиданно пришел в себя. А с этим вернулись все чувства его тела. Логин в спешке поставил чашку на землю дую себе на руки, дабы унять боль ожога.

— Що сталося пане?! — Обеспокоено спросил Тудор, очнувшись от дремоты, схватившись за короткий обрез.

— Ничего страшного, просто обжегся горячим кофе. — Ответил Логин, а сам бросил взгляд в ту сторону, где он почувствовал селения.

— Тудор, селение в той стороне? — Спросил он внезапно. В Блике огня костра лицо проводника вытянулось от удивления.

— Відкіля ви то знаєте?!

— Угадал, просто угадал. — Задумчиво произнес охотник, ложась у костра не сводя взгляда с затхлой тьмы болота перед собой. Проводник понимающе кивнул и, успокоившись, повернулся набок.

Улегшись, Логин уставился на огонь, надеясь, что веселое потрескивание дерева и завораживающий танец пламени, усыпят и разгонят его опасения и сомнения. Видя сквозь огонь темноту чащи, он почувствовал, что медленно засыпает. Его веки налились свинцом и стали медленно закрываться.

Он уже почти уснул, когда его подсознание, сквозь туман дремоты, уловило что-то мелькнувшее во тьме за деревьями вдалеке на болоте. Логин проснулся вконец окончательно. Вскочив на ноги, он выхватил свои ножи, оба лезвия которых были покрыты рунами. Он уставился во тьму болота, пытаясь увидеть хоть что-то в ночной тьме. Но на болоте было темно и тихо как в склепе.

— Наверное привиделось. Чертовщина какая-то! — Раздраженно произнес Логин, садясь наземь, около угасающего костра, подбросив в него пару сухих рыхлых полен. Но какая-то сила, появившаяся из ниоткуда, вдруг заставила его посмотреть туда, где ему причудилось движение.

И он увидел. На болоте, в дивном полумраке затушованым туманом, меж двух тощих и невысоких деревьев, стояла фигура в темном плаще и широкой шляпе. Ночь и туман сгладили цвета и сделали плохо различимыми детали, но Логин понял кто это.

— Кэвин. — С сомнением и удивлением, тревожно произнес Логин. Размытый тьмой и туманом силуэт, призывно махнул рукой, а след за этим донесся приглушенный, словно из далека, голос.

— Иди за мной. Я нашел ее. Нашел.

Логин видел силуэт и чувствовал какую-то непонятную опасность, но медленно как во сне двинулся. Это был его помощник, напарник, и он звал его. Он нашел. Шаг, еще шаг, и опять шаг. Его нога поднялась и стала опускаться в темную, едва освещенную у берега огнем костра, тину болота, как что-то сильно дернуло его назад, и прижал к земле. Логин словно во сне, не осознавал себя, рвался туда, пытаясь вырваться. Но силы того кто его удерживал, словно были неистощимы, что погружало его в омут ярости.

Вдруг мир взорвался в голове и потух как свеча.

Боль нарастала. Она не была сильной, но тягучей, пульсирующей и долгой. Сквозь нее и начал пробиваться свет.

Глаза резко распахнулись и тут же резко сощурились. Единственный луч света, пробивавшийся сквозь густые кроны деревьев, падал ему в глаза. Логин поднялся, ощущая слабую ломоту в теле, и затряс головой, дабы прогнать шум, давящий на него.

— Тудор, вы где? — Позвал он, не заметив около себя проводника. Ответ пришел откуда-то сзади.

— Я тут пане. Ви вчора ледь не зробили помилку тих багатьох що полювали на звіра.

— Что? — Удивленно переспросил Логин.

— Звір вас зачарував. Заволодів вашою свідомістю. І ви пішли на його позов.

— Но там же… — Логин сам себя осек, — да вы правы. Давайте двигаться. Ведите нас на хутор.

И опять тянулись мучительные часы блуждания по болоту. Вчерашняя сравнительная прохлада сменилась удушающей жарой, легшей на болото. Бредя по колени в дурно пахнущей болотной жиже, проваливаясь иногда по пояс то по грудь. Стало опять трудно дышать. Ноги постоянно загрузали в илистом дне. А мысли и страх об угрозе провалится в топь настойчивым буром сверлили сознание, заставляя еще более осторожно проверять зыбкое дно и отчаянно барахтаясь выбираться на твердый грунт.

Ближе к полудню они наконец-то покинули болото. Дальше шел твердый лесной грунт. Не было затхлого воздуха, разбавленного гнильцой, мертвецкой тишины могильного склепа. Только все тоже ощущение страха и опасности. Настойчивое чувство, будто чьи-то невидимые, исполненные кровавой жажды, глаза наблюдали из-за деревьев, густых зарослей кустарников.

— Я уже и не знаю, что было легче продираться сквозь эти заросли или идти по пояс в болоте, утопая в иле. — Пожаловался Логин, отчаянно продираясь сквозь густую стену сплошной зелени кустарника, густо оплетенной паутиной. Раздраженно снимал ее, приклеившуюся к лицу, и ругался когда очередная упругая ветка, после проводника, становясь на место, сходу хлестала по лицу, либо царапала кожу.

— Здесь вообще кто-либо когда ни будь ходил?

— Ні пане. Пів сотні років вже ніхто тут не ходить. Звіра, й того мало водиться. Тут зле місце.

— Это я уже понял. Такой густой стены растений мне еще не доводилось видеть. Это какой-то сплошной зеленый, непролазный, страшный сон.

