Кукла

Сидеть в коридоре было скучно.

Елена Петровна притащила сопротивляющегося Димку в больницу и ушла вместе с доктором в синем костюме. На голове у доктора красовалась смешная шапочка с утятами. Шапочка Димке понравилась, а вот доктор нет. Оставшись в одиночестве, Димка тоскливо ковырял грязновато-серую лангету, она появилась на его руке после очередного визита к врачу и вот уже две недели служила ему надёжной помощницей в драках.

Заниматься было совершенно нечем. На всякий случай, сосчитал двери, их по-прежнему оставалось семь, изучил разноцветные плакаты, но и там не нашел ничего интересного. Знакомое до каждой трещины в линолеуме унылое помещение, пропитанное неаппетитными запахами, казалось ему самым скучным местом на земле.

Когда одна из дверей открылась, он быстро прикинулся спящим, но сквозь полуприкрытые ресницы наблюдал за тем, что происходит.

Из кабинета появилась целая делегация. Впереди шёл круглолицый мальчишка в серых штанах и красивой зелёной рубашке. Димка любил этот цвет, наверное, потому, что давным-давно ещё, когда он жил дома, у него была большая зелёная игрушка, похожая на динозавра. В первый же день Димкиного появления в интернате старшие мальчишки отобрали её, и больше он её не видел.

Задумавшись, он не сразу заметил, что голова мальчишки перевязана. Разглядев бинт, он вспомнил картинку из книжки, которую случайно где-то видел. На ней был нарисован высокий дядька в сером длинном пальто с точно такой же повязкой на голове. Только у дядьки лицо было худое и решительное, а у пацана обиженное и капризное. Особенно бросались в глаза надутые как у девчонки губы.

За мальчишкой шла женщина. Увидев её, Димка позабыл обо всём на свете — настолько красивой она ему показалась. Очнувшись, он решил, что она похожа на ангела. Он видел их на картинках в разноцветной Библии. Книгу принесли в интернат, где он жил, толстые и мрачные тётки.

Ему показалось, что от женщины идёт свет, который не скрывали ни покрасневшие глаза, ни припухшее расстроенное лицо, ни растрёпанные, но такие же золотистые, как у ангелов, волосы.

Ласково приобняв мальчишку, она долго разговаривала с доктором. А Димка завороженно наблюдал за ней — смотрел, как шевелятся губы, как она слушает доктора, слегка склонив голову набок, отчего ему хорошо было видно блестящую серьгу в её ухе.

Глядя на неё, Димка чувствовал острую зависть по отношению к этому полноватому неуклюжему чудику, которому так легко можно было прилепить кучу обидных прозвищ. На миг ему захотелось оказаться на месте счастливого пацана. Чтобы его точно так же гладили и прижимали к себе, будто он невесть какая драгоценность, которую никак нельзя отпустить хотя бы на секунду.

Почувствовав Димкин взгляд, женщина оглянулась и посмотрела прямо на него. На миг он испугался, что сейчас будет разоблачён, но продолжал усиленно изображать из себя спящего. И, несмотря на волнение, успел разглядеть, что глаза у неё светлые-светлые, как вода. Сбившись с мысли, она некоторое время изучала Димку, а потом что-то спросила у доктора.

Димке показалось, что спрашивает она про него. Он очень хотел бы знать, так это или нет. Но после очередной драки со старшаками потерялся его слуховой аппарат, и он почти ничего не слышал.

От обиды засвербело в носу и очень захотелось его почесать. Приходилось терпеть, чтобы не выдать себя. Димка отвлёкся и пропустил окончание разговора. Опомнился только, когда они — мальчик и женщина — прошли мимо. Напоследок, он только увидел хрупкую прямую спину, затянутую в серое пальто, и почувствовал нежный аромат абрикосов.

Коридор опустел. Димка почувствовал разочарование. Как всегда, когда он чувствовал себя обиженным или несчастным, рядышком появилось оно — гадкое, серое и лохматое — Чудовище. Оно стало преследовать Димку с тех самых пор, как мама увезла его на обучение в интернат.

Подобравшись совсем близко, Чудовище пристально изучало Димку своими круглыми жёлтыми глазами. От этого взгляда внутри у Димки появилась неприятная тянущая боль, ладошки стали влажными, кончики пальцев слегка посинели, а горло перехватило так, что стало тяжело дышать.

