Memento mori

***

Сердце неспешно билось в груди у перешагнувшего пятидесятилетний рубеж Ивана Ивановича, заведующего самым скучным и оттого, по общему мнению, ненужным отделом в местной районной администрации. Его кровь, загустевшая от нездорового образа жизни, где у хозяина было много сидячей работы, вечные бутерброды на завтрак, обед и ужин, а также пятничные посиделки в спорт-баре за употреблением пива под просмотры футбольных матчей чемпионата далекой Ирландии, с трудом продвигалась по порядком изношенной кровеносной системе. Тяжелая работа выпала сердечной мышце Ивана Ивановича, но ничего с судьбой не поделаешь, ведь сама природа определила — качать кровь циника и вечного холостяка.

***

Нечто легонько прикоснулось к сердечной мышце, и та в ответ на поползновение неожиданного гостя затрепетала как мелкая птаха, попавшаяся в силок. Это нечто придавило разгорячившийся орган и остановило его. Потом немного помяв его, отпустило. Почувствовав свободу, сердце, испугавшись нежданного вмешательства в ее ритм, забилось с утроенной силой.

***

Ближе к утру сон самый сладкий. Иван Иванович видел самого дорогого в своей жизни человека— Наташу. Она была все такой же красивой, как когда они расстались. Её волосы цвета воронова крыла были рассыпаны по плечам, а глаза, в которых он тонул, светились любовью и надеждой. Как же он её любил… От нежданной встречи с самым болезненным воспоминанием сердце чиновника екнуло и остановилось.

***

От накатившего ужаса случившейся остановки сердца Иван Иванович вскочил с кровати и ощупал свою грудь. Он жив. Может это во сне ему привиделось? Хоть дыхание было учащенным, а сердце бешено билось, страх умереть в сию минуту медленно отступал. Главное, что он жив, а приснившееся можно посчитать просто ночным кошмаром. Иван Иванович протянул руку к ночнику и щелкнув выключателем, зажёг в спальне свет. Он встал с кровати и обнаружил в ней лежащей ту самую женщину, от которой у него несколько мгновений назад случился приступ. Она лежала прикрытая одеялом и не мигая наблюдала за ним.

— Наташа? — вопросил Иван Иванович, вновь почувствовав себя нехорошо и сел на кровать в ногах гостьи. — Ты?

***

После стольких лет расставания она ничуть не изменилась. Все такая же молодая и свежая. Ни одного седого волоска, как будто не было двадцати пяти лет разлуки. Все такая же задорная челка. Лицо не имеет паутинок морщин. Губы все такие же желанные и манят их покрыть поцелуем. Руки такие, что так и хочется к ним прикоснуться. Как же он её любит! И это несмотря на то, что сам когда-то её выбросил из своей жизни.

***

Иван Иванович склонился к гостье и сжал её ладони в своих руках.

— Ты как здесь оказалась? — глядя в глаза женщине вновь вопросил чиновник. — Хотя молчи. Это совсем неважно. Знай одно, я рад тебя видеть. Ты — единственный человек, который в эти минуты мне так сильно нужен. — Он, поднеся к лицу её руки, медленно перецеловал один за другим её тонкие пальчики. — Как же я по тебе соскучился. Я сегодня тебя увидел во сне и вот ты здесь. Не знаю, как это случилось, но я счастлив, что ты здесь. Рядом. У меня сердце от такой нежданной удачи чуть не выпрыгнуло из груди. — Он пересел к ней поближе и не выпуская ладони девушки из своих неуклюжих рук продолжил. — Прости меня родная за то, что столько лет не смог тебя забыть. Хотя забыть тебя я, наверное, не смог бы никогда. Смотрю на тебя и понимаю, что ты— единственная предназначенная мне судьбой, а я по глупости просрал свое счастье. Прости меня любимая. Я виноват перед тобой и сейчас увидев тебя в своей кровати, хочу, чтобы ты больше никуда от меня не уходила. Я сделаю все, чтобы ты была счастлива. Прости меня дурака. — Он проникновенно взглянул ей в глаза. — Ты готова меня простить или тебе надо подумать?

