Неупокоенный

НЕУПОКОЕННЫЙ

Всем мертвым живым и умирающим, как знак вечного покоя.

Темно. Сыро. Ночь. Тяжелый свод каменной арки нависает над головой. Тонкий луч серебряного света падает на каменный пол возле каменных ступеней. Те отблескивают каплями влаги. Что-то крохотное ползет по ним, ворочаясь между трещинами в камне. Гудит ветер. Тяжко. Печально. Отчаянно. Вдруг одна из стен каменного коридора начинает дрожать. Нечто трепетное начинает искажать образ замшелой каменной кладки. Бесплотный мираж сочиться сквозь сырой воздух. Тонкие, неуловимые нити вьются по сторонам от него, свободно проходя сквозь камень. Дрожащие шали хрупко отблескивают в серебряном свете ночной луны. Печальное лицо посекундно скрывается бесплотным капюшоном. Иллюзорные уста дрожат в печальном шепоте. Костлявые руки пытаются коснуться каменной кладки, но пальцы проваливаются сквозь мшистый камень. Печаль на лице становится еще выразительнее. Бесплотный рот раскрывается. Тончайший, нереальный стон разносится по влажному коридору. Но эха нет. И звука нет. Только плачь полуночного ветра. А дрожащие нити бесплотных шалей скрываются за замшелой стеной. Призрак. Он не опасен. Он просто плачет о своем теле. И иногда стонет.

Что-то скрипит. Сустав. Свободную, левую руку качнул неожиданный порыв ветра и плечевой сустав слегка скрипнул. Голые ребра белеют в лунном свете. Пустые кости таза прикрыты набедренной повязкой из мешковины. Она скреплена широким кожаным поясом. Топор в костлявой руке совсем не блестит. Он ржав. Босые ноги твердо стоят на каменном полу. Их голые кости белеют в неверном свете луны. Почти все тело освещено. Но голова остается в тени. Только два зеленых огонька бесплотно сияют из-под костяных бровных дуг.

Что-то хрустнуло. Сзади. Костяная голова поворачивается вместе с торсом. Белесый хребет тихо шелестит трущимися друг о друга сухими хребцами. Мертвые глазницы безучастно глядят на мрак подземного помещения своим зелеными огнями. Слегка поблескивающее тело в дальнем конце комнаты шевелится. Багровая вспышка проскакивает по костлявым пальцам. Влажное шипение раздается в темноте. Груда костей под мерцающими фиолетовым свечением пальцами шевелиться. Блестящая фигура изгибается. С костлявых пальцев срываются багровые лучи. Кости внизу трясутся. Кости рук соединяются в суставах. Разбросанные по полу ребра воссоединяться с хребтом. Плечевые кости встают на свои места. Прирастают к лопаткам. Там, где кости были поломаны, они легко срастаются вновь. Зеленоватый невидимый свет на мгновение вспыхивает в пустых глазницах. Но тут же гаснет. Только два потухших огонька остаются тлеть под старыми костями. Серебрящийся в темноте силуэт указывает еще мерцающим пальцем на топор. Белесые кости крепко хватают серую деревянную рукоять. Поднимают топор с пола. Указующий перст перенаправляется на пол возле стены. Там уже стоит четверо таких же костяных воинов. Белеющий костями силуэт на входе в склеп один из них. Только старше.

Бесплотный стон раздается возле самого затылка. Череп поворачивается провалами глаз к входу. Прозрачное, дрожащее лицо смотрит на него в упор. Обтянутые бесплотной кожей скулы. Впалые миражи щек. Иллюзия костяного подбородка. Затянутая эфирной дымкой ткань капюшона. И два плачущих потухших глаза. Они смотрят прямо в безмолвные провалы глазниц. Печаль. Все что в них осталось. Но в них читается мольба. Зеленые эфемерные огоньки в недрах глазниц искажаются. Вздрагивают.