Чтобы справиться с настырным монстром, который напоминал Димке огромного безухого и бесхвостого кота, он сел на кушетке и стал глубоко дышать. Но в этот раз излюбленный метод не помог — из-за кашля. Его сразу же скрутило, стоило ему попытаться набрать в простуженную грудь больше чем обычно воздуха. От натужной попытки прокашляться засаднило горло, а из глаз потекли слёзы.

Чудовищу нравилось, когда Димка задыхался. Оно обожало наблюдать за Димкиными мучениями, особенно за тем, как он плачет. Когда он плакал, а первое время, тоскуя по дому и маме, делал это часто, Чудовище раздувалось и начинало переливаться. А ещё оно росло.

Впитывая Димкину тоску, оно становилось всё больше и больше. Происходило это довольно медленно. Но за полтора года пребывания в интернате из небольшого, меньше Димкиной ладошки, кусочка серой мглы Чудовище выросло до размеров собаки чуть больше таксы.

Первое время, занятый мыслями о доме, Димка не обращал на него внимания. Но теперь уже не мог не замечать, и даже стал его побаиваться. Вот и сейчас ему показалось, что Чудовище хочет наброситься на него. Но тут ему повезло, в коридор вышла Елена Петровна и, не особо церемонясь, потащила его в кабинет к доктору.

В другое время Димка обязательно сопротивлялся бы, но сейчас проявил покорность — не хотел оставаться один. Чудище побаивалось взрослых, и когда кто-то из них находился рядом с Димкой, пряталось.

Доктор быстро осмотрел Димку, но потом, вместо того, чтобы отпустить его, долго что-то писал. Снова заскучавший Димка занялся кусочком обоев, который выглядывал из-за набитого бумагами шкафа. Но Елена Петровна моментально заметила его манипуляции и резко отдёрнула его от стены.

Димка видел, как зашевелились её густо накрашенные розовой помадой губы. Догадаться, что она приказывает ему прекратить, было несложно. Но сейчас в кабинете врача он мог быть непослушным, потому что при посторонних ему ничего не грозило. А вот в интернате ему бы досталось.

Подлиза — прозвище Елены Петровны, она получила его за привычку угодливо лебезить перед начальством — была непревзойденной мастерицей воспитательных щипков.

Димка хотел было продолжить своё занятие, но в этот момент дверь приоткрылась, заставив его отвлечься. На секунду промелькнула та самая женщина из коридора и сразу же исчезла, притворив за собой двери. Димка проводил взглядом доктора, который вышел к ней в коридор, сожалея о том, что не может выбежать вместе с ним.

Посмотрев на Елену Петровну, он хотел оценить, не удастся ли ему проскочить мимо неё, но испуганно вздрогнул, заметив ласково льнущее к ней Чудовище. Самым страшным было то, что она даже не замечала наглой твари. Сидела со скучающим лицом и, поджав и без того тонкие губы, рассматривала что-то в окне.

По телу проползла клейкая волна ужаса, Димка чуть было не закричал, но в этот момент вернулся доктор, заставив мерзкого гада ретироваться. Войдя, врач всунул в Димкины руки большой пакет и продолжил заниматься своими бумагами.

Оцепеневший от страха Димка не сразу понял, что сумка предназначена именно ему. Он спокойно дождался окончания приёма. Но когда пришли две тётки в халатах и попытались увести его с собой, и он по привычке, без особого азарта стал вырываться, пакет упал на пол, и его содержимое рассыпалось.

По полу прокатилась дюжина весёлых оранжевых мандаринов, разлетелись конфеты в красивых блестящих упаковках, и поверх всего оказалась странная пластмассовая кукла.

Только когда Димку заставили собирать рассыпавшееся, он догадался, что всё это великолепие подарила ему та, похожая на ангела, женщина. Он даже подумал, что она добрая волшебница. Сложив сладости в пакет, он добровольно поплёлся за тётками, они повели его в палату по гулким больничным коридорам.

Куклу он прижал к телу левой рукой, потому что лангета мешала Димке нормально взять её, но не мешала разглядывать.

