Дружба по интересам

Мне было 14 лет, когда случилась эта история. Тогда мы с подругами умирали от скуки и всё своё свободное время тратили на группу «Тату», сериал «Зачарованные», праздную болтовню про парней. И, конечно, мечтали, как внезапно станем хоть кем-то особенным, а приключения сами свалятся на голову.

Чтобы поскорее приблизить такой вожделенный момент я, Марина и Юля сообща ударились в готику. Сколько же значительности в собственных глазах нам придавали простенькие чёрные шмотки с оптовки. «Тату» быстро сменились на Мэнсона, а от просмотров похождений ведьм мы быстро перешли к действию. Теперь ни одна встреча с девчонками не обходилась без попыток заглянуть в будущее или вызвать потусторонних сущностей. Но карты отчаянно врали, а сущности, видимо, напрочь забыли человеческий язык и посредством блюдец с иголками упорно выдавали порции отборного нечитаемого бреда.

Как ни странно, энтузиазма от неудач только прибавлялось (эх, как много в жизни значит гормональный взрыв!). Первый триумф мы испытали, когда один из наших нехитрых ритуалов проклятия ударил точно в цель. Врага было выбрать не трудно — Марина всё никак не могла поделить парня со Светкой-Наволочкой из параллельного класса. Сам объект даже не догадывался о том, какие страсти бурлят в душе начинающей ведьмы, и спокойно выгуливал Светку за ручку. Для обряда нужны были всего-то мёртвое животное, осиновые пруты и женские волосы. Юлин волнистый попугайчик весьма кстати скоропостижно скончался от старости, и после не слишком болезненных уколов совести тушка бедной птички в осиновом гнезде оказалась у порога жертвы. Наволочке хватило трёх дней, чтобы заработать открытый перелом. Наш злокозненный клуб по интересам ликовал. И хотя парень так и остался равнодушен к Маринке, плевать, теперь у нас было реальное подтверждение своих выдающихся способностей.

Книжные заклинания ушли в прошлое. Юля, самая смелая из нас, логично рассудила, что с таким-то опытом и невероятной силой мы и сами можем насочинять многотомное издание каких угодно обрядов. И таковые не заставили себя долго ждать.

Наверное, мало найдётся людей, которым не знаком дух командной работы. Один за всех и все за одного, басня про несгибаемый пучок прутьев, вместе мы сила. Каждый участник группы носит в себе деталь механизма, бесполезную саму по себе. И внезапно оказывается, что детали всех решающих общую проблему людей подходят друг другу как родные. Шестеренки начинают крутиться, обрывки задумок сливаются в ясную идею — работает!

Естественно, такое происходит не в каждом конкретном случае, не закономерно, после некоторой притирки, разумеется, но всё же. Вы испытываете приятное чувство общей правды, общей реальности, сплочение, мощь. Именно так я могу определить то состояние, в котором находились я, Марина и Юля, когда открыли свой невероятный способ общения с духами.

Уже с самого утра Юля с горящими глазами обещала показать нам нечто особенное. Она отказывалась рассказать хоть какие-то подробности, надеясь тем самым подогреть наш интерес. Её же собственного терпения хватило только до конца третьего урока.

Оказалось, накануне ей приснился удивительно реалистичный сон, где мы втроем в моей квартире общаемся с демоном. В прямом смысле слова общаемся, то есть разговариваем вслух, ведём диалог. В Юлином сне существо отвечало на наши вопросы через магнитофонную запись, пущенную задом наперёд.

Мои родители в тот день уехали к родственникам — одного этого факта хватило, чтобы девчонки с возбужденной дрожью в голосе посчитали сновидение вещим.

Пожалуй, я была единственной, кто сомневался в успехе этой затеи. В глубине души я всегда понимала — всё наше колдовство просто мрачная игра, затеянная от отчаянного голода по впечатлениям. Но мне не хватило духу высказаться вслух, я слишком боялась потерять дружбу Марины и Юли.

В 10 вечера всё было готово к ритуалу. При свете свечей мы сидели за столом на тесной кухне. Марина достала нож, каждая из нас должна была смешать свою кровь с молоком в чашке, а затем «напоить» этим глиняную фигурку ангела. Конечно, церемония включала в себя и заклинание, но, к счастью, оно уже давно стёрлось из моей памяти.

Пару минут прошли в сосредоточенном молчании. Юля вставила кассету в стоявший рядом магнитофон и запустила обратное воспроизведение. Запись, разумеется, была предварительно проверена, для исключения возможности принять желаемое за действительное. Вначале были слышны лишь обычные булькающие звуки и шорох отматываемой магнитной ленты.

Марина задала «гостю» вопрос: «Ты здесь?».