***

Девушка молча смотрела на мужчину, который тискал в руках её ладони. Он, судя по всему, готов расплакаться, радуясь свалившейся на него встречей с давней знакомой. Девушка не была напугана или расстроена случившимся. Её лицо не выражало никах эмоций. Ко всему происходящему в спальне она относилась спокойно и с некоторой отстраненностью. Было видно, что она изучала его и не торопилась ему отвечать на вываленные на неё вопросы. Она села и одеяло, накрывавшее ее верхнюю часть туловища, сползло к поясу. На Наташе было надето белое платье невесты.

***

Иван Иванович, все более удивляясь появлением любви всей своей жизни, да еще и в свадебном наряде, встал с кровати.

— Я тебя похитил с твоей свадьбы? — ничего не понимая в происходящем спросил он.

— Успокойся! — чуть слышно проговорила гостья. — Ни откуда ты меня не похищал.

Иван Иванович, услышав голос женщины, содрогнулся в приступе испуга.

— Ты не Наташа! — чуть не возопил он.

— Успокойся, — вновь едва слышно произнесла ночная гостья.

— Кто ты и что ты делаешь в моей постели?

— Я не Наташа. Я — вестник! — гостья была абсолютно спокойна и не реагировала на возмущение чиновника.

— Какой к черту вестник?

— У меня сообщение от твоей матери.

— От моей матери? — возмущению Ивана Ивановича не было предела. Он, наполняясь гневом, заводясь, повышая голос стал выражать свое отношение к той женщине, которая бросила его в младенчестве. — Эта женщина подкинула меня в Дом малютки. Да какая она к чертовой матери мать! Какая мать может так поступить со своим ребенком? Она ни разу не возникла в моей жизни. Она не хотела со мной встретиться за столько лет. Она не пожелала даже известить меня о причинах своего поступка. Шла бы она знаешь куда… К чертовой матери!

Разгорячённый он ходил возле кровати и возвращаясь к изголовью вновь и вновь обращался к женщине, сидевшей в кровати.

— Она не желала меня знать и от того мне вести от неё без надобности. Если бы у неё было желание со мной пообщаться, она бы смогла найти тысячи способов связаться со мной, а не использовать тебя, сильно похожую на единственного человека, которого я до сих пор люблю. И ведь подобрала же тебя, а ты на это согласилась.

Она вновь пристально вгляделся в лицо женщины.

— Точь-в-точь. Это какое-то издевательство с её стороны, что она нашла тебя, и решила доставить через тебя свои известия. Садизм какой-то. Так и передай ей, что мне начхать на её сообщения, пусть даже это завещание на миллионы долларов. Пусть засунет их себе в …

— Я только посланник. И потому выполняю её последнюю волю. — Спокойно произнесла девушка в постели, и другим голосом произнесла. — Я была дура, что оставила тебя. Я умираю и единственный человек, перед которым я бесконечно виновата это ты. Я знаю, что мне нет оправданья, но извиниться у меня иной возможности нет. Поэтому я попросила это сделать того, кто присутствует при моей смерти. Это твоя гостья. Она любезно согласилась тебе передать мои слова. Прости сынок, я виновата.

***

Девушка на постели закончив речь, откинула одеяло и спустила ноги на пол.

— Миссия исполнена и мне пора. — Она собралась уходить.

— Постой, — уставший от событий, произошедших с ним за какие-то несколько предрассветных минут произнес Иван Иванович. — Чаю будешь?

Он вышел из спальни и включил электрический чайник. Гостья молча проследовала за ним.

Он налил себе и девушке в чашки чаю и сел за стол.

— Прости, что накричал на тебя. — Он обратился к девушке. — Как хоть тебя зовут?

— Это неважно. У меня много имен. — Холодно ответила гостья. — Можешь называть меня Наташей.

— Наташ, ты как с ней познакомилась?

— Она умирала, и я к ней пришла.

— Ты работаешь с умирающими?

— Да. Это моя клиентура.

— Ты, судя по всему, работаешь в хосписе. Только там можно пообщаться с уходящими в другой мир. И как это быть с умирающими? Смотреть на их страдание и желание пожить?

— Это моя работа. Я уже привыкла.

— Тебе сахару сколько ложек в чай положить? — сочувствуя собеседнице спросил Иван Иванович.

— Можно не класть.

— Кушать будешь? У меня, к сожалению, есть только бутерброды. Будешь?

— Спасибо, но нет.

— И как она умирала?

— Её убили.

— Так ты— работник из органов?

— Нет, я к вашим правоохранителям никак не отношусь.