Сочувствие. Оно не может в них быть. Но огоньки сочувствуют призраку. Тот поднимает бесплотную руку. Обтянутые иллюзорной кожей ирреальные пальцы распрямляются. Туманная дымка миражей скользит по скулам черепа. Тонкие, бесплотные персты беспрепятственно ныряют в кость. Весь нематериальный силуэт изгибается от стона безмерной печали. Тончайший, хрупкий звук проскальзывает вне пределов материи. Глаза дрожат отчаянно и бессильно. Призрак совершенно беспомощен. И туманная дымка растворяется в каменном полу.

Снова скрип позади. Еще один костяной воин поднимается из-под светящихся пальцев. Еще один топор в руке. Еще один силуэт в шеренге.

Ветер стонет вместе с призраком где-то снаружи. К вою и плачу прибавляется шелест. Это листья спящих деревьев. Они безвольны и слабы. И ветер играет ими. Пытается утолить свою печаль. Но это не ветер. Это бесконечный поток плачущих и стонущих призраков. Они все печальны. Они все плачут. Они оплакивают свои потерянные тела. И играют с листьями. Но призраки бесплотны. Тогда это просто ветер. Пустой. Холодный. Уставший. Бессмысленный. Бесцельный. Куда он летит? Зачем он треплет листья? Откуда он пришел? Что он? Плачь? Иллюзия?

Хрустнуло. Двое скелетов достают очередной деревянный саркофаг. В нем новые кости. Новый воин. Из старых костей. Крохотное насекомое влетает в склеп. Кружится вокруг влажных блестящих ступеней. Пролетает вдоль стены. Пытается сесть на мшистый камень. Не решается. Облетает коридор по кругу. И садится прямо на лобовую кость скелета, стоящего в проходе. Маленькое. Бессмысленное. Живое. Оно шевелит крохотными крылышками. Трет их лапками. Дрожит усиками. Блестит фасетчатыми глазками. Шевелится. Живет.

Прозрачный мираж снова дрожит на одной из стен. Тонкое бесплотное тело выплывает в трепетный лунный свет. Шали вяло блестят в серебре. Мертвые глаза смотрят на насекомое. Тонкие губы дрожат. Усики снова вздрагивают. Призрак стонет почти восторженно. Так уж прекрасен этот ночной мотылек. Он сползает на подбородок. Спархивает на плече. Крылышки переливаясь, серебрятся на свету. Фасетчатые глаза блистают. Хоботок слегка колышется, в такт колебаниям тела. Призрак смотрит, как завороженный. Крохотные лапки шевелятся. Движутся. Щетинки на середине членистых ножек быстро скользят по серебрящимся крыльям. Трепетные бороздочки остаются на местах прикосновений щетинок. Усики шарят по плечу скелета. Призрак поднимает левую руку. Хочет коснуться. Притронуться. Но не решается. А просто смотрит.

Мотылек снова вспархивает. Машет крылышками. Садится на тупое лезвие топора. Усики снова скользят. Звучит неуловимый шелест тончайших волосков об ржавчину. Призрак склоняется к самому лезвию. Мертвые глаза полнятся слезами. Одна бесплотная капля срывается. Летит. Загорается крохотным светочем в свете луны. Проваливается сквозь камень. Нити иллюзий мерно рассеиваются вслед за ней. Мотылек вновь вспархивает. Вымахивает крохотными блестящими крылышками. Пролетает прямо сквозь призрака. Тот тяжко вздыхает. Слез нет. Он просто улетел. Растворился. В стене. Мог ли мотылек видеть его? Понимал ли это мотылек? Знал ли? Был ли призрак на самом деле? Имело ли это для него значение? Мотылек порхал. На свет луны. В ночь. По своим делам? Или просто?

Вопросы. Скелет не знает, что это. Не знает зачем. К чему. О чем. Спрашивать. Но он видит. Слышит. Понимает. Не может не задавать вопросов. Но не спрашивает. Не знает. Ни зачем. Ни как. Он вообще ничего не знает. Он просто есть. Стоит в темноте. В сырости. В свете луны. Без смысла. Без цели. Без вопросов. Без жизни. Но он может шевелиться. Ходить. Даже думать. Думать? Нет. Он не может думать. Для этого нужен мозг. В черепе пусто. Зеленый мертвый огонь. Бесплотный. Неживой. Горит в пустых глазах. Абсолютная пустота. Тишина. Покой. В черепе. Ночь. И на улице. Ночь.