Глядя на серьёзные лица подруг, я едва сдерживалась, и уже готовилась феерическим хохотом прервать этот идиотизм. Теперь я понимаю, что моё неверие, скепсис тоже было тем самым элементом командного духа, необходимым для оживления абсурдной нелепости. В тот самый момент, когда с моих губ наполовину сорвался смешок, каждая из нас со всей четкостью услышала ответ на обращение Марины.

— Да, смешные девочки, — проквакали колонки.

Сомневаюсь, что вам хоть раз приходилось слышать подобный голос. Складывалось ощущение, будто большая жаба гулко бубнит со дна трёхлитровой банки. При любых других обстоятельствах это было бы жутко забавно, а сейчас стало просто жутко. Юля с Мариной враз побледнели, от напряжения мышц они походили на деревянных кукол.

Сама я, наверное, тоже выглядела не лучше. Но ведь мы были ведьмами, спокойно проклинающими людей, а ещё мы были подростками, которые стыдятся показать свой страх. Бодрым дрожащим голосом с тонущими в нём нотками уверенности Юля попросила «жабу» рассказать о будущем каждой из нас. Видимо, из-за шока она даже не поинтересовалась, как того требовал любой ритуал вызова духа, именем гостя.

Сущность не смутило такое нарушение приличий, у неё (него?) действительно было послание для каждой из нас. Марина узнала, что «молчание врачует некоторые недуги», Юля должна была в скором времени «образумить сиротливых». Мне досталось не менее абсурдное предсказание: «Ты ещё успеешь насладиться своей прелестью,» — не совсем точно, но вроде того. В тот раз мы торопливо проводили «жабу», удовлетворив свой голод по чудесам до седых прядей в волосах. Но наша разлука не была долгой.

Решившись на что-то однажды, а ещё и закрепив это повторным опытом, часто превращаешь некогда новое действие в привычку. Первую неделю после вызова существа мы даже не обсуждали случившееся — слишком оно не вписывалось ткань наших будней, слишком напугала нас тьма, в которую я, Юля и Марина заглянули.

Даже не смотря на явно бредовые предсказания, мало чем отличавшиеся от болтовни с духами посредством блюдечка. Хотя, пожалуй, лишь для Марины эта беседа имела крохотный смысл. Уже после сеанса спиритизма она случайно услышала, как отец разговаривал по телефону с любовницей. Ей ничего не оставалось в этой ситуации как хранить молчание — любое сильное переживание могло в буквальном смысле убить Маринину маму, недавно перенесшую операцию на сердце. Этой крупицы правды из слов духа вполне хватило для того, чтобы мы вновь обратились к нему.

Страх очень быстро уступил место нездоровому любопытному азарту. Оказалось, «жаба» была плоха лишь по части предзнаменований. При этом она детально и во всех мерзких подробностях остроумно могла расписать слабости и секреты любого из наших знакомых. Своим булькающим гулким голосом она регулярно снабжала нас отборным компроматом на неугодных. Такие откровения коснулись и моей с Мариной и Юлией жизни, но мы настолько хорошо знали друг друга, что обличения со стороны могли только рассмешить.

Мы жадно ждали любой возможности пуститься в сплетни с духом, несколько веков назад, думаю, именно за такое и сжигали на костре. Но главное, мы стали ведьмами с собственной прирученной жуткой тварью, служившей нам. Больший успех трудно было представить.

В один из вечеров мистического злословия наше мрачное веселье прервал настойчивый звонок в дверь. Забавно, вот уже несколько месяцев подружки, преспокойно попивая чай, вели вслух диалоги с очевидно потусторонней сущностью, а сейчас в страхе подскочили с мест от обычной трели звонка. Как когда-то их прапрапрапрабабушки от решительного стука инквизитора.

Возможно, разумнее было просто притвориться, что никого нет дома. Взгляды девчонок красноречиво умоляли остаться, но меня будто кто-то толкнул в спину, шепнув на ухо: «Открой!»

В глазок на меня смотрела совершенно материальная незнакомая старая женщина. В простом таком зимнем советском пальто времён очередей за колбасой, шёрстяном сером платке и валенках. Страха она не вызывала, скорее жалость — на лице была написана сдерживаемая и одновременно нестерпимая мука. Решив, что старушке нужна помощь, я открыла дверь.

— Здравствуй, дочка. У меня разговор есть, но не к тебе. Юля здесь? — женщина говорила слабо и измучено.

Удивившись про себя, откуда Юлина бабушка знает мой адрес, я быстро повела гостью в комнату к подругам, даже не предложив снять пальто и валенки. Было видно — дело срочное.

Девчонки встретили нас удивлённым молчанием. Женщина тяжело опустилась на диван, только сейчас я заметила, что её левая рука, как и голова была замотана таким же толстым шерстяным платком. А правая покрыта нездоровыми бурыми пятнами.