Логин протиснул с трудом ногу сквозь очень жесткую стену не слишком упругих древок высоченного кустарника и едва ступил на землю услышал подозрительный хруст. Пробравшись целиком сквозь кустарник густого орешника и сирени, больше похожих на стену из железных прутьев, расцарапав себе в очередной раз, лицо и руки, он нагнулся и раздвинул руками густую поросль. От неожиданности он отшатнулся вскрикнув.

— Черт! Это еще что?

— То є людський кістяк. — Послышался рядом голос проводника, — тут ще багато кісток лежить си. І місцевого люду, і вояків. І ніхто не відспіваний, і ніхто непохований. То є погано.

— Черт подери, это ж надо испугаться какой-то костяшки и это после того что я видел. — Тихо выругался Логин, с какой-то странной скорбью глядя на череп, сквозь рот и пустые глазницы которого густо проросла трава. А жалкое почерневшее от гнили и времени тряпье, все еще скрывавшее костяк худо-бедно, было как решето истыкано проросшими прутьями кустарника. Оставив в покое мертвеца, Логин продолжал дальше продираться сквозь густые заросли, время от времени слыша жуткий хруст под тяжелой подошвой армейских сапог.

Он выдыхался как раз вовремя. Силы окончательно покинули его, как и чувство, что за ним следят. И едва не упал когда пробрался сквозь густую зеленую стену и оказался в пустом пространстве света и свежести поляны.

Выбравшись из кустарника, он тяжело упал на землю, решив, что точно околеет, если будет двигаться дальше.

— Пане, не чекали такого?! — Послышались ироничное полу утверждение, полу вопрос, в утомленном голосе проводника. Логин приподнял голову и посмотрел в сторону говорившего.

Проводник тоже изрядно устал, но видимо меньше. Он сидел опершись на толстый ствол дуба. При этом умудрялся играть с ножом, вертя тем между пальцами с изрядной ловкостью.

— То пане від нестачі практики. По таким хащам треба вміти ходити.

— Как далеко тянется эта зеленая стена?

— Далеко, від гірського кряжу до гірського кряжу. Вона як і болото відгороджує долину.

— Назад мы пойдем этим же путем?

— Ні, якщо ви лишитесь живим то я вас виведу гірськими стежками. Можете поспати годину другу. А там підемо далі. Там вже легше буде і недалеко. Самі б ви сюди ніколи не дісталися.

Логин не стал возражать. Он действительно сильно устал. И появись сейчас зверь, исход поединка был бы предрешен, в этом он был уверен. Ему нужны силы и сейчас надо поспать, хоть немножко отдохнуть. И пусть все хоть в гиену огненную катится…

Рюкзак на спине все тяжелел и тяжелел, будто медленно, но уверенно его наполняли пеком. Ноги становились ватными и казалось шли самостоятельно. Все тело требовало хорошего отдыха, пляжа, солнца, девушек.

— Черт! Болото закончилось, сплошная зеленая стена тоже. Идешь по нормальному лесу, а такое ощущение, что выступаешь в чемпионате по триатлону.

— Так пане. То все від нестачі сил. Тут треба підготовка, щоб ходити цими хащами. Та ще неможна зупинятись. Але ліс скоро закінчиться, а там до хуторів рукою подати. — Обнадежил Тудор, впавшего в уныние американца, бодро шагая впереди. Очень скоро чаща леса стала гуще, и лучи солнца перестали пробиваться сквозь густые кроны, стоявших близко друг возле друга, деревьев. И вновь лес погрузился в гнетущий полумрак. Логин стал все чаще замечать мелькавшие тени, пытаясь не реагировать на них.

Идти стало легче, словно открылось второе дыхание. Тудор остановился и оперся на толстый ствол, поросшего мхом, дерева

— Пане, можемо віддихнути. — Он снял с пояса флягу и отпил немного, закрыв глаза. Логин с готовностью прислонился к стволу, стоявшему рядом. С облегчением почувствовав спиной твердую опору, закрыв глаза и глубоко дыша, наслаждался внезапно подувшим свежим воздухом.

Что-то нежно коснулось его разума. Что-то близкое, глубоко знакомое. Приносящее боль, сейчас. Он распахнул глаза и оглянулся. Вокруг никого кроме проводника небыло. И он понял, это был контакт разумов. В первое мгновение Логин, было, отказался от этой мысли. Но затем… Он видел такое, чего никому даже в страшном сне не снилось. Так почему бы и этому не быть.

Логин встал и еще раз оглянулся. Позади лес был хорошо освещен солнечными лучами, и там было пусто. Он перенес свое внимание на полумрак, царивший впереди. И увидел что-то маячившее светлое, метрах в полтораста, впереди.

— Кэвин! — Воскликнул Логин, когда увидел как во мраке, сквозь набольшей луч света, падавший сквозь густые кроны деревьев, мелькнул светлый плащ напарника. А за ним ожившая шаль, темный шлейф уже знакомой тьмы, словно пыталась удержать убегавшего.

Логин сорвал с плеча рюкзак и рывком выдернул два ножа из креплений. Отбросив его в сторону, он бросился за желтой тенью. Логин уже не слышал предупреждений и ругани проводника. Ноги мягко касались твердо почвы, усеянной подгнившей упавшей листвой, ветками и жалкими островками травы. Мимо проносились деревья, высокие заросли густого кустарника, а впереди маячила светлая фигура беглеца. И он ее нагонял.

На какой-то миг он потерял ее из вида. Остановившись там, где видел плащ напарника в последний раз, тяжело дыша, он стал осматриваться.

Вот они! Два силуэта сплелись воедино, на небольшом каменном возвышении, борясь друг с другом.

Логин почувствовал, что теряет друга. И это чувство росло и становилось все настойчивее. Он бросился к ним, сжимая крепче в руках ножи. И когда уже был совсем близко, оба силуэта исчезли, скрывшись за плоской гранитной плитой.

