Двойник

Вячеслав Матосов

ДВОЙНИК

1

— О, Боже! Опять мне послышался голос моего двойника! — воскликнул Николай Васильевич, вскакивая ночью с кровати в номере уездной гостиницы.

Мысль о том, что надо забыть это всё ко всем чертям, не давала ему сейчас покоя. Не давала покоя и в то время, когда натягивал на себя старый халат, а затем наливал в рюмку ром. Бутылка рома предназначалась для жжёнки "Бенкендорф", чтобы подавать её гостям. Он снова лёг на кровать, но уже в халате и попытался заснуть.

Но потом, в другом сне, появился силуэт в чёрном, похожий на умершую родственницу Екатерину Михайловну Хомякову.

Он снова проснулся, резким движением отодвинул ширму, закрывавшую кровать и бросился к бюро. Чтобы выбить клин клином, стал набрасывать новый рассказ о привидении. Часто меня стала сопровождать всякая чертовщина, подумал Николай Васильевич, сбросив с бюро в угол комнаты лист с наброском. Да, иногда он ощущал себя под властью той, второй, своей личности.

И опустившись на колени перед иконой Богоматери, попросил её об успокоении души.

2

Прошло некоторое время. Той ночью в феврале 1852 года в Москве на Никитском бульваре скрежетал со злостью мороз за окном кабинета на первом этаже в доме графа Александра Петровича Толстого, где жил в гостях писатель Николай Васильевич.

Вся эта московская погода усугубляла мрачное настроение. Писатель стоял у бюро в чёрном сюртуке и набрасывал сюжет нового рассказа.

И снова вспомнил о том голосе.

Как же это уничтожить его, подумал он, но сразу же нашёл выход .

Он схватил свой портфель и достал оттуда две толстых пачки листов, перевязанных верёвкой: с рукописью нового произведения и с рукописью второго тома "Мёртвых душ".

На первой странице этой новой рукописи было написано заглавие: "Второй Гоголь".

Там были описаны все его встречи со своим двойником, — той загадочной личностью, обладавшей таким страшным голосом. Этот голос часто преследовал его повсюду, в какой бы гостинице он не останавливался. Появление этого двойника придало какой-то импульсивный оттенок характеру писателя. В его поведении часто появлялись резкие перепады от весёлого настроения к меланхолии.

Долго он стоял так в раздумьи, в одной руке держа портфель, а в другой— пачки листов. Он долго колебался.

И, наконец, решился.

Отбросив в сторону портфель, он попытался разорвать вначале верёвку, но она не поддавалась. Он взял свечу со стола, её пламенем поджёг верёвки и освободил рукописи. Затем быстрым и широким движением руки, как будто выдирая из себя какие-то загнившие внутренние органы, он выхватывал из обеих папок листы и бросал их со злобой в печку. Послышался странный треск, листы быстро горели, оставляя после себя голубые огоньки и чёрный дым.

На запах прибежал слуга Семён и испуганно вскрикнул:

— Барин, да что вы делаете? Боже мой, разве можно такое творить?

— Уходи, Семён, ты мне мешаешь, — с недовольством ответил Николай Васильевич.

Бормоча себе под нос что-то, Семён ушёл.

3

Но в этот момент в углу появился какой-то тёмный силуэт и оттуда послышался тот страшный голос:

— Молодец, что послушал меня. Давно я тебе говорил — "сожги роман". А теперь я помогу тебе избежать смерти. Только слушайся меня безоговорочно. Раздевайся и ложись в постель. Притворись мёртвым. Только так спасёшься. К тебе потом пришлю двоих мужиков — Прошку и Савелия. Они тебя и откопают.

Не помогло и это, подумал Николай Васильевич, но ослушаться не посмел. Он так и сделал. Лежал, почти не дыша, даже когда пришёл Семён. А потом в каком-то забытьи лишился слуха и зрения.

4

Очнулся он через три дня, тогда, когда комья земли стали стучать о крышку гроба. Воздуха уже ему не хватало. И тогда он начал стучать изнутри и царапать ту крышку.

И вот, наконец, послышались снаружи глухие удары .

— Мужики копают, — обрадовался вслух Николай Васильевич.

И, действительно. Скоро послышалось удары лопат и стук сапог о гроб, шуршание верёвок, и наклонившийся на бок гроб стали поднимать наверх.

Гроб остановился и правого бока его появился наконечник лома. Наконечник стал вращаться и проделал шель, через которую проник поток воздуха. Затем лом просунули у ног его и у головы, расширили щель и открыли крышку.

Уже опустилась ночь на кладбище, и в полутьме Николаю Васильевичу помогли встать двое здоровенных мужиков, те самые — Прошка и Савелий. Николай Васильевич еле держался на ногах.

Опираясь на плечо Савелия и стоя рядом с другой могилой, Николай Васильевич вдруг вспомнил:

— Надо в гробу обязательно оставить что-то. Поищите рядом в стороне.

Прошка тут же спрыгнул в яму и лопатой несколько раз копнул в сторону. Там он нашёл какие-то кости и обрывок полуистлевшей одежды.

— Череп ищи, — нетерпеливо добавил Николай Васильевич.

Но черепа Прошка не нашёл. Он положил кости и остатки одежды в открытый гроб. Гроб они закрыли крышкой, и кое-как забили лопатами гвозди обратно.

Опустили гроб на прежнее место, закопали яму, заровняв землю как и было раньше, и положили венки на прежнее место.

Сюртук, манишка и брюки совершенно не согревали в то время Николая Васильевича.

Савелий, смущаясь, кашлянул в кулак и пробасил:

— Извиняюсь, Николай Васильевич, но вам надо уходить отсюда, ради Христа. А то какой-нибудь смотритель прибегёт и позовёт полицию.

— Прошка, дай-ка господину свой армячишко и шапку, шо б не замёрз. А я тебя прикрою своим зипуном. Небось, добяжим до тепла как-нибудь.

Пришлось Николаю Васильевичу облачиться в мужицкую одежду.

В это время откуда-то сверху раздался какой-то скрежещущий дьявольский смех. Мужики стали удивлённо оглядываться по сторонам, а Николай Васильевич почувствовал необъяснимый страх и побежал к воротам кладбища. По дороге он несколько раз падал, поднимался и снова бежал, пока не увидел калитку.

Он открыл её и выбежал на улицу.

Мужики медленно побрели к кладбищенскому домику-сторожке. Как только они открыли дверь и почуяли долгожданное тепло, за их спинами раздался глухой удар за воротами на улице. Вслед за этим, они услышали истошный крик прохожего:

— Задавил, задавил! Я видел! Пошто задавил человека, сволочь!

Но это их не остановило на пути к теплу. В тот момент они увидели неполный штоф водки на столе у смотрителя кладбища. Сам смотритель уже лежал в своём кресле в состоянии глубокого опьянения. Опорожнив тот штоф водки, они тотчас повалились на стоявший рядом диван, где провалялись до утра.

Вячеслав Матосов. Торонто.2022.