НОЧЬ

Сергей встрепенулся и затряс кистью — окурок незаметно дотлел и больно обжег кожу. Он опять, что называется, " завис ". Отключился на время от реальности и впал в некое оцепенение. Такое с ним случалось иногда, причем всегда под вечер. А вечера он не любил — не сами по себе, просто вечер предвещал самое жуткое время суток — ночь. Сергей не любил все ночи — лунные и безлунные, белые тоже. Белые ночи казались чем-то неестественным, неправильным. Хуже только ночи августа с их непроглядной, угольной тьмой. Последние две недели шли дожди и небо застилали тучи, делая мрак абсолютным, но и когда из туч выныривала луна, оптимизма она не внушала, пялясь на мир подслеповатым бельмом какого-нибудь великана или языческого бога.Он тоскливо глянул на запад, туда, куда уже через четверть часа солнце должно было нырнуть за неровную стену леса. " В городе включили бы сейчас фонари ..." — встряло непрошенно. Он отогнал навязчивые мысли о городе, где даже ночью улицы ярко освещены и не бывают безлюдны. Здесь же, улицы не освещались по ночам никогда — да и зачем? Соседи жили в "деревенском "ритме — рано ложились и рано вставали. Оттого дачный поселок уже казался вымершим — не визжали вечные триммеры для стрижки травы, так раздражавшие днем. Не слышно было и, казалось, вечной перебранки соседских деда с бабкой. На время ночи там установилось шаткое перемирие. Только издалека, за пару улиц, доносился какой-то уж и вовсе жуткий в тишине собачий вой, да еле шелестел океанский прибой далекого шоссе. Сергей тряхнул головой, пытаясь отогнать надвигающийся приступ паники. Разум твердил, что страх темноты — болезнь детская и взрослому солидному человеку должно быть стыдно. Да только, будь Сергей сам психотерапевтом, он скорее квалифицировал свой случай как тяжелую и запущенную форму профзаболевания. Как же — автор романов ужасов, парочка даже опубликована, просто обязан обладать живым воображением. А чтобы подстегнуть музу, он и забрался к брату в эту глухомань. Эффект превзошел все ожидания и новый роман про безумного патологоанатома был готов всего через два месяца, вот только Сергей не был теперь уверен, что гонорар покроет лечение расшатанных нервов. Если излечение вообще возможно….Он опять взглянул на закат — последние неверные рыжие лучики исчезали в густой листве.Сунул пальцы в пачку за новой сигаретой — пусто. Смятая коробочка улетела в куст сирени, к куче окурков. "Опять ругаться будет " — пронеслось на переферии сознания. Прошлый раз, когда Колян уезжал в город, Сергей боролся с паникой алкоголем — вернувшись утром, брат обнаружил его спящим на полу поперек комнаты, а все спиртное в доме было подвергнуто тотальному уничтожению. Колян отнес его бесчувственное тело на кровать, дал выспаться, даже налил " пятьдесят капель " для излечения. А потом ввел драконовский " сухой закон ". Под " зачистку " пошли даже спиртосодержащие микстуры от кашля. И теперь все соседи и продавцы маленького местного магазинчика были настрого предупреждены. Брата в поселке, помятуя его военное прошлое, уважали и немного побаивались. Так что Сергей был уверен — хозяева скорее сами обольют бензином и подпалят свою лавчонку, чем продадут ему хоть что-то крепче кваса. А значит ночь не обещала быть томной — в доме, где по старости и ветхости само собой скрипело все, ему только и оставалось ждать, когда вслед очередному скрипу половиц, свет лампы заслонит фигура в забрызганном кровавыми подтеками халате и проскрипит: "Не бойтесь, я доктор ." Или еще кто…. Он вошел в дом, закрыв дверь на все, что можно — замок, засов, цепочку и два крючка, проверил, закрыты ли окна. Замер на секунду у лестницы на чердак. Чердак закрывался крышкой, сейчас она была сдвинута в сторону. Мозги заработали, поминая, кто последним туда залезал — по всему выходило, что брат, вчера, за газетами для растопки. Сглотнув сжавший горло противный ком, Сергей забрался по лестнице и задвинул лаз, закрыв зияющий тьмой провал. Теперь можно и отдышаться — затопить печь, заварить чай. В делах время прошло как-то незаметно, к тому же, зажженный в обех комнатах свет давал ощущение безопасности и уюта — вот только тоскливый собачий вой….Так воют над покойниками — ну да, он вспомнил, как однажды видел: возле тела какого-то по виду сильно пившего, в тоненьком, не по-сезону, линялом плаще, толпились несколько полицейских и зевак, а небольшая собачонка, нелепая помесь чего-то с чем-то, оглашала сцену вот таким же воем.И сразу вдоль позвоночника поползли холодные пальцы страха а из щели в рассохшейся оконной раме потянуло промозглой могильной сыростью. Руки не чувствуя жара вцепились в кружку. Внезапно вой оборвался, но лишь на два стука сердца, чтобы быть подхваченным собаками на соседних участках. В соседней комнате по стеклу заскрипело. " Ветки, ветки просто ветки…. " А из сада донеслись быстрые плюхающие звуки. " Яблоки падают, черт бы их побрал… ." Может и яблоки, может и ветки, но больше походило на то, как кто-то царапает ножом или ржавым от крови скальпелем по стеклу а по саду кто-то ходит. Осторожно, пригибаясь, прокрался к окну. Выглянул. И конечно ничего не увидел.Из света в темноту смотреть сложно.Словно желая помочь, свет мигнул и… погас. Сергей в два прыжка влетел на кухню и резко выдвинул ящик старого буфета. Слижком резко — ящик свалился на ногу, и содержимое рассыпалось по полу. Лихорадочно, на ощупь, он принялся ворошить эту ощетинившуюся лезвиями ножей и жалами гвоздей кучу в поисках свечей. Пару раз глухо выматерился — гвозди и саморезы кололи руки, норовя попасть под ногти. Наконец пальцы нащупали свечной огарок. Сергей сразу пристроил его в чашку вместо подсвечника и зажег. Неверное мерцание свеч хорошо для романтических посиделок под шампанское. Здесь же то уродливые тени начинали плясать по стенам, а то огонек еле теплился, норовя погаснуть от сквозняка. Он поставил свечу на стол и взял остывший чай. Вой за окном не унимался, вдобавок пошел дождь, шурша по листьям свой гипнотизирующий напев. Сергей не знал, сколько он просидел так — вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в кружку, когда сильный стук в дверь вывел его из транса. Свеча уже догорела и дом снова был погружен во мрак. Стук не был галлюцинацией или игрой разума — он звучал все требовательнее и настойчивей.Безумными от ужаса глазами он посмотрел во тьму в направлении звука, потом движениями марионетки на запутавшихся веревочках встал, по пути опрокинув стул и подошел к шкафу. Глаза уже немного привыкли к темноте, поэтому он быстро нашел охотничью двухстволку. С патронами пришлось повозиться, но вот, наконец, оба ствола были заряжены картечью. Вскинув оружие он сделал пару шагов по направлению к двери, потом, резко повернувшись, сел на лавку, снял тапок и развернув ружье сунул ствол под подбородок. Когда палец ноги нажал на курки глаза светились ледяным спокойствием. "Товарищ капитан — соседей опросили, выстрел слышали, но внимания не обратили — решили пацаны шалят. Соседка к нему за спичками заходила… ." " И ?" Никто не открыл, а она глухонемая — ничего не слышала ." ....................................................................