Он едва не полетел вниз, опешив, еле удержавшись на краю каменного откоса, когда заскочил на плиту и с разгона готов был сигануть вниз. Едва удержавшись на краю скалы, он ошарашено смотрел вниз. Там, внизу, было небольшое ущелье, густо заросшее кустарником, и тянулось далеко сквозь лес, как глубокая рана, оставленная мечем великана. И там, на каменном пятачке, среди редкого кустарника, пробившегося сквозь гранит, лежал Кэвин в своем желтом плаще, потерявшем свою прежнюю чистоту.

— Черт, тварь! — Логин едва не заплакал, бросив ножи наземь, он стал осторожно спускаться вниз по каменной стене. Спускаться вниз по почти отвесной скале было сложно, пальцы то и дело соскальзывали, откалывались кусочки скалы, но вскоре каменное дно было совсем рядом. Логин спрыгнул и подскочил к напарнику. Рывком он перевернул мертвеца и отшатнулся от неожиданности. Там лежал скелет, и он был не Кэвином. Кто-то просто набросил плащ.

— Дурак, опять купился! Опят эта уродина обманула. — Выругал сам себя Логин. Раньше, в той иной жизни, он не был таким сентиментальным. Ради того чтоб поймать зверя он спокойно жертвовал десятью людьми одновременно.

— Пане, ви там як? — Послышался сверху голос проводника. Логин отошел подальше от скалы, глядя наверх, едва не споткнувшись в кустарнике.

— Здесь только плащ Кевина. Я опять купился. Нужно кончать с этим зверем…

И голос его замер, глядя как в замедленном кино, он видел испуганную голову проводника, повернувшуюся в сторону. Тот успел лишь вскрикнуть и темный сгусток мрака, как тигр в прыжке, сбил человека, увлекая того в густые заросли, и крик резко оборвался.

Выругав себя за глупость и сентиментальность, Логин начал лихорадочно взбираться наверх. Оказавшись на гранитной вершине, он осмотрелся, но увидел лишь ломаные кусты, куда упал проводник, сбитый мраком. Под ногой что-то хрустнуло, нагнувшись, он увидел, что на камне лежали четки горца.

— Я тебя достану отродье. Этот человек будет последним кого ты взял! — Глухо зарычал Логин. Он увидел, что неподалеку лежит его рюкзак. Хоть в чем-то везет. Логин поднял его и тяжело пошел туда, где он чувствовал хутора. Его словно какой-то магнит туда тянул.

Логин замер в центре огромного зала, давно утратившего свою былую красоту, величие и пышность, пытаясь ощутить, в каком конце этого огромного дома затаился зверь. Громадный зал, единственной мебелью которого был длинный обеденный стол со стульями, был погружен в жутковатый полумрак. Длинные, узкие окна с трудом пропускали первые слабые лучи, еще не появившегося солнца. Несмотря на это, густой туман все равно скрывал ущелье и усадьбу в полумраке, никогда не пропуская туда солнечный свет, вот уже сколько лет.

— Тут ніколи не буває так яскраво як на рівнині. — Пожаловался мальчик, стоявший за спиной охотника. Его тощее лицо было бледным, толи от страха, толи действительно от недостатка солнечного света. Парнишка стоял сразу за Логином, держа в руках факел, пугливо озираясь по сторонам.

Логин был несказанно удивлен, когда на одном из хуторов, куда он едва добрался, на его просьбу о помощи сголосились помочь чуть ли не пол селения. Так, что сами селяне решили тянуть жребий. Логину было немного дико видеть, что дети также приняли в этом участие наравне со взрослыми. На что один из селян пояснил, что зверь время от времени кого-то забирал то ребенка то взрослого. Так, что эта жертва будет не самая страшная. Одним словом дети здесь взрослеют очень рано, сделал вывод Логин.

Жребий, однако, выпал десятилетнему пареньку по имени Яра. Он то и повел охотника в ущелье, где стояла польская усадьба. Все кругом дома, построенного в готическом стиле, имело жалкий, запущенный вид. Все имение густо заросло диким кустарником и сорняком.

Охотник бросил взгляд на стол, на котором стояла толстым слоем пыль. Он медленно, не спеша, подошел и провел пальцем по лакированной, деревянной поверхности, оставляя след на пыльной глади.

— Да давно здесь не царила метла прислуги.

— Років зоста! — Уточнил мальчишка, дрожа, с благоговением глядя на нечеткий силуэт охотника, в мутных лучах подымающегося солнца.

— Відколи в упокоях найшли розчленований труп лорда, а потім і освіжований труп дворецького. Причому м’ясо було так чисто відділено від кісток…

— Достаточно подробностей. — Мягко осадил мальчугана Логин, вглядываясь в странную, жутковатую статую мерзкой твари у стены, около закрытого второго входа в зал.

В следующий миг тишину разорвал высокий звук, похожий на треск лопнувшей струны. Его поддержало дуновение сорвавшегося ветра за окном, от чего задрожало стекло в оконных рамах.

Парнишка с перепугу едва не опрокинул стул.

— Тише, успокойся. — Положил руку охотник на плече пареньку, пытаясь того успокоить, — сейчас эта тварь не отважится напасть. Она бесплотна и потратила много сил на охоту в болотах. Слушай меня внимательно! Сейчас стоишь здесь и не сходишь с места. Чтобы не случилось, чтоб не привиделось, чтоб не услышал.