Гостья пронзительно, но без злобы смотрела прямо на Юлю.

— Паспорт-то мой верни, — старушка протянула свободную руку в сторону Юли.

Моя подруга украла у собственной бабули паспорт??

— Да никакая я ей не бабуля, — прочитала мои мысли гостья, — да и не крала ты его, правда?

Юля затравлено вжалась в стенку и отрицательно замотала головой, её лицо превратилось гримаску, было заметно, ещё минута и она разрыдается.

Марина совсем по-детски вскочила с места и спряталась за моей спиной, я чувствовала, как её руки больно вцепились мне в плечи. Никто не проронил ни слова. В моей голове не осталось ни одной мысли, только предчувствие чего-то неизбежного и кошмарного.

Старушка тем временем стала неторопливо разматывать шаль с кисти. Когда она готовилась снять последний слой, я удивилась насколько же тонкие пальцы у такой пожилой женщины.

Через секунду все увидели, что никаких пальцев там больше нет.

Вместо обычной руки из плоти и крови прямо из рукава советского пальто торчали голые кости. К сожалению, эта картинка до сих пор жива в моей памяти. Скелет безжизненно висел, как плеть, влажно поблескивая, на сгибах фаланг виднелись кусочки розовой плоти.

Но самое ужасное, кость была обглодана, даже с расстояния двух метров я могла разглядеть следы маленьких, будто собачьих зубов. Женщина с усилием уронила культю на стол прямо перед бившейся в безмолвной истерике Юлей.

— Отдавай, что забрала, — старуха обратилась к ней чуть злее, чем раньше.

Давясь рыданиями, Юля дрожащими руками перевернула магнитофон-портал. Под ним лежал обычный затёртый и выцветший советский паспорт. Заикаясь и всхлипывая, подруга начала свой рассказ. Оказалось, в её сне необходимым условием для ритуала был предмет, принадлежавший мёртвому человеку.

Юлька не стала брать вещи покойных бабушки с дедушкой из уважения и страха навредить им. Совершая прогулку по развалинам местного завода, она нашла в разворошенном архиве старый паспорт какой-то женщины. Посмотрев на дату рождения, Юля успокоила, себя тем, что старушка, очевидно работавшая здесь, не пережила голодные 90-е и давно мертва, как и этот завод. От нас деталь ритуала была скрыта неслучайно, подруга, во-первых, опасалась нашей негативной реакции, а во-вторых, по её мнению, для качества ритуала необходимо было единолично хранить тайну.

Всё это было похоже на правду. Но как, как старуха нашла нас? И как такие дикие увечья могут существовать в реальном мире?

— Ведунья мне рассказала где вас искать, ведьм, — женщина снова ответила на мой мысленный вопрос, — Только поздно я к ней пришла… Думала рука болит, так что — старая ведь уже. Вы хоть знаете, кого вызвали? Он мне наживую мясо глодал! Трупоед… Видишь, я по-хорошему прошу, отдай!

Мелкие бусины беззвучных слёз потекли по щекам старушонки.

Юля вложила паспорт в её ещё целую руку. Марина отчётливо прошипела в сторону подруги: «Тварь!».

— А ты её не кори, — лицо гостьи мгновенно переменилось, слёзы словно стёрли, — Я вот зла не таю. Я своё пожила. Да и с паспортом помирать нестрашно. МЕНЯ он больше поедоем есть не станет.

Меня, меня, меня — разносилось как звон колокола в моей голове.

По реакции Юли и Марины было понятно — они думают о том же, о чём и я. Мы нарушили обряд, принесли в жертву живого человека, и теперь сами станем пищей для демона.

Старуха, не оборачиваясь, обошла нас, соляные статуи. Уже открывая дверь, она повернула к нам своё лицо, полное мстительного торжества.

— Ой, трусихи! Да ушёл он, ушёл трупоед ваш. Живые вы ему ни к чему. За кладбищенской калиткой теперь только свидитесь, — бабка вышла, оставив дверь открытой, пару минут мы, не шелохнувшись, слушали её удаляющиеся шаркающие шаги.

В тот вечер я виделась с девчонками в последний раз.

Нет, Марина и Юля не стали жертвами леденящего душу загадочного несчастного случая. Просто мои непоседливые родители внезапно и радикально решили сменить место жительства в течение двух дней.

Фотографии в соцсетях подтверждают, что мои бывшие подруги детства живы, здоровы, работают и растят детей, как любые другие обыватели, как и я.

Мы стали достаточно взрослыми, рациональными, атеистичными для веры, будто гниющему в могиле мертвецу есть дело до того, кто его поедает, словно яблочный пирог.