Зачем? Стоять? Ждать? Чего? Мрака? Но ведь и так мрак. Тишины? Но большей тишины не может быть. Звука? Зачем?

Чтобы исполнить. То, зачем его подняли. Вернули. Из заветного покоя. Вечных снов. Забвения. Тишины. Покоя. Но зачем его вернули? Он не знает. Он вообще ничего не знает. Он просто есть.

Уже десятый костяной воин встает в строй. Еще одни пустые глазницы. Еще одна иллюзия жизни. Еще один зеленый огонь. В глазах. Ночь. Он стоит. Рука держит топор. Древесина сереет в серебре луны. Влага сочится сквозь воздух. Проникает в пустой провал носа. В пустые глазницы. Между ребер. Между пальцев. Холодный ночной воздух. Когда-то. Он чувствовал. Каждой клеточкой своего тела. Теплого. Трепещущего. Живого. Когда-то он был жив. Ходил. Дышал. Думал. Мечтал. Желал. Страдал. Радовался. Чувствовал. Жил. Но он просто есть. На серебряной ладони луны. Слепой. Далекой. Мертвой. Пустой. Как и он.

Костяная нога шевелится. Отрывается от пола. Начинает двигаться вперед. Но сила. Мощная. Неумолимая. Жестокая. Воля. Чужая. Сковывает все кости. Не дает пошевелиться суставам. Сила идет сзади. Тянет на место. Заставляет замереть. Иначе. Иначе будет плохо. Но что может быть хуже? Чем пустые мертвые кости. Без лика. Без имени. Без цели. Без жизни. Боль. Пламя. Геенна души. Огонь. Тот, что пожирает душу. Незыблемую. Необъятную. Бессмертную. Безжизненную. Но есть ли душа?

Но он вообще ничего не знает. Он просто опускает ногу. Эта воля вернула ему жалкую иллюзию бездумной жизни. Подарила два мертвых огонька. Зеленых. Пустых. Чтобы он мог исполнять. Действовать. Как живой.

Одиннадцатый воин поднимается. Его кости шуршат. Старые суставы сгибаются с натугой. Сухие кости белеют в темноте. Пустые глаза горят огнем. Мертвым и пустым. Костлявые пальцы держат топор. Скелет встает в строй. Замирает. Беззвучно. Бессмысленно. Блестящий силуэт движется. К выходу. Тело не шевелиться. Но движется. Мерно. Целеустремленно. На свет выходят ржавеющие обводы стали. Нагрудник. Наплечники. Ворот. Шлем с толстой бармицей. Кольца кольчуги. Все из нечищеного, но матово блестящего железа. Два горящих ненавистью и злобой провала глазниц. Самый живой среди мертвых. Зеленый мертвый огонь горит особо ярко. Не так бесплотно. Не безжизненно. Но все равно мертво. Тело движется. Не касаясь пола. Ног нет. Только череп. Хребет. Ребра. Мертвый огонь глазниц. И сталь.

Он делает шаг в сторону. Безногий силуэт из стали проплывает мимо. Остальные зашевелились. Зашагали. Кости заскрипели. Эхо сухого удара одиннадцати костяных ног. Отскакивает от каменных стен. Гулко. Пусто. Пошли. Вслед за стальным мертвецом. Безмолвным. Мертвым. Стальным. Он снова чувствует сильную волю. Она тянет. Вперед. Вслед за колонной.