Логин снял с пояса флакон, откупорил его и обмакнул палец в жидкость, плескавшуюся там. Поднес ко лбу паренька, закрывшего в ужасе глаза. Охотник не спеша начал выводить ровные линии, круги и узоры дивного символа.

Закончив, он медленно двинулся к дверям, через которые они вошли. Остановившись перед порогом, он медленно растворил высокие створки, впустив в затхлое, мрачное помещение струи свежего воздуха. Отстегнув от подсумка на бедре два ножа, присел и поочередно сильным ударом вогнал, узкие конусовидные острия, в рыхлый низ лутки дверей так, что острия с иного конца рукояти смотрели вверх. В полумраке на лезвиях вспыхнули дивные узоры, словно призрачные огоньки светлячков.

Логин поднялся и пошел к другим дверям. Он попробовал раскрыть их. Но те были закрыты наглухо и, несмотря на прошедшие сто лет, все еще были достаточно прочными. Но это вряд ли задержит зверя, он знал это. А еще он знал, что здесь нельзя сражаться со зверем. Эта долина принадлежит темным силам земли. И он повторил туже процедуру с еще двумя ножами, вонзив их перед дверьми, роняя в полумрак бледный свет узоров с лезвий. Закончив, Логин поднялся и направился к пареньку, дрожавшего от страха, чей факел светил в полумраке зала словно маяк. Медленно шагая по скрипящему паркету пола, он внимательно присматривался к пугающей тишине зала.

— Пугаться не зазорно. Помни это. Страх многим сберег жизнь. — Улыбнулся Логин пареньку, доставая из подсумка разные порошки, начиная смешивать их в небольшой медной чаше, придирчиво вымеряя количество того, что смешивает. На мгновение он замер, будто что-то вспоминал. Не спеша, Логин извлек большой охотничий нож из ножен на левом бедре и одним сильным ударом отколол щепку от стола. Прежде чем бросить ее в чашу, Логину пришлось измельчить ее. Еще немного помешкав, он принялся рассыпать небольшие бугорки порошка, на толстый слой пыли на полу, образовав шестиугольник. И лишь когда сосуд опустел, Логин извлек из рюкзака, за спиной паренька, янтарного цвета шкатулку. Ее деревянные стенки и крышка были украшены замысловатой резьбой и пятью черными алмазами, на каждой из пяти поверхностей.

— Скринька янголів! — Прошептал мальчик, благоговейно взирая на реликвию, забыв о страхе. На мгновение Логин опешил от удивления. Откуда здесь в этой глуши могут знать об этой реликвии!

— Да это она. А внутри заточена в кусок янтаря слеза ангела. — Логин медленно открыл крышку шкатулки, и мир в третий раз увидел реликвию небес. Он осторожно стал на колени и поставил раскрытую шкатулку за чертой пентаграммы. Поднявшись на ноги, он стал в самом центре пентаграммы, созданной из порошка. И вновь опустился на колени, закрыв глаза и, положив руки на колени, стал ритмично дышать. Закончив, он произнес.

— Яра! Помни, что я говорил. Оступишься за черту, умрешь, побежишь, умрешь. — Затем Логин запел в полголоса монотонный гимн. С каждым словом жемчужина оживала пока не начала испускать, сквозь толщу янтаря, бледное сияние, как туман, наполняя полумрак зала призрачным сиянием.

Мальчуган испугано было попятился, когда увидел мрачный, темный, размытый массивный силуэт, замерший в дальнем конце зала. Но быстро пришел в себя. Хоть его сердце и было переполнено страхом он, однако остановился и остался стоять у самой границы пентаграммы, крепко вцепившись в факел.

Мрачный, не имеющий конкретной формы силуэт, резко сорвался с места и ринулся на двоих людей стоявших внутри шестигранной пентаграммы. И вдруг Яра услышал низкий звук бьющихся стекол, когда зверь яростно столкнулся с невидимой стеной пентаграммы, которая засияла синеватыми огоньками, побежавшими в воздухе очертая ее контуры.

Яра с ужасом смотрел на очертания, не имевшие четких абрисов, зверя. Казалось, он был вообще не из осязаемой материи. Но страх настолько парализовал мальчика, что он не в силах был сдвинуться с места. Тень отдалилась и выросла, заполнив все пространство перед его глазами. В золотисто-голубом тумане вдруг вспыхнули ядовито красные глаза со змеиными зрачками, цвета весенних листьев. Сквозь туман проявились очертания уродливой вытянутой головы. Пасть раскололась пополам, обнажив четыре ряда острых клыков и разгоняя клубы тумана, ринулась на людей. Паренек с перепуга упал на колени, выронив факел, и прикрыл голову руками, когда пасть оказалась совсем близко над ним, готовая сомкнутся.

Поняв, что он все еще живой, Яра с удивлением увидел как медленно, нехотя, тает громадная жуткая голова. Он поднял с пола горевший факел и поднялся на ноги. В самом зале еще более потемнело, словно сгустились сумерки. Казалось будто кто-то заслонил восемь узких высоких окон темной полупрозрачной тканью, напускавшей внутрь и без того слабые лучи солнца.

Голова полностью растворилась, зато остались зеленые змеевидные глаза с узким красным зрачком. Предметы в зале казалось, потеряли свою материальность. Глядя на стол Яре казалось, будто тот состоит из плотного слоя воздуха, изменив даже свой темный цвет на ядовито-красный.

Яра содрогнулся от неожиданности, когда на поверхности стола появился маленький лоскутик огонька. А за ним еще, и еще. И вскоре маленький огонек разросся до угрожающего ревущего потока пламени, охватившего весь стол.

Паренек занервничал. Он едва подавлял в себе жгучее желание бежать.

