Дровосек и дриада

Кроны высоких деревьев укрывали лес от летней жары. Среди ветвей раздавалось редкое чириканье птиц. По устланной листьями и ветвями земле то и дело проносилось шуршание мелких зверей. Но вдруг и эти немногие звуки смолкли, затаились. Всё замерло.

Тишину нарушил мерный топот тяжёлых шагов из-под тяжёлых сапог. Их обладатель, взвалив на широкое плечо топор, остановился и стал озираться, всматриваться в деревья.

В лес вошёл дровосек. Он искал дерево, которое можно срубить.

Поиски были недолгими. Дровосек нашёл прекрасное молодое дерево. Листья его были зеленее листьев прочих деревьев.

Дровосек подошёл к дереву, ещё раз пригляделся к нему, тронул рукой, проверяя материал на ощупь, поднял топор, замахнулся, чтобы ударить, как вдруг услышал:

— Стой!

Дровосек обернулся и увидел девушку, тощую, бледную, даже белую, с длинными пепельно-золотистыми волосами, большими зелёными глазами и в лёгком белом платье.

— Не трогай! — сказала девушка дровосеку, подошла к нему и прихватила топор руками. — Оставь. Уходи. — И, улыбаясь, с надеждой посмотрела ему в глаза.

Дровосек всматривался в девушку, думая несколько мгновений. Затем выдернул топор из её рук и ударил по дереву. Девушка истошно закричала.

Но дровосек и ухом не повёл. Он продолжил рубить дерево, и с каждым ударом девушка вздрагивала и вскрикивала; после третьего удара она повалилась на землю и начала громко рыдать. Дровосек же продолжал рубить.

Щепки летели над головой у девушки. Сквозь собственный плач она слышала могучие удары дровосека. Она услышала, как дерево затрещало. Сквозь пелену слёз она видела, как оно наклонилось. Дровосек продолжал невозмутимо долбить топором, не обращая внимания ни на треск дерева, ни на стенания девушки.

Наконец, дерево упало, и девушка внезапно замолкла. Дровосек обернулся — её уже не было. Он оглянулся вокруг, но девушки и след простыл. Дровосек почесал бороду, пожал плечами и стал топором очищать дерево от веток.

Свист топора нарушал тишину леса. Всё прислушивалось к нему, приглядывалось, словно запоминая каждое движение.

Дровосек срубил последнюю ветку, осмотрел свою работу, взвалил на плечо и потащил домой. По пути он не встретил ни зверья, ни птиц, хотя постоянно слышал то стук, то хруст, то шорохи, которых раньше никогда не слыхал. Несколько раз он останавливался, хмурился, вглядывался в деревья, но ничего не замечал.

Дровосек пришёл к своему бревенчатому домику. Всё было на месте: и домик, и двор, огороженный забором, и сарай с инструментами. Всё было в порядке. Но вокруг стояла непроницаемая тишина.

Дровосек во дворе распилил дерево на брёвна, а брёвна расколол на дрова, которые сложил в поленницу. Наступил вечер, стемнело; дровосек зашёл к себе в бревенчатый домик, подкинул дров под котелок, поджёг их и начал готовить суп: налил в котелок воды, приготовил доску для разделки мяса, достал овощи.

И вдруг услышал свист.

Свистели подожжённые дрова. Свистели громко, всё громче и громче, и как-то жалобно, и никак не прекращали. Тот же свист раздавался с улицы. Дровосек вышел — а то свистели дрова в поленнице, хоть они и не горели. Тогда дровосек решил все эти дрова сжечь.

У себя во дворе он сложил все дрова с того злополучного дерева, поджёг их. Дрова засвистели, завыли, закричали; дровосек даже как будто слышал слова, но старался их не различать. Он пошёл к себе в дом, выпил пива и попытался уснуть. Утро вечера мудренее.

Но крик дров всё не прекращался, и дым от них доносился до дровосека, удушал его. Тут он понял, что огонь перекинулся на его бревенчатый домик.

Дровосек вскочил, подбежал к окну, но оно как будто резко сузилось, откуда-то появились новые брёвна. Дровосек побежал к другому окну, но то и вовсе исчезло. Он побежал к входной двери, но бревенчатый домик вдруг начал рассыпаться на брёвна, которые обступали дровосека со всех сторон, преграждали путь.

Он пытался очистить завалы вокруг себя, но кто-то схватил его сзади за пояс и под руки. Дровосек обернулся посмотреть, кто это был. Она смотрела ему в глаза всё время, пока тот задыхался от дыма и горел.

К утру огонь погас, а на месте пепелища уже появились ростки новых деревьев. Над бывшим домом проскользнул звонкий девичий смех, но дровосек его уже не услышал.