Ноги идут по сырой и холодной земле. Десятки ног. Ровно. Размеренно. Исступленно. Покрученные и безобразные деревья колышут своими черными, голыми ветвями. Луна. Набедренная повязка развивается на ветру. Порывы свистят между ребер. В глазницах. Ветви деревьев колышутся на ветру. Черные. Нездоровые. Узловатые. Лишенные листвы. Спящие. Мертвые. Древесные стволы поддерживают их. Кривые. Черные. Бессмысленные. Умирающие. Ветви тянуться к нему. Клонятся. Извиваются. От ветра. Или от злобы. Но ноги идут. Скрипят. Движутся. Вереница тел идет. Вперед. В никуда. Только ветер свистит между ребер. Только ветви деревьев гнутся. Только суставы скрипят. Только пустые глаза горят зеленым светом. Мертвым. Пустым. Как и сами скелеты. Бесчувственные. Холодные. Пустые. Безвольные. Костлявые.

Густая чернота неба. Угольный горизонт. Серебряный диск луны. Исчез. Затянут густой тьмой. Тугой мрак заглушает пустой свет. Но деревья не пропадают. Темнота не скрывает их. Он видит. Хотя света нет. Каждую ветвь. Каждый силуэт. Покрученный. Уродливый. Рахитичный. Но ноги идут. Вперед. В никуда.

Гулкие шлепки раздаются со всех сторон. Глухие удары. Крохотные шарики летят с небес. Сквозь мрак. Пустые. Прозрачные. Чистые. Падают. Чтобы разбиться. Рассыпаться. На тысячи других шариков. Во тьме. Это вода. Вода с угольных небес. Небес, которые пожрали луну. Задушили ее. И она больше не светит. Водопад называли дождем. Шарики — каплями. Люди называли. Не он. Он когда-то тоже был человеком. Или нет? Он этого не знает. Он просто есть.

Голубые линии рассекают мрак. Впереди. Далеко. Холодно. Освещают голубым светом деревья. Горбатые. Неправильные. Освещают кости. Намокшие. Мертвые. Холодные. Ноги начинают проваливаться в землю. Она становиться жидкой. Мягкой. Податливой. Но мертвецы идут. Шагают. Вперед. В никуда. Суставы больше не скрипят. Только ветер воет. Меж ребер. Меж ветвей. Что-то проступает из жидкой земли. Тонкое. Бесплотное. Непрочное. Эфемерные шали выплывают из грязи. Прозрачное тело взлетает над землей. Бесплотные дымки неплотных нитей вьются вокруг. Кружат. Менятся. Пустые глаза устремляются вдаль. Слепо. Печально. Костлявые пальцы хватают воздух. Бессмысленно. Шали вьются на ветру. Но неестественно, нереально. Аритмично. Бесцельно. Нелепо. Они не могут развеваться. Но они колышутся.

Тонкий стон. Протяжный и немой. От него вздрагивают уродливые деревья. Но звука нет. Есть лишь боль. Боль пустоты. Бесплотности. Неупокоенности. Призрак хочет покоя. Вечного. Абсолютного. Свободы от жизни. От той жизни, которую он имеет. Жалкой. Пустой. Искаженной. Бесконечной. Бесконечно печальной. И лишенной жизни. Он имеет кости. Он видит. Слышит. Но призрак не имеет ничего. Он только бесцельно витает. В пространстве. В вечности. В имматериуме. Отразившемся в реальности.

Призрак может только плакать. Бессмысленно. Бесцельно. Он может только идти. Бессмысленно. Бесцельно.

Он тоже хочет свободы. Тишины. Покоя. Свободы от бренных костей. От бессмысленного подобия жизни. Искажения природы. Он хочет вернуться в темноту. В пустоту. Из которой его вернули. Вырвали. В которой не было ни ветра. Ни дождя. Ни деревьев. Ни мрака. Ни луны. Ни призрака. Ни стального силуэта. Только тишина. Полная. Абсолютная. Но ее нет. А он есть. Он просто есть. И ноги идут вперед. Бессмысленно. Бесцельно.