А Логин все стоял на коленях и продолжал напевать какой-то странный мотив. Казалось, он был сделан из камня. Ни единого движения, ни единой эмоции.

Громадная тень, центром которой были глаза, изумрудного цвета, парила над потоком пламени и в ее движении ощущалась нервозность.

Яра еще больше испугался, когда огонь, словно какая-то пошесть, охватил весь зал. Большие и маленькие язычки пламени охватили весь зал, словно тот был сделан весь из дерева. В просторном помещении запахло гарью, а жар заставлял тело потеть с такой скоростью, что одежда очень быстро стала влажной. Дым слезил глаза, но Яра терпел, перебарывая свои страх и боль. Охотник по-прежнему был спокоен, и Яра казалось, стал перенимать его спокойствие. Вдруг клубок мрака заметался охваченный ярким ореолом, опоясавшим истинные очертания твари. Огонь стал тухнуть, а спустя мгновение и вовсе исчез. Яра с удивлением стал озираться по сторонам. Все по-прежнему стояло в запылении и целости, словно огня небыло и вовсе. А тень стала хаотично метаться с хаотичной скоростью. И от нее исходили волны боли и ярости. Яра с ужасом понял, что стал чувствовать зверя. Боль и ярость, чуждого этому миру существа, потянулись к нему. От отвращения паренек содрогнулся.

Постепенно под его взором светлый ореол растаял, как и ощущения чувств зверя. И громадная бесформенная тень погрузилась в покой, медленно дрейфуя по воздуху, то касаясь стола, то пола, то потолка. Будто незнала, что по потолку никто ходить неможет. Факел в руках Яры начал бледнеть и тухнуть. Опомнившись, паренек достал из-за пояса еще один и поджег, отбросив догорающий факел в сторону.

— Зря ты выбросил его за пределы пентаграммы. — Спокойно прошептал Логин, — а теперь наберись терпения и силы воли.

Долгое время ничего не происходило, и лишь жемчужина в янтаре мерно пульсировала, насыщая туманным сиянием зал.

Легкое жжение руки вывело его из состояния транса. Мальчик посмотрел на руку, кожа казалось, приобрела красный оттенок и медленно стала отекать. Медленно менялся оттенок кожи. Краснота уже сменилась синевой. Менялась и боль, принимая разные оттенки то тягучей, словно дуновение ветра, то резкая, словно удар ножа, то ноющей, словно пелена тишины, опоясывающей зал. Яра повернул голову к охотнику, но слова застряли у него в горле, которое сдавили тиски ужаса. Длинные волосы того высохли и побледнели и стали похожими на подгнившую солому. Кожа лица посерела и высохла, обтянув кость лица как у мумии.

Душа Яры ушла в пятки совсем окоченела, когда мумифицированная голова охотника повернулась к нему. Глаза исчезли и в пустых глазницах

зияла темная пустота да две темные искры в ней. Казалось, что он очутился в древнем запыленном склепе. В темном, душном, мрачном. С ожившим мертвецом, где единственным живым существом был легкий сквозняк.

Голос охотника казался сухим, замогильным, будто доносился с того света, сквозь призму тьмы небытия.

— Яра держись! И неверь тому, что увидишь и почувствуешь.

— Ага! — Только и сумел выдохнуть паренек, чей язык не слушался от ужаса. Собрав всю свою волю в кулак, мальчик едва смог обратить свой взор к зверю. Тень по-прежнему парила в золотистом сумраке. От глаз остались одни искры, сияющие, словно свод далеких звезд.

Что-то сильно кольнуло руку. Яра посмотрел на нее и едва не вскрикнул. Темно серо синий цвет покрыл всю кожу, которая ктомуже стала источать противный запах гниения. Боль отступила, осталось лишь покалывание. Но Яра уже не обращал на это внимание. Его руки гнили, гнили с неимоверной быстротой. Кожа кое-где отделилась от потемневшего мяса, в котором показались бледные маленькие твари. Ужас парализовал не только тело, но и разум. Неосознанно он ощутил присутствие кого-то в себе, его радость. И это еще больше повергло его душу в бездну ужаса.

Кожа, висевшая клочьями, стала отделяться от почерневших мускул и кости целыми кусками, падая на пол, вздымая в воздух маленькие фонтаны пыли.

Яра, объятый ужасом, чувствовал, что тоже творится и с его лицом. Все замерло. Руки, сквозь прогнившие мышцы которых виднелись участки белой кости, все еще продолжали сжимать горевший факел. Но разум и уверенность были поколеблены. Страх и ужас пожирали его. Теперь все закончено для него. Он стал одним из тех мертвецов, что оживали в легендах старой горянки. И теперь ему остался только один выход, бежать. Бежать так далеко, как только можно, где нет ни одной живой души. Где никто и никогда его не увидит. Он мертвец, сгнивший заживо. Неосознанно он сделал один шаг, второй, третий, шепча в растерянности и ужасе.

— Звір прокляв нас! Ми живі мерці. — Но словно что-то опять проникло в его душу и Яра замер у самой, призрачной синевы стены пентаграммы. И все еще продолжал смотреть на искорки глаз тени, все еще парившей над столом, разгоняя клубы призрачного тумана.

Вдруг зверь заметался. Его охватили белые кольца света, окутывая спиралью. И вдруг все исчезло. И боль, и запах. Яра глянул на свои руки и с удивлением и радостью заметил, что они целые и даже ни единой царапины и никакой гнили. Мальчуган радостно взглянул на охотника. Волосы того опять почернели как смола, сухая кожа опять приняла упругий и здоровый вид. А тем временем призрачную тишину разорвал вой волка.