— Что же за работа такая, что тебя призывают к умирающим. В церкви служишь? Хотя по платью невесты это вряд ли.

— Ты пытаешься угадать кто я и где тружусь?

— Да, ты меня заинтриговала Наташа.

— Я— смерть, — не выражая никаких эмоций бесцветным голосом произнесла девушка. — Я прихожу, когда вижу, что человек прощается с жизнью. Случай с твоей матерью был не рядовым и потому я решила оказать ей услугу.

— Как её убили? — внутренне содрогаясь от навалившихся на него новостей вопросил Иван Иванович.

— Сожгли.

— Ты знаешь кто это сделал?

— Мне это без надобности.

— Где?

— И это мне тоже без надобности знать. Я всегда в пути и место встречи с умирающим меня не интересует.

— Какая ты, — Вновь с некоторым раздражением произнес чиновник. — бессердечная. Передала новость и все? Миссия закончена?

— Да.

— Сострадания не испытываешь?

— Я избавляю от мучений тело. И только в редких случаях я беру на себя миссию подобную твоей.

— И чем же моя мать заслужила такую милость?

— Она искренне просила за тебя. И я не смогла ей отказать.

— Хреновая у тебя работа. А почему ты пришла ко мне в образе Наташи? Да еще и в платье невесты?

— Ты легче бы принял новость о смерти матери. Надо было найти в тебе образ того человека, которому ты безраздельно доверяешь. Но я не ожидала от тебя такой реакции. Твое сердце чуть не остановилось, когда я тебя читала. — Женщина протянула руку к чашке с чаем. — А чай не плохой. Я вижу у тебя столько ко мне вопросов, но позволь и мне задать тебе свои? Я ведь хоть, по твоим словам, существо бессердечное, но любопытство и мне свойственно. Почему ты бросил Наташу?

Отхлебнув из чашки уже остывший чай, Иван Иванович собрался с мыслями и начал рассказ о расставании с Наташей.

— Знаешь я периодически вижу вещие сны. Не знаю с чем это связано, но я их помню и если я вижу, что он сбывается, то действую соответственно произошедшему во сне. Так вот решением расстаться с ней послужил один такой сон. Я вижу, что лежу в гробу, а среди провожающих стоит Наташа. Она смотрит на меня отстраненно. Как на чужого для неё человека. Она не проронила ни слезинки и даже не подошла ко мне попрощаться. На руке у неё не было обручального кольца, а значит мы с ней либо развелись, либо вообще не были женаты. И по всему было видно, что я ей чужой, и потому моя смерть ей абсолютно безразлична. Детей при ней не было, а значит брак у нас не сложился. Она воспринимает все происходящее без какого-либо сочувствия. Насмотревшись в этом сне на её реакцию на мои похороны, я решил, что не стоит портить ей жизнь своим присутствием и разорвал наши отношения. До сих пор сожалею о расставании с ней, но сон, я уверен был вещим. Другого варианта сделать Наташу счастливой я не нашел.

— То есть ты принял решение за неё?

— Ну да.

— Натворил ты дел. — Гостья постучала ноготком по краю чашки. — Мне пора уходить. Работа сама себя не сделает. Так что давай прощаться.

— Спасибо тебе за вести. И кем же ты будешь при нашей последней встрече?

— Кем ты захочешь!

— Будь Наташей. Сегодняшней.

— Тогда сбудется твой вещий сон. Ты увидишь меня в образе Наташи, а не её. И я буду той самой отстраненной, без детей, без обручального кольца и не сочувствующей твоей смерти. Тебе решать, что тебе нужно: чтобы твой вещий сон сбылся или быть счастливым с реальной Наташей?

Гостья, встав из-за стола, с нежностью провела по небритой щеке Ивана Ивановича.

— Я буду на твоих похоронах в образе сегодняшней Наташи, так что тебе решать, какую из Наташ тебе ждать на своих похоронах. Одну или двоих. А сейчас прощай.

Гостья вышла из кухни и исчезла в темноте коридора.

Иван Иванович, проводив взглядом гостью, обернулся и посмотрел в кухонное окно. Начиналось утро нового дня.

— Где искать тебя, Наташа? Или оставить все как есть?

Иван Иванович поставил пустую чашку в раковину. На столе подсыхала надпись оставленная ночной гостьей— Memento mori.

Сентябрь 2023