Капли падают часто. Сплошной стеной из воды. Молнии рассекают черный горизонт. Ноги проваливаются в грязь. Глубоко. Мягко. Почти без сопротивления. Но он не чувствует этого. Он просто идет. Шагает. Вперед. В никуда. Следует неведомой силе. Огромной. Жестокой. Безмерной. Неумолимой. Которая тянет за собой. Толкает. Ведет. Не дает остановиться. Замолчать. Заснуть. Замереть. Умереть. И он идет. Только вперед.

Деревьев больше не было. Они ушли. Остались. Позади. Они оставили его. Он оставил их. Они ушли. Он ушел. Он идет. Они стоят. Но они ушли. Он ушел. Ливень хлещет по черепу. По костям. По скелетам. По неумолимой стали впереди. Мертвой. Безногой. Плывущей. Набедренная повязка развивается. На ветру. На костях. Ветер рвет ткань. Дождь рвет ее. Молнии чертят небеса. Струи воды крушат землю. Ноги тонут в грязи. Ветер рвет грязь. Кости. Мертвые. Бесчувственные. Пустые. Мокрые. Только призрак сквозит сквозь мрак. Пустой. Бесплотный. Бессмысленный. Безжизненный. Нелепый. Он здесь. Но его нет. Он плачет. Но нет слез. Он стонет. Но нет звука. Его нет. А дождь есть.

Тугие, холодные струи. Омывают белые черепа. Крошат грязь. Топят. Мочат. Летят с расколотых небес. Грохот раскатов. Яростных. Жестоких. Бесцельных. Пустых. Немых. Безумных. Летит сквозь тьму. Сотрясает кости. Небеса. Струи дождя. Грязь. Струиться между костями. Текучая. Разбитая. Бессмысленная. Убитая. Дождем. Громом. Ногами. Они идут. Шагают. Вперед. Глупо. Пусто. Бесцельно. Густые черные тучи клубятся в небе. Зло извиваются. Наползают друг на друга. Менятся. Пожирают луну. Упиваются ее светом. Поглощают его. Крадут. Только струи дождя ниспадают на грязь. На кости. На сталь.

Время. Люди говорят, что есть такое слово. Что есть время. Что оно течет. Бежит. Идет. Ползет. Льется. Но они люди. Они говорят. Думают. Чувствуют. Ощущают. Разумеют. Но не понимают. Времени нет. Время это просто слово. Пустое. Глупое. Его нет. Есть тлен. Есть распад. Есть движение. Есть смерть. Есть покой. Но времени нет. Это единица. Измерения. Изменения. Распада. Смерти. Жизни. Но это лишь слово. История. Есть прошедшее время. Прошлое. Бывшие смерти. Будущее. Грядущий тлен. Но нет. Нет прошлого. Нет будущего. Ничего не было. Ничего не будет. Есть только сейчас. И только сейчас есть тлен. Смерть. Обрывок. Мгновение жизни. Которой нет. Только изменения. И тлен. Бессмысленный. Бесконечный. Тлеет жизнь. Тлеет плоть. Материя. Распадается пространство. Уходит. В никуда. В прошлое. Которого нет. Погибает. Исчезает. Успокаивается. Уходит все. Но не он. Он просто есть. Он просто идет. Шагает. Вслед за такими же, как он. Мертвыми. Пустыми. Бесцельными. Безвольными. Идущими. Бездумными. Он не знает, что такое время. Что такое тлен. Что такое смерть. Что значит понимать. Что значит чувствовать. Что значит жить. Ощущать. Он не знает, что такое хотеть. Он просто есть. Оторванный от покоя. Вырванный из смерти. Лишенный плоти. Бесцельный. Холодный. Мокрый. Слепой. Глухой. Немой. Пустой.