Тень тяжело летела от огромного камина и ударилась о стену меж окон, охваченная белым сиянием, почти полностью окутавшим ее. Стены пола зала содрогнулись. Зазвенели стекла в старых ставнях, а большой клубок мрака тяжело метнулся к противоположной стене. Он влетел в камин и тут же отлетел назад, со звуком посыпавшегося стекла. Клубок мрака тяжело поднялся с пола, вспарив между потолком и полом, сделал круг по залу и ринулся к ставням, и опять был отброшен. По стеклам побежали голубые искры, а в воздухе звенели побитые зеркала.

Тень тяжело повисла в воздухе, словно сдалась на милость бледного сияния. Но неожиданно рванулась к пентаграмме, чьи синевато призрачные стенки защищали двух людей. Яра едва не сделал последний шаг за черту сияющей стены, когда тень ринулась, казалось прямо на него. Но та неожиданно замерла над ларцом, скрыв и его своей темнотой. Ничего непроисходило долгое время и вдруг все исчезло. Туман рассеялся почти внезапно, погрузив зал опять в темный полумрак, скрытого тучами утра. А когда тень медленно отплыла, Яра увидел, что шкатулка закрыта.

— Это плохо! — Холодно сказал охотник, руки которого замерли у края пентаграммы, — если непроизойдет чудо, мы имеем все шансы увидеть в скором будущем творца.

Внутри Яры проснулись нездоровые чувства.

— Шановний мисливець, що то си значить?

Логин, по телу которого бегали тени от света факела, едва шевельнулся.

— Трижды мир видел слезу, и ни разу зверь не мог противостоять ее божественной благодати. В этот раз он смог нетолько выстоять, но и закрыть ларец. Теперь пройти сквозь пентаграмму для него дело времени. Так, что нам осталось то, что осталось на дне сундука Пандоры.

Яра пригнулся, когда тень окутала пентаграмму, как покрывалом. Зал исчез, остался лишь узкий круг потолка, да и тот стал сужаться, как заметил паренек. Вскоре тень окутала их колпаком и медленно приближалась к двум людям, с трудом перебарывая сопротивление пентаграммы. Такого ужаса, который охватил паренька, он еще никогда неисптывал. Дыхание смерти было слишком быстрым и слишком холодным.

И неожиданно раздался вновь резкий звон стекла, посыпались напол искры-осколки пентаграммы и Яра упал на мраморные плиты запыленного пола, готовый почувствовать, как впиваются клыки в его тело, но… Темный колпак вздрогнул и тяжело отлетел к камину, зиявшему холодной, темной пустотой.

Яра с удивлением смотрел на два призрачных силуэта, стоявшие у вновь раскрытого ларца. Охотник тяжело поднялся с колен, сжимая в руке

дивный нож, оба лезвия которого были в липкой черной жиже.

Яра тоже поднялся, сообразив, что объятый ужасом не заметил, как охотник закрыл его собой и пытался защитить, бесполезно прошивая обоими лезвиями ножа тень. Однако все же видимо ранил призрачный ужас. И сейчас тень тяжело парила, в наполненном бледным полумраком, комнате у камина. А в паре метрах от тающих синих осколков пентаграммы, невдалеке от ларца, стояли два бледных, призрачных силуэта.

— Привиди! — Испугано прошептал Яра, пятясь объятый страхом.

— Призраки. — Повторил задумчиво Логин, — кажется, Яра, они и есть то чудо, что спасло нас. В зале холодает.

Охотник посмотрел по залу, вновь заполнявшемуся золотистыми клубами тумана. Когда его взгляд упал на зверя, находившегося в своем привычном состоянии клубка тьмы, он произнес, — Яра подойди. Охотник снял с подсумка на бедре второй нож. И теперь он сжимал в каждой руке по ножу.

— Когда я дам знак, ныряй под стол и ни в коем случае не смотри в глаза зверя.

Паренек закивал головой в ответ, медленно пятясь к длинному запыленному столу. Наблюдая, как охотник что-то шепчет, мальчуган кожей чувствовал, как быстро набирается морозом воздух.

Он слушал шепот охотника и слышал еще чьи-то голоса, эхом вторившие ему отовсюду.

— Это же призраки князя и дворецкого! — Сдавленным полушепотом произнес паренек, разобрав, наконец, кого видит перед собой, вцепившись за край стола.

В зале что-то изменилось, стало давить на голову, тяжелыми тисками. Борясь с этим чувством, Яра не отрывал взгляда от клубка мрака. Тот рос и рос, заполняя собой всю залу. И вдруг призраки шагнули к ларцу и исчезли в слезе, заточенной в янтаре.

Не выдержав давления, от которого голова казалось, вот-вот лопнет, Яра закричал. Выронив факел, он схватился за голову, упав на колени. Казалось мир исчез, и он стоит в пустоте и вдруг эта пустота провалилась. Он падал и падал, и падал. И падение это не прекращалось. Мимо него неслись вверх искорки невидимой стены призрачного колодца. Яра чувствовал, что будет, когда он достигнет дна, он вырвется из этого абсурда. Но он также знал, что никогда не доберется до дна. Меж дном и им стоит смерть, чья костлявая рука сжимает заплесневелое сухое древко ржавой косы. А ее ледяное дыхание холодило душу. Яра чувствовал, что скоро его падению наступит конец. Слишком уж ледяным было дыхание смерти…

И вдруг небытие разлетелось в тысячи мелких осколков. Он лежал на холодном, пыльном, мраморном полу. Осколки пентаграммы исчезли. Охотник по-прежнему стоял, сжимая в руках по ножу.