Высокий кукольный колпак ярко-красного цвета придавил пластмассовые жёлтые волосы, торчащие вокруг круглой головы. Бессмысленные ярко-голубые глаза весело блестели над розовым ртом, нос почему-то отсутствовал. Туловище куклы состояло из зелёной пружины. К ней крепились несуразно большие руки, а снизу торчали ноги в синих ботинках. И украшал всё это безобразие большой оранжевый бант, заменяющий кукле шею.

Кукла показалась Димке странной и уродливой, но было что-то завораживающее в её уродстве. Она невольно притягивала взгляд, как лицо толстого Антохи, половина которого была изуродована ожогом.

Димку привели в палату. Она ему сразу не понравилась — пустая, холодная, подозрительно пахнущая. Будь он в обычном своём состоянии, тёткам пришлось бы потратить немало усилий, чтобы водворить его сюда. Он даже представил себе, какие у них будут лица, если вместо того, чтобы покорно ждать, когда ему приготовят постель, он бросится убегать.

Картинка получилась смешная. Но в момент, когда Димка приготовился к прыжку за дверь, он вдруг заметил, что глаза куклы на миг ожили и хитро подмигнули ему. От удивления он застыл на месте.

Димка считал себя взрослым человеком. Недавно ему исполнилось пять лет, а в последней драке ему удалось побить двоих пацанов из старшей группы. Да так, что потом он три дня голодный сидел в темнушке — комнатке, где в их группе хранились вёдра, тряпки и швабры для уборки. А значит, в сказки, что по ночам игрушки оживают, он уже не верил. Но кукла вела себя странно.

Посмотрев на тёток, он попытался определить, заметили они что-нибудь или нет. Но те были заняты и на Димку не обращали никакого внимания. Закончив с кроватью, одна из них помогла Димке раздеться, а другая незаметно подкралась и одним ловким движением воткнула ему укол.

От неожиданности Димка заорал. К тому же было настолько больно, что он почувствовал, что нога, чуть выше которой впилась ему игла, отнимается. Поэтому кричал он долго, и не столько из-за боли, сколько из-за страха, что останется без ноги.

Сделав дело, тётки ушли — выключили свет и оставили его в темноте. Боль в ноге отпустила, оставив жжение в том месте, где вошла игла. Встав с кровати, Димка взял куклу, лежащую на стуле, и быстренько нырнул под одеяло — холодный воздух заставил его задрожать. Покрутив куклу в руках, он убедился, что это обыкновенная игрушка, положил её рядом с подушкой и заснул.

Проснулся Димка от ощущения, что кроме него в палате кто-то есть. От страха противно забурлило в животе. Но помня о том, что он уже совсем взрослый, он сел на кровати и стал вглядываться в темноту.

Различив возле кровати мерзкую морду Чудовища, он чуть не закричал. Остановило его только то, что челюсти намертво свело судорогой. Он так и сидел, застыв от страха, молча глядя в светящиеся глаза…

Кукла вдруг встрепенулась, поднялась и бесстрашно двинулась навстречу Димкиному мучителю. Чудовище, встретив неожиданного противника, сердито зашипело. Но храбрый воин бросился прямо на него.

Кукла схватила Чудовище своими несуразными руками, повалила его на пол и озарилась тусклым изумрудным светом. Монстр шипел, хрипел, вырывался, но у него ничего не получалось. Лохматая его шкура пошла пузырями, как будто он кипел. От него валил пар, и он становился всё меньше и меньше. Кукла же всё крепче прижимала его к себе.

Затем нежданный защитник ослепительно засиял, Димка невольно зажмурился. Услышал хлопок, звук, похожий на хрип, и… всё исчезло.

В палате снова стало темно. Сколько Димка ни приглядывался, так и не увидел больше ни своего нового друга, ни его жуткого врага.

Когда утром его разбудили, он первым делом обыскал палату. Куклу он так и не нашёл, но возле кровати валялся искорёженный кусок разноцветной пластмассы с дыркой посередине, размером с пятирублёвую монету.

Отодрав от лангеты кусок бинта, он просунул его в дырку и сделал себе талисман, который решил всегда носить в память о странном на вид отважном герое, что спас его от страшного Чудовища.

Медсёстры и дети в коридоре смеялись над ним, но Димка не обращал на них внимания, он знал, что основное испытание ждёт его впереди. При возвращении в интернат ему ещё предстояло доказать право носить талисман.

Но теперь Димка был уверен, что он справится, так же, как маленький храбрец, что хоть и недолго, но был с ним рядом.