Нить. Тонкая. Бесплотная. Призрачная. Сочится из грязи. Призрак. Не живой. Не мертвый. Не реальный. Существующий. Пустой. Печальный. Бессильный. Летит. Скользит через пространство. Слепо. Глупо. Стонет и плачет. Всхлипывает. Безмолвно. Беззвучно. Огромные глаза. Мертвые и пустые. Обтянутый кожей бесплотный череп. Призрачные шали. Оборванные полы ирреальных тканей. Тонкие пальцы. Белесые и костлявые. Тонкий плачь. Беззвучный. Дымка. Наваждение. Перед глазами. Иллюзия жизни. Иллюзия плоти. Иллюзия материи. Мертвые глаза. Смотрят. Видят. Плачут. Без звука. Слез. Плоти. Печаль. Вселенская. Неутолимая печаль. По плоти. По жизни. По чувствам. По мыслям. По боли. По звуку. По реальности. Тоска. По недостигнутому покою. По утерянной жизни. Но не только печаль. Жалость. Отчаянная и бессильная. Жалость к скелету. Мертвому. Оживленному. Неупокоенному. Забытому. Бесцельному.

Бледные глаза смотрят прямо на него. Нереальные слезы текут по бесплотным костлявым скулам. Белые губы шепчут бестелесные слова. Понимание. Сочувствие. Жалость. Рождаются в пустых глазах. Они смотрят в его глазницы. Но в них нет ответа. Только зеленый мрак. Только два мертвых огонька. Пустых. Бессознательных. Мертвых. Белые глаза наполняются болью. Слезы каяться градом. Струятся по бесплотному лицу. Но не смешиваются с дождем. Они не материальны. Стенания. Плачь. Вой. Развевающаяся пустая дымка. Еще не угасший пустой стон. Беззвучный. Бесплотный.

Грохот. Голубые росчерки со всех сторон. Ноги грузнут в грязи. Топоры покачиваются в такт шагам. Нещадные порывы ветра воют между костей. Бесконечные грозовые струи хлещут плетями. Грохот громов раскалывает кости. А он идет. Бессмысленно. Бесцельно. Слепо. Старые кости колышутся на ветру. Словно жесткие ветви деревьев. Ноги вырываются из густой жижи. Рассекают воздух. Снова падают в грязь. Голубые росчерки бьют возле самых ног. Испаряют толстые водяные струи. Выпаряют облачка пара из грязи. Сотрясают вселенную своим грохотом. Пылают голубизной.

Вдруг его глаза затягивает голубая дымка. Почти неслышный сокрушительный грохот раскалывает воздух. Облачко испарившейся влаги взлетает с обуглившихся костей. Молния. В метр толщиной. Раскалывает костлявое тело на куски. Обугленные и дымящиеся. Звук капель. Струи воды. Густые тучи. Пепел горизонта. Сталь безногого силуэта. Грохот грома. Колонна скелетов. Дымка призрака. Смазываются. Отступают. Растворяются. В тишине. В темноте. В бесконечности. В покое.

Наступает тишина. Темнота. Он больше не видит. Не слышит. Не чувствует. Не знает. Его просто нет. Дымящиеся кости тонут в жидкой грязи. Обугленный череп падает в жижу. Зеленые, мертвые огоньки пустых глазниц тускнеют. Тают. Исчезают. Растворяются в смерти. Окончательной. Долгожданной. Спокойной. Тишина...

Это конец. Боли. Службы. Неупокоенности. Жизни.

Он рад. Тишина принимает его. Объемлет. Ласкает. Он проваливается в нее целиком. Растворяется. Успокаивается. Ему больше не надо идти. Видеть. Слышать. Существовать. Он больше не идет. Не служит. Не живет!

Но тишина обращается колючим мраком. Покой — гулкой пустотой. Темнота — шумом и грохотом. Чужая воля. Жестокая. Неумолимая. Тянет. Влечет. Вырывает из темноты. Из покоя. Снова возвращает в бренные кости. Снов вызывает к тленной иллюзии жизни. Не пускает. Не отпускает в заветную тишину. Зеленый пламень. Загорается вновь. В глазницах. Пустых. Бессмысленных. Реальность возвращается. Сладкий образ покоя отступает. Пропадает. Только дьявольский хохот звучит в голове. Обугленные кости снова соединяются в суставах. И костлявые ноги снова ударяют жидкую грязь.

31.03.2014

19:28