Яра дрожа, поднялся на локтях и уставился на тень. Та билась о стену, пытаясь, избавится от бледного сияния, покрывалом окутавшим ее. Паренек медленно поднимался на ноги, приподнимая над собой факел. Тень заметалась сильнее и неожиданно, изменив направление, метнулась к охотнику.

Яра, одновременно с окриком Логина нырнул под стол, слегка выставив факел. Время словно замедлилось. Яра смотрел как медленно, почти на месте, охотник уклоняется и одновременно наносит быстрые удары ножами по призрачной фигуре зверя. Лезвия казалось, проходили сквозь темный клубок твари, не причиняя никакого вреда.

Оживший клубок мрака, мощным напором пронесся мимо. Логин, не сумев полностью избежать контакта, отлетел от зверя, опрокинув два стула, взбив в воздух волну пыли. Тяжело ударившись оземь, он почувствовал, как руки Яры помогают ему подняться. Скривившись, охотник оглянулся вслед зверю.

Проем дверей был пуст и лишь на лезвиях ножей, торчавших вверх, была густая темная жидкость, медленно стекавшая вниз, где на полу образовалась темная лужа, смешавшаяся с пылью.

Простонав от боли в боку, прижимая руку к ранам, Логин тяжело подошел к шкатулке и закрыл ее. И вновь золотистый туман мгновенно исчез, ввергнув огромный зал в жутковатый полумрак.

— Все Яра. Это место свободно от зла. — Медленно охотник направился к раскрытым дверям. Он присел и придирчиво осмотрел ножи, по блестящим лезвиям которых стекала темная жижа, — пора в путь! Охота заканчивается. Скоро долину будет согревать солнце… Либо мир окутает тьма!

Логин, тяжело дыша, остановился на краю скалы, ровно, словно ножом срезанная, уходила вниз, где царила тьма. И там во тьме, далеко внизу, лежали два селения, где с надеждой его ожидали люди. Он поднял голову и посмотрел на округлый лик месяца, нависшего над ним словно единственный глаз мифического циклопа. И непроизвольно скривился, когда рана в боку заболела.

«Черт, старик ты ошибся, я не охотник!» Подумал он, вспоминая старика Рональда Тавера, показавшего ему странное прошлое о котором так легко забыли люди, «нет, мне не совладать со зверем. Мои ножи приносят лишь боль и ярость». Логин смотрел на луну и упивался ночной тьмой, рассеиваемой лунным светом. Горы казались призрачными равнинами Хель, с темным силуэтом леса внизу, у подножья скалы, вздыбленной яростью богов.

« Да похоже на ад норманнов». Река вдалеке и та была похожа на мрачную реку мертвых Стикс. И лишь ветер, трепавший волосы, был похож на игривого ребенка.

Все как в том мрачном темно-синем сне, про охоту на оборотня. Только нет волка, нет толпы крестьян вооруженных вилами, рогатинами. Косами и топорами.

Логин почувствовал приближавшуюся новую волну боли под влажной липкой одеждой под ладонью, прижатой к телу.

А ветер трепал волосы, словно резвящийся малыш. И луна создавала своим призрачным светом дивное чувство какого-то тайного дивного потустороннего мира. Мира, которого никто из живых не увидит. Или…

— Да! Или видел. Откуда тебе знать это охотник. — Послышался из-за спины вкрадчивый шепот зверя. Знакомый голос стареющий, с хрипотцой, колол разум топором, ударял стилетом в сердце.

Логин тяжело вздохнул, едва сдержавшись от крика боли. Кровь медленно сочилась из раны в боку, из неглубокой раны на голове, по лбу, медленно, нехотя спускалась к глазу и дальше по щеке.

Ночь казалось, стала сгущастся, а луна медленно превращалась в фонарь во мгле, и лишь ветер трепал волосы, кое-как удерживая Логина в реальности.

— Да, их было много. Слабые, нервные, боящиеся, молящиеся. Это пища. Моя пища. И, что от них оставалось Логин, пустые оболочки…

Пронизывающий холод гор, темнотой тысячи иголок впивался в тело, холодя раны. Но Логин слушал. Ему вдруг, стоящему здесь на краю обрыва, спиной к зверю, захотелось дослушать до конца это нечто. ЗВЕРЯ.

— Логин, твоя кровь, вытекающая из ран, это твои чувства, эмоции, боль, вина.

Голос, несшийся во тьме гор, не принадлежал уже старику. Кэвин, тихий, спокойный, немного флегматичный Кэвин.

— Вина за себя и есть твоя душа. Человек. Противсь, твоя боль моя пища.

Логин спиной чувствовал как все ближе и ближе подступал зверь. Существо, которого никто, никогда не видел в настоящем обличии.

Луна превратилась в маленькую точку одинокой звездочки, сумевшей пробить мрак ночи. Он вдруг отчетливо почувствовал холод мертвого камня, который дышал. Дышал на свой лад, но дышал. Почувствовал зверя. Тот был рядом со скалой, устремившейся вверх, словно указательный перст руки. Темнота, боль, отчаяние, одиночество это и есть ад, а ад и есть Зверь его воплощение.

Логин наслаждался игрой ветра с волосами и одновременно дрожал от жутких пронзающих объятий страха. И он чувствовал, что зверь дрожит от удовлетворения и эйфории. Логин чувствовал, что вот-вот должно случится, что уже случалось три раза прежде. В толще веков. Только на этот раз, уже без надежды на воскрешение.

— Ты, Логин. Охотник за духом Вендиго, помнишь свои прежние жизни. Поток боли, пронзавший их, все смерти. Поток безнадежности. Одну нескончаемую ночь, мчащую между короткими пробуждениями в вечности. Но в этой жизни ты нашел нить. Ручеек, который еще больше насладит меня.

— Губы, нежность рук, мягкость дыхания, бархатная кожа, влюбленные глаза…

Голос менялся и принял мягкий тембр, и он как лезвие тупого меча кроил его, давая волю боли. Голос Кевина медленно потухал, давая место разжигавшемуся нежному голосу Наташи.

Он едва удержался от крика, скривив опять лица. Слова, что резали как нож, нежный голос, словно палач вдавливавший боль сознание.

Логин поднял глаза, небо заволокло тучами. Укрылись луна и мириады звезд, погрузив горы и долину в полный мрак. И лишь зверь был поблизости. Тихий, невидимый и до жестокости велеречивый. Земля под ногами завибрировала, когда ударили первые раскаты грома.

— Логин. Ночь мой проводник. Тьма мое тело. Абсолютный покой мой мир и в нем нет хаоса…

Логин смотрел на темное небо ночи, в котором тучи казалось, слегка отсвечивали ультрафиолетом. Чьи-то нежные, знакомые руки коснулись плеч. Слеза потекла из уголка глаза. Боль, рвущая мир пополам. И ветер, словно малыш, ребячась, играл с его волосами, здесь на вершине этого мира.

— Логин отдай мне боль. Дай мне твою любовь с вплетенным в нее твоим одиночеством. Мне плохо без тебя. Я сохраню их в себе навечно. Нескончаемую вечность в моей груди будет биться любовь и одиночество души. Подари. Дай. Отпусти.

Глаза на миг заслепила вспышка молнии, ломаной ветвью прорезавшая облака, лишь на миг, осветив скрытую мраком ночи и облаков горы.

Тихий шепот любимых губ пробуждал боль, разрывавшую тело, гнавшую кровь, помутнявшую разум.

— Да моя прелесть! Вечность ожидания ничто в сравнении с твоей болью, которую я искала вечность.

Логин почувствовал как сквозь порывы ветра, едва несбившего его с ног, любимая, знакомая рука коснулась его руки, нежно легла на его торс, чуть выше пояса и нажала на рану. И что-то липкое вновь посочилось и раскатилась по всему телу, громом боли.

— Да, любовь, боль.

Логин чувствовал само естество зверя. И оно было жутким. Его скелет это боль, его тело это тьма безысходности, в которой кровью текли чужие чувства.

Нежные руки, прижимаясь к телу, плавно двинулись вверх. Знакомое ощущение прижавшегося тела, казалось, притупили не только ощущения самого тела, но и само сознание. Нежные любимые губы мягко коснулись его шеи. Мир стал темнеть, земля уходила из-под ног. Он уже не чувствовал как упал на колени. Сознание накрыло тьмой. Но что-то, то и дело покалывало в ладонь руки. Неосознанно он понимал, что это то, что ему поможет.

Сбоку у основания шеи что-то кольнуло. И вдруг его глаза прозрели. Словно пелена слетела сего глаз. И в ночной мгле он увидел, что стоит на коленях на земле. А во мраке ладонь лежит на какой-то железной трубе. И в его разуме мелькнула дикая мысль, не приходившая доселе. Крепко сжав трубу Логин вскочил на ноги. Резко поворачиваясь, он едва не взвыл от боли, пробившей его сознание, и обнял крепко мягкое податливое тело. Левая рука взмыла вверх, сжимая нечто длинное и железное. И глядя глаза в глаза, он тихо произнес, едва не рыдая:

— Тебе нужны моя кровь и душа? Но тебе они не достанутся. Наслаждайся лишь болью. Зверь. Тремя моими смертями. Болью тех душ, что ты поглотил. — Стройное тело вдруг отчаянно заметалось в его объятиях, начиная таять словно снег, проступая гнилью времен сквозь знакомое тепло кожи.

— Да, ты догадался. Молния, и это видимо то, чего ты боишься…

Одновременно завыли болью все раны, А в его объятиях уже металась не полуобнаженная дева, а тьма, сквозь которую проступали нечеткие, местами, участки отвратительной кожи.

Логин поднял голову к верху и только сейчас увидел, что сжимает в руке. И в этот момент, в медную верхушку железного посоха, ударила разветвленная молния.

Мир взорвался такой болью, какой еще никогда не было. Его крик слился с криком сотен тысяч множеств эмоций душ само зверя, поглотившего их. И этот длинный короткий миг оборвался, исчез вместе с миром.

Логин очнулся и тяжело открыл глаза. Уже начало светать. Он, все-таки, лежал на вершине скалы, это ему не приснилось и не причудилось. Он поднялся, пробуя ладонью правый бок. Сухо. Но все тело болело так, словно он прошел через се пыточные приспособления застенков инквизиции.

Посветлевшая на горизонте узкая полоса неба, казалась сейчас жуткой. Более жуткой, чем призрачный ночной свет луны. Он бросил взгляд через плече, и вздрогнул. Там лежало нечто отдаленно напоминавшее человека. На голых камнях скалы. И казалось, оно очень медленно менялось. Впервые страх зажегся в его сердце. Его сердце вдруг забилось в бешеном ритме, а мысли понеслись сплошным потоком от неопределенности ожидания. Все ли он сделал правильно? Вышло ли! Кого он увидит на этом месте через час, или два, а может быть…

Откуда-то, из глубины разума, послышался чей-то приятно бархатный голос.

« Молодец Логин! Зверя больше нет. Небойся того, что у тебя у ног. Ступай в селение, оставь зверя. Он проснется и, изменившись, пойдет за тобой. И ты обретешь то, что потерял. Губы глаза, дыхание, кожа… »

Конец.